ан. В нем плескалась какая-то янтарная жидкость и кусочки  фруктов.  Она
поднесла стакан к носу, понюхала, пригубила, икнула и приложилась еще раз.
   Мимо прошла, держа под руку мужа, Патриция.
   - Осторожнее, - тихонько пропела она, а то надерешься.
   - Спасибо за добрый совет, - сказала Лаура, и сестра удалилась.
   Пэт, конечно, права. Если не быть осторожной,  дело  кончится  плохо.  Из
трех сестер Крэнстон только Джоанна могла долго не пьянеть, а ее-то здесь  и
не было. Где ты, сестричка? В Германии, Италии или Франции? Впрочем, где  бы
Джоанна ни находилась, она наверняка веселилась на всю катушку.
   Что ж, она будет осторожной. Ей не хотелось напиваться. В  конце  концов,
это ведь приличная вечеринка. А  для  Кена  и  Бетси,  отмечающих  очередную
годовщину своего счастливого брака, даже торжество. Ни  к  чему  портить  им
праздник. Бетси этого не заслужила, пусть даже она и не родная сестра,  а..,
а кто?
   Лаура допила остатки янтарной жидкости и поставила пустой стакан на стол.
   Как все сложно: сестры.., братья.., мужья... Она  икнула,  усмехнулась  и
побрела через всю библиотеку.
   - Следи за собой, малышка,  -  прошептала  Лаура.  -  Если  уж  ты  не  в
состоянии  вспомнить,  кем  тебе  приходится  Бетси,  то,   пожалуй,   стоит
остановиться...
   Хотя.., к черту все! Ей хочется выпить, и она уже взрослая. Значит, может
пить сколько хочется. Она икнула. Громко. Хихикнула и закрыла рот ладошкой.
   - Извините.
   Кто-то засмеялся. Не над ней, конечно. Просто на вечеринках люди смеются,
вот и все. Для того они и ходят на вечеринки, чтобы повеселиться. Не все  же
явились сюда, стараясь найти забвение...
   Что ей сейчас нужно, так это глоток свежего воздуха.  Прохладный  ветерок
на пылающие щеки. Лаура взяла курс на двери.
   Самое замечательное в ее истории то, что Робин  клялся,  будто  не  хочет
жениться. Вообще. Она сказала, что ничего не имеет против,  и  поначалу  так
оно и было. Что такое брак, если не взаимные обещания двух людей?  Обещания,
которые они не  намерены  выполнять.  По  крайней  мере,  мужчина  точно  не
намерен.
   Она приоткрыла дверь, вышла на улицу и вдохнула мягкий ночной воздух.
   А что касается секса... Может ли брак улучшить то, что изначально было не
так уж восхитительно? Секс - это секс, вот и  все.  Просто  секс,  а  не  та
прекрасная фантазия, в которую склонны превращать его люди.
   Тем не менее по прошествии нескольких месяцев она начала думать, что быть
замужем, возможно, не так уж и плохо.  Не  оставаться  одной  после  долгого
рабочего дня в офисе, не читать в одиночестве воскресную газету.
   Вскоре выяснилось, что взгляды на брак изменились  не  только  у  нее.  У
Робина тоже. Действительно смешно. Он тоже решил, что хочет жениться. Только
не на ней.
   Лаура сглотнула. Надо перестать думать об этом. О нем. Обо всем, чего  не
хватало ей и что он нашел в Шейле.
   Надо поесть. Если не считать того жалкого канапе  с  лобстером,  она  уже
несколько часов не ела. А в доме такой отличный  буфет:  устрицы,  лобстеры,
салат с крабами, копченые ребрышки, лосось, перепела.
   Интересно, что в меню на свадьбе Робина? Она скорчила гримасу. Жениху  бы
подошло змеиное брюхо.
   А это что? Чей-то взгляд, она почувствовала его затылком. Охо-хо. Значит,
"мачо" все  же  последовал  за  ней.  Больше  некому.  Нет,  она  не  станет
поворачиваться,  не  доставит  ему  такого  удовольствия.  Пусть   кабальеро
испытает свои чары на другой, на той, кому еще интересны такие игры.
   Робин не играл в игры, он был  выше  этого.  По  крайней  мере,  так  она
поначалу считала. Именно это ей в нем и нравилось.
   Они познакомились на какой-то благотворительной вечеринке.  Тогда  к  ней
клеились не менее  дюжины  мужчин,  но  никто  из  них  не  придумал  ничего
оригинальнее, чем "Извините,  а  мы  раньше  не  встречались?"  или  "Должен
сказать, что вы здесь самая красивая женщина". Робин  не  кружил  вокруг  да
около; он сразу дал ей свою визитку и сказал, что слышал о ней от одного  из
своих клиентов.
   -  Мне  охарактеризовали  вас  как  одного  из  лучших  консультантов  по
капиталовложениям в Лондоне.
   Лаура улыбнулась.
   - Не "одного из". Я - лучшая! С этого начались их  отношения.  Они  часто
встречались, но у каждого  была  своя  жизнь.  Так  они  решили.  Раздельное
существование, никакой зависимости -  все  это  они  обсудили  откровенно  и
прагматично. Никаких обменов ключами, никаких зубных щеток в чужой квартире.
   Интересно, оставил ли Робин зубную щетку в ванной Шейлы?
   - Черт! - сказала Лаура, стукнув кулаком по перилам из тика.
   Снова захотелось выпить. Где-то здесь должен быть бар. Кто-то  говорил  о
барбекю, и снизу действительно тянуло дымком. А где барбекю, там  и  бар.  ,
Она шагнула к ступенькам. Они были широкие и ровные, и прежде у нее  никогда
не возникало с ними никаких проблем, но сегодня ей  пришлось  ухватиться  за
перила, чтобы не упасть уже на первом шаге.
   - Бокал белого совиньона, пожалуйста, - сказала  Лаура  бармену.  -  Язык
подвел ее так же, как и ноги. Получилось нечто вроде "бока белва  свиньона",
и она едва не рассмеялась. Бармен как-то странно  посмотрел  на  нее,  и  ей
ничего не оставалось, как  ответить  ему  твердым  взглядом,  сопровождаемым
легким движением бровей. - Ну? - сказала Лаура.
   Он наконец налил ей вино и подал бокал, но рука у нее почему-то дрогнула.
Бледно-золотистая жидкость плеснула через край.  Она  нахмурилась,  слизнула
капли с запястья, выпила  то,  что  оставалось  в  бокале,  и  взглянула  на
бармена.
   - Еще.
   - Извините, мадам. - Он покачал головой.
   - Если у вас нет белого, налейте  красного.  -  Лаура  улыбнулась,  давая
понять, что она не из тех, кто устраивает скандалы по мелочам. Однако бармен
не улыбнулся.
   - Мне действительно, очень жаль, мадам, но я полагаю, что с вас хватит.
   Лаура прищурилась и подалась  вперед,  при  этом  ее  повело  в  сторону.
Впрочем, что с того? Лето, жара.., не каждый выдержит.
   - Что вы хотите этим сказать? Это бар  или  нет?  Вы  бармен.  Ваше  дело
наливать людям то, что у вас просят, и не быть занудой.
   - Буду счастлив предложить вам кофе.  Он  говорил  тихо,  но  все  вокруг
замолчали, и его слова были отчетливо слышны. Лаура покраснела.
   - Вы хотите сказать, что я пьяна?
   - Нет, но...
   - Тогда налейте мне выпить.
   - Мадам, - бармен наклонился к ней, - как насчет кофе?
   - Вы знаете, кто я? - Лаура сама поразилась, услышав свой голос. Она даже
удивленно моргнула, но ее язык, похоже, уже жил  собственной  жизнью.  -  Вы
знаете...
   - Он знает. И если вы не закроете свой очаровательный ротик,  этот  будут
знать все. Голос раздался у нее прямо, за спиной.
   Низкий, с легким акцентом, мужской. "Мачо", подумала Лаура и обернулась.
   - Вы, наверное, решили, что у вас появился шанс... - сказала она,  но  не
довела мысль до конца.
   Мужчина был другой. Этот еще не попадался ей на глаза. Может, она немного
и перебрала - к черту, конечно, перебрала, - но такого бы запомнила.
   Высокий, широкоплечий, намного  крупнее  того  парня,  которого  пыталась
подсунуть ей Патриция. Темные волосы цвета  полуночи,  хмурые  глаза  -  как
грозовые облака, лицо, которое было бы красивым,  если  бы  его  не  портила
тяжелая квадратная челюсть, и рот, чувственный и одновременно жесткий.
   У нее перехватило дыхание. Будь она трезвой, она бы не призналась в  этом
даже самой себе. Но она не была трезвой. Да, о таком можно  только  мечтать.
Возможно, она о таком и мечтала. Настоящий мужчина. Но то,  что  она  делает
или говорит, его совершенно не касается.
   -  Извините?  -  Лаура  выпрямилась,  и  это  оказалось  ошибкой.  Голова
закружилась...
   - Я сказал...
   - Я слышала, что вы сказали. - Она ткнула пальцем в его шелковую рубашку,
под которой оказалась твердая  грудь.  -  Так  вот,  позвольте  сказать  вам
кое-что, мистер. Я не нуждаюсь в ваших све.., советах. И на надо мне  уза..,
указывать.
   Он посмотрел на нее так, что в других обстоятельствах она,  наверное,  не
выдержала бы его взгляда.
   - Вы пьяны, сеньора.
   - Я не сеньора. Я не замужем. Никоим образом.
   -  В  моей  стране  так  называют  всех  незнакомых  женщин,  замужних  и
незамужних. - Он взял ее за локоть.  Лаура  сердито  посмотрела  на  него  и
сделала попытку освободиться, но у нее ничего  не  получилось.  -  И  мы  не
любим, когда пьяные женщины делают из себя посмешище.
   Он говорил тихо, чтобы никто  из  любопытных  ничего  не  слышал,  и  она
понимала, что надо подыграть, отойти с ним,  не  устраивать  шоу,  но,  черт
побери, она не  собирается  выслушивать  чьи-то  приказы,  а  уж  тем  более
исходящие от мужчины.
   - Меня не интересует ни ваша страна, ни  то,  что  вам  нравится  или  не
нравится в женщинах. Отпустите меня.
   - Послушайте...
   - Отпустите, - повторила Лаура и,  когда  он  не  отпустил,  прищурилась,
подняла ногу и с силой ударила каблуком наглеца по подъему стопы.
   Это было больно. На  занятиях  по  самообороне,  которые  Лаура  когда-то
посещала, инструктор советовал вкладывать в удар весь вес и всю энергию.
   Незнакомец даже не пошевелился. Вместо этого он обнял ее  и  под  смех  и
аплодисменты зрителей повел подальше от освещенного дома,  в  глубь  темного
сада.
   - Вы.., скотина! - крикнула Лаура, колотя по его груди.  -  Кем  вы  себя
возомнили?
   - Я Франсиско Эдуарде Мендес, -  холодно  ответил  он.  -  А  вы  сеньора
Крэнстон, испорченная, избалованная...
   - Франс? - Лаура открыла глаза. Над ней горел яркий свет.
   - Мы ее теряем, - произнес незнакомый голос, и все  снова  погрузилось  в
тишину и мрак.

Глава 3

   Франс, Франс, где ты? Этого крика не слышал никто, голос  отдавался  эхом
только у нее в голове.
   Сон, это лишь сон, снова и снова повторяла  Лаура.  Открой  глаза,  и  ты
проснешься. Но глаза не  открывались,  веки  словно  свинцом  налились.  Чем
сильнее она хотела проснуться, тем крепче удерживал  ее  сон.  И  все  равно
Лаура не сдавалась. Что-то говорило ей: стоит только  уступить  окутывающему
ее мраку, как дорога назад, к жизни, закроется навсегда.
   В конце концов тьма начала ослаблять хватку. Она  плыла  в  густом  сером
тумане.  Через  него,  как  сквозь  вату,  к  ней  пробивались  голоса.  Они
требовали, чтобы она открыла глаза и вынырнула из сна.
   - Очнитесь, Лаура.
   - Ну же, миссис Крэнстон. Откройте глаза.
   - Лора, милочка, пожалуйста, пожалуйста, посмотри на меня.
   - Доченька, дорогая, мы - с тобой!
   - Лаура, ты сильная, ты можешь... Она узнавала голоса. Доктор. Медсестра.
Патриция. Мать. Отчим...  Но  что  они  здесь  делают?  Что?  -  в  отчаянии
спрашивала она, чувствуя, как ее снова уносит  в  темноту..,  но  голоса  не
отступали, не отпускали ее.
   - Лаура, - повторял доктор, - очнитесь. Пора просыпаться.
   - О, дорогая, - умоляла Глория, - пожалуйста, взгляни на мать. Можешь?
   - Лора, - требовала Патриция, - прекрати эту дурацкую игру  и  немедленно
открой глаза!
   Она почти улыбнулась. Лорой ее называла только Пэт.
   А потом на ее руки легла чья-то рука. Теплые сильные пальцы переплелись с
ее, слабыми и холодеющими.
   - Лаура, - прошептал голос у самого ее уха. - Вы должны открыть  глаза  и
посмотреть на меня.
   Франс? Неужели это он? Сидит рядом с ней,  говорит  такие  нужные  слова?
Нет, конечно, нет. Это всего лишь сон, сон, преследующий  ее  уже  несколько
месяцев, дурацкий сон, потому что Франс уже тогда дал понять, что не  желает
больше видеть ее.
   Да и ей не хочется его видеть. То, что тогда произошло между  ними,  было
ошибкой.
   Ужасной и постыдной ошибкой!. Надо забыть тепло  его  рук,  нежность  его
губ, экстаз, охвативший ее, когда она ощутила его в глубине своего тела...
   Та ночь. Боже, та ночь! Она занималась любовью с  Франсом..,  только  это
была не любовь. Это был секс, секс с незнакомцем. Да, он дал ей то, чего она
хотела, страсть, вытеснившую из мыслей все остальное. Но  потом,  когда  все
осталось позади, она почувствовала такое презрение к себе, что вырвалась  из
объятий Франса, убежала в ванную, заперла дверь и привалилась к  ней,  дрожа
от страха, что он последует за ней...
   Моля Бога, чтобы он пришел.
   Опасения были напрасными. В дверь никто  не  постучал.  Никто  не  тронул
ручку. Никто не сказал "Лаура, вернись ко мне". Когда  она  в  конце  концов
вышла из ванной, Франс уже ушел. Внизу его тоже не  было.  Ни  послания,  ни
записки. Ни телефонного звонка на автоответчике в Лондоне. За все  прошедшие
месяцы - ничего.
   Один час. Один невероятный, волшебный, ужасный час, вот и все, что было.
   Нет, не все. Сердце ее ожило. Франсиско Мендес  дал  ей  больше,  чем  ту
ночь.
   Он дал ей ребенка.
   Долгие часы мук. Патриция, державшая ее за руку. Решение доктора ускорить
роды...
   - Франс? - прошептала Лаура. - Франс? - И  очнулась,  чтобы  оказаться  в
мире холодной реальности. - Мой ребенок.., моя малышка...
   Она дотронулась рукой до живота. Живот оказался плоским. Ребенок  родился
- дочь, она знала это заранее, - но где он?  Что-то  пошло  не  так.  Теперь
Лаура вспомнила. Доктор твердил ей: "Держитесь!" Медсестра куда-то выходила.
Пакет с донорской кровью, висевший над ней. Иголка, воткнутая в вену...
   Лаура приподнялась. Голова закружилась.
   - Где мой ребенок? - Лаура?
   Она повернула голову. Дверь открылась, и в  комнату  хлынул  яркий  свет.
Люди.., силуэты...
   - Лаура, - сказала мать. - О,  дорогая!  -  В  следующую  секунду  Глория
обняла дочь, и Лаура расплакалась.
   Все собрались у ее кровати: Фред с Патрицией, ее сводный брат Поллокс  со
своей женой, Кетлин... Не было только Франса. Конечно, он ведь только сон.
   Ее гладили по волосам, похлопывали по плечу, обнимали, на ее щеках горели
слезы матери и сестры.
   - Девочка моя... - Глория то ли всхлипнула,  то  ли  рассмеялась.  -  Как
хорошо, что ты очнулась.  Как  ты  себя  чувствуешь?  Тебе  больно?  Кэтлин,
пожалуйста, позови медсестру.
   Кэтлин чмокнула Лауру в щеку и поспешно вышла.
   - Расскажите мне о девочке, - попросила Лаура. - С ней все в порядке?
   - У нее все хорошо. - Патриция села  на  край  кровати.  -  И  она  очень
красивая. Лаура откинулась на подушку. На  глаза  выступили  слезы,  и  она,
рассмеявшись, вытерла их ладонью.
   - Хочу знать все. Она большая? Какие у нее волосы? Сколько она весит?
   - Семь фунтов и пять унций, а рост двадцать  один  дюйм.  Волосы  черные,
вьющиеся. Просто чудо!
   - Хочу ее видеть.
   - Увидишь, дорогая. - Глория снова обняла дочь. - Только подожди немного.
Пусть сначала тебя осмотрит врач.
   - Мне не нужен врач.
   - Возможно, ты и права, но это не  помешает,  хорошо?  -  Глория  достала
носовой платок и промокнула глаза. - Он сказал.., самое трудное позади, и  у
тебя все в порядке, но мы.., мы все...
   Она не договорила. Фред обнял жену за плечи, неуклюже поцеловал в щеку  и
улыбнулся Лауре.
   - Да уж, заставила ты нас поволноваться, девочка.
   - Да? - Она покачала головой. - Я.., почти ничего не помню.
   - Это не имеет значения. Главное, что ты здорова.
   - А где мой ребенок?
   - Малышка в детской палате. - Патриция усмехнулась. -  Все  остальные  ее
обитатели по сравнению с нашей - просто заурядные.
   - Пэт права. - Глория убрала прядь волос со лба Лауры. - Она  так  похожа
на тебя, дорогая. Ну кроме  рта.  Полагаю,  папин...  -  Все  посмотрели  на
Глорию, та покраснела. - Я хочу сказать...
   - Ладно. - Лаура вздохнула и взглянула на Поллокса.  -  А  ты  как  здесь
оказался?
   - Нам с Кэтлин просто не нашлось чем заняться, а Манчестер совсем рядом -
прыг-скок.., решили приехать и уже тут ждать, пока ты откроешь глазки.
   - Как мило.
   - Ну, знаешь, милыми нас мало кто считает... - Он подошел поближе. -  Все
шлют тебе привет.
   - Спасибо.
   - Крис тоже заглянет попозже, - сказала Патриция и моргнула. - И напугала
же ты нас, сестренка.
   - Я не нарочно.  -  Лаура  улыбнулась.  -  Извините,  что  заставила  вас
волноваться.
   - Это все неважно, - возразила Глория. - Важно то, что все позади и что у
тебя здоровый ребенок.
   Лаура кивнула. , - Мне бы хотелось... - К  горлу  подкатил  комок,  и  ей
понадобилось несколько секунд, чтобы продолжить:
   - Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому. Чтобы.., чтобы  вы  так  не
огорчались из-за меня.
   - Ерунда, дорогая. Кто это огорчается из-за появления ребенка в семье?
   - Я ей так и говорила, мама. - Патриция взглянула на  вошедшую  в  палату
Кэтлин. - Мы все будем с ней, чтобы она не чувствовала себя одиноко.
   - Верно, - рыкнул Поллокс. - Как бы ни  был  кое-кто  безответственен.  -
Кэтлин едва заметно покачала головой, и он нахмурился.  -  Но  это  же  так,
милая. Если бы Лаура только разрешила, я бы сам  отправился  в  эту  чертову
Испанию и...
   - В Испанию? - Лаура приподнялась. - Что ты хочешь этим  сказать?  -  Она
перевела взгляд на сестру. - Я же не говорила тебе.., ни о чем.
   - Да.., не говорила. - Патриция опустила глаза. - Сначала...
   - Сначала? Я вообще ничего тебе не рассказывала. Ты спрашивала, но...
   - Вообще-то ты сказала, - перебила ее сестра. - Послушай,  давай  обсудим
это как-нибудь в другой раз? Когда ты окрепнешь.
   - Я здорова. Что ты имеешь в виду, говоря, будто я тебе сказала?
   - Ты бредила, Лора. И.., звала его. Франсиско Мендеса. Лаура побледнела.
   - И ты сообщила об этом  еще  кому-то?  Ох,  Пэт,  зачем?  Зачем  ты  это
сделала?
   - Я никому не сообщала, только Крису...
   - А откуда об этом знает Поллокс?
   - Ну.., просто знает. - Патриция бросила на Поллокса укоризненный взгляд.
   - Знает, потому что ты ему рассказала. Зачем? Я не  желаю,  чтобы  кто-то
мчался в Испанию и извещал Франса о ребенке.
   - Видишь ли, - сказал Фред, - в этом нет нужды, потому что...
   - Никто никуда не поедет, - сказала Глория, и Фред фыркнул. -  Я  имею  в
виду Испанию.
   - Надеюсь. Кого я не хочу видеть, так это Франсиско Мендеса.
   - Милая, - мягко упрекнула ее Глория, - это несерьезно.
   - Совершенно серьезно.
   - Сейчас не лучшее время принимать решения, - вмешался Крис. - Тебе  надо
обо всем крепко подумать. Не забывай, что ты теперь не одна. -  Он  поправил
воротничок. - Ребенок имеет право знать, кто его отец.
   - Послушайте, - устало сказала Лаура, - я знаю, что вы  все  желаете  мне
добра, но поймите, я поступила правильно. У тебя, Крис, все было иначе...
   - Всегда все бывает иначе, - сердито заметил Поллокс. - Но мужчина должен
знать, что он отец. Если женщина отказывает ему в этом праве, он может...
   - Ради Бога,  перестаньте!  -  Глория  раздраженно  взглянула  на  своего
приемного сына. - Не сейчас!
   - Да, ты права. - Он вздохнул. - Лаура, извини.
   - Не извиняйся, я понимаю: вы беспокоитесь обо мне, но,  поверьте,  здесь
все по-другому.
   - Конечно. - Поллокс помедлил, потом наклонился и поцеловал Лауру в  лоб.
- Ты только помни, что мужчины не всегда враги.
   - Знаю. - Она улыбнулась и погладила его по руке. - Некоторых можно  даже
назвать хорошими парнями.
   Только не Франсиско Мендеса. Вот  уж,  кого  трудно  представить  хорошим
парнем. И все же Поллокс прав, такой пойдет на  все,  чтобы  получить  свое.
Если ему понадобится, Франс свернет горы. Но понадобится ли  ему  она?  Вряд
ли.
   Она вздохнула, и Глория тут же встревоженно посмотрела на дочь.
   - Лаура? Дорогая, что с тобой?
   - Ничего, все хорошо, правда. - Она улыбнулась матери. - Мне..,  немножко
больно, вот и все.
   - Ну конечно, это естественно. Тебе больно, ты устала, а  мы  тут  читаем
лекции вместо того, чтобы дать тебе отдохнуть.  -  Глория  поцеловала  ее  и
повернулась к остальным. - Вот  что.  Поллокс,  организуй  нам  кофе.  Крис,
подожди в коридоре. Кэтлин, пойдем поищем доктора...
   Когда все, кроме сестры, вышли из  палаты,  Лаура  схватила  Патрицию  за
руку.
   - Пэт, обещай, что не станешь ничего предпр