в решительную линию, и Эллен  выпрямилась,  гордясь  тем,
что выжила, и радуясь себе - той, которой  стала.  Эллен,  которая  ушла  от
Люка, была костлявой, нездорового вида женщиной в потрепанной юбке и  старом
джемпере, настоящее ходячее  пугало!  У  Эллен  засосало  под  ложечкой  при
воспоминании о том страшном дне, когда она оказалась на тротуаре около дома,
где они жили. Какая мать может бросить своего ребенка? Либо негодяйка,  либо
помешанная. Эллен невольно содрогнулась.
   А Люку не могло прийти в голову, что ее странному  поведению  может  быть
какая-то серьезная причина. Он  был  убежден,  что  Эллен  просто  не  любит
Джемму. Если бы он знал! Она готова была пожертвовать ради  дочери  всем.  И
будет готова на это всегда.
   Роды были тяжелыми.  Ребенок  оказался  переношенным  на  две  недели,  и
пришлось стимулировать роды искусственно. Схватки были настолько мучительны,
что Эллен впала в состояние  послеродового  шока.  Но  прошло  больше  года,
прежде чем это выяснилось и ее начали лечить.
   А тогда Люк, разумеется, представить себе не мог,  что  ее  решение  уйти
было вызвано  инстинктивным  стремлением  защитить  Джемму.  Самая  страшная
жертва, которую может принести мать.
   Но нет. Он даже не дал себе труда задуматься. Эллен вздохнула. Они  тогда
едва знали друг друга. Их  брак  был  результатом  стремительно  вспыхнувшей
страсти, порыв, заставивший их сбежать  в  Лондон,  и  именно  такое  начало
только подтвердило мнение Люка о ней, когда она бросила Джемму.
   - Что, черт возьми, ты делаешь? - спросил он, когда, придя домой,  увидел
чемодан Эллен у входа и услышал, как в комнате плачет Джемма.
   - Ухожу, - только и могла выдавить Эллен. Ей отчаянно хотелось взять дочь
на руки. Но она не решалась.
   Люк нетерпеливо фыркнул и прошел мимо нее в комнату.
   - Боже мой! - воскликнул он. - Она ведь вся  мокрая!  Чем  ты  занималась
целый день? У нее уже опрелости!
   - Я.., я меняла..,  недавно!  Кажется,  сегодня...  -Ее  мысли  путались,
думать было трудно. - Я ходила в магазин. - Она  указала  на  кучу  пакетов,
полных совершенно ненужной ей одежды. Она сама  не  знала,  зачем  вышла  из
дома, зачем пошла в магазин. Абсурд.
   - В магазин?! - зарычал Люк. - Мы по уши в долгах, Эллен! Я  работаю  как
вол, чтобы купить самое необходимое! Что ты со мной  делаешь?  Ты  в  первую
очередь обязана думать о Джемме, а не о себе! Ты должна заботиться о ней,  а
она ползает одна по полу!
   Нет. Нет, она не могла. Она ужасалась иногда возникавшему у  нее  желанию
схватить Джемму и швырнуть ее о стену. Никто не понимал этого. Врач  выписал
ей  успокаивающее  и  сказал,  что  она  просто  ведет  себя  как  маленькая
избалованная девочка. Очень может быть, что то же самое он передал и Люку!
   - Я должна уехать! - хрипло пробормотала она, дрожа всем телом.
   Он метнул на нее быстрый взгляд прищуренных глаз.
   - Куда? Или ты хочешь сказать, - напряженно произнес  он,  -  что  решила
навестить родителей? Они что, снова с тобой разговаривают?
   Эллен облизнула пересохшие губы.
   - Я.., ухожу от тебя.
   Он на несколько секунд замер. Джемма была уже переодета в  сухое  и  тихо
посапывала на руках у отца.
   - Что я сделал?  -  севшим  голосом  спросил  он.  Несмотря  на  все  его
старания, голос дрожал.
   - Ничего. Это я. Я не могу оставаться! - выпалила она. - Не  могу  больше
этого выносить!
   - Этого? Ты говоришь о Джемме? - побелев  от  гнева,  крикнул  он.  Эллен
кивнула. Да, она не могла оставаться из-за  Джеммы.  -  Этого?  Господи!  Ты
эгоистка, дрянь... - Он закрыл глаза. - Приди я  позже,  ты  бросила  бы  ее
здесь одну. Плачущую...
   Она затрясла головой.
   - Нет! Я ждала тебя! Она.., она плакала! Все время...
   - А ты не могла взять ее на руки.
   Не в силах  больше  выдерживать  его  горький  и  тяжелый  взгляд,  Эллен
отвернулась. Собрав все  силы,  она  подняла  с  пола  чемодан.  Позади  она
услышала резкий шумный вздох и испуганно выпрямилась.
   - Господи! Так ты.., ты серьезно! - с ужасом выдохнул Люк.
   - Да, - безучастно ответила она. - Я ухожу к родителям.
   Люк положил Джемму в кроватку и  двумя  большими  шагами  очутился  возле
Эллен, всем телом излучая праведный гнев.
   - Но почему?! - прорычал он. - Ладно, пусть ты бросаешь меня,  разлюбила,
пусть я тебе надоел. Это я могу понять, но  как  ты  можешь  бросить  своего
ребенка? - Онемев от боли,  она  смотрела,  как  он  резким  гневным  жестом
отбрасывает назад волосы. - Ну, скажи что-нибудь!
   - Мне нечего говорить, - пробормотала она.
   - Ты не можешь  уйти!  Ты  нужна  ей!  -  воскликнул  он.  -  Она  совсем
слабенькая. Неужели тебе все равно? Неужели у тебя  сердце  не  разрывается,
когда она плачет? Неужели тебе ее даже не жалко?  -  с  возрастающим  гневом
спрашивал Люк. - Что же ты за чудовище? Ты ведь почти не берешь ее на  руки,
не ласкаешь, не играешь с ней. Господи, Эллен, где же твое сердце, почему ты
не любишь ее?
   Она  не  могла  ответить  ни  слова.  Она  ничего  не  знала.  Ею  владел
всепоглощающий страх перед внезапными  приступами  помрачения  рассудка.  От
этого она должна была оградить свою дочь. Чувствуя,  что  вот-вот  зарыдает,
Эллен стояла на подкашивающихся ногах и молилась, чтобы не упасть.  Мысленно
она уговаривала себя: я должна уйти. Ради Джеммы. Я должна уйти...
   Люк видел только маску холодного равнодушия. Сверкая  глазами,  он  грубо
схватил Эллен за плечо. С минуту она вырывалась. Но Люк был сильнее, а у нее
совсем не осталось сил.
   - Беда в том, что ты привыкла быть папенькиной  любимой  доченькой!  -  с
отвращением заключил он, отталкивая ее от себя. - Испытания  -  это  не  для
тебя. Ты хочешь, чтобы тебя ласкали и лелеяли. Ты привыкла к богатству, а  у
нас нет ни гроша. И, наверное, уже жалеешь о вашем роскошном особняке. Рай в
шалаше - это не то, о чем ты мечтала, да?
   - Люк, прошу тебя... - прошептала она.
   - Тебе все в жизни хочется получать на блюдечке с золотой каемочкой. А  я
могу предложить  тебе  только  любовь  и  бедность!  -  прогремел  он,  едва
сдерживаясь. - Тебе же этого мало, так? Ребенок только  усугубил  положение.
Ты должна уделять ему больше внимания, чем себе. Слишком тяжело, не так ли?
   Эллен только кивнула в ответ. Страх за ребенка и за себя  -  заставил  ее
промолчать. Она сходит с ума. Ее охватил  ужас.  Она  не  хотела  попасть  в
какую-нибудь ужасную местную лечебницу. Помочь ей теперь мог только отец. Из
гордости он никому не расскажет о  ее  помешательстве.  Он  найдет  частного
врача, который поможет, и, с горечью подумала Эллен, он будет  даже  рад  ее
слабости. Потом, она снова увидит маму, окажется в ее объятиях...
   Люк стоял перед ней с побелевшими от гнева  губами,  его  трясло.  Сердце
Эллен  рвалось  к  нему.  Она  знала,  как  смертельно  он   уставал   после
двенадцатичасовой работы, особенно при том, что дома ему приходилось  самому
готовить себе ужин.
   Она с болью смотрела на Люка. Одна ее часть мучительно хотела,  чтобы  он
заподозрил неладное, чтобы обнял ее и сказал, что вместе они преодолеют  все
беды. Но когда она протянула ему руку. Люк отшатнулся, словно от змеи.
   - Не надо. Я не хочу к тебе даже прикасаться. Убирайся! - пробормотал  он
сквозь зубы. -  Возвращайся  к  своему  папочке.  Помогай  ему  считать  его
денежки. Ни на что другое ты не способна. Ты  эгоистка.  Пусть  я  вышел  из
бедной семьи, но меня по крайней мере научили вечным ценностям,  и  я  знаю,
как любить кого-то больше, чем себя...
   - Люк... - пробормотала Эллен, чувствуя, как ее глаза застилают слезы.
   - Нет! - перебил он. - Довольно, я не могу тебя  больше  слушать.  Уходи!
Убирайся из моего дома! Я не хочу тебя больше видеть!
   Похолодевшая, Эллен в последний раз взглянула на свою дочь. Бедняжка. Она
снова начинала плакать. Прощай, Джемма. Прости меня, мысленно  обратилась  к
ней Эллен. На мгновение Джемма замолчала. Не в силах  больше  выносить  это,
Эллен развернулась и вышла, ничего не видя перед собой  из-за  пелены  слез.
Она  услышала  за  спиной  стук  чемодана,  который  забыла   взять.   Дверь
захлопнулась позади нее.
   Не обращая внимания на  любопытные  физиономии  соседей,  появившиеся  за
занавесками окон, она стояла, привалившись к стене их дома, - дома,  который
они украшали и обставляли, где они смеялись и любили  друг  друга.  Там,  за
стеной. Люк, наверное, успокаивает Джемму.  Когда  плач  девочки  стих,  она
подняла чемодан и медленно поплелась прочь.
   Назад к родителям. К злому "я ведь тебя предупреждал".  Больше  всего  ее
убивало торжество отца. Еще бы - он ведь оказался во всем прав! Что дало ему
возможность  усилить  свои  диктаторские  полномочия.  Разбитая,  больная  и
сломленная морально, Эллен не сопротивлялась.  Она  потеряла  двоих  любимых
людей.
   У нее начали выпадать волосы. Каждое утро  на  подушке  она  обнаруживала
огромные  пучки.  Расческа  вырывала  пряди  волос   с   корнями,   оставляя
отвратительные проплешины. Эллен могла только плакать над своими утраченными
любовью, ребенком и женственностью.
   В это же время Люк усугубил ее страдания. Он увез Джемму в Италию.  Эллен
едва окончательно не потеряла рассудок. Тогда  ей  не  верилось,  что  можно
пережить все это и не умереть от отчаяния.
   Но она выжила. И выглядела  теперь  совершенно  другим  человеком.  Эллен
критически оглядела себя в зеркале: короткая стрижка, гладкая кожа, скромная
одежда.
   Бросив шоколадку и журнал  в  большую  холщовую  сумку,  она  воинственно
посмотрела на дверь, с которой предстояло  еще  побороться.  Потом  занялась
косметикой. Совсем немного туши и помады и Эллен уже,  сунув  ноги  в  узкие
туфельки на высоких каблуках, выходила  на  улицу,  готовясь  встретиться  с
врагом лицом к лицу...
   К тому времени, когда Эллен вошла в кафе. Люк уже ждал ее. Хотя его  лицо
было скрыто газетой, Эллен была уверена, что едва  ли  кто-то  другой  будет
читать здесь "La Stampa".
   - Привет, Эллен! Как обычно? - встретила ее веселым возгласом молоденькая
светловолосая официантка.
   - Спасибо, Трейси. - Эллен,  скрывая  волнение,  с  особой  тщательностью
притворила за собой дверь. Кофе и  сдобная  булочка  помогут  ей  собраться,
зацепиться за что-то привычное.
   Люк, конечно, заметил появление Эллен. Глядя теперь на нее, он  испытывал
прежнее,   знакомое   напряжение   всех   мускулов.   Ее   присутствие,   ее
женственность,  казалось,  заполнили  собой  все  пространство   маленького,
тесного кафе. Внезапно Люку пришло в голову, что,  может  быть,  сегодня  он
видит ее в последний раз. Поэтому он решил как можно более полно насладиться
зрелищем.
   Ей потрясающе шла новая  прическа.  Короткие,  красиво  уложенные  волосы
прекрасно гармонировали с правильными чертами лица и  плавным  изгибом  шеи.
Новая Эллен восхитила его. В ней больше не было вызова всему миру. Однако от
этого ее сексуальность ни на  йоту  не  убавилась.  Она  сквозила  в  каждом
движении, в каждом взгляде. Действительно, она выглядела так, словно  только
что выбралась из постели. А может быть, так оно и было.
   Прилив неизвестно откуда взявшейся ревности заставил Люка стиснуть  зубы.
Ее  внешний  вид  только  укрепил  в  нем  решение,  принятое  во  время  их
телефонного разговора.
   Эллен - не тот человек,  которому  он  доверит  Джемму.  Никогда  больше.
Встречи Эллен с Джеммой  пора  прекратить.  Ему  придется  заключить  с  ней
соглашение другого рода. Как же ему этого не хотелось! Однако здесь был один
плюс. Больше ему не придется сталкиваться с приступами истерики каждый  раз,
когда  дочь  будет  возвращаться  после  встречи   со   своей   эгоистичной,
легкомысленной матерью.
   Его взгляд медленно скользил по стройной фигуре  Эллен,  и  внезапно  Люк
почувствовал, как бешено  застучала  кровь  в  висках  при  мысли  о  других
мужчинах, которые касаются ее,  слышат  ее  стоны  и  вздохи...  Он  стиснул
кулаки, но не мог отделаться от воспоминания о  ее  нежной  коже,  о  мягких
губах, податливо раскрывающихся ему навстречу...
   Дрожащими руками он снова поднял  газету,  закрыв  ею  лицо.  Собственное
желание поразило его самого. Он пытался читать,  но  буквы  расплывались,  и
вместо известий о последнем политическом скандале перед  глазами  появлялось
лицо Эллен. Нет, все правильно. Она - красивая, женственная -  не  может  не
привлекать внимание мужчин. И он  реагирует  на  нее  как  любой  нормальный
мужчина. Но только с той разницей, что  теперь  ему  известно,  что  она  за
пиранья. И быть съеденным живьем он не собирается. Наоборот, он сам  намерен
ее уничтожить.
   Услышав шуршание газеты, Эллен догадалась, что Люк смотрит в ее  сторону.
Однако вместо того, чтобы подойти и поздороваться, она прошла мимо, к кассе,
чувствуя  спиной,  как  атмосфера  угрожающе   сгущается.   Она   не   стала
оборачиваться. Волнение, которое, казалось, улеглось, снова вернулось.
   - Как дела на любовном фронте? Продолжаешь всех  разгонять?  -  с  легкой
завистью в голосе спросила Трейси.
   Эллен мысленно застонала. Не хватало только, чтобы Люк это услышал!  Хотя
для нее это не имеет значения.
   - Всех скопом, - со вздохом  ответила  она.  Трейси  придвинулась  к  ней
поближе и прошептала:
   - Вон еще один из твоих. Тебя спрашивал. Глаза -  умереть  можно!  Давай,
хватай скорее, пока кто-нибудь не опередил!
   - Нет уж, спасибо. Я как раз добиваюсь обратного.  Это  мой  бывший  муж,
Трейси, - неохотно ответила Эллен и дурашливо подмигнула,  чтобы  Трейси  не
подумала, что обидела ее.
   - Ну ты подумай только! - ахнула Трейси. - А не  сочиняешь?  Кто  из  вас
кого бросил-то?
   В зеркале Эллен хорошо  был  виден  Люк,  с  циничным  блеском  в  глазах
разглядывавший ее.
   - Я от него ушла.
   - Так я и знала! Ты ненормальная! - усмехнулась Трейси.
   Эллен ответила ей невеселой улыбкой.
   - Устами младенца глаголет истина. С бешено стучащим  сердцем  она  взяла
кофе и тарелку с булочкой  и,  осторожно  ступая  -  колени  подгибались,  -
направилась к нему. Как истинный джентльмен, он поднялся, ожидая, когда  она
подойдет.  Невольно  избегая  его  взгляда,  уставившись  в   чашку,   Эллен
приближалась к его столику.
   - Привет.
   Его тон выражал крайнее  неодобрение.  Эллен  очень  осторожно  поставила
чашку  и  тарелку  на  стол,  потом  с  облегчением  опустилась  на  красный
пластиковый стул. Она  медленно  подняла  подбородок  и  встретилась  с  ним
высокомерным и непримиримым взглядом. Он ответил тем же. У  Эллен  по  спине
пробежал озноб. Люк по-прежнему ненавидит ее! Эллен поспешно опустила  глаза
в тарелку.
   - Давно ждешь? - спросила  она  абсолютно  безразличным  тоном.  Спасибо,
мысленно обратилась она к булочке, за то, что  оказалась  под  рукой.  Можно
сделать вид, что чем-то занята.  Она  откусила  крошечный  кусочек  теста  и
непроизвольно слизнула сахар с губ.
   Люк не ответил,  на  его  лице  отражалась  какая-то  сильная  внутренняя
борьба. Это удивило Эллен. Непонятно, каким образом, но ей удавалось  читать
язык его тела. Может быть, потому, что она слишком хорошо его  знала.  Снова
ее выручила булочка, помогая отвлечься от  непозволительных  мыслей  о  теле
Люка. А он продолжал молчать. Эллен  удивленно  подняла  на  него  глаза  и,
вопросительно изогнув бровь, холодно спросила:
   - Так в чем дело?
   Выглядел он отлично. Дорогой  костюм,  часы,  ухоженные  руки,  модельная
стрижка. Он неплохо зарабатывает, наверное.
   Люк с картинным недоумением пожал плечами.  Эллен  порадовалась,  что  их
разделяет стол, скрывающий ее ноги,  -  слишком  откровенно  Люк  изучал  ее
взглядом.  Раздраженная  этим,  Эллен  опустила  ресницы.  Почему  она   так
реагирует? Просто слишком долго ложилась спать одна. И вот, яростно подумала
Эллен, стоило появиться красавцу мужчине, и она  готова  послать  к  дьяволу
весь свой здравый смысл!
   - Я не ожидал увидеть  тебя  такой...  -  он  снова  наградил  ее  долгим
взглядом, - такой цветущей. Я тебя с трудом узнал.
   Эллен  не  поняла,  комплимент  это  или  оскорбление.  Привычным  жестом
поправила волосы и - в  который  раз  -  ощутила  недоумение,  не  обнаружив
прежних длинных прядей под пальцами.
   - Я уже не та, что была раньше.
   - Вижу. - Медленным взглядом он словно ощупывал ее. Потом  улыбнулся  как
бы про себя, и Эллен невольно вздрогнула при виде его таких чувственных губ.
Ее соски напряглись под тонкой тканью. Она поспешно скрестила руки на груди,
стараясь скрыть волнение. - Какая перемена!  -  медленно  протянул  он,  его
голос звучал хрипловато  и  удивленно.  Эллен  это  обрадовало.  Она  хотела
произвести на Люка впечатление. Однако он тут же все испортил.  -  Вижу,  ты
превратилась в девочку, которая не отказывает себе в удовольствиях.
   - Я не девочка, а женщина,  -  поправила  Эллен,  с  трудом  сдерживаясь.
Неужели можно пройти через все, через что прошла она,  и  сохранить  в  себе
что-то от девочки?
   Люк медленно покачал головой.
   - Не думаю. Женщины, когда нужно, серьезно смотрят на жизнь.
   - Бедняга! Ты стал таким серьезным и надутым индюком, - засмеялась она.
   - Лучше быть надутым индюком, чем попрыгуньей стрекозой.
   Глядя на него, Эллен поняла, что он несчастлив. Это  видно  было  по  его
лицу. На нем лежало клеймо  человека,  который  разучился  смеяться.  Ей  до
смерти хотелось спросить его, что случилось.  Но  этого  нельзя  делать.  Он
примет ее вопросы как личный интерес, тогда как это... Эллен нахмурилась.  А
что, собственно, это? Старое доброе любопытство. Вот и все.
   - Не согласна. Жизнью надо наслаждаться, что я и делаю,  -  сказала  она,
изображая на лице широкую сияющую улыбку. - А ты?
   Люк был явно удивлен и обескуражен, словно развлечения вообще не  входили
в его планы на жизнь. Он не ответил.
   - Ты продолжаешь носить обручальное кольцо. Она машинально схватилась  за
безымянный палец. Кольцо было самым дешевым, которое они  смогли  найти.  Но
она никогда не снимала его.
   - Ты тоже, - удивленно заметила Эллен. Люк пожал плечами.
   - Неплохая защита. Думаю, ты это тоже испытала. Хотя странно для  тебя  -
мне казалось, тебе приятно быть свободной. А жизнь со мной и Джеммой...
   - Прекратим это! - сердито махнула рукой Эллен. Она не собирается  сидеть
здесь и выслушивать напоминания о темном прошлом. - С  тех  пор  много  воды
утекло, - сказала она даже более беспечно, чем хотела, и вспыхнула.
   - Целый океан, - пробормотал Люк. На мгновение ей показалось, что  в  его
глазах промелькнуло сожаление. Наверное, ответный взгляд  выдал  ее,  потому
что вся теплота из его глаз немедленно испарилась.
   Они сидели очень близко друг к другу. Некоторые  итальянцы,  мелькнула  у
Эллен  мысль,  совершенно  лишены  чувства   "личного   пространства".   Она
почувствовала губами его дыхание. Аромат его одеколона. К такому она была не
готова. От неожиданности у Эллен закружилась голова. Захоти она  -  и  можно
было бы  дотронуться  до  него,  провести  пальцами  по  мужественной  линии
подбородка, по чувственным губам...
   Тут она наконец вспомнила, зачем, собственно, они здесь. Поэтому  у  него
такой просительный взгляд. Говорящий примерно следующее: "Мне жаль, что  так
все вышло, давай покончим с этим, чтобы я мог начать новую  жизнь  с  другой
женщиной и Джеммой". Эллен заставила себя  отстраниться,  тем  самым  словно
обрывая невидимые струны, снова протянувшиеся между ними.
   Люк  опять  принялся  разглядывать   ее   прищуренными   глазами.   Эллен
лихорадочно пыталась придумать, что бы сказать. Ничего,  кроме  банальности,
не нашлось.
   - А ты лучше теперь одет, чем прежде. А в остальном почти и не изменился,
- весело сказала она, стараясь выглядеть как можно безразличнее.
   Не правда. Все в нем изменилось.  Кроме  притягательного  воздействия  на
нее. Каждая клеточка его тела излучала прежнюю мужественную энергию.  Однако
особенно разительно перем