к позвонил ей тогда по телефону, припоминая каждую мелочь. И  странно
- она поняла, что, когда бы ни  увидела  Люка,  в  его  глазах  было  что-то
скрытое, что он хотел высказать, но не мог.
   Эллен встала, с сильно  бьющимся  сердцем  заходила  по  комнате.  Смелая
догадка осенила ее. Она ему  не  безразлична.  Ее  мозг  судорожно  подбирал
доказательства. Люк желает ее - это несомненно. Когда бы он ни коснулся  ее,
между ними словно пробегает электрический разряд, а это значит, что их тянет
друг к другу, что бы Люк ни говорил и  как  бы  он  это  ни  отрицал.  Эллен
тщательно воскрешала в памяти каждую их встречу. Люк  часто  злился.  Может,
это была просто ревность?  Очень  возможно  -  ведь  даже  позвонив  ей,  он
умудрился рассердиться и накричать на нее, только потому, что принял  Сирила
- Сирила! - за ее любовника.  Слишком  сильная  была  реакция  для  обычного
беспокойства о ее моральном облике, способном дурно повлиять на Джемму.
   Она прижала руку к губам. Их постоянно тянуло друг к другу  с  одинаковой
силой. Оба сознавали это. И были моменты невыразимой нежности и искренности.
В этом Эллен не могла ошибиться.
   И все равно  Люк  отверг  ее,  думая,  что  она  эгоистичная  испорченная
женщина, только вредящая Джемме.
   Эллен замерла. Если это так, если она сможет доказать, что  невиновна,  и
если сумеет выяснить, что на самом деле  угнетает  Джемму,  и  справиться  с
этим, - тогда Люк освободится от своего предубеждения и даст  волю  истинным
чувствам! Она горько усмехнулась. Слишком много "если".
   Ей вдруг вспомнилась книжка,  прочитанная  когда-то  давным-давно.  Любви
противопоставлена не ненависть, а безразличие. Ненависть  -  это  искаженная
любовь. А чувства, которые Люк испытывает к ней, - явно страстные и сильные.
   Эллен смотрела в темноту за окном, и ее сердце трепетало в надежде. У нее
есть шанс. А если она ошибается? Тогда ее снова ждет унижение.., но это  все
же лучше, чем ничего: никогда не знаешь,  прав  ты  или  нет,  но,  в  конце
концов, попытка - не пытка, лучше попробовать, чем сидеть сложа руки.
   - К черту все! - решительно  пробормотала  Эллен.  Ее  глаза  воинственно
засверкали. - Он любит меня, я уверена!
   Слишком возбужденная, чтобы спать, она приняла  душ,  прежде  чем  надеть
старые потертые джинсы и футболку. На часах было шесть утра.
   Эллен спустилась на Пунта-Трагара, полюбоваться на  озаренные  восходящим
солнцем желтоватые вершины поднимающихся из темной воды скал Фаральони. И, с
замершим  сердцем  созерцая   великолепный   средиземноморский   восход,   в
торжественном безмолвии раннего утра пообещала себе, что сделает все, что  в
ее силах, чтобы вернуть их общее счастье - свое, Люка и Джеммы.
   У нее слегка кружилась голова от восторга.  Опустившись  на  скамью,  она
долго смотрела на  поднимающееся  над  морем  солнце.  Позднее,  позавтракав
горячим круассаном с кофе в ближайшем кафе, она пошла бесцельно  бродить  по
узким старинным улочкам Капри, с оградами, увитыми красно-зелеными  лианами,
голубыми вьюнками, обсаженными жимолостью и жасмином.  Капри  не  переставал
поражать ее воображение. Восхитительная смесь искусства и дикой  природы.  И
здесь она хочет остаться с людьми, которых любит больше жизни.
   Звонкий детский смех вернул ее к  действительности,  и  она  поняла,  что
оказалась где-то неподалеку от школы Джеммы.  Вскоре  Эллен  уже  стояла  за
школьной оградой и с улыбкой смотрела на детей.  Когда  она  уже  собиралась
уйти, у школьных ворот появились Донателло с  Джеммой.  Он  поцеловал  ее  и
подтолкнул ко входу. Но девочка упорно прижималась к нему, словно  не  желая
идти. Эллен недоуменно нахмурилась.
   Донателло снова  подтолкнул  Джемму  к  воротам  и  ушел.  Эллен  затаила
дыхание. Ее дочь стояла, вцепившись  в  решетку.  Ее  личико  было  искажено
болью. И тут случилось такое, от чего Эллен буквально  окаменела.  Подбежали
Петра и Миранда, которые принялись дразнить Джемму и кричать  ей  что-то.  И
вдруг одна из них ударила ее в живот. О, Господи, в ужасе ахнула Эллен.  Они
ее бьют! Не помня себя от гнева, она кинулась к детям, схватила дочь на руки
и, заслоняя ее от испугавшихся обидчиц, яростно закричала:
   - Не смейте бить моего  ребенка!  -  Потрясенная  Эллен  забыла,  что  ее
английский никто не понимает. - Как вы можете? Она же меньше  вас!  Если  вы
еще раз посмеете ее тронуть...
   Девочки с визгом  бросились  бежать.  Переведя  дыхание,  Эллен  занялась
Джеммой. Укачивая ее на руках и нежно гладя светлые кудри, она шептала:
   - Все в порядке, дорогая, все в порядке. Этого больше не  повторится.  Мы
поговорим с твоей учительницей. - Эллен дрожала  как  осиновый  лист.  Слезы
текли по ее лицу, смешиваясь со слезами дочери. Когда-то она  сама  в  школе
так же страдала от обид. Теперь страдает ее дочь. Это перенести она  уже  не
могла.
   - Домой, - пробормотала Джемма ей в плечо.
   - Конечно, - всхлипывая, ответила Эллен. Решить эту проблему должен  Люк.
Ее итальянский здесь не годится. - Пойдем к  твоему  papa,  -  сказала  она,
зарываясь лицом в густые светлые волосы. Джемма кивнула  в  ответ  и  крепко
обняла ее за шею. Боясь снова  расплакаться,  Эллен  торопливо  зашагала  по
неширокой улочке к вилле Люка и яростно распахнула  дверь  дома.  -  Люк!  -
закричала она. - Люк, ты здесь?
   Услышав голос Эллен, Люк, читавший на террасе утреннюю газету,  подскочил
от неожиданности. Что еще ей надо? Когда-нибудь она  оставит  его  в  покое?
Приготовившись дать ей решительный отпор, он вылетел в холл.
   - Что, черт... - Тут он осекся, увидев, что она держит на  руках  Джемму.
Это разозлило Люка еще больше. Девочке положено быть в школе! -  Поставь  ее
на пол немедленно! - приказал он. - Ты хотя бы соображаешь, что творишь?
   - Я ее спасаю! - К его изумлению, Эллен решительно прошла  в  гостиную  и
села на диван, держа Джемму на коленях. - Я сделала одно открытие, - странно
высоким голосом сказала она. И тут Люк заметил, что она плакала, и ее  глаза
до сих пор мокры от слез, а руки дрожат.
   - Что? - сердито спросил он.
   - Джемму бьют. Поговори с ней. Расспроси обо  всем.  А  потом  ты  должен
пойти в школу и потребовать, чтобы это прекратилось! - закричала Эллен.
   Люк смотрел на нее и не верил своим ушам.
   - Бьют? - Его горло сдавил ужас.
   - Да. Две девочки. Петра и Миранда. -  Люк  смотрел  на  дрожащие  пальцы
Эллен, которыми она гладила волосы Джеммы, но сам не мог пошевелиться.  -  Я
слышала, как они дразнили ее - и, думаю, из-за меня. Я слышала слово "мама".
- Эллен подняла голову и вперила  в  Люка  обвиняющий  непримиримый  взгляд.
Глаза ее по-прежнему были полны  слез.  -  Выясни,  что  они  говорили!  Они
ударили ее в живот, - сорвавшимся голосом  сказала  она.  -  Они  и  раньше,
наверное, ее били. У нее синяк на спине...
   - О, Господи! -  потрясение  прошептал  Люк.  -  Джемма.  Джемма,  carita
...  -  Он  рухнул  на  колени  перед  диваном,  и  дочь,
подталкиваемая Эллен, бросилась  в  его  объятия.  Он  прижимал  к  себе  ее
маленькое тельце, проклиная себя за непростительную слепоту.  -  Все  верно.
Все сходится, - хрипло сказал он. Только теперь картина предстала перед  ним
со всей очевидностью. - У нее каждый день  перед  школой  болел  живот.  Она
предпочла поехать в Англию, лишь бы не ходить в школу. - Он глубоко вдохнул.
- Когда.., когда я сказал ей, что мы возвращаемся на Капри...
   - ..у нее началась истерика, - севшим голосом закончила Эллен.
   - Господи, каким я был идиотом! - Люк закрыл глаза. Джемма снова и  снова
целовала его, словно показывая, что прощает. Однако сам себя он простить  не
мог. - Что же я за отец? Я  хотел  защитить  ее  от  всего  на  свете,  -  с
отчаянием говорил он. - И не смог!
   - Думаю, - сказала Эллен, - ты был уверен, что в ее нервных расстройствах
виновата я, и не искал других причин.
   Люк вытирал со щек дочери слезы, не решаясь поднять глаза на  Эллен.  Ему
было стыдно, что он ничего не видел дальше своего носа.
   - Расскажи, что это за девчонки, - попросил он дочь.
   - Я пойду, - тихо сказала Эллен.
   Она выглядела ужасно. Сначала  Люк  подумал,  это  из-за  того,  что  она
увидела около школы. Потом вспомнил ее рассказы о том, как ее тоже обижали в
детстве, и понял, что Эллен с этим справиться гораздо труднее, чем ему.
   - Останься, - мягко сказал он. - Ты нужна ей. А я - тебе.
   Ее испуганный взгляд и благодарный кивок  сказали  ему  многое.  Чувствуя
яростную дрожь во всем теле. Люк стиснул зубы и еще  раз  спросил  Джемму  о
том, что случилось. Но девочку гораздо больше беспокоили слезы матери,  судя
по тому, что Люк переводил из ее сбивчивых слов на английский.
   - No, mamma! - протестующе воскликнула Джемма, соскальзывая с  рук  отца.
Она подбежала к Эллен и обняла ее колени. У Люка  перехватило  дыхание  и  в
горле застрял комок. Он не мог не ощутить прилив гордости за дочь, которая в
такой момент оказалась способна думать  не  только  о  себе.  Люк  попытался
объяснить ей все.
   - Эллен тоже били в школе, - мягко и серьезно заговорил он по-итальянски.
- Девочки дразнили ее. И она лучше меня понимает, что это такое для тебя.
   - Бедная, - несмело сказала Джемма по-английски.
   Люк встретился с Эллен глазами.
   - Мне больно, что именно тебе пришлось узнать об этом, - сказал он.  -  Я
должен был сделать все, чтобы ты по крайней  мере  не  видела  этого  своими
глазами.
   К  его  изумлению,  ласковая  улыбка  медленно  появилась  на  ее  губах.
Повинуясь некоему порыву, Люк подошел, сел рядом с Эллен и взял ее за  руку.
Джемма взобралась к матери на колени и крепко прижалась к ней.
   Так они сидели очень долго,  разговаривая  обо  всем.  Время  от  времени
Джемма припоминала какие-нибудь школьные обиды, всегда  связанные  только  с
тем, что у нее нет матери. Она была единственным ребенком во всей школе, чья
мать  никогда  не  показывалась  на  детских  спектаклях,   праздниках   или
собраниях, не говоря уже о том, что никогда не провожала ее на занятия.
   - Мне так жаль, - ласково  шептала  Эллен  Джемме.  А  Люк  так  же  тихо
переводил ее слова дочери. - Я знаю, как ты  была  напугана.  Ты  все  время
ожидала, что они могут подойти к тебе, начать  указывать  на  тебя  пальцем,
смеяться, драться. Ты ни о чем другом  не  могла  даже  думать,  да?  А  они
наверняка говорили тебе, чтобы ты помалкивала, иначе будет хуже.
   Люк был безмерно благодарен Эллен. Она могла облечь в слова страхи Джеммы
и  дать  понять  ей,  что  тоже  их  испытывала.  Теперь  они  казались  ему
удивительно близкими друг  другу.  Эти  две  пары  серых  глаз,  внимательно
глядящих друг на друга. Нежные улыбки. Наконец ресницы Джеммы  начали  сонно
опускаться. Люк сжал запястье Эллен.
   - Положи ее на диван, - предложил он. - Пусть  поспит.  Она  очень  плохо
спала несколько ночей подряд и очень устала.
   - Ты пойдешь в школу? - обеспокоенно спросила она, уложив Джемму.
   - Да, конечно. - Люк нахмурился,  представив  снова,  каково  пришлось  и
Джемме, и Эллен. - Давай-ка перейдем в другую комнату,  чтобы  не  разбудить
ее. Мы услышим, если она проснется. - Они перешли в библиотеку, и  Люк  взял
Эллен за подбородок,  заставив  посмотреть  в  глаза.  Ее  губы  трогательно
подрагивали. - Я схожу в школу позже.  Ты  слишком  расстроена.  Я  не  хочу
оставлять тебя и Джемму.
   - Я просто переволновалась. Пройдет. - Эллен небрежно махнула рукой.
   Люку пришлось отойти в сторону, чтобы удержаться и не поцеловать ее.  Ему
с трудом верилось, что в такой неподходящий момент можно испытывать подобное
желание.
   - Не знаю, как тебя и благодарить, - неловко проговорил он.
   - Не надо меня благодарить, - мягко ответила Эллен. - Лучшая награда  для
меня - знать, что с Джеммой все в порядке.
   - Я был не прав по отношению к тебе. - Люк  нахмурился.  Странно,  почему
этот разговор дается ему с таким трудом? - Я не понял тебя.
   - Да, - ровным голосом сказала она, и Люк невесело усмехнулся.
   Он услышал ее тихие шаги по ковру и почувствовал, что она рядом. Потом ее
ладонь коснулась его руки, и Люк замер, борясь с желанием обернуться и сжать
ее в объятиях.
   - Джемме очень нужна мать, - сказала она.
   - На эту роль она предлагала практически всех женщин моложе  восьмидесяти
на острове, - мрачно ответил он.
   Чтобы не застонать от боли, Эллен поспешно отошла. У  нее  было  чувство,
словно это ее ударили в живот. Значит, он хочет сказать,  что  ему  сгодится
любая женщина! Ничего подобного! Первая очередь на это место - за  ней.  Она
стояла у окна, глядя куда-то вдаль,  туда,  где  морские  волны  блестели  и
играли в солнечных лучах.
   - Джемма хочет, чтобы я была рядом, - спокойно сказала она. - Я собираюсь
остаться здесь. Не знаю, как это получится, но я буду жить на Капри.
   Люк что-то сердито пробормотал сквозь зубы.
   - На вилле "Мария"?
   Только теперь Эллен поняла, что Люк недоволен. Он  не  хочет,  чтобы  она
была где-то рядом. Ее уверенность поколебалась, но, стиснув зубы, она решила
не отступать.
   - Надеюсь, найду что-нибудь получше. Мне нужна работа, чтобы было на  что
жить. Может быть, устроюсь в магазин...
   - Но, Эллен, ты хотя  бы  представляешь,  сколько  стоит  жизнь  на  этом
острове?
   - Примерно, я ведь хожу в магазины. Справлюсь, - усмехнулась она. - Здесь
люди работают, как волы, чтобы выжить.
   - Нет. Здесь цены просто астрономические. Подумай об  этом,  Эллен.  Сюда
все приходится завозить морем: еду, напитки,  одежду,  мебель,  строительные
материалы...  Потом  все  поднимают  наверх  на  фуникулерах.  Даже   щебень
приходится упаковывать в маленькие мешки, чтобы рабочие могли  грузить  его.
Жизнь здесь - сложная штука, и нам приходится немало за нее платить.
   - Но здесь живут не  только  богачи!  Полагаю,  у  твоих  работников  нет
миллионных счетов в банках! - возразила Эллен.
   - Ну, у них есть кое-что помимо окладов, - ответил Люк. - Не в этом дело.
Ты воображаешь себе какие-то радужные  картинки,  как  по  окончании  работы
будешь проводить время с Джеммой. А ты не обратила  внимания,  что  магазины
здесь работают с половины десятого утра до позднего вечера? Так не  годится,
Эллен! Опять твои безумные фантазии...
   - Я иду на это,  потому  что  другого  выхода  нет!  воскликнула  она.  -
Понимаю, что мне будет нелегко, но я должна жить  рядом  с  ней,  Люк!  Хочу
наладить с ней контакт, а если буду жить Бог знает где, это не  удастся  мне
никогда. Неужели ты не понимаешь?
   Люк не ответил. А она так надеялась, что он скажет,  что  любит  ее,  или
хотя бы что она может остаться с ними, или хотя бы что  Джемма  будет  этому
рада. Но он, не говоря ни слова, подошел к книжным полкам,  взял  оттуда  по
очереди несколько книжек, полистал и поставил на место. Этого Эллен  уже  не
могла вынести.
   - Сходи лучше в школу, поговори с учительницей, -  предложила  она.  -  Я
побуду с Джеммой. Нам надо будет вместе поговорить с дочерью, Люк. Объяснить
ей все насчет нас.
   - А что.., насчет нас? - с убийственным спокойствием спросил Люк.
   Эллен испытывала страшное искушение сказать, что любит его. Все  ее  тело
звенело от напряжения, и она с трудом взяла себя в руки.
   - Это ты скажи мне! - вернула она Люку его фразу. Их взгляды пересеклись.
В его глазах полыхнул огонь. У Эллен беспомощно приоткрылись губы.
   - Ты хочешь знать? - хрипло спросил он, и его глаза опасно заблестели. Он
медленно приблизился к ней. - Хочешь услышать это от меня?
   - Люк. - Эллен в тревоге попятилась, прижав пальцы к пересохшим губам.  -
Нам не обязательно быть врагами.
   Он продолжал приближаться. Эллен отступала, пока  не  уперлась  спиной  в
стеллажи. Нет, он ее  не  любит.  Его  глаза  полны  гнева  и  желания.  Она
совершила ужасную ошибку.
   - Врагами или любовниками, - глухо сказал он. - Выбирай.
   - Но почему? Неужели нет другого выхода? голос ее дрожал.
   - Не знаю! - рявкнул он. - Только так оно и есть. Я не хочу  тебя  больше
видеть... - У Эллен вырвался тихий стон. Его палец коснулся  ее  губ,  нежно
скользнул по ним, отчего по всему ее телу прошла дрожь. -  Или  хочу  видеть
тебя в своей постели в любое время. Вот  что  я  к  тебе  испытываю,  Эллен.
Нравится тебе это или нет. - Он развернулся на каблуках и вышел...
   Когда Люк вернулся, Эллен стояла там же. На сердце у нее было пусто.  Все
надежды рухнули. Она безучастно подняла взгляд  на  его  подтянутую  фигуру.
Надо бы сказать ему, что отныне их дороги расходятся и он может отправляться
ко всем чертям. Вслед за Люком она вошла  в  гостиную,  где  все  еще  спала
Джемма.
   - Все в  порядке?  -  спросила  Эллен,  заранее  готовясь  к  последнему,
окончательному разрыву. Люк выпрямился, но к ней не повернулся.
   - Да.
   - Тогда я пойду, - быстро сказала она. - Но сначала...
   - Ты не уйдешь. Ты должна остаться!
   - Ты же сам знаешь, что я не могу! - воскликнула она.
   -  Нам  придется  приложить  для  этого  усилия!  -  сказал  он,  наконец
повернувшись к ней.
   - Я не собираюсь дефилировать под ручку с тобой и целовать тебя  у  ворот
школы! - выпалила она.
   - А кто тебя просит?..  -  Люк  сердито  воззрился  на  нее.  -  От  тебя
требуется только быть здесь. Отводить Джемму в школу, забирать ее иногда. Ты
можешь жить в восточном крыле. И пользоваться полной свободой - при условии,
конечно, что будешь выходить по утрам к завтраку  и  быть  дома,  когда  она
возвращается с учебы. Черт возьми, Эллен, ты обязана сделать это для Джеммы!
   Она негодующе смотрела на Люка. Да, он знал,  как  задеть  самое  больное
место! Готовая разрыдаться, она  вдруг  поняла,  что  отказаться  не  может.
Достаточно того, что их расставание, когда Джемма была  совсем  крошкой,  не
пришло бесследно для всех троих. Эллен подавленно закрыла лицо руками. Потом
уронила их.
   - На.., месяц? - дрожащим голосом спросила она.
   - Пока все не наладится. Ты говорила, что любишь ее. Так докажи!
   Она заморгала.  Он  обладает  способностью  причинять  ей  столько  боли,
сколько не может причинить никто.  Люк  с  непонятным  выражением  в  глазах
смотрел на ее печальную фигуру.
   - Мы должны, Эллен. У нас нет выбора.
   Она тяжело вздохнула. Ради Джеммы он готов любого принести в жертву.
   - Нет  выбора,  -  устало  сказала  она,  опускаясь  на  диван.  Ее  ноги
подкосились при мысли о необходимости все это время держать Люка как минимум
на расстоянии вытянутой руки.

Глава 8

   В тот же день она переехала. Джемма радостно скакала, распевала  во  весь
голос песни и всю дорогу вертелась у нее под ногами. Теперь,  с  облегчением
подумала Эллен, она  становится  нормальной  веселой  девочкой.  Неожиданные
припадки,  истерики  и  слезы  исчезли  без  следа.  Джемма  превратилась  в
жизнерадостного и открытого ребенка, доверяющего взрослым и готового в любой
момент на проказы.
   Именно эта метаморфоза удерживала Эллен от того,  чтобы  собрать  вещи  и
уехать в Англию. Ведь Люк продолжал шипеть на нее всякий раз,  когда  Джеммы
не было поблизости, и каждый вечер превращался в пытку. К счастью, он уходил
на работу сразу после завтрака, и Эллен могла спокойно  провожать  Джемму  в
школу, играя роль именно такой мамы, о которой мечтала дочь,  -  нормальной,
домашней и привычно заботливой.
   Сегодня Люк позвонил ей из офиса и предложил вечером поговорить.  Как  ни
странно, он запаздывал, и Эллен пришлось  укладывать  Джемму  самой  -  что,
впрочем, ни у одной из них возражений  не  вызвало,  так  как  было  ново  и
необычно.
   Эллен, нервничая, стояла у окна и наблюдала за воротами. Сначала появился
молодой человек с тележкой  белых  цветов  для  дома.  Потом  вышли,  весело
болтая, две горничные. Наконец появился Донателло  -  а  за  ним  Люк.  Они,
кажется, о чем-то горячо спорили. Потом помощник Люка взметнул руки вверх  и
стремительно пошел прочь. Подавшись вперед, Эллен  внимательно  смотрела  на
выражение лица Люка.  О