казала
по-гречески. Никосу пришлось объяснить ей, что мадам Стефанос -  англичанка.
Потом он перевел Домини, что сказала  сестра:  сейчас  у  Поля  врачи  и  им
придется  подождать  вместе  с  остальными  родственниками  в  комнате   для
ожидания. Сестра показала им куда пройти, комната находилась чуть дальше  по
коридору.
   Там они нашли Кару и ее тетю. Кара вскочила на ноги и подбежала к Домини.
Ее огромные глаза на побледневшем личике напоминали об испуганной  серне,  -
темные, полные боли и недоумения.
   - Ох, Домини, - беспомощно проговорила она. - Что  мы  будем  делать  без
Поля?
   Домини обняла девочку. Она ничего не могла ответить  ни  Каре,  ни  самой
себе.

***

   Они ждали, почти не  разговаривая,  а  часы,  висящие  на  стене,  упорно
тикали, и туман за окнами постепенно рассеивался и открывал полуночное небо.
Вошла молодая нянечка с горячим кофе на подносе,  и  Домини,  обеими  руками
обхватив чашку, старалась согреться, когда вдруг  открылась  дверь  и  вошла
медсестра, которую они встретили  у  палаты  Поля.  Она  поманила  за  собой
Домини, но когда вскочила и Кара,  сестра  сочувственно  сказала,  что  пока
видеть месье Стефаноса разрешили только его жене.
   Кара, изо всех сил держащая себя в руках, забрала из рук Домини недопитую
чашку с кофе и чуть охрипшим голосом сказала:
   - Иди к нему, kyria. Это твое право.
   Домини последовала за  медсестрой  к  палате  Поля  и,  войдя,  не  сразу
заметила мужчину в белом медицинском халате, тихо стоящего в  тени  у  окна.
Домини медленно подошла к белой кровати, где неподвижно  лежал  Поль.  Глаза
его были закрыты, черные волосы, повлажневшие от перенесенной боли, завились
на лбу колечками. Невыносимая боль оставила след на  его  лице,  сделав  его
изможденным и осунувшимся. Очень осторожно коснулась Домини его щеки. Он  не
пошевелился. Не почувствовал прикосновения, он уже ее не воспринимал.
   Она не слышала, как подходил доктор, но, почувствовав чье-то  присутствие
рядом, повернула голову и встретила взгляд  добрых  и  мудрых  глаз  Метроса
Суиза. - Так странно видеть Поля беспомощным, - проговорила она. - Доктор, -
Домини ухватилась за его руку, - неужели ничего нельзя сделать?  Неужели  мы
можем только стоять рядом и смотреть, как он.., умирает?
   Доктор Суиза долго всматривался в ее лицо, потом взял за руку и вывел  из
палаты, в которую сразу же проскользнула медсестра. Доктор Суиза вел  Домини
по коридору в комнату для консультаций. Он  очень  плотно  прикрыл  дверь  и
велел ей  сесть.  Она  подчинилась,  устало  опустившись  на  стул  лицом  к
письменному столу, за который уселся он.
   - Что убивает моего мужа? - с трудом выговорила Домини.
   -  Кусок  металла,  -  тихо  сообщил  ей  Метрос.  -   Осколок   гранаты,
взорвавшейся ему в лицо, когда он  совсем  еще  мальчиком  воевал  во  время
восстания, надвое раздиравшего его любимую Грецию.
   - Но это было так давно, - возразила Домини - как он мог прожить все  эти
годы?..
   - Случались и более странные события, дорогая моя, и этот  роковой  кусок
металла мог бы себе спокойно оставаться на месте,  практически  не  беспокоя
его.., но произошло кое-что около двух лет назад. Вы знаете, что у Поля  был
брат?
   Домини почувствовала, как расширяются ее зрачки, она не отводила  взгляда
от доктора.
   - Лукас утонул почти два года назад, - сказала она. - Поль нырнул,  чтобы
попытаться его спасти.
   -  Совершенно  верно.  -  Метрос  наклонил  голову.  -  А  выбравшись  на
поверхность, он надолго потерял  сознание.  Мы  подумали,  что  его  следует
подержать под наблюдением на случай осложнений, и  именно  тогда,  во  время
обследований  узнали,  что  из-за  слишком  поспешного   подъема   с   малым
количеством   воздуха   металлический   осколок   под   действием   давления
переместился к опасной части мозга.  С  того  самого  момента,  как  осколок
переместился, Домини, ваш муж мог умереть в любой момент.
   - Вы.., вы рассказали ему об этом? - Спросила Домини,  ухватившись  рукой
за горло, не в силах вздохнуть.
   - Поль Стефанос не такой человек, от которого  можно  прятать  правду.  -
Метрос пожал плечами, слабая улыбка на  его  губах  говорила  Домини  о  его
грусти и одновременно о восхищении ее мужем.  -  Отважный  шестнадцатилетний
andarte с годами  превратился  в  замечательного  мужчину.  Мужественного  и
отчаянно храброго, слишком уважающего трудную правду жизни, чтобы можно было
обмануть  его  какими-то  сказками.  Головные  боли  начались  почти  сразу.
Неимоверные боли, которые могли быть ослаблены лекарствами.., но не всегда.
   Домини  сидела  совершенно  неподвижно,  вспоминая  случаи,  когда   Поль
замыкался в одиночестве, в плену боли. Она сочувствовала  ему  -  помоги  ей
Боже - но его  упрямая  гордость  удерживала  ее  от  приближения  к  тигру,
желавшему зализывать раны в одиночестве.
   Беззвучное, сухое рыдание сдавило ей горло.
   - И ничего нельзя сделать? - выкрикнула она через стол доктору  Суиза.  -
Неужели невозможно удалить этот кусок металла? У Поля есть деньги. Он  может
себе  позволить  вызвать  самых  знаменитых  хирургов,   делающих   подобные
операции...
   - Я совершенно согласен. - Метрос наклонился к ней, крепко сжал ее  руки.
- Возможна операция, которая могла бы его спасти, а без  нее  он  совершенно
определенно умрет. Это неизбежно, как восход солнца. Он  уйдет  с  одним  из
приливов, если в течение еще нескольких часов хирург не удалит убивающий его
осколок.., но это даст ему темную жизнь взамен еще более темной смерти!
   Домини уставилась на Метроса, сердце ее билось где-то в горле.
   - Темную жизнь? - прошептала она. - Слепота?
   - Слепота, определенно, неизвестно только, будет ли она полной. -  Метрос
поднялся на ноги и облокотился о  стол  возле  стула  Домини.  Лицо  у  него
казалось осунувшимся, но в глазах вспыхивали огоньки, которые будто насквозь
прожигали Домини. - Я умолял Поля быть разумным и согласиться  на  операцию,
но он приходит в ужас при мысли о слепоте и  том,  что  он  может  оказаться
обузой для тех, о ком всегда заботился.., маленькой Кары,  а  теперь  еще  и
вас, моя дорогая.
   - Ох, почему же он не сказал мне? - прошептала Домини, скорее  для  самой
себя, чем для него.
   - Он не из тех, кто хочет жалости, - тихо заметил Метрос. - Он сильный. У
него сердце тигра. Но для грека слепота гораздо страшнее смерти. Разве вы не
заметили, как любят греки находиться с самого раннего утра  до  сумерек  под
ослепительным греческим солнцем? Поль грек во всем. Он предпочел умереть, но
не жить в темноте.
   - Но он не может умереть! - Домини ухватилась за край  стола.  -  Что  мы
будем без него делать... Кара и я.., и все другие на острове, все,  кто  так
привязан к нему?
   - Вы понимаете, что сказали, дорогая моя? - тихо улыбнулся Метрос.
   Она кивнула, из глаз ее лились слезы, чтобы не разрыдаться, она прижала к
кривившемуся от боли рту кулак.
   - Ему надо сделать операцию, -  отчаянно  прошептала  Домини.  -  Я  могу
разрешить вам оперировать, доктор Суиза? Жена имеет такое право?
   - Еще как имеет! - Метрос торопливо  обошел  стол,  схватил  телефон,  не
отводя взгляда от Домини, воинственно настроенный  и  похожий  на  типичного
грека. - А хватит у вас мужества отвечать перед Полем.., живым и разъяренным
тигром Полем, через неделю или около того?
   Домини стояла, высоко подняв голову,  глаза  блестели  синевой,  особенно
ярко из-за слез, наполнявших их.
   - Да пусть хоть убьет меня тогда, если захочет, - отчаянно объявила  она.
- Где мне подписать, доктор?
   - Сначала мне надо дозвониться до  Афин.  -  Он  поспешно  стал  набирать
номер. - Слава Богу, туман рассеялся,  станем  молиться,  чтобы  нужный  нам
хирург был готов сразу же вылететь.
   Домини прикрыла глаза и  молча  молилась,  пока  Метрос  Суиза  отрывисто
говорил в трубку телефона.

***

   В больничном саду сыро от  предрассветной  росы.  Крошечные  опалы  влаги
свисали со стеблей травы и еще сомкнутых с ночи цветов  утренней  красавицы.
Ранние птицы уже во всю распевали, а поднимающееся солнце золотило  верхушки
деревьев.  После  вчерашнего  тумана  наступал  замечательный  день,  Домини
наблюдала за его приходом из окна больничной комнаты, в которой она ночевала
вместе с Карой.
   Кара все еще спала. Никое ночью увез свою мать домой. Берри  тоже  уехал,
пожав Домини руку, как сделал это давно, в Найтли, когда  они  прощались  на
берегу моря.., они снова прощались, и теперь оба знали, что навсегда.
   Домини покрепче запахнулась в пальто и осторожно подошла к двери,  ей  не
хотелось будить Кару. Столь  же  осторожно  она  открыла  дверь  и  вышла  в
прохладный  больничный  коридор,  ослепительно  чистый  и  слегка   пахнущий
лекарствами, где уже деловито сновали медсестры и нянечки. Некоторые из  них
с любопытством поглядывали на Домини, но все они были слишком заняты,  чтобы
разговаривать с ней. И Домини свободно дошла до палаты Поля.  У  дверей  она
поколебалась, потом открыла и заглянула внутрь... Постель Поля  была  пуста,
покрывало откинуто, матрас показался голым.
   Никогда еще Домини не чувствовала такого холода, такого  острого  чувства
одиночества, как  сейчас,  стоя  у  этой  пустой  кровати.  На  подушке  еще
виднелось углубление от головы Поля, на тумбочке у кровати лежали его  часы,
их ремешок еще хранил форму его запястья...
   - Тихо! - Сильные руки обхватили ее и повлекли в комнату,  и  усадили  на
стул. Она сидела и тряслась, пока доктор наливал ей холодной воды и подносил
стакан к ее губам.
   - Ах ты, глупое дитя, так напугала себя! - говорил он грубовато.  -  Надо
было подождать меня, я бы  сказал  вам,  что  Поля  увезли  в  операционную.
Полчаса назад прибыл хирург.
   Вода была очень холодная, но новость согрела ее, принеся облегчение.
   - Сколько продлится операция? - спросила она.
   - Боюсь, что несколько часов. Послушайте, дитя  мое,  почему  бы  вам  не
поехать домой? Вы уже измучились, а  больничная  атмосфера  будет  с  каждым
часом все больше действовать вам на нервы.
   - Я бы предпочла остаться, - тихо возразила Домини. - Обещаю  вести  себя
хорошо. Мы с Карой попьем кофе в буфете, а потом будем ждать на  скамейке  в
саду.
   - Как вашему доктору мне следовало бы приказать вам отправиться домой.  -
Матрос укоризненно покачал головой, глядя на нес. - Но там вы, без сомнения,
в ожидании сообщений станете беспокоиться еще больше.  Ну  ладно,  сидите  в
саду. Солнце поднимается, теплеет. Вам с сестренкой будет не вредно посидеть
несколько часов в саду.
   - Хирург хороший, Метрос? - Домини смотрела на него глазами,  казавшимися
огромными на ее очень бледном лице.
   - Один из самых  лучших,  -  уверил  Суиза.  -  Он  такой  же  твердый  и
беспощадный, как сам Поль..,  а  такие  люди  умеют  добиться  чего  угодно,
верно?
   - Не совсем.., на этот раз... - Домини прикусила губу. -  Поль  наверняка
возненавидит меня, когда все кончится... Но как я  могла  бы  позволить  ему
умереть?
   Метрос все еще слышал ее слова, сказанные так просто и  тихо,  когда  она
уже вышла от него и шла по коридору, и спускалась по лестнице,  что  вела  к
комнате, где уже могла проснуться Кара  и  обнаружить,  что  осталась  одна.
Домини ускорила шаг, ей не терпелось поделиться с Карой новостью о том,  что
Поль уже находится в руках хирурга, и надеждой на  то,  что  его  мастерство
подарит Полю не только жизнь, но и зрение.
   Время шло очень медленно и все же, когда Домини увидела подходящую к  ним
медсестру, ее появление показалось ей неожиданностью. Они с Карой  поднялись
навстречу сестре.
   - Месье Стефанос уже не  в  операционной,  можете  заглянуть  к  нему  на
минутку в реанимационную палату.
   Сестра добавила, уже по-гречески, а Кара перевела ее  слова,  что  хирург
хотел бы поговорить с мадам Стефанос.
   Сердце у Домини резко дернулось. Она умоляюще взглянула  на  Кару,  и  та
поспешила расспросить медсестру.
   - Она говорит, что это просто формальность. - успокоила ее Кара, но,  идя
по тропинке между двумя рядами цветов, они крепко держались за руки. Так они
и вошли в больничные двери.

Глава 15

   Поль, как и все, перенесшие изнурительную и длительную операцию, выглядел
так, будто никогда не сможет  проснуться.  Голова  была  завернута  в  белые
бинты, и тишину комнаты для выздоравливающих нарушила наконец расплакавшаяся
Кара.
   - Я-я.., это я от счастья, - рыдала она. - Я т-так  счастлива,  что  Поль
в-выздоровеет.
   Хирург был высоким темнобровым мужчиной с тяжелыми плечами и категоричным
тоном. Мадам должна  понять,  сказал  он,  что  на  этой  стадии  невозможно
предугадать, будет ли слепота ее  мужа  полной  или  частичной.  В  процессе
извлечения осколка невозможно было не  задеть  зрительные  нервы..,  короче,
мадам Стефанос должна быть готова к худшему и надеяться на лучшее.
   В лучшем случае, как выяснилось, Поль сможет видеть только левым глазом.
   Тетя Софула настояла на том, чтобы Домини провела следующую неделю  в  ее
доме. Он был ближе к больнице; кроме того, Домини вовсе  незачем  переживать
одной в огромном и пустом доме на Орлином утесе. Домини согласилась,  но  ей
пришлось съездить домой кое за какой одеждой и к тому же ей  надо  успокоить
Яниса и Литу, рассказав им, что с Полем все будет хорошо.
   Как же тихо в доме, хотя далеко  внизу,  на  пляже,  работают  люди,  как
муравьи, бегая взад и вперед. Одни замуровывают вход в обвалившийся туннель,
пользоваться которым теперь было опасно. Другие устанавливают  электрический
подъемник, в кабине которого можно подниматься к дому и опускаться на берег.
Это воплощалась идея Поля. Работы начались уже несколько дней назад.  Теперь
этот подъемник очень пригодится, подумала Домини. Поль еще много  недель  не
сможет взбегать как горный баран, по крутой  извилистой  тропочке.  А  может
быть, и никогда вообще не сможет, если не  свершится  чудо,  о  котором  она
молится.
   До того как Янис отвез ее в старый  особняк  у  гавани,  Домини  написала
длинное письмо своему дяде. Письмо она писала, сидя за  столом  Поля  в  его
личном кабинете, резной ручкой, принадлежавшей еще его  деду.  Ей  было  что
рассказать дяде, но Домини не хотелось заставлять его беспокоиться, и она не
упомянула о том, что  потеряла  ребенка.  Письмо  получилось  на  нескольких
страницах, и помогло ей выразить словами все беспокойство за  Поля,  которое
она испытывала. Наконец, Домини положила ручку и запечатала письмо, приклеив
греческую марку и представляя себе, как  ее  дядя  станет  распечатывать  ее
письмо за завтраком в обшарпанной утренней комнате в Фэрдейне.
   Фэрдейн казался ей таким далеким, дом из мечты, где она бродила и играла,
как Алиса, и где оставалась ребенком.
   Она  тихо  сидела  за  столом  Поля,  поглаживая  отполированную   веками
деревянную резьбу, потом взяла в руки маленького медного единорога, которого
подарила Полю в тот день в Лоуэ. В тот роковой день, когда ночь, проведенная
вместе, подарила им счастье, обреченное разрушиться еще до захода солнца.
   Она очертила пальцем контуры единорога.., символа самой  неуловимой  вещи
на свете, как сказал Поль. Символа  счастья,  создания  мечты,  дара  богов.
Домини поднялась и вышла из комнаты, унося единорога с собой как талисман.
   Лита собрала для Домини чемодан и вынесла его  к  парадной  двери.  Дверь
осталась открытой, и небольшая толпа стояла на ступенях, всем  не  терпелось
из уст самой Домини услышать,  что  ее  муж  выздоравливает  и  снова  будет
здоровым и сильным. Они принесли для него фрукты и цветы  и  просили  Домини
передать их  Полю.  Скоро  у  Домини  были  полны  руки,  а  в  горле  стоял
болезненный комок, и она не могла выговорить  ни  слова.  Глаза  наполнились
слезами, слезы падали на  изумительную  благоухающую  массу  цветов,  Домини
зарылась в них лицом и побежала к машине.
   Женщины в толпе переглядывались и кивали друг другу. Маленькую англичанку
тронули их дары.., такая милая девушка, хотя и  иностранка..,  и  так  любит
мужа.

***

   Пережить следующие несколько дней Домини помогло  постоянное  присутствие
Кары и Никоса, когда он не был занят на  работе.  Оставшись  один  во  главе
местного офиса, он сразу повзрослел и казался серьезнее.
   - Мой сын уже почти мужчина, - вздыхала над своими кружевами тетя Софула,
как вздыхают все матери, когда замечают,  как  исчезают  с  лиц  их  сыновей
последние следы ребячества. - Кажется, всего несколько дней назад я  держала
его на руках младенцем.., ох, прости  меня,  Домини,  еще  не  следовало  бы
говорить при тебе о младенцах. Хотя я нисколько не сомневаюсь,  что  у  тебя
будут другие, тем более, что Поль так быстро выздоравливает после  операции.
Теперь, дитя мое, уже совсем скоро он вернется домой.
   Домини не сводила глаз с картинки в журнале, который она держала в руках.
В их разговорах с Полем в  палате  будущее  никак  не  упоминалось.  На  эти
встречи с ней всегда ходила Кара,  и  когда  она  пыталась  оставить  Домини
вдвоем с Полем, чтобы дать им поговорить наедине, Домини охватывала  паника,
и она была рада, что  Поль  каждый  раз  насмешливо  улыбался  и  приказывал
сестренке оставаться на месте. Кара,  похожая  в  своем  зеленом  платье  на
эльфа, тут же удобно усаживалась на его кровати и удивленно  поглядывала  то
на него, то на Домини.
   Домини видела эти ее взгляды, хотя и делала вид, что не замечает их.  Она
изо всех сил старалась держаться естественно. Дни  шли,  повязок  на  голове
Поля становилось все меньше. Скоро уже должны снять  и  последнюю  -  с  его
глаз. Скоро они узнают, будет ли он видеть одним глазом или останется совсем
слепым.
   В пятницу после обеда Домини уже оделась для поездки  в  больницу,  когда
обнаружила, что Кары нигде нет. Тетя Софула не могла ей сказать, где она,  и
заявила, что Домини вовсе  незачем  ее  ждать.  Нельзя  тратить  драгоценное
время, отведенное на посещение больных.
   - Вы поедете со мной, тетя Софула? - Пальцы Домини отчаянно  вцепились  в
плетеную сумочку с фруктами для Поля.
   - Детка моя, - тетя Софула ласково похлопала Домини по руке,  -  это  для
вас прекрасная возможность побыть с Полем вдвоем. Вам не следует быть  такой
доброй с Карой и каждый раз брать ее с собой. Уверена, девчонка не дает  вам
поговорить. Она такая болтушка! Иногда у меня от  ее  болтовни  голова  идет
кругом.
   - Поль любит компанию,  -  настаивала  на  своем  Домини,  -  пожалуйста,
поедемте со мной. Тут тетя Софула посмотрела на нее внимательно.
   - Боишься оставаться с ним одна? - напрямик спросила она. - Боишься,  что
он обвинит тебя, если, когда снимут  повязку,  окажется,  что  он  останется
слепым?
   - Полю ненавистна сама мысль о слепоте и зависимости от других  людей,  -
сказала Домини. - И возможно, я обрекла его на это на всю жизнь.
   - Но у него есть жизнь, разве не так? - Тетя Софула  повернула  Домини  к
двери. - Машина ждет, а время уходит. Adio, дитя мое.
   - Тетя Софула, - через силу рассмеялась Домини, -  вы  совершенно  лишены
жалости.
   - Это семейная черта, - заявила старая леди, стоя на ступенях, и  махнула
платком, когда ее шофер тронул с места  солидный  старомодный  автомобиль  и
повел его дальше на подобающей скорости, а Домини, напряженно  выпрямившись,
сидела на заднем сиденьи.
   Поль сразу понял, что она пришла одна,  и  Домини  не  переставая  что-то
нервно говорила, пока доставала из сумки персики и виноград  и  раскладывала
их в вазе на прикроватном столике. С цветов, которые она принесла  накануне,
опадали  лепестки,  и  Домини  собрала  их,  смяв  в   руке,   поворачиваясь
посмотреть, как Поль спокойно и расслабленно лежит на подушках.  Однако  его
рот под крупным самоуверенным носом был крепко и строго сжат.
   - Я знаю, что ты хотел бы увидеть Кару,  но...  -  Тут  Домини  замолкла,
слишком поздно, чтобы  вернуть  свои  слова.  -  Т-Ты..,  хочешь  персик?  -
заикаясь пр