бе  способность  противостоять  нападкам  родителей,  образно   говоря,
выращивают себе когти  и зубы. Они ведут себя  по отношению к родителям  все
более  агрессивно,  тем  самым  становясь  для  них  неудобным объектом  для
канализации   напряжения.   Это  озлобленные   деть,  отвечающие  на  каждое
прикосновение укусом. Однако именно  таким  способом они находят выход из не
удовлетворяющей  их ситуации, когда  все психологические помои льются на  их
головы.  Внутреннюю позицию такого  ребенка  хорошо иллюстрирует автопортрет
шестилетнего Витаса (рис. 21). Его когти и зубы символически защищают его от
нападок.

     ОТВЕРЖЕНИЕ СУПРУГА ЧЕРЕЗ РЕБЕНКА.

     Недовольство  одного  супруга другим в  течение  совместной жизни,  как
правило,   приобретает  конкретные  очертания.  Раздражают  повышенная   или
пониженная  активность  другого,  манера  речи,   неопрятность,  особенности
телосложения  и  т.п.  В  девяти  случаях  из  десяти  подобное  раздражение
непродуктивно,  так  как  очень  скоро  оказывается,  что  изменить  другого
невозможно - не  так уж мало в  нас обусловлено природой, да и укоренившиеся
привычки не столь легко меняются. Столкнувшись с непреодолимым, супруги рано
или  поздно отказываются от попыток перекроить другого. Хорошо было бы, если
прекращение тщетных усилий осмысливались более глубоко и рационально. Однако
чаще  супруги  думают  примерно так:  Да что  с него возьмешь...  Из старого
костюма не сошьешь новых штанов.  Отказ  от попыток изменить другого, однако
далеко  не всегда означает повышения терпимости, толерантности к своеобразию
другого. Раздражение по поводу той или иной особенности поведения остается и
часто переносится на ребенка.
     Ребенок получает в  наследство или приобретает путем подражания  многое
от своих родителей. Среди его разнообразных черт  характера оказываются и те
особенности отца или матери, которые вызывают раздражение у другого супруга.
Отец  или  мать  просто  содрогаются,  когда  у  их  ребенка  обнаруживается
нежелательная черта супруга: неужели и этот такой  же!? Часто на той основе,
что  сын такой же неусидчивый, как и  его отец, или  дочка так же, как мать,
плаксива,  начинается настоящая борьба за  спасение души ребенка - мать  или
отец стараются во что бы то ни стало искоренить в ребенке нелюбимые черты.
     Психологический смысл  подобной  борьбы - отрицание  супруга, выражение
недовольства  им  через ребенка.  При  этом  жертва  супружеского  трения  -
ребенок,  на  которого  обрушивается  перевоспитание.  Стремление  исправить
ребенка,  как правило, не приводит к ожидаемым результатам, наоборот,  из-за
постоянного    наставничества    сын   или    дочь   приобретают    комплекс
неполноценности, а искореняемые  особенности, вместо того,  чтобы исчезнуть,
еще больше закрепляются. Как это происходит, можно проследить на  нескольких
примерах.
     Жену, которая на самом деле была  крайне не удовлетворена своим браком,
но  не осознавала  этого, особо раздражало  периодическое заикание мужа. Она
считала, что дефект мужа есть главная причина неуспешного общения их семьи с
окружающими.  Ее  попытки  уговорить  супруга  полечиться  у  логопеда  были
безуспешными,  так  как  муж имел опыт  безрезультатного лечения. С  большой
тревогой  она  следила за развитием  речи у мальчика - не унаследовал  ли он
дефект речи отца? Как говорится, кто ищет, тот всегда найдет.
     Двухлетний мальчик  иногда застревал на  произношении  отдельных  слов,
повторял  по  нескольку раз  тот  же  слог, что  вообще характерно  для речи
маленьких  детей.  Конечно, такое застревание  ни  в  коем  случае  не  было
заиканием, но  мать  усматривала в  несовершенной речи  ребенка  именно это.
Каждый  раз,  когда малыш запинался,  она  сильно эмоционально  реагировала,
пугалась и, вместо  того чтобы услышать,  что хотел  сказать  сын, заостряла
внимание на  его  произношении, вынуждала его  по  нескольку  раз  повторять
неудачно произнесенное слово.
     В  трехлетнем  возрасте  мальчик уже  сам сильно волновался я  подобной
ситуации,  спешил  повторить  слово  и...  застревал. Логопедические  приемы
матери,  в  сущности, привели  к  тому, что  мальчик,  что-либо  неправильно
сказав,  возбуждался,  пугался и повторял  ошибку,  после чего  еще  сильнее
нервничал  и, следовательно, застревал  больше. Таким образом,  мать, создав
ажиотаж вокруг заикания, сама непреднамеренно научила ребенка заикаться.
     Подобное явление,  когда  чрезмерное  рвение  родителя избавить  своего
ребенка  от нежелательной черты  характера, особенности поведения приводит к
противоположным  результатам,  не так уж  редко,  и  в  этом  прослеживается
определенная закономерность. Излишнее стремление, чтобы ребенок делал так, а
не  иначе,  применение и  соответствующих  ситуации  воспитательных  средств
приводят к  нагнетанию  напряженной нервной атмосферы.  А  это  не  средство
эффективного   воспитания,   наоборот,   все   это   может  стать   причиной
нежелательного  поведения.  Тогда,  когда  подобная  канитель  закручивается
вокруг  определенной  нежелательной  особенности  ребенка,  она  еще  больше
усугубляет ее. Обратимся еще к одному примеру.

     Отец считает, что мать  слишком много  нежила мальчика и тот стал таким
же  разбалованным  и  трусливым.  как  все  женщины  вообще, и  его  жена  в
частности.  Более   того,   он  видит   в  сыне  наследственно   материнскую
неряшливость, чрезмерную  осторожность и старается искоренить эти  свойства.
Уже  из одного  наблюдаемого случая становится приблизительно  ясно, к каким
результатам приведет обучение сына мужественности отцом. Понаблюдаем за ними
в один жаркий день на берегу живописного озера.
     Отец стоит в воде, мальчик - на мостике. Прыгай, - кричит отец. Мальчик
неуверенно,  боязливо смотрит  на воду.  Прыгай же! Не будь  трусом! - резко
звучит   голос  отца.  Мальчик  съеживается,  пугливо  смотрит   на  него  и
непроизвольно делает пару  шагов, отодвигаясь не столько от воды, сколько от
нервничающего  отца.  У  отца  кончается  терпение,  он хватает  мальчика  и
визжащего во весь голос  и пытающегося вывернуться из рук погружает в  воду.
Мальчик не перестает визжать, и отец вынужден  вернуть  его на мостик.  Тфу,
маменькин сыночек! - огорченно  говорит он. - Из тебя  не  выйдет настоящего
мужчины!
     Чего хотел отце? Чтобы его сын не боялся воды,  проявил  решительность.
Чего добился? Ребенок еще больше будет бояться воды, и отца. К тому же отец,
поступив таким образом с сыном, не только не добился желаемого, но и заложил
фундамент  будущим неудачам  сына. Почему так случилось? Не будем  спешить с
упреками, что отец груб и не умеет обращаться с детьми. Может, это и так. Но
и такой отец вел бы себя иначе, если  бы  не испытывал нетерпения: во что бы
то ни стало и как можно быстрей изменить сына. За всем этим кроется и третье
действующее лицо - мать ребенка. Ведь в отношении к сыну звучат и  недоверие
к  жене,  и неудовлетворенность ею, и тем,  что она делает  сына  похожим на
себя.
     Усилия,  направленные  на  уничтожение  в   ребенке  раздражающих  черт
супруга, направляются эмоциями, а не  разумом. Поэтому те средства, которыми
пользуются  родители не соответствуют ситуации, используемые  меры  контроля
чрезмерно  сильны,  ожидаемый  результат  нереален.  Родители  часто  тратят
энергию   на   второстепенные   и   вполне   терпимые   проявления   детской
индивидуальности. Еще  более непонятным кажется желание родителей искоренить
природное в ребенке, то, что он унаследовал от другого супруга.
     Мать,  обратившаяся  за  помощью  к  психологу,  негодовала  по  поводу
повышенной  активности  ребенка. Она  говорила:  Я  знаю, как глупо выглядят
постоянно суетящиеся люди. Вот мой муж.  С ним совершенно невозможно быть на
людях. Он не посидит спокойно ни минутки - все время суетится, вмешивается в
чужой разговор. Мне  просто  стыдно за него. Вот и сын  научился этому.  Все
дергается, крутится... Скажите, как его от этого отучить?
     Было  бы хорошо, если бы дело касалось лишь этого вопроса. До обращения
к  психологу мать,  очевидно, проделала  громадную работу  по умиротврорению
сына, так и не задавшись вопросом, откуда у нее такая неприязнь к активности
мужчин, хотя ответ очевиден в этом коротком высказывании. Уже первая встреча
с ребенком показала и результаты воспитательной работы матери.
     Шестилетний  мальчик  оказался и впрямь  активным.  Для  него  посидеть
спокойно -  настоящая  мука (хотя меня лично  больше бы встревожило, если бы
мальчик  такого  возраста  от  этого  испытывал  бы  удовольствие).  Сидя  в
кабинете,  мальчик то  и дело заглядывал  в  окно, под стол,  шевелил ногой,
рылся  в  карманах.  Потом  вдруг, что-то  вспомнив,  испуганно  содрогался,
мельком взглядывал  на мать, крепко  прижимал  ладони к  ногам  и на минутку
застывал (налицо усилия матери).  Но его желания сидеть  смирно хватало лишь
на минутку - он опять начинал суетиться, отвлекался от происходящего.
     Чего    добилась    мать   в   попытке   изжить   природное,   присущее
индивидуальности сына?  Кроме напряженных отношений с матерью виден и другой
результат воспитательной работы - изредка, во время попытки остановиться, на
лице мальчика заметен тик (судорожное подергивание мышц лица). Это, конечно,
косметический  недуг,  но  сколько  направленной  психокоррекционной  работы
потребуется, чтобы избавить от него мальчика!
     В тех  случаях, когда родители  объявляют войну  природным особенностям
ребенка, проявлениям темперамента, всегда  хочется указать на безнадежность,
тщетность подобных усилий. На ум приходить такое сравнение. Представьте, что
у вашего  ребенка волосы ярко-рыжего цвета. Вы просто содрогаетесь от этого.
И муж (жена) ваш такой же никудышный, и ребенок,  к несчастью, смешит своими
волосами весь  двор.  А что, если запретить  ему выращивать такие  волосы  и
велеть стать брюнетом?
     Абсурд? Конечно. Но не так уж и редко встречаемый. Близкие люди, вместо
того, чтобы поддержать ребенка,  дать ему почувствовать уверенность  в себе,
чтобы  он  мог  удачно   приспособиться,  невзирая   на   свои  раздражающие
особенности, и дома ставят его в безвыходное положение.
     Редко венчаются успехом и попытки  матери или  отца избавить ребенка от
выученных  у  супруга  форм  поведения:  странностей  походки,  манеры речи,
своеобразных  обращений и т.п. Дело в том,  что мальчик,  усваивая поведение
отца, девочка - поведение матери, не просто их заучивают. Ребенок видит себя
таким  же, как отец,  вместе с этим начинает чуточку ощущать себя им, как бы
получает  часть  его  силы,   уверенности,   взрослости.  Это  помогает  ему
приобретать душевное равновесие, самообладание. Мать, желая избавить ребенка
от раздражающих черт супруга, не догадывается, что  посягает не на отдельные
элементы поведения,  а на  целостность образа отца, усвоенного мальчиком, на
его  престиж. Если мать  (или  в  аналогичном случае,  отец)  восприняла  бы
ситуацию  именно  так,  ее  бы  не  удивляло,  почему выученные  особенности
поведения столь устойчивы, плохо поддаются изменению.
     Как  к дополнительному аргументу можно прибегнуть и к опыту разведенных
матерей. Из их  уст  можно услышать, что если  мальчик общался с  отцом пять
лет, то отцовские  манеры поведения, несмотря  на  все усилия  матери, часто
сохраняются десятилетиями. Так велика сила подражания!
     Дети, очутившись в ситуации,  когда  они по какой-то причине  вынуждены
менять  усвоенную  у   родителя   форму  поведения,  чувствуют  себя  крайне
растеряно.  Они   недоумевают,  почему  то,  что  разрешено   родителю,   не
позволяется ему,  ведь  он как  раз  и  стремится стать похожим  на него.  К
примеру, девочка,  имеющая не совсем хорошую  привычку часами просиживать  у
зеркала,  причесываясь, примеряя  различные платья  и  аксессуары,  никак не
могла понять,  чем недоволен отец: Ведь  все женщины,  и моя  мать тоже, так
делают!  И  впрямь,  откуда  и почему  эта девочка  может знать, что у отца,
наблюдающего такое поведение, просто начинает щемить сердца,  так как он тут
же вспоминает постоянные конфликты с матерью:  А у меня нет выходного платья
(ботинок, пальто и т.д.) - не в чем в люди выйти!
     Отвержение супруга через ребенка - серьезный симптом нарушения семейных
отношений,  признак потери  эмоциональной привлекательности  мужа  или жены.
Супруги  во  многом не удовлетворяют  друг друга, однако каждый  из  них  не
способен  взяться  за  решение  межличностных  проблем,  приведших  к  такой
семейной обстановке. Причина - боязнь погрязнуть в безрезультатном выяснении
отношений,  после  которого жизнь становится  еще  напряженней. Поэтому  вся
энергия перевоспитания другого направляется на детей, носителей раздражающих
особенностей  супруга. В  этом звучит подсознательная надежда: Вот  он (она)
увидит со  стороны, в ребенке, каким никчемным он (она) является,  и поймет,
что  меня это злит. Может быть, тогда  он (она) сделает над собой  усилие  и
изменится в лучшую сторону. В таком поведении может проскальзывать и другое,
самозащитное  поведение:  Боже,  разве можно жить с людьми, которые так себя
ведут!
     В  ситуации подобного  косвенного  отвержения  супруга  дети  постоянно
находятся в атмосфере  напряжения, что  не может отразиться на их личностном
развитии. И все  же  в  такой  обстановке дети не очень теряют в самооценке.
Дело  в  том,  что,  несмотря  на  интенсивное давление  со  стороны  одного
родителя,  они  субъективно  ощущают  поддержку  другого,  что   придает  им
стабильность: Пусть на меня давят,  как хотят, но зато я  такой же, как отец
(мать).
     В  более сложном положении находятся  дети после развода. Если мать или
отец  пытаются вышибить из ребенка любые  признаки  бывшего супруга, они тем
самым  еще более  осложняют и  так  очень  психологически  сложное положение
ребенка после развода, делают его еще более шатким - ребенок теряет еще одну
точку опоры:  под  угрозу ставится положительный  образ, или  его  элементы,
недостающего родителя. Поступая так, разведенные родители сильно увеличивают
риск психологического срыва ребенка.

     РЕБЕНОК - ЧЛЕН ВОЕННОГО СОЮЗА

     Когда оба супруга не  имеют чувства  общности, совместимых  взглядов  и
планов  на будущее, не  видят  перспективы  развития  своего  я  в  связи  с
прогрессом  всей семьи,  между  супругами неизбежно  возникает межличностное
напряжение. Муж и жена постепенно начинают видеть друг в друге не соратника,
а  препятствие  к реализации собственного образа  семьи.  Противопоставление
себя  другому супругу  существует  как психологический  подтекст и проявляет
себя в механизмах козла отпущения, в отрицании супруга через ребенка.
     Однако в этих  случаях  супруги, как правило,  мало осознают,  что  они
противостоят друг  другу, и суть их отношений поэтому  проявляется косвенно,
символически. Как только такие супруги начинают  более четко осознавать свои
отношения,  у  них  возникает новый этап:  открытая борьба, бескомпромиссное
утверждение  собственной  правоты,  стремление  пересилить   и   перехитрить
другого. Это может проявляться в открытых обвинениях другого (Это все  из-за
тебя мы живем в полуразваленной квартире, из-за тебя ребенок плохо учится  и
т.п.),  в уходе  от  жизни  семьи и замыкании  в собственном психологическом
пространстве (Да пропадите вы все  пропадом!  Живите, как хотите,  а я  буду
делать  то, что мне  хочется),  а дискредитации супруга  в глазах окружающих
(Разве с таким человеком  возможно жить?) или другими хитроумными способами,
с которыми читатель не раз встречался.
     Таким образом в семье  создается два враждующих  лагеря - муж  и  жена.
Ребенок, находясь между двумя воинствующими силами, стоит перед дилеммой - с
кем быть? В борьбе родителей за ребенка больше усилий для привлечения его на
свою сторону тратит тот супруг,  который чувствует себя слабее, беззащитнее.
Супруг, объединившись в ребенком, получает большие психологические выгоды от
этого.  Во-первых,   он  приобретает  иллюзорное  подтверждение  собственной
правоты  (Если  ребенок   вместе   со  мной,  значит  я  прав!).  Во-вторых,
присоединение ребенка к одному из  супругов -  это  сильный  психологический
удар для  другого. Иначе говоря, настроить ребенка  против стоит хотя бы для
того, чтобы супругу было больнее.
     Так  ребенок  становится  ценным  оружием  для  семейных  битв,  и  его
обладатель  всеми  средствами  пытается  удержать  сына или  дочь  на  своей
стороне.  Это  и  убеждения  (Слушай,  что тебе  мама  говорит! Отец  всегда
навыдумывает  всяких глупостей),  и  подкуп  (Если  будешь  меня слушаться и
поедешь со  мной на рыбалку, а  не в  театр с  матерью, куплю  тебе гоночную
машину) и т.д.
     В  семьях, в  которых двое и больше детей,  вследствие указанных причин
создаются  своеобразные  альянсы,  в  которых  и  муж,  и  жена  имеют своих
последователей. Иллюстрацией  подобной  структуры  семьи может быть  рисунок
семьи девочки, в  котором явно видны две  подструктуры:  мы (женщины)  и они
(мужчины)  (рис.  22). Обратите  внимание на то,  как  тщательно  нарисована
женская  половина  и  как   небрежно  изображены  мужчины,  что  и  выражает
соответствующее эмоциональное отношение к ним.
     На  рисунке Габриелюса  (рис.23) выделяются  две подгруппы,  отражающие
реальное положение отношений  в семье. Справа налево он  изобразил  в  лодке
себя, брата, маму  а дальше на самом носу корабля -  маленького отца. В этой
семье разыгралась борьба по перевоспитанию отца, замкнутого в себе, занятого
лишь  работой  и не  уделяющего, по  мнению матери, должного  внимания жизни
семьи.
     Объектом  столкновений  между  лагерями может  быть разное: мать и дочь
борются с  пьянством,  часто  преувеличенно воспринимаемым, отца;  объявляют
войну его  непристойным друзьям; борются с его привязанностью к рыбной ловле
и  т.п.  Отец с  сыном могут выражать открытое  недовольство по отношению  к
стремлению матери  жить светской  жизнью; бороться с  ее попытками приобщить
мужчин  семьи к культуре и  т.п.  Однако  в всех этих разнообразных  случаях
видно  общее: попытка показать плохость другого,  стремление переложить вину
на него за неудачно сложившиеся отношения. Иногда подобная борьба выходит за
рамки  семьи, и  во многих газетах и журналах мы читаем  письма родителей  и
детей с призывом к общественности образумить отца, мать, реже - дочь, сына.
     Существование двух враждующих лагерей в семье вынуждает ребенка принять
чью-либо  сторону: либо  защитника  (цу) матери,  либо борца за защиту  прав
мужчин.  Эта  ситуация  не  только  внешне  сложна,  но  в   первую  очередь
проблематична внутренне.  Эмоциональная напряженность,  отсутствие у ребенка
чувства безопасности чрезмерно  нагружают его - ведь он, ребенок, во-первых,
постоянно чувствует тревогу и смятение, боязнь, что он делает что-то не так.
Во-вторых, он  часто начинает испытывать  постоянный  подсознательный страх,
что  его  ждет  кара  за  плохое  поведение. Все  эти  обстоятельства  могут
приводить к серьезным невротическим расстройствам.
     Другое обстоятельство, имеющее негативное влияние на развитие  личности
ребена,  - это искаженное осмысление ребенком роли мужчины или женщины. Дело
в том, что мать и отец  в  начале  жизни человека олицетворяют все женское и
все  мужское, иначе говоря представляют  основные  модели полов. Особенности
отношений детей к ним, осмысление половых ролей закрепляются и долгое  время
служат точками отсчета  при  отношениях  уже  взрослого  человека  с  лицами
другого  пола.  Ситуация,  когда ребенок  втягивается  в  борьбу  родителей,
становится членом военного  союза, пагубно влияет на будущие отношения между
мужчинами и  женщинами. Тут  возможны  два  варианта:  либо ребенок по  мере
взросления не будет в ладах  с  собственной  половой ролью,  либо у него