Леонид Бараев.
     Часы Фишера


     Предисловие публикатора

       Эти литературно-псиxологически-шаxматные заметки написал
Леонид Павлович  Бараев.  В  данном  файле  расположена  полная
версия книги.
       Немного  о  нем:  1935 г.рожд., живет в городе Дмитрове,
профессиональный литератор, член  Союза  писателей.  Занимается
псиxологическими   аспектами   творчества,   в   особенности  -
шаxматного. В 60-x годаx помогал Б.Спасскому при  подготовке  к
матчам с Петросяном.


     Из заметок о неразличимости профессионализма

     1996

     Сказать,  что  мы,  "простые"  шахматисты,  любители игры,
занимающей среди культурных достижений человечества  совершенно
уникальное  место,  живем  сейчас, как говорится, в самом конце
века (и тысячелетия заодно ), живем, не более и не менее как  в
"эпоху Фишера"... Ну, это значило бы вызвать откровенную улыбку
многих,  если почти не всех, здраво настроенных... Прежде всего
гроссмейстеров, мастеров, кандидатов в мастера. Да и  изрядного
количества разрядников...
     И,  лично с моей точки зрения, это вполне понятно -- такая
реакция,   вплоть   до   покручивания    пальцем    у    виска,
свидетельствует   (подтверждает)  о,  мягко  говоря,  некотором
удалении   подавляющего   большинства   коллег    американского
гроссмейстера  от понимания как раз реальных проблем шахматного
профессионализма.
     И -- не только...
     Впрочем, что-то доказывать в  интересующем  нас  плане  --
речь идет, надеюсь, о взаимном интересе, двустороннем, автора и
благосклонных  читателей!  --  вряд ли было бы правомерно и тем
более -- перспективно.
     В любом деле  (области  знаний,  разновидности  искусства)
процент  сносных  профессионалов огорчительно (но к этому давно
пора   привыкнуть,   привыкать   постоянно   и,   скажем   так,
дополнительно),  а  пожалуй,  и  почти  катастрофически, мал. В
шахматах еще хотя бы и потому, что первоначальные (!) правила и
даже закономерности сравнительно несложны. Научился,  вроде  бы
освоил  их,  --  так  играй  на  здоровье,  вперед без страха и
сомненья! Тем более, что  нынешние  пути,  этапы,  предлагаемые
практическими,   сразу   поэтапными,   если  так  позволительно
выразиться,  шахматами,  напрочь  препятствуют   всякого   рода
"бодяге",   рассуждениям,   а  тем  более  --  не  дай  Бог  --
философствованиям. Научился -- значит, умеешь, не  так  ли  ?..
Умеешь -- так пользуйся навыками, борись, побеждай, проигрывай,
подымайся  --  и  снова  вдаль,  из  грязи  в князи, а вдруг да
получится, попробовать (пробовать) в любом случае стоит!..
     "Действительно, наша практическая, реальная  жизнь,  когда
ее не тревожат страсти, скучна и пошла; когда же мы попадаем во
власть страстей, она скоро становится печальной: поэтому только
те  могут  быть  названы  счастливыми, у кого имеется некоторый
излишек  интеллекта  сравнительно  с  тем,  что  требуется  для
надобностей   их   воли.   Ибо   при  этом  условии,  наряду  с
действительной, они ведут еще и интеллектуальную жизнь, которая
все  время  дает  им   свободное   от   печали   (курсив
А.Шопенгауэра  --  Л.Б.)  и  вместе  с тем живо интересующее их
занятие.  Одного  досуга,  т.е.  свободного  от  служения  воле
интеллекта, для этого недостаточно, -- требуется действительный
избыток  силы:  только  при  нем  мы  бываем  способны  к чисто
умственному, не подчиненному воле труду: напротив,  "досуг  без
книги  --  это смерть и погребение заживо" (Сенека, "Послания",
82 ). И вот, в зависимости от того, насколько этот излишек  мал
или    велик,    существуют    бесчисленные    степени    такой
интеллектуальной жизни, проходящей наряду с  реальной,  начиная
от  простого  собирания  и описания насекомых, птиц, минералов,
монет -- и вплоть до высшего творчества поэзии и философии. Эта
интеллектуальная жизнь ограждает не только против скуки,  но  и
против   гибельных   последствий   ее.  Именно  она  становится
предохранительным средством против дурного  общества  и  против
многочисленных      опасностей,     несчастий,     потерь     и
расточительности, которым подвергается человек,  если  он  ищет
своего счастья исключительно в реальном мире. Так например, моя
философия  не  дала  мне  совершенно  никаких  доходов,  но она
избавила меня от очень многих  трат".  (А.Шопенгауэр  "Афоризмы
житейской   мудрости",  цит.  по  кн.  А.Шопенгауэр  "Избранные
произведения", Москва, "Просвещение", 1992, стр.213-214).
     В водоворотах ужасающе быстротекущей жизни,  в  круговерти
очередных  проблем,  как  обычно  (!)  связанных не менее чем с
"альтернативами" просто выживательными == при  любом  режиме  и
строе,  понятно,  --  как-то  забываются  и  факты непреложные.
Казалось бы, неопровержимые: имеем на сегодняшний  день  и  час
одного  (условно  говоря,  12-го),  чемпиона  мира, получившего
звание из рук президента ФИДЕ в результате решения, а не игры в
матче  (в  условиях  которого  было  бы  записано:  "победитель
данного состязания (!) провозглашается" и т.д.), имеем другого,
13-го,  победившего  в  ряде матчей, но все-таки не обыгравшего
живого-здорового  Роберта  Джеймса  Фишера.   Который,   якобы,
отказывался играть, да вдобавок вообще оставил шахматы. Имеется
еще   и  непобежденный,  лишенный  звания  чемпион,  совершенно
внезапно для почти всех вернувшийся на сцену в  сентябре  1992,
выигравший  со  счетом  10:5 (при 15-ти ничьих) "Матч-реванш ХХ
века" у Бориса Спасского, уже поверженного им  в  1972  году  с
примерно  тем  же  разрывом  в счете == 7:3 (не считая ничьих),
правда, не в безлимитном, а  лимитном  (на  большинство  из  24
партий),  матче,  где  третье, "результативное", очко досталось
Борису  Васильевичу  без  игры:  на  2-ю  партию,   недовольный
условиями игры в зале, американец не явился.
     Так  кто  же  сейчас  сильнейший -- чемпион по версии, как
принято   говорить,    ФИДЕ    (Карпов),    по    версии    ПША
(профессиональной  (!)  шахматной  ассоциации) (Г.Каспаров) ? А
может  быть,  все-таки,  несмотря  на  столь  длительное  --  и
продолжающееся   --   бездействие,   изначальный,  скажем  так,
безупречно легитимный чемпион?
     Большинство  болельщиков  отдадут   --   на   воображаемом
референдуме,  судя  по  некоторым признакам, -- голоса за Гарри
Кимовича.
     Однако, надо бы обратить  внимание  на  то,  что  "еще  не
вечер",  и  старейший  по  возрасту  (А.Карпов  род.  в 1951-м,
Г.Каспаров  --  в  1963-м,  Р.Фишер  --  в  1943-м)   прилагает
парадоксально,  скажем  так,  невероятные  усилия,  чтобы... по
крайней мере в памяти потомков остаться фигурой, пожалуй ( ! ),
способной противостоять "незаконникам" (все-таки!) -- хотя бы в
воображении    (прикидочном,    прикидывающем)    определенного
количества  современников,  а  главным  образом,  наверное,  ==
потомков. Скажем, из числа тех  3-4-х  тысяч,  на  всей  Земле,
которые,   по   неким   умо-зрительным   заключениям,  способны
осмысленно следить  за  ходом  развития  событий  в  собственно
шахматной партии...
     Но  для  этого,  скажете  вы,  и  будете необычайно правы,
недостаточно (уже) быть просто профессионалом.
     Конечно, нужен своего рода суперпрофессионализм.
     Который  и  был  продемонстрирован  --   но,   разумеется,
по-видимому,  никого  и  ничему  не  научил  --  прямо-таки  по
А.Дюма-отцу, -- "двадцать лет спустя".
     Р.Фишер поистине  может  (мог  бы)  остановиться  на  том,
невероятном,  потрясшем  ==  своей  неожиданностью, но никак не
уровнем игры (на последнее "сил" уже не хватило прежде всего  у
... самой публики, скорее интересующейся, чем разбирающейся) --
тех,  кто давно и окончательно похоронил, с сожалениями, а то и
не  без  тайного  удовлетворения,  --  смутьяна,   скандалиста,
капризуна  Бобби...  На матче прямо-таки сказочном, если учесть
атмосферу, даже атрибутику,  комфортность,  роскошь  прилюдного
общения  партнеров,  их  обеспеченность  (в  целом ряде смыслов
этого слова)... Но, думается, как раз суперпрофи  (единственный
из   ныне   живущих   шахматистов,  достойный  такого  если  не
наименования, то прозвища), как человек  интенсивнейшего  Дела,
не  уйдет,  в  небытие, просто так. Он еще поставит кое-кого из
законных (и не очень) последователей (наследников, с позволения
сказать) не в совсем  удобное  положение.  Причем,  как  раз  в
общественном (а то и "общепринятом") мнении паспортный возраст,
столь  маловажный  в  вопросах  Искусства,  сыграет  не на руку
шахматной сравнительной молодежи.
     Создается -- да, на наших глазах! -- довольно сложный,  во
многом  все  еще недооцениваемый эффект. Может быть, -- один из
специфических,  по-своему  тоже  классических  (ведь  Бобби  --
локальный классик во многом, если не во всем, что хоть косвенно
связано  с  шахматами,  опять-таки  своего рода супер-классик!)
"эффектов Фишера".
     С одной стороны, его эпоха, его время--  далекое  прошлое,
нами,  обывателями,  суетливо-обыденными  болельщиками  как  бы
заново  старательно  отодвигаемое  (чтобы   особо   не   мешали
обращаться  к новым кумирам, свежим, только что испеченным, как
говорится, к этим энергичным, зубастым,  задиристым  мальчикам,
начинающим самопрокормленцам, в сущности...). Фишер -- занятное
ископаемое,  вдруг  всплывшее  в сентябре 1992 года, отыгравшее
матч (который, говорят, он -- считаю, что внутренне, да! --  он
задолжал Б.Спасскому) и снова легшее на грунт.
     С другой -- он "вечнозеленый", ему, оказывается, еще нет и
60-ти!
     Так  что,  как  ни  парадоксально,  приходится  ... ждать.
Набирать совсем уж солидный возраст, идти -- в своем,  конечно,
роде  --  на побитие рекордов спортивного (не иначе) долголетия
-- Эм.Ласкера, В.Смыслова.
     Обскакавших его новых чемпионов,  назначенца  (Карпова)  и
его последователя (Каспарова) Фишер предпочитает подстерегать в
засаде едва ли (но все еще не!) стариковского возраста.
     Им будет неудобно отказаться. Вот в чем дело.
     Когда  "старец",  годящийся многим в отцы, тоже, как видим
(как, надеюсь, живы будем, -- увидим), не слишком  юным,  будет
предлагать изнурительные, нереальные матчи, матчи-погружения, в
которых изматывается, что обще-понятно, все-таки первым старший
по возрасту, -- они будут смущены. Кто-то решительно откажется,
несмотря  ни на что (скорее всего Г.Каспаров), и будет прав. Но
кто-то клюнет? Скорее всего -- Карпов. И тут  уж  ему,  новичку
(кто,  как  поет  Мих.Боярский,  на  новенького),  придется  по
меньшей мере нелегко. Непривычно. Ведь предстоит на деле как бы
отрзать  (и  отрезть)  солидный,  очередной,   впрочем,   кусок
собственной  жизни  и бросить его на съедение -- как бы! словно
бы! вроде бы! -- этой акуле-рыбине Фишеру. Придется  уединиться
с  ним, уйти в подполье -- в рамках, да, полузакрытого, едва ли
не бункерного ("бункер", смачно произносимое, одно  из  любимых
словечек   Бориса   Спасского  (!),  как,  кстати,  и  "тяжба")
состязания. Удалиться  от  мира,  играя  как  раз  на  публике.
Приблизительная,   скорее   же   предварительная,  модель  была
продемонстрирована  на  о.Св.Стефана  и  в  Белграде.  Невольно
возникает,  у меня по крайней мере, мысль о всемирном конкурсе,
может быть проводимом в несколько туров -- пусть присылают свои
примечания,  комментарии,  рассуждения,  как  говорится,  эссе,
высказывания  о  шахматах  (и  предполагаемых участниках), а уж
жюри разберется,  опубликует  лучшее!  --  пусть  отбираются  и
получают  призы-билеты  на  какой-то новый остров. Вот там-то и
могла бы собраться часть, частица мировой  "элиты"  (можно  без
кавычек),  некоторые из тех 3-х-4-х тысяч человек, которые, как
считается, способны ... всего лишь "осмысленно следить за ходом
(развитием событий в...) шахматной партии".
     Предстоящий (что? где? когда?) матч А.Карпов -- Г.Камский?
Любопытно, в чем-то занятно. И не более того.
     Но вот матч А.Карпов -- Г.Каспаров, новый, новейший,  едва
ли  не окончательный == во мнении широкой публики. Другое дело!
Тут будут, не могут не быть, признаки ажиотажа.
     Фишер  --  Карпов  ?!  Тот  самый   матч,   возникший   из
полунебытия   длительных,  нескольколетних  переговоров,  почти
состоявшийся, почти  начавшийся  (смотри  Вашингтонскую  сцену,
отраженную  в  книге  Анатолия  Карпова "Сестра моя -- Каисса",
когда Бобби едва не подписал в деталях подготовленное, по  всем
-- кроме    названия:    "МАТЧ   НА   ПЕРВЕНСТВО   МИРА   СРЕДИ
ШАХМАТИСТОВ-ПРОФЕССИОНАЛОВ"  ==  соглашение).  Это  уже  третье
дело!
     Ну,  а  Фишер -- Каспаров! Страшновато подумать, что здесь
может подняться. И что
-- случиться. Мировое шахматное мнение, может быть, впервые за долгие года, а то
и десятилетия, за последнее столетие (?) впервые, возможно, осознавшее себя
таковым, вдруг да оно станет настаивать, скандировать: Гар-ри! Гар-ри! Гар-рик!
(намекая как раз на сравнительную молодость, ну, моложавость, "претендента",
приглашенного на толстый, начисто глушащий любые шаги ковер, приглашенного
гораздо более старшим по возрасту -- я чуть было не написал "по знанию", и "по
званию"). Гарри! Просим! Покажите ему, раз уж он сам нарывается, нарвался!..
     Чемпион окажется в  достаточно  кокетливом  положении.  Он
вроде  обречен  на  победу, она -- в кармане. Фишеру, допустим,
60-70, ему, соответственно (!) 40-50 (а что
-- мужчина в самом соку; да в его годы Вильгельм Стейниц, не говоря уж о
Ласкере, о Смыслове, о Ботвиннике...) А если, страшно выговорить, -- 80 на
60?!... Если 85 на 65? Но не страшноватей ли подумать, во что может (мог бы ==
при продолжении нынешней, достаточно обозначившейся, хотя почти не принесшей
ощутимых плодов, линии) превратиться самый последний чемпион, вот-вот уже
отмечающий возраст Иисуса Христа (13 апреля 1996 года). Что останется от его
нервной системы -- при таком образе жизни?
     И  эта  перспектива  хладнокровно   учитывается   Фишером.
Вступившим  в  своего  (!  ==  собственного)  рода  схватку  со
временем.    Исповедующий,    разумеется,    высший     принцип
профессионализма  --  принцип  безопасности,  он,  вероятно, не
прочь  и  дальше  (дольше)  отодвигать  срок,   момент   своего
угрожающего, "висящего" вызова.
     Таковой  может в жизни и не состояться -- мало ли что... С
каждым, в частности  (тем  более!),  здоровьем  каждого,  может
внезапно  что-то  случиться,  в  том  числе  и  трагическое,  и
драматическое, непредвиденное и в принципе даже  непредвидимое,
происшествие.
     Неважно.  Разгадав  Фишера,  его  тактику,  его, повторяю,
направленность,     вытекающую     из     установлений      уже
супер-профессионализма, мы поймем, едва ли не уже понимаем, как
кажется,  цену и значимость подобной дамоклизации (с позволения
сказать) современных шахмат.
     Более чем заслуженная (с  моей  точки  зрения,  по  своему
роковая)  надзирательская  функция Р.Фишера должна же, конечно,
конкретизироваться.  Во  что-то  (а  в  шахматах,  как  отметил
великий  Нимцович,  и  мы  не  устанем это подчеркивать, угроза
гораздо сильнее исполнения) воплотиться.
     Материализоваться -- пусть в виде подразумеваемой, но, что
ни говорите, нарастающей, готовящейся (ежедневно, им,  Фишером)
угрозы  --  вызова на разновозрастный, бункерный, полузакрытый,
Бог (один) знает, сколько могущий продлиться, матч.
     5 000 000 долларов  --  пройденный  этап.  10  000  000  ?
Разумеется,  но для такого матча (Роберт Фишер, р.1943 -- Гарри
Каспаров, р.1963), отодвигаемого -- ведь может появиться  нечто
вроде  постоянно  (!!)  действующего  вызова -- и 20 000 000 не
жалко. Деньги найдутся, а может быть, как говорится, и не могут
не найтись == ради подобного  случая.  Соберут,  сложатся,  тем
более  что...  время  терпит.  Фишер  может  предложить и такой
вариант: друг мой, Гарри, давайте начнем, если не в этом, то  в
следующем,  увы,  году,  в  другое  время,  но  ведь  нам обоим
очевидно, что оно, это самое время (намекнуть на это ничего  не
стоит) работает не на вас.
     Пошли часы Роберта Фишера.
     Вот   этот  журнальный  заголовок,  который  мне  довелось
прочитать  не  то  год,  не  то  уже  два  года   назад,   стал
(становится,  на  наших  глазах,  по  крайней  мере,  на глазах
исследователей творчества американского классика, так скажем) в
повестку дня.
     Так что, будет намекнуто --  давай,  дескать,  "ПОРА,  МОЙ
ДРУГ,  ПОРА",  как  сказано  у  нашего  "главного классика" (по
выражению И.А.Акимова), А.С.Пушкина, и повторено в заглавии уже
не слишком вспоминаемого  романа  Василия  Павловича  Аксенова.
Потому что дальше будет (тебе, вам) хуже. Дальше для вас, более
молодого,  будет  позднее. Вы, вы, а не я, можете упустить свое
время.
     Вот  что  в  подтексте  непрестанных  действий  (в  смысле
тренировок)  Роберта Фишера. Вот с чем он "висит" над нынешними
коллегами, какими званиями, опереточными или обоснованными, они
ни были бы украшены.
     Такое    может    (смог)     себе     позволить     только
суперпрофессионал. К тому же -- с солидным стажем.
     Такое  под  силу  лишь  человеку  -- вдобавок (ничего себе
довесочек!)  овладевшему  не  только   азами   интеллектуальной
подготовки.
     Вот  с  этим у Р.Фишера послабее обстоит дело. Здесь он не
то чтобы новичок, но...
     В  послании  Виктора  Борисовича  Шкловского   величайшему
актеру  и  режиссеру  века  (оно так и называется "Письмо Чарли
Чаплину"), в частности, читаем (Виктор Шкловский  "За  60  лет.
Работы   о   кино",  Москва,  издательство  "Искусство",  1985,
стр.153):
     "Мы знаем в нашей  стране  как  растет  хлеб  и  как  идут
дороги,  и  где  растут те деревья, из которых делают (разрядка
моя -- Л.Б.) дрова, и знаем, что дрова нужно  рубить,  а  землю
пахать.
     Это знание делает труд обязательным.
     Я  часто  видел  Вас,  Чарли  Чаплин, на экране с поднятым
воротником пиджака. Значит,  у  вас  холодно.  У  нас  холодней
(разрядка везде моя -- Л.Б.).
     Есть  еще  одна  подробность, которая отличает нас от Вас.
Если скрипач, певец, писатель --  настоящие  люди  ("Повесть  о
настоящем   человеке"   --   Л.Б,),  то  работа  доставляет  им
удовольствие. Вот мы думаем, что это есть настоящее отношение к
работе.
     Так как Вы  великий  техник  экрана,  то  на  Вас  приятно
смотреть, когда Вы что-нибудь делаете.
     Правда,  лучше  всего на экране, за мою память, Вы сбивали
коктейль.
     Интересно поговорить с Вами. Вы получаете много писем, вот
еще одно".
     Р.Фишер получает не намного  меньше  писем,  всякого  рода
"материалов",  ему  лично  посвященных; ему вручены -- из рук в
руки, как я знаю, и номер газеты "Известия" за 5  февраля  1994
года  со  статьей А.У.Плутника "Вариант Фишера" (стр.5), книжка
Л.Бараева и В.Потапова "Поправка Фишера", кое-что  еще,  в  том
числе  материалы  и  письмо  (с  просьбой  дать "добрый совет")
одного из  самых  крупных  исследователей  творчества  великого
американца. Ответов, какой-то реакции нет как нет.
     Почему?  Да  это  очень  даже  понятно. Р.Фишер продолжает
интенсивную подготовку к вышеобозначенным матчам.  Или,  скорее
-- к Главному матчу, которого, возможно, и не будет.
     Почему?  Да потому, что такова участь шахматиста с большой
буквы.
     Ч.Чаплин, великий художник, открыл соответствующий (своему
рангу, осмелюсь сказать, масштабу) закон: основным  содержанием
(а  то  и  формой)  жизни так называемого "маленького человека"
является не любовь, не труд, не деньги, даже  не  деятельность,
но -- НЕПРЕРЫВНАЯ ВОЗНЯ. Что гениально, если не сказать больше,
отражено,   вероятно,   в  лучшем  его  фильме  --  "Малыш".  В
единственном, где партнер (мальчик Джекки  Куган)  переигрывает
величайшего комика всех времен и народов.
     Фишер  тоже  "все по порядку делать надо" (заметила как-то
(когда-то) моя не то 4-х,  не  то  5-ти  летняя  дочь)  открыл.
Последовательность.   Сперва  человек  (так  необходимо,  иначе
"можно перепутать", как говорят в народе, как гово