торая  неразбериха,  но  вскоре  все
уладилось.
     - И что же Джайлс? Наверное, ругал меня?
     - Я не слышал, чтобы он ругал вас. С какой стати?
     - Черт знает, как это  получилось,  Айзек.  Он  дал  мне  номерок  от
гардероба, чтобы я взял там для него пакет с ручками, но я так и не забрал
его.
     - Теперь я понимаю, почему вы расстраиваетесь.
     - В общем, Айзек, вы считаете, что шум был из-за того, что  в  ручках
кончилась паста? Больше никаких причин?
     - Насколько мне известно, нет.
     - Я бы предпочел, чтобы причина была в  другом,  за  что  я  не  несу
ответственности.
     - Ничем не могу вам помочь. Я сказал вам все, что  мне  известно.  Не
гожусь в свидетели. Почему вы не спросите.. как бишь ее имя..
     - Нелли Гризуолд?
     - Нет, - он щелкнул пальцами, - Ненавижу, когда  что-нибудь  забываю.
Всегда боюсь, что это признак приближающейся старости.
     Я пытался помочь:
     - Юнис? Но что она может знать?
     - Да не Юнис, черт возьми! Ну, эта женщина, она  ваш  редактор  тоже.
Особа из "Призм Пресс", как же ее зовут?
     - Тереза?
     - Тереза Вэлиэр, ну, конечно.
     - Какое она имеет к этому отношение? - удивился я.
     Азимов встал.
     - Она сидела рядом с Джайлсом, открывала каждую  книгу  на  титульном
листе и протягивала ему, чтобы он надписывал, - он выглядел огорченным.  -
Мне никто так не помогал. Пришлось самому находить нужный лист в каждой из
250 книг да еще надписывать.



                           8. ТЕРЕЗА ВЭЛИЭР. 14.20

     Издательство "Призм Пресс"  находилось  всего  в  двух  кварталах  от
отеля. Почему бы не пройтись туда?
     Когда я вошел в  парадное,  дверь  лифта  чуть  не  захлопнулась,  но
лифтер, хорошо меня знавший, успел открыть ее. Войдя  в  кабину  лифта,  я
увидел Терезу.
     Она приветствовала  меня  несколько  менее  громко  и  намного  менее
радостно, чем обычно, и едва я сказал:
     - Терри, мне надо с вами поговорить,  всего  десять  минут  -  насчет
Джайлса, - как радостные нотки совсем исчезли.
     Мы вышли на 11 этаже, и она вся в слезах промчалась мимо секретаря  к
себе в кабинет. Я быстро следовал за ней.
     - Не хочу говорить о Джайлсе! - воскликнула она.
     - Пожалуйста, всего несколько минут, - я  закрыл  дверь  кабинета.  -
Успокойтесь, Тереза. Мне надо знать, что произошло.
     - Что тут знать? Он упал и разбил голову, а я ненавижу, когда умирают
знакомые мне люди, особенно, если я ненавидела их до того, как они умерли.
У меня появляется отвратительное чувство вины.
     Мне было ее жаль.
     -  Я  спрашиваю  вас  о  том,  что  произошло,  когда  он  надписывал
автографы. - И добавил с отчаянием: - Не плачьте, Тереза, не надо. Если вы
поговорите со мной, вы поймете, что это моя вина, а не ваша.
     - Ваша вина? Вы к этому не имели никакого отношения.
     - Вы слышали, как Джайлс поминал меня, не правда ли?
     Она подозрительно посмотрела на меня:
     - Он вообще ничего не говорил о вас. Что вы имеете в виду?
     - Пожалуйста, Тереза, расскажите мне, что там случилось,  и  тогда  я
объясню, что вашей вины в этом нет, и уйду.
     -  Еще  несколько  месяцев  назад,  -  начала  Тереза,  -   когда   я
договаривалась с Джайлсом, что он будет  надписывать  автографы  на  своей
новой книге, я обещала помогать ему - раскрывать книги на нужной странице.
Ему это понравилось. Ведь вы знаете, какой  он..  был.  Почувствовал  себя
важной персоной.
     Конечно, когда начались разговоры о том, что  он  уходит  от  нас,  я
сперва подумала: ну и шут с ним, но Том вздумал  делать  вид,  что  все  в
порядке, до самого конца. Смех сквозь слезы... Так вот,  я  пришла  на  15
минут раньше, так же как и второй  писатель,  который  должен  был  давать
автографы. Он шутил, обнимал девушек, и  я  еще  больше  нервничала  из-за
Джайлса - почему он не мог прийти пораньше? Наконец явился...
     - Насколько мне известно, -  прервал  я,  -  его  притащила  какая-то
женщина, да?
     - Разве? Я никого не видела с ним.
     - У него был сердитый вид?
     - Не знаю. Я была сердита, потому что разругалась из-за него с Томом.
Так что я особенно не присматривалась. И то хорошо, что пришел. И  я  была
готова раскрывать книги. Но я не захватила ручек.
     - Почему вы должны были их взять?
     - Так водится. Некоторые писатели  приходят  без  ручек  -  витают  в
эмпиреях, куда им до таких земных мелочей! С Джайлсом другое дело - у него
свои специальные ручки  с  монограммами  -  вы-то  знаете,  и  другими  не
пользуется. Обычно я беру запасные ручки на всякий случай, но на этот  раз
я подумала: пусть катится ко всем чертям! Хотелось  как-то  проявить  свое
возмущение.
     - Из-за этого вы повинны в его смерти?
     - В каком-то смысле, - она уже не плакала. - Если бы я их  захватила,
и он не был бы так раздражен, он бы...
     - ...не помчался наверх принимать  душ  и  не  был  бы  так  ослеплен
злобой, что не упал бы и не разбил голову?
     - Возможно.
     - Наверное, но дело в том, что я должен был  занести  ему  запас  его
ручек накануне вечером, а я забыл. Так что видите, я больше  виноват,  чем
вы. А теперь, пожалуйста, расскажите все по порядку и про шумиху,  которую
он поднял.
     - Не знаю, что сказать. Первые  полчаса  все  шло  нормально.  Каждую
книгу, которую я ему  подавала,  он  надписывал  одинаково:  с  наилучшими
пожеланиями, фамилия, дата. Не произнес ни слова, ни разу не улыбнулся.  Я
слышала, как тот, другой, как же его зовут? Ну,  тот,  который  пишет  все
книги на свете...
     - Айзек Азимов?
     - Да. Я слышала, как  он  без  остановки  что-то  болтал,  говорил  с
каждым, флиртовал с девушками.
     - Знаю.
     - Людям это нравится. От него они переходили к Джайлсу, ожидая такого
же отношения, а их встречало гробовое  молчание.  Потом  вдруг  его  ручка
перестала писать, и он молча откинулся на стуле. Я спросила, в чем дело, и
он как-то визгливо выкрикнул: "Кончилась паста", - и выпятил нижнюю  губу.
Сидит и не двигается. Естественно, очередь остановилась.  Азимов  встал  и
спрашивает, в чем дело. Меня как громом поразило. Потом  Азимов  предложил
свою ручку, и тот, кто первый стоял  за  автографом,  тоже  протянул  свою
ручку Джайлсу, а сам взял пустую ручку  Джайлса,  наверное,  как  сувенир.
Джайлс начал писать новой  ручкой,  и  минут  пять  казалось,  что  все  в
порядке, но и эта ручка перестала писать. Настоящий кошмар!
     - Что же вы сделали? - спросил я.
     - Встала и пошла за ручками. Не могла  придумать  ничего  лучше,  как
спуститься на эскалаторе к портье. К тому времени, когда я вернулась, одна
девица из "Хэкьюлиз Букс" дала ему ручку, кажется, из-за нее тоже поднялся
шум, но, слава богу, эту неприятность я  пропустила.  Дальше  надписывание
автографов продолжалось без происшествий до самого конца.
     Я ушла. Не хотелось говорить  с  Джайлсом,  даже  смотреть  на  него.
Фактически я больше его не видела, и, когда узнала, что он умер, меня  как
обухом по голове ударили. Ведь из-за этих ручек он был не в себе.  Я  ушла
домой с мигренью.
     - Теперь вам получше?
     - Немного, - сказала она грустно. - Слава богу, Том держится.
     - Послушайте, Тереза, вы  не  заметили,  может  быть,  Джайлс  сделал
что-то, из чего можно сделать вывод, что его беспокоили не только ручки?
     - Насколько мне известно, - сказала  она  твердо,  -  одни  несносные
ручки.
     - Мне сказали, что он жаловался на меня.
     - Может быть, эта девица из "Хэкьюлиз Букс" слышала. Она стояла рядом
с ним, когда я уходила.



                        9. ГЕНРИЕТТА КОРВАСС. 15.15

     Я позвонил в "Хэкьюлиз Букс", и мне сказали,  что  мисс  Гризуолд  на
съезде Эй-Би-Эй.  Я  ответил,  что  зайду  туда,  и  отправился  в  отель,
продолжая размышлять. Два обстоятельства, нет, три беспокоили меня.
     Во-первых, есть ли  какая-нибудь  связь  с  наркотиками?  Я  не  умею
проникать в душу человека, но Джайлс жил у меня, и я его неплохо знаю.  Он
презирал кофе из-за кофеина, его волновали вещества, которые  добавляют  в
пищевые  продукты,  и  он  все  время  собирался  перейти  на  натуральные
продукты. Но кто знает - каждая палка имеет два конца.
     Во-вторых, его недовольство мной. Он испытывал муки, когда надписывал
автографы, и Сара слышала, как он с ненавистью бормотал мое имя. Мне  надо
было получить подтверждение ее  словам  и,  если  удастся,  дополнительные
подробности. И Нелли Гризуолд могла знать об этом.
     И, наконец, вопрос о женщине, которая привела его в то утро.  Неужели
ее никто не видел? Чем больше я над этим думал, тем  более  вероятным  мне
представлялось, что она была с ним все утро и предшествующую ночь тоже  и,
быть может, могла дать ключ к загадке. Мысль  о  неизвестной  женщине  так
захватила меня, что я решил на время отложить встречу с Нелли  и  поднялся
на пятый этаж.
     В комнате пресс-конференций, как всегда, кипела бурная  деятельность.
Я увидел Генриетту, но она, заметив меня, повернулась спиной и направилась
к двери. Я бросился ее догонять и крикнул:
     - Подождите!
     Она обернулась. Глаза ее превратились в щелочки, и взгляд  был  полон
горечи.
     - Какого черта вам нужно?
     Она явно жалела, что разоткровенничалась со мной накануне вечером.
     - Ни слова о вчерашнем, - пообещал я.
     - Что же тогда?
     - Утро.
     - Что именно?
     - Вы сказали, что не заходили за Джайлсом  вчера  утром.  Пожалуйста,
подумайте снова и не искажайте факты. Если вы все-таки заходили за ни м...
     Она повернулась ко мне лицом, уперла руки в бока и гневно бросила:
     - Вы, наверное, рехнулись!
     - Вы не боялись, что он не придет вовремя надписывать автографы?
     - Плевала я на эти автографы!
     - Но кто-то привел его. Я знаю. Кто это был?
     - Не знаю и знать не хочу.
     - Вы не могли бы выяснить для меня?
     - Нет. Выясняйте сами, - она повернулась и пошла.
     Я смотрел ей вслед в  замешательстве  и  потом  вернулся  на  книжную
выставку.



                          10. НЕЛЛИ ГРИЗУОЛД. 15.55

     Хотя я не был с ней знаком, но слышал от всех, что она "симпатичная",
поэтому, заглянув в киоск "Хэкьюлиз Букс", сразу понял, что это она. Носик
длинноват, и глазки, пожалуй, узковаты, в общем, далеко не  красавица,  но
добродушный, отрывистый взгляд с лихвой компенсировал эти недостатки.
     - Мисс Гризуолд, - обратился я к ней.
     Она посмотрела на значок съезда, который я прикрепил, чтобы войти  на
книжную выставку, и возбужденно заговорила:
     - Мистер Джаст! Мне очень нравятся ваши книги. - Вряд  ли  она  могла
удачнее начать разговор. - Вы знаете,  "Хэкьюлиз  Букс"  заинтересовано  в
том, чтобы выпустить вашу новую книгу в мягкой обложке?
     - Мне об этом неизвестно.
     - Вэлиэры показывали нам отрывки из книги, и  они  произвели  хорошее
впечатление на нашего  главного  редактора.  Я  тоже  читала  и  просто  в
восторге.
     "И я от тебя тоже в восторге", - подумал я. Она мне показалась  такой
симпатичной, что я готов был отдать свою пишущую машинку - не самую новую,
- лишь бы забыть о Джайлсе и пригласить Нелли пообедать. Но в  тот  момент
Джайлс был на первом месте, и "проект Нелли" пришлось отложить.
     - Что ж, прекрасно, но все же цыплят  по  осени  считают.  Посмотрим,
понравится ли моя  книга  вам  и  вашему  издательству,  когда  она  будет
закончена. Пока же не согласитесь ли вы ответить на несколько вопросов?
     - Какого рода?
     - Вы вчера были в зале, когда Дивор и Азимов надписывали автографы...
     - Да, Азимов - один из наших выдающихся авторов.

     (Она не употребляла прилагательного. Очень характерно для Айзека, что
он сам его вставил.
                                                            Дэрайес Джаст.

     Она очень часто употребляла его  в  разговорах  со  мной.  Чрезмерный
буквализм - не самый лучший путь к истине.
                                                            Айзек Азимов.)

     - Я знаю. Но меня интересует Дивор. Мне известно,  что  вы  дали  ему
ручку.
     - Да, там такое творилось! Вы тоже там были?
     - Нет.
     - Тогда позвольте мне рассказать  вам,  что  произошло.  -  Она  была
первой, кто сам пожелал говорить на эту тему.
     - Пожалуйста.
     - Я пришла туда  главным  образом  ради  Азимова,  -  начала  она.  -
Проследить, чтобы ему хватило экземпляров и чтобы все шло гладко. Случайно
я посмотрела на Дивора, и,  боже  мой,  у  него  был  совсем  другой  вид.
Казалось, что его что-то мучает.  В  его  ручке  кончилась  паста,  но  по
какой-то причине Тереза Вэлиэр, которая помогала ему, не  имела  запасных.
Но потом он обменялся ручками с мужчиной, который  стоял  перед  ним.  Как
будто все было в порядке, и вдруг возник новый кризис - паста и во  второй
ручке тоже кончилась.
     Дивор был в  полной  прострации.  Он  сидел  неподвижно,  на  лице  -
страдание, а Тереза просто убежала. Очередь остановилась, и я видела,  что
Азимов начал нервничать и встал с места. Я же за него отвечала! Поэтому  я
подбежала к Дивору с ручкой - у меня их было полно.
     Он взял ее автоматически, как будто мысли его витали неизвестно  где,
и начал писать. Однако через пару секунд он остановился и  тихо  прошипел:
"Она красная".
     Оказывается, я дала ему шариковую ручку с красной пастой. Это был уже
третий кризис. Я сказала: "Не беспокойтесь, поклонникам  нравятся  красные
автографы".
     И он снова принялся писать.
     К тому времени вернулась Тереза с ручкой, но она уже была  не  нужна.
Дивор продолжал писать красной. Но когда он закончил, то швырнул мою ручку
в стену и ушел, не сказав ни слова - так он был раздражен. Хорошо еще, что
он не швырнул мне ручку в лицо.
     А через два часа он умер, и я... Постойте, ведь это вы его нашли?
     - Да. Но не в этом дело. Что вы собирались сказать?
     - Просто мне пришло в голову, не оттого ли он упал в ванне,  что  был
так взволнован и, может быть, моя красная ручка была последней каплей.
     - Все считают себя виноватыми. Факт таков, что его ручки были у меня,
и я их ему не принес. Так что больше  всех  виноват  я.  Вот  что,  Нелли,
подумайте, не показалось ли вам, что его  волновали  не  ручки,  а  что-то
другое?
     Она подумала, потом печально покачала головой:
     - Если и была другая причина мне она неизвестна.
     - Ну ладно, еще один вопрос: вы не видели, кто привел его в зал?
     - Я даже не видела, когда он вошел.
     Я стоял нахмурившись. Никто не видел, что он вошел с женщиной. Кто же
мне сказал об этом? И вдруг я вспомнил. Совершенно внезапно. Я видел лицо,
я слышал голос. Мне сказала об этом гардеробщица. Когда Джайлс без номерка
пришел  спросить  ее  о  пакете,  его  торопила   женщина,   которая   его
сопровождала. Я даже вспомнил, как ее назвала гардеробщица.



                              11. ДОРОТИ. 16.25

     Я взглянул на часы - почти половина пятого -  я  помчался  на  второй
этаж, боясь, что уже упустил гардеробщицу, видевшую Джайлса с женщиной.  Я
влетел в гардероб, растолкал несколько человек, стоявших у стойки, и, едва
переведя дух, спросил:
     - А где гардеробщица?
     - Я  гардеробщица,  -  сказала  пожилая,  приятного  вида  женщина  с
белоснежными волосами, в очках  с  металлической  оправой.  На  пластинке,
приколотой у нее на груди, значилось "Дороти".
     -  Не  вы,  а  другая.  Крашенная  блондинка  с  толстыми  руками,  в
подсвеченных очках, нос дергается, не помню, как ее зовут...
     Дороти  улыбнулась,  без  труда  узнав  оригинал  нарисованного  мною
портрета:
     - Это Хильда. Она уходит в четыре.
     - Вы знаете, где она живет?
     - Нет, - ответила она неодобрительно.
     - Подождите! - воскликнул я. - Мне надо задать вам один вопрос.  Есть
ли здесь в отеле женщина, которую вы и Хильда называете Перчик?
     Она снова улыбнулась:
     - Конечно.. Это.. - Потом спохватилась и сказала: - Не знаю, о чем вы
говорите. Я занята.
     Но я уже умчался. Это была знакомая женщина, которую знали и  она,  и
Хильда, маленькая и острая на язык, чем и заслужила свое прозвище.  Скорее
на шестой этаж, еще нет пяти часов.



                           12. САРА ВОСКОВЕК. 17.00

     Кабинет Сары  был  пуст.  В  приемной  сидела  миловидная  секретарша
негритянка, которая сказала, что Сара должна скоро вернуться, и предложила
мне подождать.
     Было примерно 5 часов,  когда  я  услышал  в  коридоре  дробный  стук
высоких каблучков Сары. Она вошла, увидела меня, остановилась и  испуганно
спросила:
     - Что-нибудь случилось, Дэрайес?
     - Мне надо поговорить с вами.
     - Можете подождать, пока я кое-что доделаю?
     - Вы потом будете спешить домой?
     - Нет, если это нечто важное.
     - Важное.
     - Тогда подождите, пожалуйста.
     Секретарша ушла, и наконец Сара  вышла  в  приемную,  закрыла  дверь,
опустила шторы и показала мне жестом на свой кабинет.
     Я сел на диванчик, она продолжала стоять.
     - Вам известно, что персонал в отеле называет вас Перчик?
     - Да, случается, - ответила она равнодушно. - Кто вам это сказал?
     Я игнорировал ее вопрос:
     - Вы слышали, как Джайлс Дивор с ненавистью упоминал мое имя?
     - Да.
     - Однако это было не во время надписывания автографов. Там возле него
находились три человека - Айзек Азимов, Тереза Вэлиэр и Нелли Гризуолд,  и
ни один из них этого не слышал.
     - Я не говорила, что именно там. Кажется, я сказала "позднее".
     - А не могли вы это это слышать не позднее, а раньше?
     - Почему раньше?
     - Вы пришли  к  самому  началу  надписывания  автографов,  подошли  к
Азимову и извинились перед ним, и, когда он говорил с вами он заметил, что
Джайлс уже на месте, поэтому я подозреваю, что вы пришли с ним.
     - Ну и подозревайте.
     - Дело не просто в подозрении. Никто из сотрудников, имеющих  дело  с
прессой, не признает, что провожал Джайлса в зал, но гардеробщица, когда я
забирал пакет, сказала, что он утром приходил и пытался его забрать и  что
Перчик торопила его, чтобы он не опоздал. Что скажете теперь, Перчик?
     Сара села за свой письменный стол:
     - Я не лгала вам. Мистер Дивор  действительно  упоминал  ваше  имя  с
ненавистью.
     - Но вы не сказали, что были с Джайлсом до того, как он пришел в зал.
- я сделал паузу. - А может быть, и всю ночь.
     Я приготовился к буре, но она только  слегка  покраснела  и  стиснула
руки:
     - Если бы я и была у него ночью, это не ваше дело. Но  я  была  не  у
него, а у себя дома, в своей постели. Если не  верите  мне,  не  задавайте
вопросов. И вообще, почему я должна  была  сказать  вам,  когда  я  видела
Дивора? Во время нашего разговора я не знала, что он мертв и  что  позднее
вы заподозрите убийство. А если бы и  знала,  то  сказала  бы  не  вам,  а
полиции.
     - И все же, если вы беспокоитесь, что я могу попасть в беду в связи с
проблемой наркотиков, то не вводите  меня  в  заблуждение,  ибо  я  рискую
попасть в беду из-за неведения. Так что, пожалуйста,  расскажите  мне  обо
всем, что произошло с момента, когда вы увидели его вчера утром.
     - Хорошо. Около 9 часов утра, вскоре после  того,  как  я  пришла  на
работу, мне позвонил портье и сказал, что несколько раз звонили из  номера
1511 и говорили что-то странное. Я  выяснила,  что  в  этом  номере  живет
Джайлс Дивор. Это меня обеспокоило, потому что на этом съезде он -  видная
фигура, и если бы с ним что-нибудь случилось, нам угрожала  бы  неприятная
огласка. Я решила подняться на 15 этаж.
     К тому времени было  уже  примерно  9.30.  Я  сказала:  "Пойдемте.  Я
позабочусь о том, чтобы вы получили свой пакет, если он еще в  гардеробе".
Я старалась успокоить его, понимаете, потому  что  мне  казалось,  что  он
вот-вот потеряет контроль над собой... Вы уверены, Дэрайес, что  в  пакете
не было ничего, кроме ручек?
     - Я не вскрывал его, но миссис Дивор сказала, что в нем  ру