о  Зоя  на  площадку  первого  вагона  утреннего  поезда,
потолковала по обыкновению со знакомой проводницей и услышала от нее, что  в
пятом купейном вагоне едет, возвращаясь в Красносибирск,  геологоразведочная
партия.
   Идет Зоя по вагонам, продает пирожки, а у самой, чего никогда не  бывало,
руки трясутся. В четвертом вагоне едва не  просчиталась:  заплатил  пассажир
десятку, она сдачу с двадцати пяти рублей сдала. Спасибо народ честный!
   Вошла в пятый вагон, остановилась перед прикрытой дверью купе, в  котором
геологи ехали, и напала на нее нерешительность: заходить или нет? Не в белой
спецовке, не в марлевой косынке, не с лотком на плечах мечтала она предстать
перед геологами!
   А что ехали геологи, в  том  сомнения  не  было.  Шел  в  купе  негромкий
разговор, изобиловавший красивыми учеными словами:
   - Ремиз... Мизер... Ренонс... Консоляция... Так захотелось Зое посмотреть
на геологов, что не выдержала, приоткрыла дверь и предложила:
   - Пиражков не нужна?.. Настаящие гарячие буран...
   Даже не договорила, так поразило ее необычайное зрелище! Сидят  в  густом
табачном чаду семь мужчин: четверо на чемодане в карты играют, остальные  на
игру смотрят. Все небритые, усталые. На столе бутылки из-под пива,  на  полу
миллион  окурков:  должно  быть.  и  гроки  всю  ночь  не  спали.  И  ничего
геологического при них не оказалось: ни молотков,  ни  ружей,  ни  рюкзаков,
одни зашарпанные чемоданы, видавшие виды плащи и сетки с продуктами.
   Один из геологов, самый небритый, должно быть,  проигрывал  и  был  не  в
духе. Обернулся к Зое и сердито буркнул:
   - Ну тебя с твоими пирожками! Кто-кто бы так сказал, но  не  геолог!  Так
обиделась Зоя, что не вытерпела:
   - Вы, гражданин,  на  меня,  пожалуйста,  не  нукайте.  Я  не  лошадь,  а
работница народного питания.
   И с треском захлопнула дверь.
   Тщетно Зоя утешала себя мыслью, что среди  картежников  не  было  Эдуарда
Алмазова! Если  не  рассеялась  совсем,  то  поредела  завеса  романтики,  и
открылась перед Зоей  маленькая  правда,  которую  упрямо  скрывали  от  нее
работники экрана, что геологи такие же люди,
   как все, что и у них бывают человеческие слабости.
   Пусть не вздумают обижаться деятели этой  славной  профессии  на  автора,
столь неосторожно раскрывшего дверь купе вагона. При случае он,  сам  автор,
не откажется поиграть в преферанс с корректными, знающими  дело  партнерами,
охотно шлепнет козырной семеркой ч  ьего-нибудь  считанного  туза  и  запьет
такой подвиг стаканом пенистого пива...

   2.
   После этого случая Зоя еще энергичнее повела наступление на  Завируху  и,
нужно  думать,  довела  бы  его  до  победного  конца,  если  бы  не   стала
участницей... международного конфликта!
   Кого искренне ненавидела Зоя,  так  это  пьяниц!  Мутноглазые,  слюнявые,
бестолковые и болтливые, они всегда были ей противны.  Избегая  грубости,  а
еще больше навязчивой любезности, она всегда  старательно  обходила  пьяных.
Но, если они все-таки приставали к не й, Зоя умела по-свойски их  отчистить,
не утруждая себя выбором вежливых выражений.
   Как  ни  остерегалась,  а  однажды  нарвалась  на  большую  неприятность.
Обслуживая  пассажиров  бесплацкартного  вагона,  она  заметила   дремавшего
гражданина в стеганке и кирзовых сапогах, походившего на  усталого  рабочего
человека.  Потому-то  и  подошла  к  нему:  не  за  хочет  ли  он  пирожками
подкрепиться? Но гражданин повел себя в высшей степени  странно.  Очнувшись,
он посмотрел на Зою пьяными  глазами,  потом  щелкнул  языком  и,  отрывисто
выталкивая из себя слова, произнес:
   - Очень хорошая девочка! Затем схватил Зою за рукав спецовки, облапил  ее
и ущипнул за грудь.
   - Ах ты, мерзавец! Я тебе покажу, как хамничать! - сказала Зоя, оттолкнув
пьяного.
   - Очень удивительный сервис! - ухмыляясь, заявил тот и снова потянулся  к
пей, но Зоя увернулась, сказав всего два слова: "скотина" и "хам".
   Пьяный обиделся, ткнул себя в грудь и заявил:
   - Ты сама хам... А я есть... я есть  сэр!  Зоя  за  словом  в  карман  не
полезла:
   - Вижу, что сер. Надо бы серее, да уже некуда! Чего Зоя не учла, так  это
невероятной длины загребистых рук незнакомца. Он снова схватил ее,  на  этот
раз за руку. Вырвавшись, Зоя перекинула лоток  за  спину  и,  получив  таким
образом свободу действий, ухватила нахала за ворот стеганки и энергично  его
потрясла.
   К счастью,  все  это  происходило  в  присутствии  многих  свидетелей,  в
большинстве рабочих. Они не только обуздали скандалиста,  но  и  потребовали
составления протокола. Однако дело оказалось намного сложнее, чем можно было
подумать. К немалому удивлению и еще
   большему негодованию пассажиров пьяный  дебошир  оказался  путешествующим
инкогнито влиятельным корреспондентом весьма  влиятельной  газеты  одной  из
влиятельнейших капиталистических стран. В результате Зое пришлось доехать до
самого Красносибирска, где и был
   составлен  длинный  акт  о  неблаговидном  и  предосудительном  поведении
представителя западной прессы. Напрасно негодовала Зоя, доказывая, что у нее
пропадает рабочий день. Ее отпустили только  тогда,  когда  заблудившийся  в
Сибири путешественник отбыл на самоле те в Москву, с тем чтобы  проследовать
на родину в том же западном направлении.
   В какой мере была права или неправа Зоя, пусть судит  читатель.  Видавший
всякие виды директор Буранского ресторана,  выслушав  ее  рассказ,  рассудил
так:
   - Все правильно, но, однако, поскольку ты такая горячая, есть у меня идея
тебя в киоск запереть.

   3.
   И вот Зоя сидит за стеклом в киоске на перроне станции.
   С точки зрения работниц кухни и буфета, это повышение. Работа постоянная,
без утомительного хождения по вагонам. Пойдет дождь или  поднимется  пыль  -
киоскерше горюшка мало. Закроет она окошечко и  смотрит  из-за  стекла,  что
дальше будет, отсиживается, как у литка в раковине.
   Но Зое совсем не по душе  сидеть  в  раковине.  Душно  и  скучно.  Работа
налетает на нее волнами с приходом поездов. Уйдет поезд,  и  снова  наступит
скучное затишье. В такие минуты Зоя  закрывает  киоск  и  идет  поболтать  с
соседками. Но и это не весело: остальные к иоскерши  гораздо  старше  Зои  и
очень любят говорить о болезнях.
   Кто как, а автор искренне думает, что список человеческих болезней  нужно
пересмотреть  наново.  Многие  болезни  следует  переименовать:  уж  слишком
красиво  они   называются!   Такие   слова,   как   "диабет",   "энцефалит",
"эндокардит", "миома", произносить и повторять
   одно удовольствие. Выскочит на шее у  кого-нибудь  поганая  шишка,  а  он
ходит и хвастает:
   - Вы знаете, у меня на шее появилась атерома!
   Автор сам слышал, как одна дама во всеуслышание кокетничала:
   - Если б вы знали, как я мучаюсь азеной! У меня ужасная азена!
   Автору сдается, что, если бы шишки и желваки  именовались  бы  по-русски,
шишками и желваками, а азена по существу, называлась бы вонью  из  носа,  их
владельцы не задавались бы.
   Но пусть над проблемой наименования хвороб поразмыслит на досуге Академия
медицинских наук. Автору  остается  констатировать,  что  киоскерши  станции
Буран  были  в  высшей  степени  эрудированными  особами.  Выражения  "обмен
веществ", "отложение солей", "повышенно е давление" не сходили с  их  языка.
Зое в их обществе бывало невыносимо скучно. Если у нее подчас и  сосало  под
ложечкой, то только перед обедом, а на это не пожалуешься.
   Беседы  о  болезнях  занимают  половину  свободного   времени   киоскерш,
остальное уходит на таинственные разговоры о "стаканных ворах".
   Кто такие стаканные воры, Зоя узнала в первый же день  работы  в  киоске,
когда двое граждан, потребовав бутылку малинового напитка,  нахально,  прямо
на глазах у нее, сперли стакан
   Если бы Зоя была членом правительства, она,  не  задумываясь,  внесла  бы
предложение сажать  в  тюрьму  всех  граждан,  носящих  в  карманах  стаканы
буфетного образца. Другие киоскерши настроены мягче. Похоже на то,  что  они
склонны рассматривать стаканное воровств о и связанное с  ним  пьянство  как
неизбежное зло, с которым можно мириться.
   Зоя со стаканными ворами мириться никогда не будет! Конечно, стакан стоит
копейки, но когда  к  приходу  поезда  не  хватает  стакана,  -  это  подрыв
торговли.
   - Да ты, дурочка, не кипятись, - уговаривает ее  старшая  из  киоскерш  -
Никто за  стаканных  воров  заступаться  не  думает,  однако  с  ними  нужно
поступать с разумением. Стаканный  вор  -  тоже  человек,  и  с  ним  всегда
по-хорошему договориться можно. Возьмет он  стак  ан,  унесет,  сделает  что
нужно, а потом возвратит и, смотришь, тебе пустую  чекушку  или  поллитровку
сует. Вот и доход. Если один стакан пропадет - беда маленькая. А то ведь это
какой народ? Откажешь ему в стакане - он тебе стекла побьет.
   - Я ему  побью!..  Вовсе  не  хочу,  чтобы  возле  моего  киоска  пьяницы
собирались.
   - Как же ты их отучишь?
   - Да уж отучу!
   - Смотри, неприятности наживешь!
   Зоин киоск ј 6 стоял на самом  конце  перрона.  Поэтому  к  ней  попадали
пассажиры либо головных,  либо  хвостовых  (смотря  по  направлению  поезда)
вагонов, Правда, и они обеспечивали неплохой оборот, но  Зое  дальше  других
приходилось носить со склада товар. Вечер ами же ее киоск  так  и  осаждался
стаканными ворами, боявшимися яркого света и милиции.
   Скоро пророчество старшей киоскерши сбылось. Воюя с  ворами,  Зоя  нажила
неприятность. Один из них, пойманный  на  месте  преступления,  вместо  того
чтобы  вернуть  украденную  посуду,  бросил  ее   в   стекло.   Происшествие
закончилось протоколом...
   Полную победу над врагами порядка Зоя одержала только недели через две. К
этому времени она уже знала в лицо некоторых наиболее закоренелых  стаканных
воров, и это подсказало ей мысль, родившуюся в разгар препирательства.

   - Я вот расскажу твоей жене, что ты  каждый  день  здесь  пьянствуешь!  -
пообещала она одному из воров.
   - Посмей только! - огрызнулся тот.
   Однако в тоне ответа Зоя расслышала страх и растерянность.
   Другая не пошла бы дальше обещания, но Зоя взяла и в самом деле разыскала
жену пьяницы, крепко скроенную и очень суровую сибирячку. Та  выслушала  ее,
гневно сдвинув брови, потом коротко обронила:
   - Так вот где они приспособились водку трескать! Ну ладно... Спасибо, что
сказала...
   Беседа была коротка, но чревата последствиями.
   На следующий вечер, когда киоск ј 6 обступили тени  стаканных  воров,  из
небольшого пристанционного сада вырвался отряд  женщин.  Попав  в  окружение
разгневанных жен, перепуганные воры сразу  потеряли  мужество  и  сейчас  же
капитулировали. Отобрав  водку,  жены  ра  стащили  их  по  домам.  Все  это
произошло в темноте и почти при полном молчании,  если  не  считать  звуков,
походивших на плеск водопадов.
   В последующие дни у киоска дежурили женские патрули, довершившие  разгром
тайной корпорации буранских стаканокрадов.
   Зоя могла бы торжествовать  победу,  если  бы  на  ее  буйную  голову  не
обрушилась новая напасть.

   ГЛАВА ПЯТАЯ
   Читатель  знакомится  с   буранским   поэтом   Арсением   Дыходымовым   и
присутствует  при  многих  происшествиях.  Пострадавшая  есть,  виновных  не
находится
   1.
   С полной силой поэтическое дарование  Арсения  Ксенофонтовича  Дыходымова
проявилось в пору  организации  совнархоза  Красносибирского  экономического
района,  ибо  работникам  этого  совнархоза  было   посвящено   первое   его
произведение, оканчивающееся такими гневными строчками:
   Напрасны ваши ухищрения,
   Вам не постигнуть наш масштаб!
   Огромен наш отдел снабжения,
   Он всесоюзного значения,
   А не какой-нибудь райснаб!
   Сделаем тут же необходимое  пояснение.  Арсений  Ксенофонтович  заведовал
буранским  складом   строительных   материалов   Н-ского   металлургического
комбината и, таким образом,  являлся  одним  из  столпов  "огромного  отдела
снабжения".
   Увы,  несмотря  на  поэтический  талант,  завскладом  оказался   неважным
прорицателем. Работники молодого совнархоза  не  только  "постигли  масштаб"
отдела снабжения, но и сумели его в несколько раз сократить. Но что  правда,
то правда: трудно постижимого- в дорефо рменной деятельности снабженцев было
много. У работников совнархоза волосы на голове поднимались дыбом, когда они
узнавали, что строившийся в тайге  комбинат  получал  штукатурную  дрань  из
Риги, а  дверные  ручки  и  оконные  шпингалеты  закупались  по  сложившимся
рыночным ценам в Сочи и Цхалтубо. Кроме того, комбинат развернул целую  сеть
складов, точнее говоря, перевалочных пунктов, на станциях  железной  дороги,
расположенных чуть ли не за полтысячи километров от объектов  строительства.
Игнорируя факт существован ия больших судоходных рек, снабженцы  гробили  на
глухих таежных дорогах  десятки  грузовых  машин,  причем  иногда  творились
настоящие  чудеса.  Так,  однажды  бесследно  исчез  пятитонный  грузовик  с
листовым железом, выехавший со  станции  Буран.  Через  несколько  дней  его
водитель был обнаружен в свердловском вытрезвителе, и только  через  полтора
месяца таежным  следопытам  удалось  разыскать  машину,  стоявшую  в  густом
кедраче на склоне высокой сопки, в  добром  десятке  километров  от  дороги.
Понадобились усилия двух бригад
   лесорубов и четырех работников автоинспекции, чтобы вызволить ее  оттуда.
Допустим, что на сопку грузовик затащил леший, но на что понадобилось лешему
железо, пропавшее все до последнего листика?
   Очень  дорого  обходился  строительству  такой  способ   транспортировки!
Немудрено, что расправа с отделом снабжения была крутой и короткой. И все же
кое-кого недосократили. По чистой случайности уцелел  буранский  склад,  при
новой системе снабжения совершенно н енужный. Тогда-то томимый  бездельем  и
тяжелыми предчувствиями Арсений Ксенофонтович Дыходымов и ушел с  головой  в
поэзию. В этот период ухода от "мрачной действительности" он  создал  лучшие
свои произведения - циклы стихов "Лирика" и "Мечты о прекрасных ст ранах".
   Мы  не  склонны  преуменьшать  дарования   немолодого,   но   начинающего
творческий путь поэта. В частности,  мы  должны  отметить  свойственную  ему
лаконичность  и  ясность  мышления  -  два  качества,   которым   могли   бы
позавидовать многие признанные поэты. Но  не  будем  гол  ословны.  Вот  как
коротко и ясно сумел он раскрыть тему преходящей любви и верности.

   ЗАБВЕНИЕ
   Посвящается второй моей жене Екатерине Дыходымовой
   Забудь! О прошлом все забудь!
   Декад истекших не вернуть.
   Меня обратно не зови,
   Я положил конец любви!

   Вся  глубина  этого  небольшого,  но  вполне  законченного   произведения
становится особенно ясна, если мы сопоставим его с другим стихотворением:

   ПОСТОЯНСТВО
   Посвящается прекрасной незнакомке
   Я видел Вас через стекло
   Окна купейного вагона,
   С тех пор шесть суток истекло,
   Но я люблю Вас неуклонно.

   Но не следует думать, что -тема любви в произведениях Арсения  Дыходымова
преобладает,   отодвигая   на   задний   план   тематику   производственную,
посвященную, так  сказать,  вопросам  современности.  Дела  доверенного  ему
склада мучают поэта даже во сне. Нельзя без г лубокого волнения  читать  его
стихотворение:

   УЖАСНЫЙ СОН
   Вчера мне снился страшный сон,
   Что месяц простоял вагон,
   Что за простой наложен штраф
   И что я более не зав.

   Зато каким спокойствием  и  верой  в  свои  силы  дышат  стихи  поэта  "О
прекрасных странах"! Этому циклу  он  предпосылает  короткое  стихотворение,
весьма точно определяющее его собственные географические координаты.
   Стихотворение это называется:

   МОЕ МЕСТОЖИТЕЛЬСТВО
   Есть бесконечное количество
   Прекрасных городов и стран,
   А я имею местожительство
   На ж-д. станции Буран.

   Придирчивые критики, пожалуй, скажут,  что  в  этом  стихотворении  автор
только констатирует факт, не определяя своего отношения к месту собственного
местожительства. Это, конечно, верно, но  зато  какова  лаконичность!  Любой
железнодорожный кассир, любой работ  ник  почты  и  телеграфа  пришел  бы  в
восторг от такой точности. Нужно же в конце  концов  считаться  с  тем,  что
железнодорожных  кассиров  и  почтовых  работников   куда   больше,   нежели
литературных критиков!
   Что касается стихов "О прекрасных странах", то из них мы приведем  только
два: "Тореадор" и "Италия".

   ТОРЕАДОР
   Тореадор я! Полон отваги,
   Бросаюсь яростно вперед
   И при посредстве острой шпат
   Рогатый забиваю скот!

   ИТАЛИЯ
   Сегодня вечером решился
   В буфете скушать макарон,
   И в силу этого мне снился
   Чудесный итальянский сон.
   Кругом Неаполи, Сорренты,
   Пыхтит Везувий вдалеке,
   А я читаю документы
   На итальянском языке!

   Мы  могли  бы  привести  множество  других  произведений,   но,   думаем,
достаточно и этих. Читатель  уже  имеет  представление  о  некоторых  чертах
характера и глубине поэтического мышления Арсения Дыходымова.

   2.
   На географических картах действующие железные дороги обычно  обозначаются
жирными красными линиями. Не верьте картам! Если изображать точно,  железная
дорога, пересекающая Сибирь, не шире царапины, сделанной  тончайшей  иголкой
на полу просторного концертног о  зала.  Станция  Буран  вместе  с  районным
центром на такой правдивой карте выглядела бы не больше булавочной  головки.
Только здесь перед лицом огромного пространства и непрерывного движения  Зоя
начинает пони мать, как интересен мир.
   Один за другим идут пассажирские  поезда.  Так,  что  ничего  не  успеешь
рассмотреть, проносятся экспрессы. Другие поезда  останавливаются,  и  тогда
станция на несколько минут  наводняется  торопливыми  незнакомыми  людьми  -
мужчинами и женщинами, штатскими и военн ыми, молодыми и старыми, русскими и
иностранцами. Куда и зачем они едут? Конечно, у каждого из них есть какое-то
большое и необычайно важное дело. Из множества человеческих дел слагается то
безмерное, огромное, что называется жизнью страны и жизнью мира. Так кажется
Зое. И как обидно ей смотреть на эту жизнь сквозь стекла киоска! Правда, Зоя
чисто-начисто их протирает, но глупое стекло остается стеклом  -  прозрачной
стеной, отгородившей от рее весь мир. Особенно скучно делается Зое в  минуты
затишья, когд а нет поездов.
   И сны Зое снятся теперь какие-то тоскливые. Однажды приснилось, что сошел
с проходящего поезда Эдуард Алмазов и подошел к соседнему киоску. Хотела она
его окликнуть, но куда там! Около  ее  окошка  сгрудились  покупатели:  один
хочет пить, другой берет пирожк и, третий выбирает плитку  шоколада.  То  ли
есть на свете Эдуард Алмазов, то  ли  нет  его,  а  вот  покупатели  и  план
товарооборота существуют наверняка. Пока торговала, поезд двинулся  и  уехал
Эдуард Алмазов. Прозевала Зоя свое счастье!..
   Раньше, увидев такой Сон, она непременно поплакала бы, но теперь ее глаза
остаются сухими. Тоска тоской, но не стало у  Зои  прежнего  чувства,  точно
дымкой закрылся образ молодого красавца-геолога...
   - И почему я должна его искать? - успокаивает себя Зоя. - Если он  любит,
пусть сам меня ищет..
   То думала новый наряд шить, но после этого сна  перерешила.  Заработанные
деньги ушли на новое штапельное платье и часы "Зорьку". Кое-что истратила на
мелочи: хоть и стоял на дворе июнь, отнесла в подшивку старые  чернобыльские
валенки. И сделала правильно: встреча с Алмазовым может  не  состояться,  но
сибирская зима состоится обязательно...
   Жизнь станции размерена, рассчитана по часам. В назначенный срок приходят
и  уходят  поезда,  сменяют  один  другого  дежурные.  Вечерами  на  перроне
неизменно появляется Бокс.
   Бокс - это пес. Большая умная овчарка. Он приводит с  собой  на  прогулку
хозяина - толстого пожилого  человечка,  всегда  прекрасно  одетого  и,  как
кажется Зое, очень  важного.  Поверх  светло-серого  костюма  человек  носит
дорогое светлое пальт