посмотреть.
   - Может  быть,  в  следующий  раз.  Через  несколько  минут  мы  покинули
гостеприимный "Гамбринус", и Кучер вернулся в музей.

Глава 9

   Уже в "Гамбринусе" у меня появилось ощущение, что я обладаю  теперь  всей
необходимой мне информацией. Но мне хотелось спокойно и не  торопясь  свести
все концы с концами. И мой номер для подобной работы был  идеальным  местом.
Поэтому,  как  только  мы  расстались  с  Ефимом  Леонидовичем,  я  тут   же
отправилась в гостиницу и закрыла за  собой  дверь  номера  на  два  оборота
ключа.
   Скинув босоножки, я с ногами забралась на кровать и  достала  из  сумочки
карандаш и бумагу. Я лучше  соображаю,  когда  могу  составить  какую-нибудь
схему или построить график. И этот этап расследования - самый  приятный.  За
несколько минут огромное количество информации, которую ты по капле собирала
в течение долгого времени, превращается  в  стройную  систему.  Каждый  факт
укладывается на свое место, и  в  самом  конце  листа  ты  можешь  красивыми
буквами написать всего одну фразу, которая обычно завершает расследование. И
если не остается ни одного знака вопроса, то дело  за  малым:  сделать  так,
чтобы порок был наказан,  а  добродетель  торжествовала.  Но  это  уже  дело
техники.
   Как кошка, поймав мышь, не торопится ее съесть, прежде чем не  наиграется
всласть, я тоже оттягивала долгожданный момент полной ясности и предпочитала
начать с самого начала. Итак...
   Во время войны дедушка Пауля Раушенбаха воевал на восточном фронте. Я  не
знала, где он начал войну, но закончил он ее  в  Одессе,  во  всяком  случае
именно так я поняла слова Курта, сказанные мне в английской гостинице.
   Вполне вероятно, что он имел отношение к  одному  из  батальонов  особого
назначения. Ведь он очень любил русское искусство и эту свою любовь  передал
внуку.
   Не менее вероятно, что он участвовал в вывозе награбленного из Новгорода.
И в январе сорок четвертого вместе со своим отделом был переведен в  Одессу,
которая до весны оставалась оккупированной. Но и тут он попадает в пекло.  У
него в руках огромные  сокровища,  но  никому  до  них  уже  нет  дела.  Все
торопятся спасти свои шкуры и бросают все, что замедляет их отступление.
   Перед ним встает  выбор:  либо  бросить  все  на  произвол  судьбы,  либо
спрятать награбленное в укромном месте. Он выбирает второе. Закапывает  свои
богатства, надеясь вернуться за ними при первом удобном случае.
   Удобный случай не подворачивается. А через год война подходит к концу.
   Раушенбах-старший не расстреливал мирных жителей и не сжигал тысячи людей
в концлагерях, поэтому не считается военным преступником. Он спокойно  живет
себе в Дуйсбурге и, скорее всего, не испытывает никаких угрызений совести.
   У него есть сын Курт, который в тяжелые для
   Германии послевоенные  годы  не  имеет  возможности  получить  приличного
образования и работает рабочим на фабрике.
   Проходят годы. Бывший офицер стареет, но все это время он не может забыть
о  своем  тайнике  в  далекой  России.  По  вечерам  он  смотрит  альбомы  с
репродукциями и интересуется ценами на произведения искусства.  После  войны
они достигают астрономических чисел, и у него созревает план. Это становится
его идеей фикс. Иконы снятся ему по ночам, но нет пока  никакой  возможности
добраться до России и попытаться вернуть себе спрятанные сокровища.
   У него рождается внук Пауль,  который  вместе  с  дедушкой  рассматривает
альбомы. Дедушка рассказывает ему о своей юности и в один прекрасный  момент
- о том тайнике, о котором не знает никто в мире. Теперь у них с внуком есть
общая тайна, и они шепчутся о ней по вечерам.
   На  смертном  одре  дедушка  берет  с  внука  клятву,  что  тот  закончит
университет и станет искусствоведом. Перед самой  смертью  он  передает  ему
старую замызганную бумажку, на которой,  как  на  пиратской  карте,  крестом
обозначено место клада.
   Звонок телефона отвлек меня от моих "видений". Это была Софа.
   - Ты представляешь, этот идиот поехал в командировку!
   - Какой идиот? - не поняла я.
   - Пауль! Ему мало этих двух дней, что ты на это скажешь?
   - Да откуда ты это взяла?
   - Я позвонила ему в фирму, и Герман сказал, что его нет. Что он еще утром
укатил в командировку.
   - Куда?
   - Откуда я знаю? Он мотается по всей области, Герман одолжил ему машину.
   - Может быть, это и не так глупо, Софа. В городе сейчас не менее опасно.
   - Ты думаешь? - с сомнением спросила она.
   - Ну, сама подумай. Где-то гуляет хозяин мальчиков.
   - Я уже не знаю, где опасней, а где безопасней. Аня, ты же понимаешь, мне
не с кем посоветоваться, кроме тебя.
   - Я все понимаю.
   - Приезжай ко мне, а?
   - У меня еще много дел. Может быть, вечером.
   - Вот и хорошо. После работы я тебе позвоню.
   - Договорились.
   - Спасибо тебе, Анька. Пока. Целую.
   Повесив трубку, я попыталась понять, хорошо  это  или  плохо,  что  Пауль
уехал в командировку. И зачем он в нее поехал. Но не смогла  сосредоточиться
на этом вопросе и вернулась к своим "видениям".
   ...У Пауля в глубине стола спрятана дедушкина карта.  Он  обещал  дедушке
поступить в университет и хорошо учиться. Папа Курт целыми  днями  пропадает
на своей фабрике,  а  Пауль,  выучив  уроки,  листает  дедушкины  альбомы  и
перерисовывает карту. Он делает это так часто, что знает ее наизусть.
   Еще в школе он начинает изучать русский язык, а поступив  в  университет,
всерьез увлекается им. И даже читает русских классиков.
   С годами детская мечта становится похожей на сон. Прошло много лет, Пауль
занимается наукой, но однажды...
   В этом месте мне чего-то недоставало.  Какого-то  события  или  человека.
Пауль должен был что-то узнать... Или кого-то встретить, что и определит его
дальнейшую жизнь. Я поставила на бумаге жирный вопросительный  знак,  но  не
стала зацикливаться на этом.
   Что бы там ни случилось, в результате Пауль оказывается в Одессе,  в  том
самом городе, название которого он научился произносить еще в детстве.  И  в
его памяти сохранилась карта, перерисованная им десятки раз.
   Он сверяет свою детскую память  с  впечатлениями  от  реальной  Одессы  и
находит в них общие черты. Название  деревни,  близ  которой  зарыт  клад  у
большого дерева. Остается приехать туда однажды  ночью...  В  принципе,  все
логично. И дедушкины сокровища оказываются в Европе.
   Остается выяснить, где находится тайник,  и  можно  заказывать  банкет  в
ресторане. Для этого нужно не терять дружеских отношений с Софой  и  Паулем.
Настанет день, когда он решится переправить на Запад новую партию  икон,  и,
проследив за ним...
   "А может быть, он уже перенес иконы в другое место?  И  они  спокойненько
лежат в шкафу в его фирме или в подвале Софиного особняка?" - подумала я.  И
это тоже показалось мне вполне вероятным.
   Во всяком случае, мне теперь было понятно, откуда Пауль берет  иконы.  Их
ему никто  не  поставляет,  и  ему  не  обязательно  связываться  с  темными
личностями.
   Но тем не менее он с ними связался. Последние  два  дня  лишили  меня  по
этому поводу всякого сомнения. Зачем? Мне  пришло  в  голову  одно  разумное
объяснение: для того, чтобы переправить иконы на Запад. И, скорее всего, это
действительно было так. И тогда он мог напороться на очень "крутых"  парней.
Одно дело -  местная  шушера,  и  другое  дело  -  ребятки,  промышляющие  в
международном масштабе.
   И какая-то черная  кошка  пробежала  между  ними.  То  ли  не  сошлись  в
проценте, то ли Пауля вообще решили вывести из игры  и  угрожают  расправой,
если он не отдаст им все свои иконы.  От  этого  контингента  можно  ожидать
любых сюрпризов.
   Если это так, то мне следовало поторопиться.
   Если криминал наложит лапу на тайник  Пауля,  то  все  придется  начинать
сначала.
   Внезапно меня осенило. Не знаю, вспомнила ли  я  кошмарный  сон  или  наш
печально закончившийся пикник, но неожиданно я поняла, где  спрятаны  иконы.
Это было так очевидно, что я засмеялась. Верно говорят,  что  труднее  всего
найти тот предмет, который никто и не думает  прятать.  Он  лежит  на  самом
виду, а ты рыскаешь по чердакам и подвалам.
   Разумеется, иконы были в пещере.  Пауль  не  только  изучал  искусство  и
русский язык, но и увлекался спелеологией. Потому что с  детства  планировал
отправиться в Россию, где его дедушка спрятал клад в пещере.
   Именно поэтому участок пляжа поблизости от  пещеры  стал  любимым  местом
отдыха Пауля. И  всегда  ходил  в  пещеру  один,  пугая  Софу  всевозможными
опасностями.
   Я вскочила с кровати и  забегала  по  комнате.  Теперь  мне  трудно  было
усидеть на месте. Пауль уехал в  командировку,  Софа  не  ждет  меня  раньше
вечера. В любом случае у меня был свободен почти целый день. Я посмотрела на
часы - не было еще и двух  часов.  Дорогу  до  пещеры  я  представляла  себе
неплохо, оставалось определиться со средством  передвижения.  Если  бы  Ваня
оказался дома!
   Я набрала его номер. И мое сердце радостно забилось, когда я услышала его
голос.
   - Иван, - сдерживаясь, чтобы не напугать его, начала я, - ты  сегодня  не
работаешь?
   - Кто это? - сердито спросил он, видимо, не узнав меня.
   - Мы с тобой на днях были в ресторане, - напомнила я.
   - В каком еще рестора... - он оборвал себя на полуслове, сообразив, с кем
говорит. - Я работаю, просто пришел на обед.
   - Вот и прекрасно, мне как раз нужна машина.
   - Только мне заправиться надо.
   - Давай так. Мне нужно  кое-что  купить,  а  через  час  ты  подъедешь  к
"Гамбринусу". Идет?
   Почему я назвала  это  место,  я  и  сама  не  знала.  Но  зато  Ваня  не
перепутает. Другого "Гамбринуса" в Одессе нет.
   - Хорошо. А далеко поедем?
   Это был непростой вопрос. Расстояние до пещеры я приблизительно знала, но
вот сколько понадобится времени - сказать было трудно.
   - Значит, так, Ваня, рассчитывай до вечера и возьми с собой поесть.
   - Понял.
   - Вопросы есть?
   - Никак нет.
   - До встречи через час.
   За час  мне  нужно  было  пробежаться  по  магазинам  и  купить  фонарик,
веревку... Честно говоря, мне никогда до  этого  не  приходилось  лазить  по
пещерам, и я сама плохо представляла, что мне понадобится.
   Только выйдя из гостиницы, я сообразила, что у меня не было даже джинсов,
и вся обувь как на  подбор  модельная.  Меня  же  экипировали  для  Лондона!
Поэтому первым делом я отправилась в обувной магазин,  где  выбрала  высокие
плотные кроссовки. В соседнем магазине купила джинсы  и  куртку,  там  же  я
нашла и фонарик. Полчаса я разыскивала хозяйственный магазин,  чтобы  купить
там капроновой веревки.
   - Сколько метров? -  спросила  меня  продавщица  и  поставила  меня  этим
вопросом в тупик.
   На всякий случай я взяла сто метров, хотя не очень понимала, для чего мне
столько понадобится.
   В том же отделе мне на глаза попалась саперная лопата, правда, называлась
она "лопатка огородника", но ничем не  отличалась  от  саперной.  На  всякий
случай я купила и ее.
   Я уже катастрофически опаздывала, но забежала  в  спортивный  отдел,  где
приобрела "нож  охотничий",  поискала  глазами  что-нибудь  еще,  но  ничего
интересного больше не увидела.
   С полной сумкой и двумя набитыми пакетами  я  помчалась  к  "Гамбринусу".
Ваня стоял около входа, но почему-то без машины.
   - Тут стоянка запрещена, так что я уже заплатил штраф,  -  уныло  сообщил
он.
   - Извини, дорогой, компенсирую. Где машина?
   - За углом.
   Машина стояла на соседней улице  и,  загрузив  в  ее  багажник  все  свои
покупки, я уселась на переднее сиденье.
   - Ну, как жизнь? - спросила я Ивана.
   - Живем помаленьку, - ответил он.
   - Ну, тогда поехали.
   Не знаю, за кого принимал меня Ваня, но он совершенно не удивился,  когда
я сообщила ему будущий маршрут. В этот раз  он  чувствовал  себя  совершенно
спокойно и даже развлекал меня разговорами. Третий раз  я  пользовалась  его
услугами и должна была благодарить судьбу за такой подарок. У него были  все
лучшие качества водителя, включая уникальное: он всегда был на месте,  когда
был необходим.
   Мы остановились там, где в прошлый раз  стояла  Софина  "девятка".  После
дождя я не сразу сориентировалась. Дождь был  настолько  сильный,  что  смыл
коряги. Они лежали теперь у самой воды.
   Я вытащила из багажника свои обновки и отправилась за те самые камни,  за
которыми люди Валеры спрятали вчера трупы. Как я и ожидала,  трупов  там  не
было. Или они перепрятали их после нашего отъезда, или  закопали  глубоко  в
песок.
   Переодевшись,  я  вернулась  к  машине  за  веревкой,  ножом,  лопатой  и
фонариком. Веревку я перекинула через плечо,  нож  и  фонарик  рассовала  по
карманам. Лопату привязать было некуда, поэтому я держала ее в руке.
   Ваня молча наблюдал за этим процессом. Интересно было бы узнать,  как  он
объясняет мои теперешние действия. Но он вопросов не  задавал,  и  меня  это
вполне устраивало.
   До того, как мы приехали сюда, я хотела оставить его  на  пляже,  а  сама
отправиться на поиски пещеры. Но теперь передумала. Слишком заметна была его
машина в этом пустынном месте.
   - Мне бы не хотелось, чтобы тебя здесь видели, - подумав, сказала я Ване.
- Поезжай-ка ты куда-нибудь покатайся, а через час, - я посмотрела на  часы,
и Ваня тоже, - возвращайся назад. Все свои вещи и деньги я оставлю в машине.
   Мне все-таки удалось его удивить. А  я-то  уж  думала,  что  это  сделать
невозможно.
   - А если тебя не будет? - резонно спросил он. Ну, что за умница!
   - Тогда покатайся еще часик и снова приезжай.
   И чтобы предупредить его следующий вопрос, я добавила:
   - И так каждый час. Если меня не будет до семи,  нет,  до  восьми  часов,
поезжай домой и возьми из бумажника столько, сколько посчитаешь  нужным.  На
днях я тебя найду и заберу вещи.
   Иван пожал плечами, сел за руль  и  через  несколько  секунд  скрылся  за
поворотом. И я осталась наедине с морем, солнцем и жарой.
   Мне предстояло карабкаться вверх по почти отвесному  склону.  То  есть  с
пляжа он выглядел довольно пологим, но  мне  известно,  насколько  обманчиво
выглядят самые крутые склоны со стороны.
   Через пятнадцать минут я была мокрой с головы до ног, а никаких признаков
малейшей щели в земле не обнаружила. Оглянувшись назад, я увидела, что  пляж
находится в двух шагах от меня, и при желании добежать до  него  можно  было
секунд за сорок.
   - Ну что же, - успокоила я себя, - возвращаться будет не так трудно. -  И
пошла дальше.
   Еще минут десять я продвигалась с той же скоростью и с  тем  же  успехом.
Потом склон стал еще круче, и  мне  пришлось  сменить  способ  передвижения.
Проще говоря, я встала на четвереньки.
   На моем пути не было ничего, за что можно было бы уцепиться, ни  кустика,
ни торчащего из земли корня. Камни сыпались из-под ног и  скатывались  вниз.
Остановившись на более или менее пологом месте, я перевела дыхание  и  снова
обернулась назад. Это было похоже на страшный сон, в котором бежишь во  весь
опор, но остаешься на том же самом месте.
   "Теперь я понимаю, почему Раушенбах не решился лезть сюда после  барбекю,
- подумала я. - Тут и без барбекю, того и гляди, богу душу отдашь".
   Если в моем организме и оставалась еще хоть капля пива  из  "Гамбринуса",
то она давно испарилась.
   - Хорошо хоть парик  в  гостинице  остался,  -  сказала  я  вслух,  чтобы
приободрить себя. - Была бы  я  теперь  в  этой  шапке-ушанке.  Что  же  ты,
суперагент хренов, не догадалась водички с собой взять? - пожурила я себя, и
мне стало немного легче.
   Порыв ветра коснулся моего лица, и я  блаженно  застонала.  По  пути  мне
попался небольшой камень, и я присела на него, чтобы немного передохнуть.  И
тут же вскочила, как ужаленная. На нем можно было жарить яичницу.
   Я посмотрела вокруг и убедилась, что не прошла еще  и  половины  пути  до
вершины склона.
   "Интересно, что было изображено на дедушкиной карте, - подумала я. -  Или
он просто указал этот район? Сколько же времени  понадобилось  Паулю,  чтобы
отыскать вход в пещеру?"
   Но этого просто  не  могло  быть.  Пауль  не  нашел  бы  этой  норки  без
сколько-нибудь заметного ориентира. Пещера должна была  быть  где-то  рядом,
ведь Пауль уходил в нее и  возвращался  после  этого  к  Софе,  значит,  его
отсутствие не исчислялось несколькими часами.  Или  они  приезжали  сюда  на
неделю, и он уходил в  пещеру  на  сутки?  Но  и  вчера  он  намеревался  ее
посетить. От отказался от своего намерения только в результате переедания. А
мы собирались вернуться домой к вечеру.
   Значит, пещера находится совсем близко к пляжу.
   Я  еще  раз  внимательно  осмотрела  пространство  от  того  места,   где
находилась теперь, до самого моря  и  стала  искать  ориентир,  который  мог
сохраниться в течение пятидесяти с лишним лет.
   Кроме камней здесь больше ничего не было.
   Скоро должен был появиться Иван. Интересно, кик  он  отреагирует,  увидев
меня на середине склона? И что обо мне подумает?
   Но что же все-таки могло быть ориентиром? Единственным вечным  ориентиром
в округе были камни на берегу. Только сверху было видно, что это  не  просто
камни, а огромные осколки скалы, одиноко торчащей посреди бесконечной полосы
пустынного пляжа.
   У меня  было  два  пути:  или  возвращаться  назад  и  ехать  домой,  или
попробовать пройти несколько десятков метров вдоль моря в  направлении  этой
скалы, и, оказавшись прямо над ней, медленно спуститься вниз, метр за метром
обследуя почву под ногами. Идти по склону, не  поднимаясь  вверх,  оказалось
значительно легче, и это придало мне уверенности.
   Через минуту я находилась прямо над скалой. И здесь меня ждало  еще  одно
открытие. От меня и до самой скалы тянулась незаметная  со  стороны  складка
или промоина,  скорее  всего,  образовавшаяся  в  результате  потоков  воды,
стекающих по склону к морю. Через  несколько  десятков  лет  она,  возможно,
превратится в овраг или даже ущелье. Но пока это было небольшое  углубление,
незаметное буквально с двадцати метров.
   Рифленые подошвы моих новых  кроссовок  позволяли  мне  не  скользить  по
склону на каждом шагу  и  сохранять  относительное  равновесие.  Хотя  давно
известно, что подниматься в гору в определенном смысле легче, чем спускаться
с нее. В этом случае ты хотя бы можешь сохранять центр тяжести перед  собой,
наклоняясь вперед.
   Когда же спускаешься с горы, то  невольно  отклоняешься  назад,  а  такое
положение тела не свойственно ни человеку,  ни  животному.  Видимо,  поэтому
устаешь не меньше, чем при подъеме. Кроме того, пальцы постоянно упираются в
носки обуви и через несколько минут начинают ныть от боли.
   Совершая чудеса эквилибристики, я еще умудрялась смотреть под ноги, боясь
пропустить малейшую трещину в земле.
   Услышав  шум  мотора  вдалеке,  я  резко  развернулась  в  ту  сторону  и
поскользнулась В результате чего несколько метров проехала на "пятой точке".
   Я больно ударилась копчиком и порвала о камни джинсы, но не  обратила  на
это никакого внимания. Поскольку сумела затормозить прямо напротив  входа  в
пещеру.
   Он находился на одной из  сторон  той  самой  складки,  вдоль  которой  я
спускалась. И не был виден с того места, где  мы  устроили  пиршество,  хотя
находился от него не дальше трехсот метров.
   "Возвращайся, сделав круг",  -  вспомнила  я  детскую  считалочку,  когда
поняла, какого круголя я сделала, чтобы оказаться в этом месте.
   Еще я поняла, где прятался Валера со своими людьми - скорее всего, именно
здесь, потому что появились они со стороны пещеры. Значит, они приехали сюда
раньше нас и все это время просидели в  засаде?  И  почему  они  так  поздно
появились? Но мне сейчас было не до этого. Я не  хотела,  чтобы  Иван  видел
меня в этом месте, и я, не поднимаясь, проползла в глубь пещеры.
   Это оказалась никакая не пещера, а бывшая каменоломня. Об  этих  одесских
каменоломнях ходит много  легенд,  и  называются  они  красивым  ита