пределенных кругах, чтобы не понять - его  сдали  именно  для
того, чтобы от него избавиться. Менты начинают понемногу обкладывать.
   Вопрос  окончания  карьеры  зависит  только   от   времени,   которое
понадобится ментам  на  полный  сбор  сведений.  И  Хавьер  отлично  это
понимает. Нет, он не сомневается в Сохатом. Знает, что тот не сдаст его.
Но при более плотной работе не так  и  трудно  проследить  контакты  Дым
Дымыча. Ведь он, по сути  дела,  работает  под  руководством  уголовного
авторитета. Это могут вычислить, и этого Хавьер боится. Если и не сумеют
ничего доказать, то во многих делах помешать смогут.
   И Хавьер, взвесив все "за" и "против", прикинув суммы, которые он  на
Сохатом зарабатывает  как  посредник,  прикинул  и  потери,  которые  он
понесет от излишнего внимания ментовки. Результат  подобной  бухгалтерии
явно не в пользу киллера. И тогда  киллера  сдали  Сайду.  Вроде  бы  по
необходимости.  Но  такой  необходимости  не  было.  Необходимость  была
единственной - от него избавиться. Это прочиталось достаточно четко.
   В первый момент у Дым Дымыча появилась даже мысль самому избавиться и
от Хавьера, и от Сайда.
   К этому подталкивало и более близкое знакомство  с  Доктором  Смерть.
Гагарин  вызывал  у  Сохатого  откровенную  симпатию.  И  эта   симпатия
скреплена была встречами в  Афгане.  Еще  более  скрепило  ее  вчерашнее
происшествие. Не слишком хотелось выполнять заказ Сайда. Проще  Сайда  с
Хавьером себе самому заказать. Он сделал бы  это  достаточно  легко.  Но
отлично знает, что в подобном случае ему придется прятаться не только от
ментовки, но и от уголовников, что значительно сложнее, если учесть, что
ментовские материалы так или иначе к уголовникам попадают.
   А круг уже начал сжиматься.  Возможно,  старший  следователь  Николай
Сергеевич Оленин помнит еще, что он был когда-то старшим сержантом Колей
Олениным, и потому не слишком "гонит лошадей". Коля - хороший парень. Не
хочется Оленину верить, что его командир и есть тот киллер, который  так
взбудоражил город за последние дни. Хотя он,  естественно,  и  понимает,
что Сохатому  сделать  это  достаточно  легко.  Он  квалификацию  своего
командира знает.
   Но - Оленин или Овчинников - все равно они его возьмут. В этом  можно
не сомневаться. А если не возьмут, то  где-то  и  как-то  достанут  люди
Сайда. Эти вообще будут действовать из-за угла или с  чердака  соседнего
дома. Исход один. А ему этот исход не нравится.
   Только такой вариант, который замыслил Сохатый, сможет его оградить и
от ментов, и от уголовников. Но Доктор Смерть в этом случае  обречен.  И
потому Дым Дымычу придется перебороть свои симпатии и антипатии.  Это  -
вопрос личной безопасности.
   Это возможность выжить и не отвечать за то, что  сделал.  По  крайней
мере за то, что сделал в последние дни в родном  городе.  Другие  города
еще нужно суметь приплести к делу. Здесь мало только  одного  автографа.
Доказательств его присутствия  где-то  там  -  не  найти.  Не  хватит  у
следователей фактуры  на  другие  города,  невозможно  будет  обосновать
привязку, потому  что  последний  заказ  просто  разорвет  всю  цепочку,
разрубит  связующее  -  главное!  -   звено.   Уничтожит   единственного
свидетеля, который мог бы дать показания.
   План умный. План хороший. И не каждый человек сумеет  выполнить  его.
Слишком много он потребует нервных и физических затрат.  Чтобы  привести
его в исполнение - следует быть Сохатым. Следует  прожить  его  жизнь  и
пережить все то, что он пережил.
   Следует быть уверенным в себе, как он уверен.
   Доктор Смерть обещал провести  индивидуальный  сеанс  гипноза,  чтобы
поставить нервную систему в стабильное рабочее положение. Если он забыл,
то Сохатый снова "занервничает". Ему нужен этот сеанс.
   Пусть Гагарин думает, что он ввел Дым Дымыча в транс. А он упрется  и
не поддастся. Он сам будет контролировать ситуацию. И во время сеанса он
убьет Доктора. Убьет в ложном состоянии транса. И пусть потом  прибегают
охранники, пусть даже слегка побьют его - он ничего не  будет  понимать.
Дым Дымыч где-то читал, что из состояния глубокого транса человек  сразу
выйти не может, если гипнотизер по какой-то причине не смог его  вывести
или заранее не запрограммировал клиента на выход в определенное время.
   Но транс постепенно  перейдет  в  обыкновенный  сон,  и,  выспавшись,
человек придет в себя. И не будет помнить, что с ним случилось.
   Дым Дымыч после убийства Доктора  Смерть  будет  изображать  из  себя
загипнотизированного до тех пор,  пока  не  выспется  или  пока  его  не
выведет из этого состояния другой гипнотизер.
   А к помощи другого гипнотизера они вынуждены  будут  прибегнуть.  Это
понятно. Сохатый же ничего не помнит. Ни Толстяка, ни Седого. Не  помнит
даже, что убил Доктора. Он будет поражен этим сообщением,  у  него  руки
задрожат. Сохатый будет уверять, что Доктор - один из лучших его  друзей
и он не мог убить его...
   Вот тогда потребуется повторный сеанс. Тогда пригласят  какого-нибудь
гипнотизера из психдиспансера. Скорее всего его  самого  поместят  не  в
областной СИЗО, а именно в психдиспансер, в спецотделение.
   И там будут вводить в состояние повторного транса.
   Это будет самое сложное. В диспансере сильные спецы. И их надо  будет
обмануть. Надо будет суметь показать себя загипнотизированным и в то  же
самое  время  очень  жестко  контролировать  сознание,  упираться  и  не
сдаваться. Это будет бой. И он уверен, что этот бой выдержит. Он  войдет
в транс и расскажет, как Доктор Смерть приказывал ему убить  Толстяка  и
Седого. И все. И других обвинений  он  не  примет.  Нет  на  нем  других
убийств. Даже в состоянии гипнотического транса он берет на себя  только
это.
   А почему Доктора Смерть убил? Доктор велел ему  застрелить  "Оленина.
Оленин его друг. Что-то взорвалось внутри. Доктор  обещал  убить  самого
Сохатого, если тот не убьет Оленина. И Сохатый застрелил Доктора...
   При этом он отлично знает, что человека,  не  склонного  к  убийству,
невозможно в состоянии гипноза заставить убивать.  Но  у  него-то  такая
склонность есть.
   Его государство много лет учило это делать очень квалифицированно.
   А потом он снова не будет помнить  ничего.  И  не  будет  подписывать
никакие  показания,  потому  что  будет  считать  все  рассказанное  ему
клеветой, попыткой навесить на него чужие дела и списать на  невиновного
такую кучу убийств. Трудно найти суд, который признает его  виновным,  а
не жертвой.
   Единственное, что не давало покоя, это  личное  отношение  к  бывшему
товарищу по службе. Доктор казался почти другом.
   Но перед выстрелом он обязательно сделает паузу.
   И после паузы скажет:
   - Извини, друг... У меня нет другого пути к спасению.
   А потом выстрелит...
   И тогда уже ни у Хавьера, ни у Сайда не будет причин доставать его. А
от ментовки отвяжется сам.
   Сохатый ехал по городу, привычно контролируя движение  транспорта  по
улицам, а из глаз у него катились слезы.  Так  проникся  он  продуманной
ситуацией, словно все уже произошло в действительности.
   Слезы высохли, когда он увидел впереди "пятисотый"
   "Мерседес" Доктора. Время конспиративной встречи уже  прошло.  Пришла
уже, пожалуй, пора приступать к обязанностям телохранителя. Дым Дымыч не
стал показывать себя. Ехал сзади и наблюдал издали. ;

3

   Виктор Юрьевич вернулся в офис, как и обещал, через сорок  минут.  Он
удачно поговорил  с  полковником  Мартыновым.  Правда,  за  свою  услугу
Мартынов почти по-цыгански выклянчил у Доктора Смерть кое-какие данные с
наркотического сектора центрального компьютера Интерпола. Но, говоря  по
правде, Гагарин эти данные мог бы предоставить и просто так, по  доброте
душевной, без бартерной сделки. Если люди делают общее дело,  то  почему
бы не помочь коллеге.
   Однако для собственной пользы и, видя заинтересованность  полковника,
довольно долго заставил себя уговаривать. И в итоге получилось,  что  не
Алексей Алексеевич оказал услугу Виктору Юрьевичу, а почти наоборот.
   Людмила на приставном столике заваривала чай.
   - Кто мной интересовался? - спросил Доктор.
   - Звонил Юра. У него все в порядке. Был еще звонок.
   Какой-то хриплый голос, незнакомый. Себя назвать не захотел.  Сказал,
что перезвонит позже.
   - Хорошо. Лосев как вернется, пусть сразу зайдет ко мне. И оформи  на
него все документы.  Заставь  заявление  написать.  Прими  без  трудовой
книжки.
   В кабинете открыто окно. Ранняя жара уже дает о себе  знать.  И  хотя
бесшумный южнокорейский кондиционер врезан прямо в оконную раму,  Доктор
любит обходиться по-русски незатейливо - ветерок с улицы  любую  технику
заменит.
   Защелкал селектор.
   - Виктор Юрьевич, опять тот человек... Хриплый...
   Доктор взял трубку.
   - Слушаю. Гагарин.
   - Это Шурик... - голос  у  Беломора  таинственно-шипящий,  словно  он
боится, что человек на другом конце провода услышит его.
   - Да-да, слушаю тебя...
   - Очень острое положение... Надо встретиться.
   - Мы же договорились. В половине четвертого, как обычно...
   - Изменилась ситуация.
   - Ты сейчас где?
   - Приезжай в городской парк. Заходи со стороны кафе  "Отдых".  И  иди
прямо. По аллеям прогуляйся.
   Я тебя увижу, подойду.
   - Хорошо. Выезжаю.
   Так и не успев присесть в кресло, Виктор Юрьевич вынужден  был  снова
уезжать.
   - Появится Лосев, пусть дожидается. Я скоро вернусь.
   Основное, что сейчас хотелось выяснить у Беломора: убийства  Толстяка
и Седого вместе со всей компанией - это дело рук Сохатого или нет?  Если
Сохатый там поработал, то с ним лучше надолго не  связываться  и  вообще
следует побыстрее от него отделаться. Не на том должностном месте сейчас
Доктор Смерть, чтобы принимать к себе на работу человека, которого  ищут
все менты и фээсбэшники города. Но в то  же  время  сдавать  Дым  Дымыча
Оленину  он  не  собирается.  Лучше  помочь  ему  куда-то   уехать.   Во
французский  иностранный  легион,  если  сменить  паспорт,   можно   еще
устроиться. Там возраст строго ограничен - сорок лет. По  внешнему  виду
Сохатому не дашь тридцати пяти. Сделать паспорт и выехать из страны -  в
этом не должно быть проблем при тех возможностях, которыми Доктор Смерть
обладает. Что же касается заказа на него самого, то тут  Виктор  Юрьевич
элементарно не верил, что Сохатый решится на активные действия. В  самом
деле, какая прекрасная возможность  предоставлялась  ему  только  вчера.
Естественно, во дворе частного дома по улице Российской сам  Доктор  был
настороже и готов был произвести выстрел на  опережение,  сделай  только
Дым Дымыч опасное движение. Конечно, Сохатый специалист, каких  поискать
и в самом  спецназе  ГРУ.  Главное  его  качество  -  он  умеет  мыслить
нестандартно. Сегодняшний пример с придуманным алиби тому подтверждение.
И с ним соперничать трудно. Но он не  знает,  что  Доктор  настороже.  И
потому рискует проиграть.
   Вчера Сохатый возможностью не воспользовался.
   А ведь трудно было придумать что-то лучшее. И никто не заподозрил  бы
его. Перестрелка наркомафии с  сотрудниками  Интерпола.  Два  сотрудника
Интерпола убиты. Убиты и несколько мафиози. Но кто-то из них сумел уйти.
И все шишки в этом случае сыплются  на  Сайда.  Ни  один  специалист  не
упустил бы такой возможности. А Сохатый этим воспользоваться не захотел.
   Это значит, что он вообще не хочет выполнят заказ?
   Сейчас Сохатый поехал к Хавьеру. О заказе знают Хавьер  и  Сайд.  Они
подтвердят алиби Сохатого. Вернее, Хавьер подтвердит, а потом они станут
лишними для Дым Дымыча. Но это уже его личное дело. Главное, чтобы он не
поторопился. Пусть даст Сайду возможность довезти груз до Таллина.
   С этими думами Виктор Юрьевич доехал до  городского  парка,  поставил
машину на стоянку в ста метрах  от  входа  и  прогуливающейся  походкой,
почти не глядя по сторонам, двинулся по центральной аллее в глубину.  Но
центральная аллея не сильно Доктору, похоже, понравилась, и  он  свернул
на боковую, где народу поменьше и кусты  погуще.  Беломор,  как  Виктору
Юрьевичу  показалось  при  телефонном  разговоре,  желал  спрятаться  от
посторонних глаз. Он должен был сам увидеть Доктора и подойти. Но Шурика
не было видно.
   Погуляв таким образом около пятнадцати минут, с удовольствием подышав
свежим воздухом  в  тени  деревьев,  Доктор  окончательно  разозлился  и
двинулся к выходу. Но шел он все так же не торопясь. Только теперь уже и
по сторонам иногда поглядывал. А потому  и  заметил  ноги,  торчащие  из
кустов. Грязный цвет мятых брюк показался ему отдаленно знакомым.
   Виктор Юрьевич не поленился раздвинуть тугие ветви сирени.
   - С утра пораньше  налижутся...  -  сказала,  проходя  мимо,  пожилая
женщина. Ей и в голову не пришло  остановиться  и  посмотреть  -  может,
плохо человеку стало, может, помочь следует.
   Доктор   свой   врачебный   долг   осознал   и   присмотрелся.    Его
профессиональная помощь была уже не нужна.  Внешне  Беломор  спал,  даже
самым естественным образом слегка согнув ногу в колене. И только опытный
взгляд Доктора сразу  определил  неестественный  поворот  головы  влево.
Шурику профессионально свернули шею. Точно так же, как сам Доктор  вчера
вечером свернул шею двум парням из банды Сайда, когда старался в  тишине
добраться до дома, где прятали Юру Алферова. Сделать  это  здесь,  среди
множества  гуляющих,  было  не  просто.  Нужно  выбрать  момент  и  быть
уверенным, что справишься с делом за секунду.
   Кто-то в себе был уверен и справился квалифицированно. Шурику уже  не
поможешь. А оставаться здесь и вызывать милицию,  как-то  связывая  свое
имя с Беломором, - это тоже ни к чему. Найдут и увезут, кому полагается.
И потому Доктор покачал головой,  как  перед  этим  сделала  женщина,  и
сказал другой женщине, проходящей мимо, те же самые слова.
   И пошел к машине.
   Доктор уже подъезжал к гостинице, когда его обогнал  "БМВ"  Сохатого.
Дым Дымыч приветственно помахал рукой, широко  улыбнулся  и  зарулил  на
стоянку.
   - Как успехи? - поинтересовался Доктор.
   - Порядок. Хавьер ко мне хорошо относится  -  не  отказал.  Мы  вчера
многовато выпили втроем. У меня и сейчас голова побаливает.
   - Ты сейчас оттуда?
   - Ага...
   - У Хавьера был такой человек - Шурик Беломор...
   -  Был.  В  бега  недавно  ударился.  Оказалось  -  любил  втихомолку
постучать. Хавьер сегодня поднял всех своих парней. Рыскают  по  городу.
Большая охота. Отлавливают Шурика. Поймают, никуда не денется...
   - Уже не поймают. Беломору сегодня свернули шею.
   - Честно говоря, туда ему и дорога... - Сохатый сказал это буднично и
равнодушно.
   Доктор бросил на него короткий взгляд. Нет, не похоже, что Дым  Дымыч
уже узнал о случившемся, и не похоже, что  он  сам  к  этому  причастен.
Впрочем, бывший спецназовец прекрасно собой владеет. Все может быть!
   - Ладно, наверху все подробнее обговорим, если что будут спрашивать -
как отвечать.
   Машины они поставили рядом. Вообще-то  неплохой  автомобиль  Сохатого
элементарно не смотрелся рядом с "Мерседесом" Гагарина.  Дым  Дымыч  сам
ощутил это и грустно обернулся с высокого крыльца гостиницы.
   У него же - черт возьми! - есть деньги. Он в состоянии купить себе  и
машину пошикарнее. На "Роллс-Ройс", конечно, не потянет, но  с  Доктором
потягаться может. Так  почему  же  деньги  эти  нельзя  тратить,  нельзя
показывать свою покупательную способность?
   А потому, что о способах  заработка  нельзя  говорить.  Хочешь  жить,
замкни на языке замок.  Нигде  и  никак  не  высовывайся,  не  привлекай
лишнего внимания. И не только перед ментами. У многих  найдутся  причины
вспомнить внезапно погибших друзей.
   И иным захочется рассчитаться с киллером.
   Он даже жену  себе  завести  не  может,  потому  что  никогда  нельзя
полагаться на женское молчание - это закон природы, а законы природы,  в
отличие от государственных  законов,  не  подлежат  даже  обсуждению.  И
потому  имеет  единственную  постоянную  женщину,  которая  вырезана  из
слоновой кости.
   Он вообще  не  может  жить  по-человечески,  как  живут  все  другие,
обыкновенные люди, которые каждое утро поднимаются по звонку  будильника
и после завтрака отправляются на службу, целый день  усиленно  протирают
штаны или подошвы - в зависимости от профессии, а потом спешат к семье.
   Но ведь многие деньги - и большие  деньги!  -  тоже  зарабатывают  не
совсем и не всегда чисто. Более того, даже  в  большинстве  случаев  так
случается. Но они позволяют себе все. Почему?
   Потому что они глупы, потому что они  боятся  и  ждут,  когда  к  ним
незаметно приблизится киллер по прозвищу Сохатый,  и  тогда  уже  деньги
будут им не  нужны.  Они  знают,  что  это  произойдет  когда-нибудь,  и
стараются побыстрее истратить то, что успели нахватать.
   Он сам выбрал себе профессию. Вернее, он не сумел  приобрести  другой
профессии, кроме той, что была у него. Он  даже  пенсию  себе  не  сумел
заработать. Но пора уже уйти на отдых. Последнее дело. Последний  заказ,
который в действительности откроет его лицо перед  другими.  Но  откроет
так, что его невозможно будет осудить и посадить.
   И потом он уедет. Он сменит фамилию. И будет жить, как живут  другие.
Семью заведет. А может, и не заведет. Может,  он  просто  будет  жить  и
скучать.
   Если сможет так жить...
   Но одно точно: какой бы образ жизни он для себя ни выбрал - он  будет
ждать другого киллера с другим прозвищем, который придет по его душу...


Глава 19

1

   Как и договаривался Доктор Смерть с Олениным, к двенадцати часам  они
поехали  в  областную  прокуратуру.  Это   совсем   рядом.   Поехали   в
"Мерседесе".
   И в знак особого доверия, Доктор посадил Сохатого за руль. Тот  вышел
из машины улыбающийся, как ребенок, опробовавший новую игрушку.
   Оленин, засунув руки в карманы  брюк,  ждал  их  уже  на  крыльце.  И
почему-то не поспешил сразу завести к себе.
   - Сейчас... Тут еще один человек подойти должен.
   Но и Доктор Смерть, и Сохатый почувствовали, что старший  следователь
излишне суетится. И руки, когда из карманов вытащил, не знал куда  деть.
Гагарин с Лосевым с  улыбкой  переглянулись.  Сохатый  показал  коротким
взглядом на невзрачную старенькую "жучку" с затемненными  стеклами.  Сам
вид автомобиля не соответствовал этому затемнению. Стекла тонируют,  как
правило, на автомобилях более приличного вида. Если только не  возникает
настоятельная необходимость. И сквозь светлое лобовое стекло было видно,
что машина набита людьми.
   Доктор  спокойно  улыбнулся  и  ответно  показал  в   противоположную
сторону. Там стояла машина-близнец. И тоже набитая людьми.
   Это сразу насторожило.
   - Ладно, пойдемте... -  сказал  Николай  Сергеевич.  -  Приедет,  сам
поднимется.
   - Кого ждешь? - спросил Лосев.
   - Овчинникова.
   Машина Овчинникова стояла чуть в стороне. Ее Дым Дымыч увидел,  когда
проезжал мимо. Врать тоже надо уметь, товарищ старший сержант.  Выходит,
ситуация  становится  напряженной.  Эх,  Оленин...  Дай   хотя   бы   до
завтрашнего дня время. До завтрашнего дня  многое  уже  может  решиться.
Главное,  чтобы  не  попытались  арестовать  сегодня.   Тогда   придется
отбросить такой красивый и остроумный план  и  действовать  по-ломовому.
Нет у них сил, чтобы суметь арестовать его. Да  еще  вместе  с  Доктором
Смерть, который тоже руки поднимать склонности, насколько знает  Сохатый
из его биографии, не имеет. Они вдвоем  всю  эту  прокуратуру  вместе  с
толпой ментов из двух "жучек" с тонированными стеклами на пол положат  в
две минуты.
   Но после этого придется прятаться... Надо ли это?
   Цейтнот... Жесткий цейтнот!
   И главное - сами сваляли дурака и сюда приехали.
   Оттянуть бы время свидания до завтра.  Вот  тогда  бы  все  он  успел
сделать. Не успел книжки прочитать, да ладно, что-то  еще  помнит,  а  в
остальном сработает на импровизации.
   Поднялись в кабинет старшего следователя. Второй этаж з