е  подъезд,
а какое-то отделение морга.
   - Как ты можешь? - всплеснула руками Ольга.
   - Согласен, шутка дурацкая, ситуация, кстати  сказать,  тоже.  Посмотрим,
что покажет вскрытие. А насчет того, чтобы некоторое  время  пожить  у  нас,
все-таки подумай. - Славик исчез, прихватив со  стола  бутерброд,  а  Ольга,
жалобно глядя на меня, спросила:
   - Может, Славик прав?
   - Спасибо, но жить я буду в своей квартире. Меня очень беспокоит Олег...
   - Выпустят твоего Исаева, не переживай. А небольшая отсидка пойдет ему на
пользу. Впредь будет  знать,  как  ментам  врать  и  вводить  в  заблуждение
следствие.
   - Ненавижу, когда ты так говоришь, - вздохнула я.
   - Я тоже, - пожала плечами  Ольга.  -  Есть  вещи,  которые  просто  надо
пережить. Бороться бесполезно.  Вот  сейчас  у  тебя  такой  период.  Просто
переживи его, и все наладится.
   - Ты моя любимая подруга, - хмыкнула я, -  и  кладезь  мудрых  советов  в
придачу.
   Я осталась ночевать у Сориных. Утром Ольга поехала в больницу, а я к себе
домой. Войдя  в  квартиру,  удивленно  замерла:  где-то  работала  дрель.  Я
торопливо заглянула в кухню и на стремянке возле окна обнаружила  Олега,  он
вешал гардину.
   - Привет, - сказал он, невесело улыбнувшись.
   - Олег, - пролепетала я, плюхаясь на стул. - Тебя отпустили?
   - Как видишь.
   - Слава богу...
   - Да уж. Вот пришел кое-что доделать. Ты не против?
   Он спустился со стремянки, положил дрель и кашлянул, отводя глаза.
   - Я был здесь в тот вечер. И Акимова видел... мертвого...
   - Я знаю, Олег.
   - Ага. Я так перепугался и подумал... дурак, одним словом. Пойми, я...
   Я коснулась его руки и выжала из себя улыбку.
   - Я все понимаю. У меня к тебе просьба: если ты знаешь или догадываешься,
как ключи от квартиры могли попасть к Акимову...
   - Поверь мне, я здесь ни при чем. При мне Акимов ни разу  не  приходил...
Слушай, - вдруг нахмурился он, - ключей  не  было  уже  в  понедельник.  Ну,
конечно. Я договаривался вывезти мусор и хотел отдать ключи шоферу, сунулся,
а их нет... Я еще подумал, что ты их забрала... и отдал свои. Он  мне  их  в
тот же день вернул. Я заехал, а ребята  как  раз  загружались,  ты  помнишь,
мусора  набралось  достаточно:  старый  линолеум,  битая  плитка  и   прочая
дребедень. Конечно, это было в понедельник.
   - Ты уверен? В субботу мы приезжали с Ольгой, убирала в  тумбочку  зимнюю
обувь, ключи были на месте.
   - Ключи точно были?
   - Конечно, я сама протирала ящик.
   - Не мог я их в понедельник не заметить. Я же искал... там  лежал  пакет,
две щетки и тюбик с кремом. Чепуха получается. Кроме Ольги, в субботу  здесь
никого не было?
   - Нет. Мы вдвоем приезжали, всего на час. Я протерла  тумбочку  и  убрала
обувь.
   - Слушай, - замялся Олег, - а Ольга не могла их взять?
   - Зачем? - вытаращила я глаза. - У нее свои есть. С какой стати ей  брать
запасные ключи?
   - Ну... не знаю. Она  замужем,  вдруг  решила  встретиться  с  кем-то  из
знакомых и отдала ему ключи.
   - И этот тип убил Акимова? Прекрати, Олег. Мы с ней дружим много  лет.  У
нее нет знакомых, с которыми она  хотела  бы  встретиться  втайне  от  мужа.
Заведи она роман, я бы знала.
   - Ничего другого в голову не приходит, - сказал он, немного подумав.
   - Это убийство всех нас превратило в Пинкертонов, - невесело пошутила  я.
- Не возражаешь, если я уйду ненадолго?
   - Нет, конечно. Я провожусь часов до  двух.  Постарайся  прийти  к  этому
времени, я верну тебе ключи.
   - Хорошо, - кивнула я.
   Моя машина была на стоянке, туда я и направилась, думая об  Ольге.  Я  ни
минуты не  сомневалась,  что  ключей  она  не  брала.  Тогда  почему  я  так
испугалась, и  сейчас  и  в  тот  момент,  когда  подобную  версию  выдвинул
следователь?
   Ольга с кем-то встречалась в моей квартире? И ничего об этом не  сказала?
У них со Славкой прекрасные отношения, к тому же свои секреты  Ольга  всегда
доверяла мне, и о появлении  в  ее  жизни  какого-то  мужчины  я  узнала  бы
первой... Она замужем четыре года. Со Славкой мы вместе учились в  школе.  Я
даже затрудняюсь ответить, с кем мы были ближе, с Ольгой или с ним. Впрочем,
зная наши отношения, Ольга могла  скрыть  от  меня,  что...  Что?  Появление
любовника? Допустим, все так и было. Она назначила  встречу,  он  пришел,  а
вслед за ним  Акимов.  Черт  возьми...  Зная  характер  Валерия  Федоровича,
нетрудно предположить, как он себя повел.  Допустим,  произошел  скандал,  и
любовник Ольги ударил ножом прокурора.
   А где он взял этот нож, принес с собой? Чушь. К тому же есть еще записка,
которую нашли в кабинете Акимова... Ольга  была  в  шоке,  когда  узнала  об
убийстве, она была напугана даже больше, чем я. Она боится, это ясно.  Я  же
чувствую этот страх и нервозность, она как будто  ждет  чего-то  ужасного...
Боже мой, я готова подозревать близкого человека во  всех  смертных  грехах.
"Ольга, прости меня, пожалуйста, за эти мысли". Я как раз въезжала  во  двор
Ольгиного дома. Остановилась возле подъезда  и  тяжело  вздохнула.  Возникло
желание сбежать. Уехать и выбросить все это из головы... А  завтра  мучиться
этими мыслями снова?
   В конце концов я вышла из машины, поднялась на второй этаж  и  позвонила.
Мне никто не открыл. Должно быть, подруга еще не вернулась  из  больницы,  я
почувствовала облегчение и вместе с тем досаду. Уж лучше бы сразу...
   Хлопнула подъездная дверь, раздались шаги, я начала  спускаться,  подумав
испуганно: Ольга. Но это оказалась ее соседка Светлана. Мы с ней были  давно
знакомы.
   - Привет, - сказала она, увидев меня. - От Ольги? Ее выписали?
   - Не знаю. Наверное, еще из поликлиники не вернулась.
   - Так у них никого? Пойдем ко мне. Выпьем чаю, Ольга сейчас появится.
   Пока я соображала, что ответить, Света ухватила меня за рукав и повела за
собой. Ее квартира находилась на третьем этаже,  прямо  над  Ольгиной.  Жила
Света вдвоем с матерью, заочно  училась  в  пединституте,  а  пока  работала
продавцом.
   - Мамы нет, к сестре  уехала.  Сериалы  осточертели,  пошла  прогуляться.
Только одной по. улицам шататься невесело...
   - А как же учеба? - поддержала я разговор.
   - А чего учеба, с  ней  все  в  порядке.  До  сессии  далеко,  а  с  нас,
заочников-заушников, какой спрос? Дело не в знании, а  в  величине  подарка.
Как твои дела? Со своим помирилась?
   - С кем? - не поняла я.
   - Ну, с парнем. Я не знаю имени. Не помирилась, что ли?
   - Помирилась, - кивнула я, глядя на Светку.
   Никакого парня у меня в последнее время не  было,  так  что  ругаться,  а
также мириться не с кем, но Светкины слова насторожили. Она прошла в  кухню,
а я, раздеваясь в прихожей, крикнула громко:
   - Ты откуда про парня знаешь? Ольга разболтала?
   - Конечно. Подружка здорово переживала, пока не придумала свой гениальный
план.
   - Так уж и гениальный, - передразнила я, а сердце забилось в  сумасшедшем
ритме. Я не спешила в кухню,  долго  возилась  в  прихожей,  чтобы  оттянуть
время.
   - Чего так долго? - крикнула Светка. - "Молнию" заело?
   - Да...
   - Возьми тапки. Рассказывай, что за парень, интересно ведь.
   - Как будто Ольга не рассказала?
   - Даже имени не назвала. Я  ей  говорю,  что  это  за  записка  такая,  к
человеку надо по имени обращаться, а она: я лучше знаю.
   - Записку ты писала? - спросила я, едва устояв на ногах.
   - Ну... так что в примирении любящих сердец есть и моя заслуга.
   - Спасибо тебе...
   - Пожалуйста, - хмыкнула Светка. - Могу каждый день записки писать,  лишь
бы на пользу.
   - Ты мне лучше о гениальном плане расскажи, - попросила я,  надеясь,  что
голос мой не дрожит.
   - А чего рассказывать,  ты  уж,  все  знаешь.  Ольга  из-за  тебя  сильно
переживала, говорит,  поссорились  и  уперлись,  как  два  барана.  Мне  бы,
говорит, их хоть раз свести в тихом месте, чтоб могли поговорить спокойно  и
помириться. И попросила меня записку написать, вроде ее почерк парень  знает
и, заподозрив хитрость, не придет.
   - А мой почерк он не знает, - хмыкнула я.
   - Чего? - не поняла Светка.
   - Так... - Мы устроились за кухонным столом.
   - У меня зефир есть, - вскочила Светлана. - А ты  давай,  колись.  Обожаю
слушать  любовные  истории:  как  познакомились,  что  он  сказал,  что   ты
ответила...
   - Извини, у меня настроение скверное, как-нибудь в другой раз. - Я хотела
встать и уйти, так мне было тошно в ту минуту, но  вместо  этого  как  будто
приросла к стулу.
   - Ну вот, здрасьте. Вы точно сговорились,  Ольга  дерганая,  молчит,  как
сыч. Она тебе рассказывала? У нее начальника убили, генерала, представляешь?
Забыла, как его фамилия.
   - Акимов, - подсказала я:
   - Вот-вот. Ольга здорово переживает, она ведь добрая, ей  до  всего  есть
дело... Ты подумай, что творится, прокуроров убивают, кошмар какой... Ты пей
чай-то, пей, остынет. И зефир бери или конфеты. У  меня  еще  варенье  есть,
абрикосовое...
   - Спасибо, не надо.
   - Как думаешь, найдут убийцу?
   - Должны, - пожала я плечами, вдруг сообразив, что  Светка  скорее  всего
даже не догадывается, что смерть Акимова имеет какое-то отношение ко мне.  В
газете моя фамилия  не  названа,  меня  скромно  обозначили  буквой  Д.,  из
адресных данных лишь улица, а знает ли Света, где я живу, еще вопрос.
   - В городе болтают, убийство  заказное,  -  продолжала  говорить  она.  -
Небось зацепил кого-то, и вот результат. С ума сойти... - Скрипнула  входная
дверь. - Ой, я запереть забыла, - вскочила Светка. Я  повернулась,  заслышав
шаги, и увидела, как в кухню вошла Ольга.
   - Привет, - сказала она устало. - Твоя машина стоит во дворе,  я  решила,
что ты здесь...
   - А где же ей быть еще? - улыбнулась Света.  -  Раздевайся,  садись.  Чай
горячий.
   - Времени нет. Слава должен позвонить. Ты идешь? - спросила Ольга, отводя
взгляд.
   - Да, конечно.
   Мы направились в прихожую, Светка  продолжала  болтать,  но  я  мало  что
слышала. Мы простились и стали спускаться по лестнице.  Ольга  шла  впереди,
глядя себе под ноги, и ни разу не обернулась. Когда мы оказались в прихожей,
она спросила:
   - Светка тебе рассказала? - Голос звучал как-то бесцветно, механически.
   - Рассказала, - кивнула я.
   - Я так и думала. Хоть и надеялась... Хотела ее предупредить,  чтоб  язык
за зубами держала, но потом подумала, что будет еще хуже, пришлось бы многое
объяснять...
   Я села на банкетку возле двери и уставилась на Ольгу.
   - А мне объяснишь? - спросила я неуверенно.
   - Чего тебе объяснять? - разозлилась она,  закусила  губу  и  так  стояла
некоторое время. - Твой Акимов был  сволочью.  Самой  настоящей  сволочью...
ты... ладно, я тоже хороша... Он Славку терпеть не мог, все время затирал, а
Славка... ты же знаешь, он умница, и на работе  он...  он  за  работу  душой
болеет, да ему уже давно... Я в отделе кадров, я же все  знаю:  кому,  чего,
когда и как. А Славке всегда фигу с маслом, и все благодаря твоему  Акимову.
Достал он меня. Ну, я и подумала... Алка, кто  ж  знать  мог,  что  все  так
повернется. Я ведь только хотела,  чтоб  он  пришел  к  тебе,  а  следом  я,
здравствуйте, Валерий Федорович, что это вы делаете у моей подруги, а  вошли
как, у вас что же, свои ключи? Близкие отношения? А супруга  ваша  в  курсе?
После такого он бы поостерегся Славке палки вставлять в колеса. Мало того, я
ведь могла перепугу, что дверь  открыта,  и  милицию  вызвать...  чокнулась,
прости меня, прости, Алка...
   - Ты хотела его шантажировать, - кивнула я, разглядывая какую-то точку на
паласе. - Ключи тоже ты свистнула?
   - Да. В субботу. Увидела в тумбочке ключи, и эта сволочная мысль  созрела
в моем мозгу. Сама написать записку не рискнула,  вдруг  почерк  узнает?  На
работе тоже никого не попросишь. Оставалась  Светка...  Надеюсь,  ты  ей  не
проболталась?
   - Нет, - успокоила я. - Ты дальше рассказывай.
   - Дальше? Запечатала записку в конверт вместе с ключами, зашла на работу,
якобы по делам, улучила момент, когда Акимова в кабинете не было, и оставила
конверт на столе, поболтала с секретаршей... Конечно, он бы  догадался,  кто
передал ему конверт, но это  не  имело  значения.  Главное...  В  общем,  он
приехал...
   - Только не говори, что вы поссорились и ты пырнула его ножом, -  сказала
я, не отрывая взгляда от паласа.
   - Спятила, - испугалась Ольга. -  Да  я  к  тебе  в  тот  вечер  даже  не
приезжала. Только собралась, явилась свекровь, вот уж  действительно,  когда
не надо...В общем, я осталась дома. У меня как  сердце  чувствовало,  хотела
ехать, но что-то меня держало. Стала тебе звонить. Трубку никто не берет.
   - Во сколько ты звонила?
   - Минут пять восьмого... А потом вы приехали.
   Я... я так перепугалась, думала, ты его... поссорились и...  Алка,  хуже,
чем я сама себя наказала,  меня  уже  никто  не  накажет  Хочешь,  сообщу  в
милицию. Я собиралась, честно... Хочешь, позвоню сейчас?
   - Не хочу, - помолчав, ответила я. - Держи язык за  зубами.  -  Я  тяжело
поднялась и направилась к двери.
   - Подожди... поговори со мной.
   - Извини, мне домой надо.
   - Алка...
   - Извини, - повторила я.  -  Все  нормально.  Я  позвоню.  Попозже.  -  И
торопливо вышла из квартиры.
   Ольга хотела шантажировать Акимова. Глупость невероятная, но таковы  были
ее намерения. Вот новость, так новость... Оставим в стороне  мораль,  сейчас
не до этого. Ольга поступила по-свински, но она его не убивала. Я знаю,  как
у Акимова оказались ключи, я знаю, кто  написал  записку,  но  это  не  дает
ответа на главный вопрос: кто его убил?  Считать  убийство  заказным  теперь
вовсе глупо. Предположим, за Акимовым следили, но ведь киллер не мог  знать,
что в квартире Акимов будет один. И почему Валера открыл  дверь  незнакомому
человеку, находясь в чужой  квартире?  Чем  больше  я  об  этом  думаю,  тем
невероятнее мне кажется его поступок. А почему, собственно,  он  должен  был
кого-то бояться? Меня в этом доме не знают, и мужчина в моей квартире никого
не удивит, а на физиономии Акимова не написано, что  он  первый  заместитель
прокурора области, к тому же женат. Скорее он не открыл бы как раз человеку,
которого знает, например, жене. Она могла позвонить и спрятаться, а когда он
открыл дверь, ворвалась квартиру... Если все так просто, почему  ее  до  сих
пор не арестовали?
   Я вернулась домой, Олег уже закончил работу и вскоре  уехал.  Неприкаянно
прослонявшись по квартире часа полтора, я заставила себя  заняться  делом  и
для  начала  повесила  шторы.  Выпила  кофе.  Взглянула  на  часы,  извлекла
справочник и принялась названивать в почтовые отделения, каждый  раз  говоря
одно и тоже: "Телегину Лену позовите, пожалуйста". Фамилию соседки я узнала,
когда милиционеры  составляли  протокол.  "Вы  куда  звоните?"  -  четырежды
ответили мне. На пятый раз мне повезло.
   - Кто ее  спрашивает?  -  уточнил  женский  голос,  в  котором  слышалась
растерянность.
   - Подруга.
   - Знаете, с Леной случилось несчастье. Вы позвоните ее тетке.
   Я поблагодарила, выписала адрес, по которому  находится  данное  почтовое
отделение, и пошла за своей машиной.
   На  почте  было  довольно  многолюдно,  возле  четырех  окошек  собралась
очередь. В такой суматохе отвечать на мои вопросы никто не  будет.  Слева  я
заметила дверь с  табличкой  "Служба  доставки",  толкнула  ее  и  осторожно
заглянула в помещение: письменные столы и ни души. Я позвала громко:
   - Извините, есть кто-нибудь? - Из-за ширмы в углу показалась  девушка,  я
сразу же ее узнала, это она разыскивала Лену. - Здравствуйте, - обрадовалась
я.
   - Здравствуйте, - неохотно  откликнулась  девушка.  -  По  всем  вопросам
завтра, с восьми утра. Сегодня уже закрыто.
   - Вы меня не помните? - улыбнулась я.
   - Нет, - вроде бы удивилась девушка.
   - Вы к Лене приходили, Телегиной. Я ее соседка.
   - А... Значит, вы про Ленку слышали? Вены перерезала... вот дура.
   - Я, собственно, из-за этого и приехала.
   - Из-за этого? - Девушка выглядела растерянной, а я торопливо заговорила:
   - Если ваш рабочий день закончился, я могу вас подвезти на машине, заодно
и поговорим.
   - Ладно, - кивнула она. - Сейчас оденусь. Вас как зовут-то?
   - Алла.
   - А меня Вика. Я сейчас... минут пять.
   Я кивнула и  вышла  из  комнаты,  решив  дожидаться  ее  на  улице.  Вика
появилась через десять минут.
   - Ваша машина? - спросила она, ткнув пальцем  в  "Жигули".  -  А  у  моих
предков "Запорожец". Кошмар. Лучше пешком ходить. Вы меня правда отвезете? Я
в Березках живу, у самого элеватора. Добираться с пересадками, такая морока.
   - Конечно, отвезу, - улыбнулась я. Мы устроились в машине, Вика закурила,
а я спросила немного заискивающе:
   - Вы не очень торопитесь?
   - Куда торопиться-то... Парня у меня нет. Дома мать  с  отцом,  ругаются,
наверное... телик надоел...
   - Я с вами хотела поговорить о Лене.
   - Зачем? - удивилась она.
   - Я журналист, а здесь такая история...
   - Ленка чокнутая была. Не скажешь, что совсем дура,  но  и  на  умную  не
похожа. Ущербная, одним словом. И врушка. Верить ей совершенно нельзя. Такое
нагородит...  У  нас  сегодня   из   милиции   были,   всех   расспрашивали,
Константиновна, заведующая наша,  то  сказала:  чуяло  мое  сердце,  этим  и
кончится. Она, Ленка то есть, один  раз  газеты  потеряла.  Как  умудрилась,
загадка, хотя она всегда на ходу спала. Ну вот, потеряла  газеты,  бежит  на
почту и орет как чумовая: делайте со мной, что  хотите.  Константиновна  ей:
как же так, Лена, внимательнее надо быть. А она в ответ: я утоплюсь.  Ну  не
дура ли? Из-за газет топиться. Газеты нашлись,  на  скамейке  лежали,  бабка
какая-то принесла, свистнули-то всего пару штук. А Ленка валерьянку глотала,
губы белые, и все бормочет: я утоплюсь. Говорю, чокнутая...
   - Она здесь с кем-нибудь дружила?
   - Нет. У нас все пожилые. Из молодежи только я да Ленка, но разговаривать
с ней невозможно, у нее крыша ехала, заведет какую-нибудь бодягу... особенно
когда в свою церковь записалась.
   - В какую церковь? - насторожилась я.
   - Черт ее знает. Как-то называется чудно... Библия...
   - "Общество любителей Библии"? - подсказала я.
   - Вроде. Является однажды  на  работу  и  давай  нам  тут  проповедовать.
Константиновна не выдержала  и  сказала:  прекрати,  Лена.  А  она  ей:  вам
спасаться надо... Прикиньте. Константиновна у нас  за  словом  в  карман  не
полезет, ты, говорит, Лена, спасайся, только молча, у нас здесь, говорит, не
церковь, а  почтовое  отделение.  Твое  дело  корреспонденцию  разносить,  а
спасаться будешь в свободное от работы время.
   - Давно она начала посещать это общество?
   - Весной. Достала всех.  А  потом  совсем  сбрендила,  стала  такую  чушь
пороть. Кто-то ее изнасиловал. Ну, всякое, конечно, бывает,  так  с  этим  в
милицию надо, а она нам целыми днями про изнасилование талдычит.  Мы  ей:  в
милицию иди, а она: он дьявол.
   - А почему вы решили, что все это она выдумала? - осторожно спросила я. -
Вдруг ее действительно кто-то изнасиловал?
   - Да ну... если только какой алкаш. Ленка  страшненькая,  ни  фигуры,  ни
рожи... похожа на суслика. Да и где ее изнасиловать могут, она  из  дома  ни
шагу. С работы домой, ну еще в церковь эту. Они раньше с матерью жили, когда
она умерла, Ленка очень переживала, наверное, потому и ударилась в  религию.
Да и так жизнь не радовала. Денег нет, ума тоже, парни на нее  не  смотрели,
вот она и принялась врать.
   - Но почему все-таки врать? - не отставала я.
   - Да потому. Ей ничего не  стоило  соврать.  Про  отца  врала,  будто  он
разведчик какой-то, вроде Штирлица. Потом выяснилось, отца у  нее  вовсе  не
было, то есть официального. Мать у нее заслуженная  учительница,  а  та  всю
жизнь уборщицей. Я сейчас все и не вспомню, но язык у нее был,  как  помело.
Ее тут никто не слушал. Начнет болтать, а бабы наши:  Лена,  работай  молча.
Она злиться стала и завела дневник. Сидит, пишет  что-то,  а  потом  в  стол
п