догадки  следовало
проверить, оттого я и согласилась.
   Жанна после моих рассказов решила ночевать у меня,  узнав,  что  Владимир
Павлович будет с минуты на минуту, нахмурилась.
   - Будь с ним поосторожней, такие как он на многое способны.
   Кстати, все эти тряпки и розы вполне в его духе.
   Если  честно,  я  была  согласна  с  подругой,  для  встречи  с   дорогим
родственником выбрала гостиную. Я  не  хотела,  чтобы  при  нашем  разговоре
присутствовал посторонний,  и  Жанна,  вызвав  такси,  со  мной  простилась.
Владимир Павлович не стал заезжать во двор, оставил машину напротив дома,  я
открыла дверь и мы поднялись на второй этаж, не сказав друг другу ни  слова.
Чувствовалось, что Владимир Павлович к  чему-то  готовится,  как  говорится,
"бережет дыхание".
   Войдя в гостиную, он огляделся с некоторым удивлением и вдруг заявил:
   - Вижу, этот день для тебя большой праздник.
   - Скорее, для тебя, - пожала я плечами. Он вроде бы смутился.
   - Что ты имеешь ввиду?
   - Все это, - сделала я неопределенный жест рукой. - Очень  мило,  что  ты
захотел потратиться.
   Владимир Павлович продолжал хмуриться, не  отводя  от  меня  взгляд.  Это
вызвало некоторую досаду: выглядел он вполне  искренне,  то  есть  вроде  бы
действительно недоумевал, выходит я ошиблась и все  это  не  его  рук  дело?
Другого подозреваемого пока все равно нет, так что будем придерживаться  его
кандидатуры.
   - Цветами тебя задарил любовник? - сказал Владимир Павлович таким  тоном,
точно внезапно обрел истину.
   - Глядя на тебя не скажешь, что ты сгораешь от страсти.
   - Что? - Он все-таки смутился, похоже, человек действительно не  понимает
о чем речь. Вот так-так...
   - Я  уверена,  что  цветы  прислал  ты,  -  сказала  я  с  улыбкой.  Лицо
родственника нервно дернулось.
   - Я? Цветы? Тебе?
   - Значит, я ошиблась, - хихикнула я.
   - Черт с ними, с цветами, - махнул он  рукой,  устраиваясь  в  кресле.  -
Давай поговорим о главном.
   - Ты хочешь рассказать, как скорбишь  о  любимом  брате?  -  съязвила  я,
прекрасно сознавая, что последует за этим.
   - Сколько он тебе оставил? - посуровел Владимир Павлович.
   - Понятия не имею, - весело пожала я плечами.
   - А я имею. Так вот. Я хочу полмиллиона сразу и...
   - А я хочу, чтобы ты поскорее выметался отсюда, - засмеялась я.
   - Вот что, дорогая, ты конечно считаешь себя очень умной... согласен,  ты
многим смогла запудрить мозги, но со мной этот  номер  не  пройдет.  Я  тебя
насквозь вижу, ты подлая, лживая сука, и от  моего  брата  тебе  было  нужно
только одно: деньги.
   Удивляюсь твоему терпению, я, признаться, был уверен, что  он  скончается
гораздо раньше. Думаешь, если дело закрыто, тебе ничего не грозит? Как бы не
так... Ничего не стоит возобновить дело, если появятся новые обстоятельства.
   - Новые обстоятельства? Это интересно, - кивнула я.
   - Вот-вот.
   - И что это за обстоятельства?
   Владимир Павлович хихикнул, покрутил головой, точно удивляясь  тому,  как
забавен мир вокруг, и заявил, когда я уже отчаялась услышать хоть что-нибудь
кроме глупого хихиканья:
   - Ты потеряла осторожность.  Вчера  ты  дважды  являлась  сюда  со  своим
любовником.
   - Кого ты имеешь ввиду? - удивилась я.
   - Господина Гаевского. Кажется, он член вашего теннисного клуба. Я  прав?
Будет весьма занятно, если у парня не  окажется  алиби  на  момент  убийства
Виктора. Да и твое  алиби,  сказать  по  правде,  вызывает  у  меня  большие
сомнения. Конечно, на погибшего охранника  теперь  можно  свалить  все,  что
угодно, однако при известной  настойчивости  докопаться  до  истины  не  так
сложно, как тебе кажется. Я займусь твоими свидетелями и мы  посмотрим,  что
из этого выйдет.
   - Иными словами, ты объявляешь мне войну?
   - Если ты не примешь мои условия.
   - Ага, - кивнула я. - Занятно. - Поднялась, прошлась по комнате, а  потом
устроилась на ручке кресла, в котором сидел Владимир Павлович. -  Я  думала,
ты умный человек. Очень жаль, что ошиблась. - Я коснулась ладонью его волос,
он отстранился и сказал:
   - Не старайся понапрасну, на меня твои чары не действуют.
   - Не сомневаюсь, - усмехнулась  я.  -  Ты  знаешь,  меня  всегда  немного
удивляло,  что  ты  не  женат.  В  твоем  возрасте  большинство  людей   уже
обзаводятся внуками. Извини, что  напоминаю  тебе  о  возрасте,  но  мужчины
по-моему не так болезненно к этому относятся.
   - Семейная жизнь любимого брата отвратила меня от этой идеи, - язвительно
сказал он, но в глазах появилось беспокойство.
   - Да? Твой брат думал иначе. Я как-то спросила, почему это он терпеть  не
может своего старшего братца. Ведь он тебя терпеть не мог, ты же знаешь.  Он
даже не особенно скрывал это. Я по доброте душевной несколько раз  намекала,
что не худо бы вспомнить тебя в завещании, как-никак родственник, но  Виктор
и слышать об  этом  не  хотел.  В  конце  концов,  это  стало  по-настоящему
интересным и я занялась расспросами всерьез. И знаешь, что он мне рассказал?
Совершенно невероятную историю.
   Будто бы однажды, давным-давно, когда ваши родители уехали на дачу, а ты,
как старший в семье, приглядывал за братишками...
   Дальше продолжать? - усмехнулась я. Лицо Владимира Павловича побледнело.
   - Он рассказал тебе это? - спросил он неуверенно.
   - Почему бы и нет? Он мой муж и у нас не было секретов друг от друга.  Ты
пытался соблазнить собственных братьев. Игорь плакал с перепугу, потому  что
ничего не понял, а вот Виктор...
   Виктор...
   - Заткнись, - не выдержал Владимир Павлович.
   - Уже заткнулась. Хочу добавить только, что братская любовь  в  тот  день
уступила место лютой вражде. Братья нажаловались родителям, несмотря на твои
угрозы, и...
   - Заткнись, я сказал.
   - Молчу. Жаль, что суровость родителей не отбила у тебя охоту  ко  всяким
гадостям. Ты ведь собирался баллотироваться на выборах? Виктор был возмущен,
когда узнал об этом, он так и  сказал:  недопустимо,  когда  всякие  подонки
рвутся к власти. И предпринял кое-какие шаги.
   - Какие шаги? - с трудом дыша, спросил Владимир Павлович.
   - Успешные. Думаю, до выборов дело бы не дошло. Тебе  пришлось  бы  снять
свою кандидатуру. Может поэтому  мой  муж  скоропостижно  скончался,  а?  Ты
жаждешь стать политиком и очень падок на чужие деньги. Чем не  повод,  чтобы
избавиться от брата?
   - Да ты с ума сошла? - Из горла его вырвалось нечто вроде хрипа. -  Ты...
ты блефуешь. Это все чушь.
   - История с охранником действительно выглядит подозрительно, - не обращая
внимания, продолжила я. - С чего бы Даниле убивать моего  мужа?  Мало  того,
повод, который он назвал, поистине смехотворен. Парня нагло подставили и  не
стоит ли за этим...
   - Сука, - заорал он. - Ненавижу...
   Надо отдать должное Владимиру Павловичу, справился он с эмоциями довольно
быстро, поднялся, с нездоровой бледностью на щеках, и четко, словно  печатая
шаг, заявил:
   - Оставь себе эти деньги. Ты так хотела их, бедняжка. Боюсь только,  тебе
недолго придется наслаждаться ими. Я клянусь тебе, что сделаю все  возможное
и даже невозможное, чтобы засадить тебя в тюрьму. Тебя и  твоего  любовника.
Когда окажешься за решеткой, пиши до востребования, возможно, я отвечу.
   Он стремительно вышел из комнаты, а я тяжело опустилась в кресло.  Боевой
задор мгновенно исчез, уступив место  смертельной  усталости.  Во  Владимире
Павловиче я ошиблась, я была уверена,  что  мои  слова  произведут  на  него
должное  впечатление,  а  они  возымели  совершенно  обратный  эффект.  Одна
надежда, что он, придя в себя, все как следует взвесит и решит оставить меня
в покое. Если нет... если нет, мне предстоят нелегкие дни.
   Я потерла лицо ладонью, таким образом пытаясь  избавиться  от  назойливых
мыслей. Допустим братец докажет, что мы с Сережей уже три месяца  любовники.
Ну и что? Этот факт не повод  возобновлять  расследование.  А  вот  если  он
заставит  усомниться  в  показаниях  свидетелей...  Что,  если  он   все   и
подстроил?
   Сначала нашел этих самых свидетелей, о чем не замедлил сообщить Сергею, а
теперь их разоблачит? Вполне в духе  Владимира  Павловича.  Может  дать  ему
денег? Нет, это бесполезно. Уступив один  раз,  со  спокойной  жизнью  можно
проститься. Остается одно...
   Я уткнулась лицом в спинку кресла, подтянув колени  к  животу,  и  горько
заплакала. Мне хотелось оказаться за тысячи  километров  от  этого  места  и
ничего не знать об убийствах, шантаже и проклятых деньгах. Вот  уж  воистину
права пословица: не в них счастье.
   Понемногу я успокоилась, выпила чаю в кухне, прошлась по  дому,  проверяя
все двери, взгляд мой наткнулся на телефонную трубку и  я  после  некоторого
колебания набрала номер Сергея.
   - Лили, дорогая, я не решался тебе звонить. Думал, вдруг ты не одна.  Как
прошел день?
   - Ужасно. У меня только что был брат мужа. Требовал денег.
   - Пошли его к черту.
   - Он знает о нас.
   - Ну и что?
   - Еще он знает о свидетелях.
   - Я не понимаю...
   - Он собирается доказать, что они подкуплены.
   - Что ж, пусть докажет. Послушай, детка, я их не подкупал, ты тоже. Я  не
знаю, кто стоит за всем этим. Если  кто-то  серьезный,  Владимира  Павловича
ждет сюрприз. Ты понимаешь, о чем я? Скорее всего, он быстро угомонится...
   - Твои слова пугают больше его угроз. Сережа, я...
   - Вот что, я сейчас приеду. Если мое существование для него уже не тайна,
глупо прятаться.
   - Нет, Сережа, я не хочу...
   - Ты не хочешь меня видеть?
   - Конечно я хочу тебя видеть, но...
   - Я сейчас приеду.
   Он приехал через двадцать минут, все это время я  металась  по  гостиной,
изводя себя сомнениями и укорами: мы теряем осторожность.  Я  ведь  знаю,  с
Сережей встречаться нельзя, но мне  было  так  одиноко,  так  жутко  в  этом
огромном доме. В общем, когда он  приехал,  я  встретила  его  со  смешанным
чувством беспокойства и радости. Не успела я закрыть за ним  дверь,  как  он
заключил меня в объятья.
   - Я так тосковал по тебе, - шептал он, целуя меня.  Я  хотела  остановить
его, но не смогла вымолвить ни слова. Не помню,  как  мы  оказались  в  моей
спальной.
   Лишь в два часа ночи мы спустились в  кухню  выпить  кофе.  Сергей  решил
остаться до утра, я пыталась возразить, но делала это без особой охоты и он,
конечно, остался.
   - Твой Владимир Павлович идиот,  -  сидя  в  халате  моего  мужа,  сказал
Сергей. - Что он добьется своими разоблачениями? В конце концов, у нас  есть
охранник, который сознался в убийстве.
   - У Владимира Павловича большие возможности,  он  способен  убедить  кого
надо, что следствие проводили без должной тщательности... Ко всему прочему я
не верю, что мужа убил Данила, слишком все  это  глупо.  Я  разговаривала  с
Андреем, компаньоном Виктора, у них не было никаких  дел  с  этим  типом  из
налоговой полиции.
   - Не ломай голову, скорее всего парень выдумал еще одно убийство, надеясь
удрать во время следственного эксперимента, но ему не повезло и он погиб.
   - Сережа, но ведь получается...
   - Детка, доверься мне. Все будет хорошо.
   - Что тебе известно? - насторожилась я.
   - Что ты имеешь ввиду? - удивленно поднял брови Сергей.
   - Ты... ты так спокоен, а между тем люди, убедившие Данилу взять на  себя
это убийство...
   - Да ты с ума сошла,  -  воскликнул  он,  но  тут  же  смягчил  сказанное
улыбкой:
   - Детка, единственное мое желание оградить тебя от всего этого.  Я  люблю
тебя. И никому не дам в обиду.
   Если этот Владимир Павлович не угомонится, я просто  оторву  ему  голову.
Давай не будем пугать друг друга нелепыми фантазиями.
   Пока у нас нет проблем, кроме одной: этот стул  ужасно  неудобный,  может
стоит подняться в спальную?

***

   Утром меня  разбудил  Сергей,  поцеловал  в  щеку,  одновременно  пытаясь
завязать галстук. Я открыла глаза, с трудом приподняв голову с подушки.
   - Который час? - спросила с удивлением.
   - Половина девятого, - ответил Сережа. - Спи, дорогая, а мне надо бежать.
   - Хочешь приготовлю тебе кофе?
   - Не стоит, я все равно не успею его выпить. В девять  мне  надо  быть  в
офисе. Я позвоню.
   Я продолжала пребывать в полудреме,  Сережа  оделся,  поцеловал  меня  на
прощание, вышел, затем хлопнула входная дверь.  Я  услышала,  как  он  завел
машину, как она тронулась с места, потом  звук  стал  тише,  пока  вовсе  не
исчез, а я, вздохнув,  решила,  что  вставать  так  рано  не  имеет  смысла,
повернулась на другой бок и вроде  бы  заснула,  но  через  несколько  минут
вскочила и, чертыхаясь, бросилась к телефону. Мама моя, я забыла, что дом на
сигнализации, сейчас  приедут  в  бронежилетах,  в  касках  и  с  автоматами
наперевес. Их службе от меня одно беспокойство, приходилось признать это.
   Так и не попав ногой в тапок, я наконец-то нашла трубку и тут взгляд  мой
упал на часы. 9.10. Сколько же времени прошло с момента, как Сережа со  мной
простился? Полчаса, не меньше. И за это время охрана не приехала?
   Я выглянула на улицу, ничего похожего  на  милицейскую  машину,  перевела
взгляд на трубку в своей руке. Набрала номер. Дом был с  сигнализации  снят.
Чудеса, я точно помнила, как звонила на пульт, мне совершенно  не  хотелось,
чтобы шпики Владимира  Павловича  разжились  материалом,  наблюдая  за  моей
личной жизнью.
   В некотором  недоумении  я  спустилась  в  кухню,  решив  выпить  кофе  и
прояснить мысли. На столе лежала записка,  я  улыбнулась,  подумав,  что  ее
оставил Сережа, чтобы утро мое началось счастливо, но тут же улыбка  сползла
с моей физиономии. Буквы были печатные, а текст гласил: "Доброе утро, шлюха.
Пора платить долги".
   Маловероятно, чтобы  Сережа  написал  такое  после  сегодняшней  ночи.  Я
скомкала  записку  и   потянулась   к   телефону.   Еще   один   звонок   во
вневедомственную охрану занял немного времени, а результат  беседы  заставил
усомниться  в  трезвости  моего  рассудка.  Выходило,  что   дом   сняли   с
сигнализации в 8.00 и сделала это я  сама.  По  крайней  мере,  моя  фамилия
значится в журнале. Я бросилась в холл, на столике возле телефона лежал  мой
кошелек, в первом отделении листок бумаги  с  написанным  на  нем  кодом.  Я
беспомощно огляделась, а потом заплакала. В доме были только я  и  Сергей...
Вдруг он действительно... Что ж ты замолчала? Давай, договаривай. Что,  если
он появился в моей жизни не случайно, что, если он на стороне  моих  врагов?
Но какой смысл в этой записке?
   Смысл есть. Запугать меня, лишить способности рассуждать здраво. А я  иду
на поводу у этих мерзавцев. Я готова поверить, что единственный близкий  мне
человек это мой враг. Лучший способ остаться  в  одиночестве,  а  один,  как
известно, в поле не воин.
   Я отправилась в ванную и со всей тщательностью занялась своим туалетом. К
одиннадцати часам я, глядя на себя в зеркало, признала, что  очень  довольна
своим внешним видом, но отнюдь не душевным состоянием, если быть  точной,  я
близка к истерике.

***

   Мне хотелось, чтобы мои подозрения в отношении Сергея развеялись как  дым
и не представляла, что для этого сделать. В конце концов, я ему позвонила.
   - Извини, очень занят сейчас, - ответил он мягко. - У меня люди.
   - Приезжай немедленно, - заорала я, вдруг потеряв контроль  над  собой  и
бросила трубку, упала на диван и вроде  бы  отключилась,  по  крайней  мере,
окружающее выпало из моего внимания на некоторое время,  к  действительности
меня вернул настойчивый звонок  в  дверь.  Я  с  трудом  поднялась  и  пошла
открывать, уже жалея, что позвонила Сергею, он  решит,  что  я  истеричка  и
будет прав.
   На пороге стояла Жанна и взирала на меня с недоумением.
   - Никак не пойму, то ли ты с перепоя, то ли всю ночь напролет  трахалась.
Тебе вроде не с кем, чего ж глаза то безумные?
   - Проходи, - сказала я. - Почему не позвонила?
   - Ехала мимо. А не позвонила, потому что не подумала, что мне к  подруге,
точно к министру на прием записываться надо.
   - Извини, ты немного не во время... - В этот  момент  в  окно  я  увидела
машину Сергея и мысленно выругалась, выставлять Жанну было  поздно,  в  лицо
они друг друга знают, а рассказывать ей байки  после  того,  как  я  просила
навести о Сереже справки... - Хочешь кофе? - вздохнула я и  пошла  открывать
дверь, на этот раз Сергею.
   - Что случилось? - спросил он, буквально ворвавшись в холл и шаря по  мне
взглядом в поисках зримых увечий. Я вздохнула и сказала:
   - Идем в кухню. Там все и объясню.
   Жанна возилась с кофе, при нашем появлении, сложив на груди руки, сказала
с усмешкой:
   - Так, так, так...
   - Знакомьтесь. Это Жанна. Моя подруга. А это Сергей.
   - Да мы знакомы, -  продолжала  усмехаться  Жанка,  Сережа  нахмурился  и
выразительно посмотрел на часы.
   - Ты позвала меня,  чтобы  познакомить  с  подругой?  -  В  голосе  явное
недовольство.
   - Нет, - ответила я и протянула записку. - Вот что я нашла сегодня  утром
на кухне после твоего отъезда.
   Сергей, хмуря лоб, пробежал две строчки глазами и вернул мне.
   - Ты нашла это сегодня утром?
   - Да. Ты заходил в кухню?
   - Конечно нет. Я же опаздывал.
   - Можно узнать, в чем дело? - вмешалась Жанна.
   - Можно, этой ночью Сережа был у меня, а утром я нашла записку.  -  Брови
Жанны поползли вверх.
   - Он что, чокнутый?
   - Нельзя ли умные мысли держать при себе? - зло спросил Сергей. В  общем,
чувствовалось, что они успели полюбить друг друга с первого взгляда.
   - Дом был на сигнализации, но записка эта все-таки оказалась на кухне.
   - На сигнализации? - вроде бы не поверил Сергей. - Почему же  ты  мне  не
сказала, когда я уходил?
   - Забыла, а сигнализация не сработала. И знаешь почему?
   Оказывается это я ее отключила в 8.00. Вот только одна  проблема:  в  это
время я сладко спала и ничего отключить была просто не способна.
   - Ты хочешь сказать, что это я? - Он покачал головой и выставил руку, как
будто защищаясь от удара. - Скажи на милость, как я мог бы это проделать?  Я
не знаю код...
   - Узнать его ничего не стоило. Листок с номером лежит в кошельке.
   - Я уже и по кошелькам шарю, отлично...
   - Ты мог услышать, когда я звонила...
   - Лили, опомнись. Что ты несешь? Допустим,  я  подслушал,  допустим  даже
залез в твой кошелек и так узнал код. Что дальше? Я звоню с этого  телефона,
прошу снять дом с сигнализации и называюсь госпожой Давыдовой?
   - Позвонить могла женщина, - заметила Жанна, все это время  приглядываясь
к Сергею. - Не так уж это и трудно.
   - Ах, теперь еще и женщина, очень интересно. Она звонит из  автомата  или
все-таки вошла в дом?
   - Из автомата она позвонить не могла, тут вы правы, господин Гаевский,  -
кивнула подружка. - А  вот  в  дом  ей  войти  ничего  не  мешало,  если  вы
позаботились о том, чтобы открыть ей дверь.
   Леди вошла, позвонила, а потом удалилась. С технической точки зрения  все
очень просто.
   - Потрясающе. Вы  так  интересно  об  этом  рассказываете,  что  поневоле
начинаешь думать: знаете вы об этом не понаслышке.
   - Не пойдет, Сергей Сергеевич. Кто бы мне дверь открыл, ведь в доме  лишь
вы да Лили...
   - Вы спятили, - теряя терпение, сказал Сергей. - Теперь я понимаю, откуда
ветер дует. Ваша работа? - спросил он зло, обращаясь к Жанне. - И чем я  вас
не устраиваю? Или есть человек, чьи интересы вы усердно блюдете?
   - Есть. Вон она стоит с  белой  физиономией.  В  гроб  краше  кладут.  Ее
интересы и блюду в меру сил. Вы мне лучше  скажите,  Сергей  Сергеевич,  как
давно начались ваши неприятности?
   - Какие неприятности? - спросил он, медленно наливаясь краской.
   -  Я  имею  ввиду  ваш  бизнес.  Говорят,  вы  испытываете   определенные
трудности?
   - Ну и что, в бизнесе это обычное дело, сегодня  все  хорошо,  завтра  не
очень. В конце концов, это не ваше дело.
   - Давайте все же уточним. Трудности начались где-то с декабря?
   И примерно в это время вы появились в теннисном клубе и  стали  ухаживать
за Лили?
   - Вот оно что, - усмехнулся Се