веке,  которого  люблю,  что  со  мной  будет
завтра?
   - Сидишь затворницей? - насмешливо спросила Жанна. - Хочешь,  наплюем  на
твой траур и закатимся в ресторан? Или в сауну?
   Пиво, вобла, разговоры по душам?
   - Последнее время меня воротит от разговоров по  душам  и  чистосердечных
признаний. Я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделала.
   - Слушаю тебя очень внимательно.
   - Выясни, кто и когда рекомендовал  в  теннисный  клуб  Гаевского  Сергея
Сергеевича.
   - Что за тип? -  Хотя  Жанна  и  была  моей  самой  близкой  подругой,  о
существовании у меня любовника не знала.
   - Вот я и пытаюсь выяснить.
   - А чего сама не позвонишь?
   - Не хочу, чтобы о моем интересе к нему знали. Сможешь  это  сделать  для
меня?
   - Пара пустяков, ты же в курсе, мы с Ромашкой  (это  председатель  клуба)
большие приятели. Как выглядит этот Гаевский?
   - Около тридцати, высокий,  длинные  светлые  волосы,  ярко-синие  глаза,
очень красив.
   - Я его вспомнила. Конечно, наш плейбой.
   - Почему плейбой? - не удержалась я.
   - Потому что парни с такой внешностью становятся членами различных клубов
только с одной целью: обирать богатых старух ну и молодых дурочек,  конечно,
если у них водятся  наличные,  не  то  от  мужей  недолго  получить  хорошую
выволочку.
   - Ты о нем что-нибудь знаешь?
   - Нет, да и ни к чему. У него все на роже  написано.  С  какой  стати  он
вдруг заинтересовал тебя?
   - Долго объяснять.
   - Но ты ведь не влюбилась, нет?
   - Я подожду с любовью до конца траура. Узнай о нем все, что сможешь, и не
только в теннисном клубе.
   - Да в чем дело? - забеспокоилась Жанна.
   - Пока не знаю. Не доставай меня, ладно? Просто сделай, что прошу.
   Повесив трубку, я еще раз прошлась по комнате, а потом поднялась к  себе,
переоделась и через пять минут покинула дом.
   Пешком добралась до проспекта, остановила такси и поехала  в  офис  мужа.
Город выглядел сонным. Унылые деревья, унылые дома и робкие  попытки  солнца
пробиться  сквозь  тучи,  обложившие  все  небо.  Весна  в  этом  году  явно
задержалась.
   Я опять подумала о Сергее. Женщинам  свойственно  болтать  чепуху  и  моя
подружка не исключение. С какой стати мне обращать  внимание  на  ее  слова?
Богатые  старухи  и  молодые  дуры.  Дура  с  очень  приличными  деньгами  и
мужем-инвалидом,  который  как  на  зло  не  спешит  умирать.  Мое   желание
отказаться от наследства понравилось ему также мало,  как  и  адвокату.  Они
друзья и...
   Так, хватит сочинять детектив.
   А почему, собственно, детектив? Адвокат хорошо знал охранника, по крайней
мере, виделся с ним куда чаще, чем  я.  Ничто  не  мешало  им  договориться.
Охранник убил Виктора, но мое неожиданное возвращение едва все не испортило,
и тогда на выручку пришел Гаевский. Но что-то у них сорвалось и я попала под
подозрение. Вот тогда охраннику пришлось сознаться в убийстве, ведь  окажись
я в тюрьме, они ни копейки не получат.
   Допустим, охранник поверил, что  адвокат  его  вытащит,  а  вместо  этого
заработал пулю. Что ж, логично. Ребята, вроде Данилы, как  правило  умом  не
блещут, вот они и смогли обвести его вокруг пальца. Неужели все это  правда,
неужели Сергей... Тут я поняла, что  мы  уже  некоторое  время  стоим  возле
офиса, а водитель взирает на меня с недоумением.
   - Извините, - пробормотала я, расплатилась и торопливо вышла из машины.
   Теперь, находясь в трех шагах от подъезда, я жалела,  что  приехала.  Что
мне может сказать Андрей? Я прошлась  до  угла  здания,  вернулась,  немного
постояла, разглядывая плакат на афишной тумбе, потом решительно  направилась
к подъезду.
   В коридоре я столкнулась с Жанной, увидев меня, она здорово удивилась.
   - Ты ко мне?
   - Нет, к Андрею, - ответила я и пошла  дальше,  тем  самым  намекая,  что
объяснять ничего не собираюсь.
   - Лили, - позвала Жанна, поспешно приближаясь, - я тебя  провожу.  Только
что закончилось совещание, Андрей сейчас скорее всего свободен.
   Мы вместе вошли в приемную. Девушка  что-то  печатала  на  компьютере  за
столом возле окна, на  меня  взглянула  с  интересом.  Жанна  отправилась  в
кабинет шефа, через несколько секунд появилась вновь и кивнула:
   - Заходи.
   Я вошла и сказала:
   - Здравствуй.
   Андрей поднялся из-за стола с некоторой нерешительностью, словно не знал,
улыбаться или скроить постную мину. Как видно подумал, что  последнее  более
приличествует случаю, и заявил едва ли не со слезой:
   - Лили, прими мои соболезнования,  мы  все  скорбим  вместе  с  тобой.  -
Почему-то слова эти в устах Андрея звучали комично, я едва сдержалась, чтобы
не хихикнуть.  -  Садись,  пожалуйста,  -  сказал  он,  кивнул  Жанне  и  та
незамедлительно удалилась.
   - Спасибо, - поблагодарила я, приглядываясь к нему.
   Андрей был моим ровесником, возможно из-за разницы  в  возрасте  муж  как
будто не воспринимал  его  всерьез.  Внешность  у  него  довольно  забавная.
Маленький, пухлый, с румяными щеками и глазками-пуговками. На месте  ему  не
сиделось. Вот и сейчас он пробежался вдоль стола, потрогал лепестки  цветка,
стоявшего в хрустальной вазе, покачал головой, точно удивляясь этому чуду  в
своем кабинете, придвинул стул и сел рядом со мной,  после  чего  сгробастал
мою руку и сказал:
   - Нам его очень не хватает. Как у тебя с деньгами?  -  вдруг  всполошился
он, при этом рука его машинально потянулась  к  карману,  я  усмехнулась,  а
Андрей покраснел:
   - Если что-то надо... я имею ввиду... в общем, ты поняла.
   Я пристально его  разглядывала,  он  окончательно  смешался,  вздохнул  и
затих, а я заговорила:
   -  Мне  рассказали  совершенно  дикую  историю.  Будто  Виктор   приказал
охраннику убить какого-то типа из налоговой полиции.
   Это что, правда?
   - Боже избави, - замахал Андрей пухлыми ручками, выглядел при  этом  так,
точно у него разом заболели все зубы. -  Полный  бред,  полный  бред,  Лили.
Поверь мне. У нас уже были из милиции.
   Полный бред. Этот человек, этот  Крутиков  никогда  здесь  не  появлялся.
Никто из сотрудников его в глаза не видел и ничего не слышал о нем. А уж тем
более Виктор. Совершенно невероятно.
   Я так и заявил этим из милиции. Более того, я связался с некими людьми  и
выяснил следующее: Крутиков никогда даже не интересовался нашей  фирмой.  По
крайней мере, по работе.
   - Говорят, он шантажировал Виктора.
   - Полный бред. Как, скажи на милость, он мог его шантажировать?  Какая-то
мелкая сошка... у Виктора была возможность... все это бред. Я так и  сказал.
Не понимаю, зачем охраннику понадобилось все это выдумывать?
   На вопрос "зачем" ответить было не так сложно.  Это  идиотское  признание
единственная возможность совершить побег.
   Милицейские чины наверняка едва не  лишились  чувств  от  радости,  когда
вслед за первым убийством он сознался во втором.
   Убийство сотрудника налоговой полиции  не  заинтересовать  их  просто  не
могло. Теперь мне стало совершенно ясно: охранник  Виктора  не  убивал.  Его
просто подставили, а потом убрали.
   Недалекий парень сыграл свою роль и исчез. Впору цитировать классика.
   Андрей уже некоторое время сидел молча, сложив на столе детские  ладошки,
а я вдруг подумала, что он напуган. Парень  меня  боится.  Должно  быть  мой
визит произвел впечатление, визит в самом деле нелепый. Чего я хочу от этого
человека, зачем я приехала сюда?
   - Ты уверен, что неприятностей у нас не будет? -  спросила  я  как  можно
спокойнее.
   - Конечно  уверен.  Какие  неприятности,  Лили,  я  тебя  умоляю,  в  той
ситуации... в общем, не думай об этом. Тебе и так здорово досталось. Я,  как
и все твои друзья, мы... - Он замолчал и покраснел, а я улыбнулась и пошла к
двери.
   - Спасибо,  -  сказала  тихо  и  вышла,  Андрей  не  смог  скрыть  вздоха
облегчения, а я подумала: "Слишком много друзей развелось".

***

   На следующий день позвонила Жанна и мы встретились  в  обеденный  перерыв
недалеко от офиса в маленьком кафе, где она обычно обедала.
   - Задание выполнено, - весело сообщила она. - Не хочешь рассказать, зачем
тебе понадобился этот Гаевский?
   - Не хочу.
   - Хозяин - барин, тогда слушай. В клуб его приняли по рекомендации нашего
Шермана и старой карги Липатовой. Эта без ума от него. Глазки  закатывает  и
держится рукой за искусственный бюст,  видно  здорово  проняло,  а  мальчик,
между тем, годится ей в сыновья, а может и во внуки, бабка так  намудрила  с
возрастом, что и сама поди не помнит в каком веке родилась.  С  ее  слов  он
бесценное сокровище. Хочешь, чтобы я выспросила о нем у Шермана?
   - Нет.
   - Ага. Ромке мало, что известно. Два неудачных брака,  дети  отсутствуют,
первая супруга старше его на десять лет, вторая только на  восемь.  На  лицо
Эдипов комплекс. Это в лучшем случае.
   - Все?
   - А что ты хотела? Без того ясно, парень охотник за приданным.
   Ромка сказал, он вроде бы возле тебя вертелся. Правда?
   - Твоему Ромке не мешало бы укоротить язык ровно на половину.
   - Значит, все же вертелся. И женское сердце не выдержало.
   Теперь ты вдова и... - Я взглянула и Жанна замолчала,  пожав  плечами.  -
Ромка сказал, Виктор был в клубе за несколько дней до смерти.
   - Знаю...
   - Он считал, у тебя есть любовник...
   - А когда он считал иначе?
   - Один из официантов сделал фотографию. Вы с Гаевским за столом  и  вроде
бы мило беседуете. Ромка узнал и официанта уволил.
   - Что-то новенькое. Странно, что менты об этом не пронюхали.
   - Ты недооцениваешь Ромашку и его умение влиять на людей. Твоя  репутация
белоснежна как фата новобрачной.
   - Спасибо.
   - Пожалуйста. Хочешь совет? - минут через пять спросила Жанна.
   - Заведи роман. Хоть с этим Гаевским. Встряхнись,  приди  в  себя.  Ты  ж
потрясающе красивая баба, а всю жизнь точно  царевна-несмеяна,  замороженная
какая-то. Допустим, ты здорово ошиблась в  Викторе,  но  жизнь  на  этом  не
кончилась. Теперь ты свободна. Эй, ты меня слышишь?
   - Нет, - покачала я головой.
   - Знаю, о чем ты думаешь, - вздохнула она. - Винишь себя в смерти мужа. И
пытаешься докопаться, кто его убил, а вернее  за  что.  Глупое  любопытство.
Убил охранник и сам скончался. Концы, как говорится, в воду, прошу  прощения
за каламбур. Любопытной Варваре на базаре нос  оторвали,  что  без  носа  от
твоей красы останется? Подумай хорошенько и ни во что не лезь.  Я  выражаюсь
ясно?
   - Предельно.
   - Идем, у меня обед кончается.

***

   Я уехала к родителям, мне казалось, стоит вырваться из привычного  круга,
и я обрету покой. Очередная  иллюзия.  Я  бродила  по  родному  городу  и  с
недоумением вопрошала себя: "Что я здесь делаю?"  Тревога  не  отступала,  а
вместе с ней я испытывала нечто сродни удивлению: все эти годы я  мечтала  о
свободе, теперь она у меня есть, а я понятия не имею, что с ней делать.
   Я с трудом протянула неделю и поспешила вернуться.

***

   В аэропорту меня никто не встречал, потому  что  я  не  сообщила  о  дате
своего приезда. Взяла такси и через полчаса была возле дома. Только тогда  я
поняла, как хотела вновь оказаться здесь, было над чем поломать  голову,  но
психологией я никогда не увлекалась  и  потому  просто  восприняла  все  как
должное.
   Я вошла, позвонила на пульт охраны, оставила чемоданы  в  холле,  а  сама
прошла в кухню. На столе стояла большая коробка. Я  приподняла  крышку,  под
ней был  торт.  Огромный,  с  крупными  ядовито-красными  плодами  клубники,
сделанными из крема. Я замерла в недоумении, со странным чувством  глядя  на
них, ярко-красное рождало в душе смутное беспокойство. Я повертела  в  руках
коробку. Торт изготовлен вчера на первом хлебозаводе.
   Какой идиот решил сделать мне подарок? Войти в дом могла  лишь  Жанна,  я
оставила ей ключи, соответственно код был ей известен, но подруге вряд ли бы
пришло в голову купить этот шедевр кулинарии, она  прекрасно  знает,  что  я
терпеть не могу крем.
   Время  шло,  а  я  все   стояла   и   пялила   глаза   на   торт,   точно
загипнотизированная, потом одним движением  сбросила  его  на  пол.  Красное
перемешалось с зеленым и белым, торт  на  полу  не  вызывал  теперь  никаких
чувств, кроме досады, а я пошла в гостиную и вскоре замерла на  пороге.  Вся
комната была заставлена цветами. Не меньше двух  сотен  алых  роз  стояло  в
вазах на столе, каминной полке, тумбочках и просто на полу.
   "Сережа",  -  подумала  я  и  уже  хотела  улыбнуться,  а  вместо   этого
нахмурилась. Как  Сережа  мог  войти  в  дом?  И  тут  я  заметила  конверт.
Обыкновенный конверт на каминной полке возле вазы с пунцовыми розами.
   Я открыла его и извлекла листок бумаги, на  нем  печатными  буквами  было
написано: "Завтра сорок дней, как ты убила мужа".
   Я медленно осела в кресло, зажмурилась и постаралась дышать ровнее. Глупо
притворяться,  что  это  для   меня   неожиданность,   все   это   время   я
подсознательно... Конверт выпал из моих рук, а  я  заплакала.  От  горечи  и
обиды. Сегодня в этой комнате, заставленной цветами, можно  было  проститься
со всеми надеждами.
   Слезы все еще катились по моим щекам, а я уже начала соображать.  Первое:
кто мог войти в дом? Второе: розы. Где-то  кто-то  купил  большую  партию  и
как-то их в дом доставил.
   Третье: мне нужен помощник, придется  пока  остановиться  на  кандидатуре
Сергея, если он не... Об этом даже думать не хотелось, но и  в  этом  случае
разумнее держать его на глазах.
   Я решительно шагнула к телефону и набрала номер. Сергей ответил сразу.
   - Слушаю.
   - Это я. - Голос мой звучал  хрипло,  мне  пришлось  вновь  устроиться  в
кресле, голова кружилась, а запах роз вызывал тошноту.
   - Лили, - обрадовался он. - Ты вернулась? Наконец-то. Когда увидимся?
   - Приезжай ко мне. Сейчас.
   - Что-нибудь случилось? - растерянно спросил он.
   - Прошу тебя...
   Я положила трубку и стала ждать.
   Сергей приехал через двадцать минут. Я услышала, как остановилась  машина
возле ворот, и бросилась в холл, он не успел подняться по  ступенькам,  а  я
уже распахнула дверь.
   - Входи.
   Он привлек меня к себе и мы долго стояли обнявшись.
   - Я люблю тебя, - сказал он. Я кивнула, думая о том, как много бы  отдала
за то, чтобы быть уверенной, что это правда.
   Я взяла его за руку и повела в гостиную. Он  огляделся  и  на  губах  его
появилась улыбка.
   - Ты это для нас приготовила? - Я невесело усмехнулась.
   - Для нас. Но приготовил кто-то другой. - Я  протянула  ему  конверт.  Он
взглянул и задумался, машинально постукивая конвертом по ладони.
   - Это то, чего мы ждали? - Я пожала плечами. - Вот так  подарок.  Что  им
надо, как думаешь?
   - Деньги, что же еще?
   - О деньгах здесь ни слова. Послушай, на серьезных людей это непохоже.  И
цветы... Тебя как будто поздравляют с убийством мужа. Может быть это шуточки
Владимира Павловича?
   - Я не знаю, чьи это шуточки, но горю желанием узнать.
   - Ты позвонила в милицию? - Судя по выражению лица, он говорил серьезно.
   - Думаешь, это что-то даст? - спросила я как можно спокойнее.
   - Кто-то проник в дом и это письмо попахивает шантажом.
   - Милиция здесь не поможет.
   - Лили, дело об убийстве твоего мужа закрыто. Кому-то твое наследство  не
дает покоя. Ну и пусть развлекается, посылая цветочки. В  конце  концов  ему
надоест... Переезжай ко мне, - тихо добавил он. -  Ты  совсем  одна  в  этом
огромном доме.
   - Наш корреспондент прав, завтра сорок дней. Поминки и прочее.
   Следует обо всем позаботиться. Дом был на сигнализации, - сказала  я  без
перехода. Сергей нахмурился.
   - Но кто-то  смог  войти  и...  и,  несмотря  на  это,  ты  хочешь  здесь
остаться?
   - Я хочу узнать, что за идиот затеял все это? - не удержавшись,  рявкнула
я.
   - Но если не обращаться в милицию...
   - Послушай, Сергей, эти розы где-то купили и как-то сюда доставили.
   - Я понял тебя. Однако,  если  задумавший  это  не  совсем  дурак,  вовсе
необязательно покупать цветы в одном месте.
   - Цветочных магазинов не так много.
   - Есть еще рынки.
   - И все-таки я бы попробовала.
   - Ну хорошо. Давай попробуем. Хотя, я считаю эту выходку жестом отчаяния.
В письме никаких угроз и требований, злобная выходка и ничего больше.
   - Хорошо, если так, - кивнула я, ни мало не  сомневаясь,  что  угрозы  не
заставят себя долго ждать, и вдруг спросила:
   - Ты ничего не хочешь мне рассказать?
   - Что ты имеешь ввиду? -  Сергей  старался  выглядеть  удивленным,  но  в
глубине зрачков появилось беспокойство.
   - Может быть есть что-то такое...
   Он решительно поднялся и взял меня за плечи.
   - Я чувствую, времена для нас пришли не самые спокойные  и  потому  хочу,
чтоб ты знала. Я люблю тебя. Я люблю тебя так, как никого  никогда  в  своей
жизни не любил. Я готов сделать для тебя все, что угодно.  Если  понадобится
убить кого-то, я и это сделаю, может звучит слишком зловеще, но что есть, то
есть.
   Единственное мое желание быть с тобой. И я добьюсь этого, чего бы это  не
стоило. - Тут он улыбнулся и добавил веселее:
   -  Получается  у  меня  довольно  высокопарно,  наверное  оттого,  что  с
подобными речами мне выступать не приходилось. Трудно выразить  словами  то,
что я чувствую. Пожалуйста, помни, что бы  ни  случилось  я  люблю  тебя.  Я
сделаю все для того, чтобы мы были счастливы.
   Он говорил вполне искренне, мне сделалось  стыдно  за  то,  что  я  могла
усомниться в его чувствах, но  почти  в  то  же  мгновение  в  глубине  души
шевельнулось сомнение: "слова это только слова"... Я  попыталась  избавиться
от этой мысли.
   - Я люблю тебя, - сказала я улыбаясь.
   Через час мы расстались, Сергей отправился по цветочным магазинам, а я во
вневедомственную охрану. Охрана дома была самой  что  ни  на  есть  обычной.
Никаких видеокамер и прочих технических достижений. Виктор любил  повторять,
что он честный человек и у него нет врагов. По поводу вездесущих  охранников
посмеивался, говоря, что держит их для солидности, а сигнализация в доме  на
случай, если какому-нибудь воришке взбредет в голову заглянуть к нам. Дом мы
ставили на охрану, только когда уезжали на несколько дней.
   Мое появление вызвало раздражение у дежурной.
   - А что случилось? - спросила она строго.
   - Видите ли, - как можно мягче принялась  объяснять  я,  -  у  меня  есть
основания думать, что кто-то в мое отсутствие проник в дом.
   Женщина нахмурилась и ровно через пять минут сообщила:
   - Никакой тревоги не было. Ребята ни разу к вам не выезжали и вообще... У
вас что-нибудь пропало?
   - Нет. Скорее появилось, - ответила я.
   - Что появилось? - не поняла женщина.
   - Розы. Очень много роз. Возможно, это даже красиво, но мне  бы  хотелось
знать, как они оказались в моем доме.
   - Вы это серьезно? - растерялась женщина.
   - Конечно, - кивнула я.
   - Давайте еще раз по журналу посмотрим. Говорите, вы на  неделю  уезжали?
Так... какого числа?
   - Двадцать четвертого апреля.
   - Приняла Миронова, сдала на охрану Давыдова. В 10.05. Все правильно?
   - Да.
   - Двадцать пятого апреля, 9.03, дом с охраны снят. Диспетчер Рябова.
   - Как снят? - нахмурилась я.
   - Снят. Давыдовым. Это ведь ваш муж? Он у нас в компьютере, имеет  право.
Значит с нашей стороны...
   - Мой муж погиб, - сказала я. - Завтра сорок дней со дня  его  смерти.  -
Женщина замерла, чуть  приоткрыв  рот.  На  то,  чтобы  прийти  в  себя,  ей
потребовалось никак не меньше минуты.
   - Вы должны были сообщить нам об этом, а вы не сообщили.
   Откуда же нам знать? У нас определенные правила.  Человек  назвал  код  и
фамилию...
   -  Да-да,  -  перебила  я.  -  Извините.  Я  действительно  должна   была
предупредить.
   - Пройдемте к начальнику, напишите заявление, вам сменят код.
   Вы хорошо смотрели, ничего не пропало? Надо же, какая неприятность. У нас
такое впервые...
   Последующие полчаса прошли как в тумане, я  что-то  писала,  объясняла  и
выслушивала чужие наставления. В себя пришла, только оказавшись в машине.
   Ит