ись, когда Сашу Лимончиком назвали?
   - Вот он узнает, что я вам рассказал ...
   -  Они  же сами его так  назвали! Ну, Михалыч,  миленький.  Вы же такой
добрый. Вы же знаете, что женщина от любопытства умереть может.
   Лесть сработала безотказно.
   - В первой командировке его Чингачгуком прозвали...
   - В какой командировке?
   - В Чечню. Мы в январе заходили. Бойня жуткая была. Где свои, где чужие
- не разберешь.  Грязища. С водой напряженка. Если снегу где наскребешь, так
быстрей  -  топить для питья. Куда там  мыться,  стричься! Обросли...  А  он
косичку такую себе соорудил,  как  у индейца. Вот и  прозвали. А осенью,  на
третью замену уже, попали наши пацаны в  заваруху.  Нужно было через площадь
проехать, где чеченцы митинговали. Наши  по краю поехали,  а толпа  - к ним.
Окружили. Бабы и  старики бронетранспортер  отсекли,  под  колеса  лезут.  А
мужики  на машину поперли. И, под шумок, раз - в  кабину. Водиле пистолет  в
бок: "Поедешь с нами". Толпа перед ними  расступается, а  перед БТРом стеной
стоит. Александр видит  такое  дело, достает две  "лимонки"  -  это  гранаты
такие,  Ф-1, точно по виду -  как лимоны  зеленые, только бока на квадратики
нарезанные. Чеку  у одной и другой  выдернул  - и на толпу. Те расступаются,
орут, бабы  их галдят.  Плюются, проклинают, а руками трогать боятся. Так он
до  машины и  дошел.  На подножку запрыгнул,  гранаты  - боевикам в  нос:  "
Катитесь, на..., -  ну в общем,  - уходите.  Я без своих пацанов в  часть не
вернусь! ". Те вылезли,  а  он на капот верхом сел, гранаты в руках, и едет.
Так  и вышли.  Им  вслед из пистолета  постреляли,  одного  солдата  в  ногу
зацепили.  Но  это  мелочи. Спас  он  мальчишек.  Но протрясло его, конечно,
потом.  Отходняк  был  -  ой-ой-ой!  И  после  этого  у  него  такой пунктик
образовался:  лимоны не любит. Видеть не может.  И нет  бы  втихую это  дело
переживать, а он проговорился как-то. И готово - Лимончик!  Народ-то у нас -
хлебом не корми, дай поприкалываться.
   - А Страшный Ужас?
   - Это у него присловье такое. Я сам  не видел, ребята рассказывали.  Их
взвод на окраине Грозного духи зажали. Влезли на их волну и давай пугать  по
рации: "Сдавайтесь, или мы вам то сделаем, это сделаем...". А он им: " Да вы
что? Ну прямо страшный ужас! ".
   - Так. Остались ваш командир и Сергей.
   -  Командира  в   двух  последних  командировках  военным   комендантом
назначали. А комендант в  своем  районе  - царь и бог. Вот Царь и остался. А
Тигра... Вы его лучше сами спросите.
   На этот раз  уговоры не помогли.  Да  и охотники, на ходу  доспоривая и
поддразнивая друг друга, стали возвращаться в избу.

   Марина,  подставив разгоряченное лицо  легкому, пахнущему палой листвой
ветерку,  слушала лес. Шорох оставшихся на деревьях  листьев  был совсем  не
таким, каким  он бывает летом.  Не нежный  шелест  мягких,  живых и  упругих
ладошек, а тихий скрежет и похрустывание трущихся друг о друга мертвых бурых
пластинок. Изредка потрескивали сучья  или отслаивающаяся кора. Подала голос
какая-то припозднившаяся пичуга.
   Резко  пахнуло холодом  и,  подняв голову,  Марина  увидела  над  собой
изумительной  чистоты  небо.  Яркие,  словно умытые,  звезды заполонили  все
темно-фиолетовое пространство над зубчатой стеной лесных великанов.
   - Хорошо.  Просто невероятно хорошо! Я  никогда не видела столько звезд
сразу!
   - Это ты про нас?
   - Ну вот, пришел поручик Тигра и все опошлил! Слушай, а почему тебя так
прозвали?
   - Видишь: тельник полосатый и на кабанов люблю охотиться.
   - Вы здесь все - хищники полосатые. Не хитрите  уважаемый, и не виляйте
хвостом.  А  то я вернусь в  избу  и предложу  перекрестить вас в  Лиса. Ну,
скажи...
   -  Да, прозвали  и  прозвали. Это  же не  всегда  по какому-то  случаю.
Пошутил кто-то, вот и прилипло. Холодом как потягивает... пошли к ребятам.
   Сергей повернулся и пошел к зимовью.
   -  Первый  раз  слышу,  как  ты  врешь.  Очень  неуклюже  получается  и
неприятно. Так было  легко и хорошо,  а теперь ты будто стенкой меня от всех
вас отгородил. Остальные ведь знают друг о друге все?
   Он остановился. Повернулся к  ней. И из  холодной темноты ледяным душем
пролился бесстрастный голос.
   - В  феврале девяносто пятого в  Черноречье  "духи"  двух  ребят  ночью
утащили с  поста. Молодые  были,  первогодки. Заснули, наверное. Утром мы их
нашли.  Истерзанные, как будто их  сумасшедший  мясник  разделывал. У одного
член  отрезанный  на  лоб  пришит и надпись  вырезана: "Это  слоник".  А  на
следующую ночь уже мы к  этим волкам в гости отправились. Нужно было подходы
найти  к кварталу частных домов,  который они контролировали. Там  в  садике
один  домик  маленький стоял. А  возле него  - часовой. Тоже молодой пацан и
тоже носом  клевал. Я  его  снял тихо. Вошел в дом, а на полу восемь человек
спят... Царь потом ругался, ругался, что нам такая удача подвалила,  а мы ни
одного "языка" не привели. "Ты, - говорит, - как тигр уссурийский. Тот, пока
всех  волков  в  своем  лесу не передавит, не  успокоится." А  в конце рукой
махнул:  "  Хотя, я бы  и сам после  этих  "слоников"  не удержался.  Ладно,
иди,Тигра! ". Вот так и окрестил.
   - Ты их всех убил?
   - Всех.  Тебе нужны подробности, как я это сделал? Тебе рассказать, как
ведут себя  люди,  которых  ты убиваешь? Или  как  выглядит  горящий  город,
заваленный трупами? Не только боевиков и солдат - стариков, женщин, детей...
   - Сережа,  остановись!  Не нужно  быть со мной таким...  До меня только
дошло: ты  не  себя  щадил.  Ты  меня  хотел  уберечь  и  мой  праздник... Я
представить даже  не могла,  что тебе  придется  вспоминать  такое.  Прости,
пожалуйста. Михалыч так легко про все это рассказывал, мол, прошло - и слава
Богу. А ведь это - кровь, и смерть, и боль. А я влезла... прости. Вот почему
вы все,  как братья родные. Но просто удивительно, я бы в жизни не подумала,
что каждому из вас пришлось  такое пережить, настолько все ребята простые  и
веселые.
   - А  чего нам выделываться? Мы  и  сами себя и друг друга во всех видах
видели. В бою и в грязи, в геройстве и в отчаянии,  при параде и  с  полными
штанами под минометным обстрелом. Цена каждому там была определена. Как щеки
не надувай, здесь к этому ничего не добавишь. А веселые... Ты знаешь, как мы
все, от  костлявой увернувшись, теперь жизнь  любим?  Ты видела, как  ребята
едят  и   пьют?  Водочку  тянут  с  расстановочкой,  с  выдохом.  Бутерброды
сооружают: рассмотрит  со  всех  сторон,  полюбуется,  травкой  какой-нибудь
украсит и, не спеша, - в рот. Не жрут на скорость, а наслаждаются.
   -  А  с  женщинами? ...  - уловив, что голос  Сергея  потеплел после ее
бурного и виноватого монолога, рискнула пошутить Марина.
   -  От  женщин отбоя нет. Ваша сестра настоящих мужиков за  версту чует.
Есть, правда, экземпляры с испорченным обонянием. Но это - от долгой жизни в
большом  городе. Облучение, задымление, деловое очумение. Но  мы и  здесь не
спешим. Ведь если ты в чистом лесу, на свежем воздухе, после сытного ужина и
пары рюмок  разговариваешь с симпатичной женщиной,  то ты  скорее  жив,  чем
мертв. А?

   Последняя мысль,  которая  пришла  к  ней  перед сном, была  совершенно
неожиданной:
   - А ведь он не просто убивал. Он был готов и сам умереть. За солдатика,
даже  имени которого не знал. Что же  он сделает с тем, кто поднимет руку на
его  жену  или ребенка? Помнишь того подонка, что лапал тебя  в подъезде, не
удовольствовавшись  отнятой  сумочкой?   А   если  бы  рядом  был  Сергей...
Стоп-стоп-стоп! Марина Ивановна, милая, а причем здесь вы? Кто вы ему?

   Запоздавший  ноябрьский дождь слизнул почти весь снег, выпавший было  в
конце  октября.  Кое-где  остались  грязновато-белые  островки, прихваченные
корочкой  льда, но они  своим  жалким видом  лишь наводили  уныние. И только
ночной  морозец хоть  как-то украсил полянки, рассыпав замысловатыми  белыми
дорожками на черно-буром ковре опавших листьев мелкие хрусталики инея.
   Влажный холод на ходу пробирался под полы теплой,  пятнистой, как и все
ее одеяние  куртки,  лез в  рукава,  румянил щеки.  Да!... В  той  одежке, в
которой она собиралась покорять дремучий лес и охотиться на свирепого вепря,
цокать бы сейчас зубами со скоростью хорошего барабанщика.
   - Бр-р-р!
   - Говорил я тебе: не поддавайся на провокации.  Водочка, она  обманчиво
греет. Только  сосуды расширит,  тепло из организма выбросит и все. Лучше бы
еще чашку бульона выпила.
   - А где  ты  был, когда они мне разъясняли, что кабан только  на свежий
запах  идет. Причем, видите ли, "охотникам  пить  нельзя, им стрелять". А  я
должна жертвовать собой ради общего успеха!
   -  Хорош, алкашик,  наивной прикидываться. Ужас, посмотрели  бы на тебя
утром твои великосветские друзья. И ладно бы шампанское...
   - В жизни всегда есть место авантюре!
   - Молодец, усвоила... Ну вот мы и пришли.

   Выбрав  место,  с  которого  хорошо   просматривалась  широкая  поляна,
переходящая в просеку, Сергей быстро расчистил его от жесткой, неперепревшей
листвы, от  похрустывающих прутиков. Полукругом  воткнул несколько жердин по
обе  стороны  от  красивой  развилистой  березы.  Заплел  их  дубовыми,  еще
сохранившими  листья  ветками.  Сзади темным  буро-зеленым частоколом торчал
какой-то куст. На таком фоне, да еще и за импровизированным плетнем, охотник
в  камуфляже  становился  невидимкой.  Зато  сам  он  мог  видеть  все,  что
происходило на линии огня и стрелять свободно.
   Встав за березу, Сергей  несколько раз, плавно скользя то в одном, то в
другом направлении  и вскидывая ружье  к плечу,  проверил,  насколько удобна
оборудованная   позиция.   А   затем,   постелив  под   березой   офицерский
плащ-накидку, уложил на него сложенный вдвое пуховый спальник.
   Марина, прогулявшаяся за группу деревьев неподалеку и решившая тихонько
подкрасться к Сергею, замерла. Его невероятно легкие, бесшумные, пластичные,
и в то же время угрожающе-хищные движения напомнили  ей какой-то первобытный
охотничий танец,  то ли увиденный в каком-то фильме, то  ли  дремавший в  ее
подсознании со времен Великой Праматери.
   - Хорош прятаться, диверсантка,  - не оборачиваясь, сказал Сергей, -  я
тебя давно услышал.

   А  потом  они  сидели,  прижавшись  спина  к спине, чувствуя тепло друг
друга, и шептались, повернув головы навстречу.
   - С чего  вы взяли, что кабан там пойдет, где вы стоите? Лес большой, а
вас на номерах всего четверо.
   - У зверя свои  тропы  есть. Мы  этот лес  хорошо знаем. Плюс  -  опыт,
знание повадок, интуиция...
   - Но временами приходится все-таки на деревьях сидеть...
   - Михалыч разболтал?
   - Сама подслушала!
   - Ну ты даешь! Все больше убеждаюсь, что ты - наш человек, Звездочка! -
тихо засмеявшись и протянув руку назад, он слегка шлепнул ее ладонью...ну, в
общем, чуть повыше подстеленного спальника.
   -  Что  за  вольности,  -  шепотом  возмутилась  Марина,  -  немедленно
извинись.
   -  Хорошо. - И он, все так же, не  разворачиваясь,  ласково погладил то
место, куда попал шлепок.
   Марина решительно вынула из ножен свой подарок, повернулась к Сергею и,
обхватив его за плечи одной рукой, другой поднесла сверкнувшее лезвие к носу
нахала:
   - Вот! Видел?!
   И что-то  произошло. Взбесившаяся земля крутнулась  под  ней,  мелькнул
зеленый  спальник,  белые стволы берез... Нож  выпрыгнул  из руки  и куда-то
исчез. В  широко распахнувшихся  глазах закружилось бездонное небо и тут  же
исчезло: его  лицо, его  глаза -  глаза Тигра -  оказались  слишком  близко.
Огненные жесткие  ладони...а губы...невероятно нежные, как у  ребенка... Его
жаркий шепот:
   - Так я тебя насилую, или ты сама меня хочешь?
   И ее безумный ответ:
   - Я хочу, чтобы ты меня изнасиловал!

   -  Отвернись! -  она, злясь на  себя и чуть  не  плача, натягивала  эти
нелепые кальсоны и психовала, пока не справилась, наконец, со ставшими вдруг
непослушными пуговицами на камуфляже.
   Он,  поправив свою одежду  за те секунды, пока она  приходила в себя  и
пыталась сообразить, что же, собственно, произошло,  сидел рядом,  покусывал
травинку и смеющимися глазами смотрел на ее битву с обмундированием.
   Сердито  шлепнувшись на спальник и обняв  колени, Марина  повернулась к
Сергею  спиной. Но, чтобы говорить, волей-неволей пришлось повернуть голову.
"Нет, ну до чего нахальная и самодовольная физиономия! "
   -  Уясни  сразу... Вот-вот,  по военному, у-яс-ни:  это еще  ничего  не
значит.  Просто  скучающая и  подвыпившая женщина  позволила  себе  украсить
отпуск еще  одной авантюрой. В конце концов,  у меня есть  близкий человек и
...
   - Самый близкий человек у  тебя сейчас - это я. Любой другой - не ближе
пятисот метров. И если ты врешь сама себе, то это - дело твое. А я не обязан
тебе верить. Я знаю, что ты хочешь меня сейчас еще больше,  чем десять минут
назад. И  мне  наплевать  на то,  существуют  ли в твоей жизни еще  какие-то
мужчины и куда ты  их  всех теперь денешь - он встал на колени и обхватил ее
плечи крепкими ладонями.
   Марина   попыталась  самолюбиво   дернуться.   Возмутившаяся   гордость
бушевала,   и  уже  подыскивался  наиболее  ядовитый  вариант   ответа.  Но,
пробежавшись поцелуями  по щеке, по шее, вниз..., он вдруг вцепился зубами в
куртку на ее груди и голосом Шер Хана прорычал:
   - Это моя добыча!
   А она, сладострастно-мстительно вцепившись ему острыми  наманикюренными
коготками в голову, ответила:
   - Это мы еще посмотрим, - и, не выдержав его умильно-покорного взгляда,
наконец, улыбнулась.

   -  Где  мой нож? - Марина  осмотрела все  закоулки их скрадка  и теперь
недоуменно шарила глазами по сторонам.
   - Вон.
   Нож ушел чуть ли не до половины лезвия в ствол старой березы,  стоявшей
метрах в  пяти  от  них.  И  деревянная ручка выглядела обыкновенным сучком,
только со странным, тонким и отливающим синевой основанием.
   - С оружием, друг мой, как и с мужчинами, надо обращаться умеючи.
   С  трудом  раскачав  и выдернув  нож,  Марина  сунула его  в  ножны  и,
вернувшись на место, небрежно ответила:
   - Это - верно. Только с чего ты взял, что  у нас  с тобой все произошло
по-твоему, а не по-моему? Может быть, ты только чуть поторопил события?
   Он  беззвучно рассмеялся и, теперь уже голосом волка из ее  любимейшего
мультика "Серко", насмешливо ответил:
   - Ага!...
   Марина    сгребла    его   за    грудки    и   замерла,    долго-долго,
пристально-пристально глядя ему в глаза.
   "Что там, за этими искрящимися зрачками? Как прочитать те  таинственные
письмена,  которые   расскажут   мне,   кто  ты?   Легкомысленный   искатель
приключений,  убивающий  сердца несбывшимися надеждами? Или  тот человек,  о
существовании  которого я просто не  подозревала, кого я не  пускала в  свою
жизнь, забив голову лощеными героями Санта-Барбары? ".
   - Тихо!  - практически неслышно  шепнул  он  и, сжав  ее  руки  своими,
помешал ей шевельнуться.
   Теперь  услышала и она: кто-то шел  по лесу мелкими семенящими  шагами.
Как модница в длинной и обтягивающей колени юбке.
   Сергей  скользнул к  ружью, одним неуловимым движением подхватил  его и
встал за ствол березы. Медленно-медленно выдвинулся  вправо и повел стволом.
Потом вдруг  оглянулся и нетерпеливо махнул ей рукой, показав  место рядом с
собой.
   Марина сообразила, что нужно сделать:  на четвереньках, затаив дыхание,
подкралась к "плетню", и чуть привстав, стала  смотреть в  небольшой просвет
между прутьями.
   Шур-шур. Шур-шур-шур.
   И прямо перед ней, метрах в пятидесяти, так неожиданно, что она чуть не
вскрикнула, вышел серебристо-черный  зверь. Ничего в  нем не было страшного.
Одно только название: вепрь! Просто большая, горбатая свинья.
   - Тах-х-х!
   Звук  выстрела толкнул  Марину и громовым раскатом прокатился  по лесу.
Ветерок быстро  снес  этот  гул  назад. Но  вслед уходящему  звуку накатился
новый. Это был не визг свиньи, а яростный хрип умирающего и осознающего свою
смерть Зверя.
   - Тах-х-х!
   И хрип оборвался, перейдя в быстро замершее утробное "У-у-у".
   Марина вскочила в полный рост.
   Кабан лежал на боку, вытянув ноги, которые еще мелко-мелко подрагивали.
   Но  ее  захватило не  чувство  жалости,  а  какой-то дикий,  совершенно
первобытный восторг.
   - А-а-а! - Она  запрыгала, захлопала в  ладоши, сорвала с себя берет и,
размахивая им над головой, завопила на весь лес, - А-а-а! Вот мы как! Вот мы
всем! Мы - самые крутые охотники в наших джунглях!
   Сергей,  мгновенно  перезарядив  ружье  и  не  спуская  глаз  с кабана,
смеялся, наслаждаясь ее  буйством. Но, почувствовав,  что, вконец  заведясь,
напарница собралась бежать к убитому  зверю, он поймал ее за рукав куртки  и
притянул к себе.
   -  Нельзя сходить  с  номера  до  сигнала  "Сбор".  И  подходить  нужно
осторожно. Если  подранок, или контужен пулей, может  такое  учинить,  что и
деревья не спасут!

   А какие жуткие клыки оказались у этой "свиньи"!
   И какое было жаркое!
   -  Шампанское -  гражданским мадамам!  А звезды  спецназа  пьют  только
водку!
   И еще целую кучу смешных глупостей наговорил ее заплетающийся язычок! И
сияли глаза новых друзей, перецелованных ей в приливе самых нежных чувств на
брудершафт!
   А потом мужчинам вдруг стало душно в тесной избе, и они, прихватив свои
пуховые спальники, отправились ночевать на свежем воздухе, в дырявом дощатом
сарае.
   А Тигру оставили. Чтобы не было страшно их Звездочке.

x x x
   "Вот и окончилось ваше  романтическое приключение, Марина Ивановна.  Не
просто приключение,  а какое-то сумасшествие! Если  бы так  пошло дальше, то
вам светили бы не картонные папочки в  палате для тихих психов, а добротный,
обшитый матрацами карцер для буйнопомешанных. Хорошо, что у вас хватило хоть
какого-то благоразумия немного  остыть  самой и дать понять Сергею,  что  он
свободен от всяких обязательств.
   И все  же вы ему благодарны. Пусть он больше никогда не позвонит, пусть
все это останется для вас  только  коротким и  чудесным приключением. Но  он
сделал для вас больше, чем любой из  прежних мужчин. Он открыл вам вас саму.
И теперь  вы  хорошо знаете, кто вам нужен. Не упакованный в бутике денежный
мешок. Не сыплющий афоризмами, но пустой внутри самовлюбленный интеллектуал.
Вам  нужен человек,  похожий на него. Мужчина, Охотник,  Тигра... с  нежными
губами ребенка.
   А ведь он не позвонит. Вы сами сказали ему:
   - Прости:  это действительно была  всего лишь авантюра.  И спасибо, что
она была. Но  разумных людей  не может  связывать только лишь животная  тяга
друг к другу и одно, даже самое прекрасное приключение.
   И вы помните, как он отшатнулся, словно получив пощечину.
   Нет, он не позвонит.  Потому, что эти  слова были сказаны  уже здесь, в
городе,  и  не  в  приступе  женской строптивости, а  взвешенно, с  холодной
улыбкой.
   А ведь вы тогда, в лесу, успели заглянуть  в его глаза. И вы видели тот
стальной  стержень,  на  котором крепится его душа, и  ту бездну нежности, в
которой утонула ваша.
   И вы  прекрасно знаете,  что  вам  нужен не человек, похожий на него. А
только  он  сам.  Только  он: такой  сумасшедший и опасный, такой  нежный  и
надежный Тигра.

   Так что  же  вы  сидите  и  врете  сами себе, если ваша левая рука  уже
сжимает  трубку  телефона, а правая,  путаясь в  кнопках,  как  в  пуговицах
камуфляжа, судорожно набирает его номер?! "


Примечания


   1  "Зеленка"  пришла из афганского лексикона. Это лес, кустарник, любые
зеленые насаждения - все, что может служить для укрытия засад,  диверсионных
групп и целых подразделений

   2 "Шмель" - ручной пехотный огнемет

   3  БАМ - батальон армейской милиции.  Упрощенное  разговорное  название
частей  МВД, в  которых  военнослужащие  срочной  службы  выполняют  функции
патрульно-постовой службы милиции

   4  Подствольный   гранатомет.   Крепится   снизу   к   стволу  автомата
Калашникова.  Стреляет 40-миллим