Никита остановил аппарат над стеной, потом выбрался из кабины, пробуя
прочность покрытия под башмаком. Материал стены,  мутный,  зеленый,  как
старинное   бутылочное   стекло,   не   походил   на   горную    породу.
"Кремнийорганическое соединение с примесями солей бора, - сообщил "Вася"
коротко и тут же добавил:
   - За нами следят".
   Никита незаметно осмотрелся и в шести километрах за вудволловой рощей
обнаружил трехместный пинасе  в  тень-окрасе.  Неподготовленный  человек
вряд ли заметил бы его на таком расстоянии, но Пересвет знал, как и  что
искать. На  смену  ожиданию  встреч  с  чудесами  чужой  природы  пришли
сожаление и досада,  очарование  таинственного  незнакомого  мира  ушло.
Никита впервые пожалел, что находится  в  Сфере  не  как  исследователь,
первооткрыватель, а как инспектор безопасности УАСС.
   Велев киб-пилоту следовать изгибом оборонительной стены, он некоторое
время Следил за действиями неизвестных наблюдателей - те  оставались  на
месте, - а потом переключил внимание на разворачивающийся под  аппаратом
пейзаж, хотя ему очень хотелось узнать, кто за  ним  следит  и  с  какой
целью.
   "Черт  с  ним,  -  сказал  "Вася",  -  узнаем   позже,   я   запомнил
отличительные особенности пинасса".
   Оси вращения  всех  трех  планет  Сферы  были  почти  перпендикулярны
плоскости орбиты, к тому же  Дайсоны  вращались  вокруг  Дайи  и  вокруг
собственной оси в одном направлении - по часовой стрелке,  с  одинаковой
угловой скоростью, поэтому планеты имели всего две климатические зоны  -
южную и северную, медленно, в течение шести лет сменявшие друг друга.  В
южной зоне все  время  стоит  день-лето,  в  северной  -  ночь-зима.  Но
благодаря широтной конверции и ровным  тропосферным  ветрам  температуры
зон различаются незначительно: максимальная температура  севера  -  плюс
двадцать восемь градусов, минимальная температура севера -  плюс  восемь
градусов по Цельсию.
   Никита находился на юге Дайсона-1, примерно на пятой  параллели,  где
температура воздуха держалась на уровне двадцати градусов.
   Стена внизу снизилась, измельчала, пока не превратилась в "пунктир" -
отдельно сохранившиеся участки по сто метров длиной,  а  потом  и  вовсе
исчезла в складках мини-горной страны. Никита  поднял  пинасе  повыше  и
увидел желтую блещущую "твердь" океана, в которую обрывались  скалы-горы
плато.  Пухотрава  и  гриботрава  здесь  не  росли,  лишь  изредка  глаз
натыкался на красноватые  подушечки  летающего  мха,  отмеченные  яркими
колокольчиками спороносов.
   Никита сориентировался и направил полет к  верхнему  полюсу,  включив
форсаж.
   Неизвестные наблюдатели не рискнули сопровождать его в открытую.
   Через четверть часа на горизонте появилась темная полоска, вскоре она
распалась на цепочку островов. Где-то  среди  них  находился  взорванный
остров Хамфри, на котором нашли потерявшего и память, и человеческое "я"
Нормана.
   Пересвет снизил скорость, раздумывая,  стоит  ли  привлекать  к  себе
внимание работающих здесь экспертов из  отряда  Калиевой,  но,  пока  он
раздумывал, его заметили. На крохотной панели аппарата  замигал  голубой
огонек вызова, инспектор мысленно включил рацию.
   - Пилот белого пинасса,  остановитесь,  вы  вошли  в  запретную  зону
Сообщите полномочия.
   - Кто спрашивает?
   - Михай Мориц, командир звена УАСС.
   - Я Никита Пересвет, инспектор по освоению. Где можно вас отыскать?
   - Левее по курсу, второй остров с озером посередине, увидите палатки.
   Никита нашел указанный остров, напоминающий земной атолл с лагуной  в
центре,  и  сел  возле  городка  ослепительно  белых  тетраэдров  лагеря
экспертов УАСС.
   Мориц встретил  его  у  стреловидного  нефа  формулы  ПК,  способного
самостоятельно  выходить  в  космос.   Такие   мощные   и   одновременно
малогабаритные  машины  использовались  только   спасательной   службой,
Даль-разведка в них не нуждалась.
   - Что вас привело именно сюда, инспектор?
   На сей раз Мориц не показался Никите изнеженно-женственным,  как  при
первой встрече у Хоона. Рука у командира звена была  хрупкой  только  на
вид.
   - С завтрашнего дня я начинаю составлять карты  заселения,  -  сказал
Никита.
   - А сегодня решил совершить пробную прогулку. Вы  же  понимаете,  что
меня не может не волновать взрыв острова.  Если  после  заселения  Сферы
начнут взрываться острова под поселками и базами..
   - До сих пор не взрывались. Случай странный... - Мориц снял шлемофон,
и ветер взметнул его  длинные  волнистые  волосы  так,  что  вокруг  них
вспыхнул ореол электрических искр. - К тому же  заселение  Сферы  весьма
проблематично.
   - Что вы имеете в виду? - осторожно спросил Никита. - Причины  взрыва
уже известны?
   - Пойдемте, покажу вам  это  место  сверху,  -  уклонился  от  ответа
спасатель.
   Они влезли в кабину нефа и поднялись в взорвавшийся остров  напоминал
чью-то челюсть, от него осталась только цепочка  клыков-скал,  бликующих
оплавленной пленкой глазури.
   Помолчали. Мориц развернул машину и облетел весь архипелаг, состоящий
из семи островов, три из которых заросли  вудволловым  лесом.  На  самом
большом острове из леса вырастал тонкий шпиль мечети дайсов.
   Издалека  долетел  тонкий  перезвон,  словно   заговорили   небольшие
колокола церкви.
   Мориц посмотрел на часы.
   - Час молитвы. На трех островах есть поселения дайсов,  через  каждые
тридцать часов они собираются вокруг мечетей и  молча  сидят  в  течение
часа.
   - Общаются?
   - Кто знает? Языка у них нет, то есть они не разговаривают, как мы  с
вами.
   Самое интересное, что мечети не пустые,  внутри  заточены  интересные
существа   -    бхихоры,    полурастения-полуживотные,    представляющие
самостоятельный класс царства збофитов; сидят, как в клетке...
   - Почему заточены? - поинтересовался Никита. - Разве мечети не  имеют
входа-выхода?
   - В том-то и дело. Мечеть - это ажурная конструкция  из  костей-досок
вудволла, она  полая  внутри,  как  клетка.  Коммуникаторы  назвали  эти
действия островитян культом бхихора, но никто не  знает,  за  что  дайсы
чтят бхихоров подобным образом.
   Неф снова прошелся над остатками острова Хамфри.  По  одной  из  скал
ползали люди в оранжевых комбинезонах, сквозь толщу воды был виден  диск
подводного аппарата и рядом - еще четверо в скафандрах.
   - И все же, - нарушил  молчание  Пересвет,  -  что  здесь  произошло?
Почему остров взорвался? Это  ведь  на  нем  нашли...  э-э...  работника
отдела коммуникации Нормана Хамфри?
   - Да, - сухо сказал  Мориц,  разворачивая  аппарат  к  лагерю.  -  Но
причины взрыва еще анализируются. Единственное, что я могу  сказать,  не
рискуя выдать тайну расследования, это то, что взрыв  не  принадлежал  к
естественным природным процессам, характерным для Дайсонов.
   Никита с интересом посмотрел на профиль собеседника: Мориц открывался
с  иной,   жесткой   стороны.   Он   умел   казаться   изнеженно-томным,
"аристократически" снисходительным,  как  в  кают-компании  у  Хоона,  и
волевым, независимым, откровенно суровым. В юноше  чувствовалась  хватка
незаурядного руководителя.
   Пересвет еще  немного  полюбовался  в  бинокль  на  застывших  вокруг
мечетей дайсов, похожих на обросшие мехом  валуны  с  глазами,  и  Мориц
повел неф к лагерю.
   Прощаясь, инспектор заметил, что  молодой  командир  звена  вертит  в
пальцах знакомый перстень: точно такой же красовался на  пальце  Флоренс
Дженнифер.
   - Любопытная штучка. Я уже видел один такой.
   Мориц подкинул на ладони перстень, камень сверкнул голубым и зеленым.
   - Их нашли на втором Дайсоне в северной зоне около двух  десятков.  С
ними связана интересная загадка: многие пробовали надевать, и  я  в  том
числе, но тут же снимали. Они какие-то... неудобные,  что  ли,  холодные
как лед и пальцы натирают, а Флоренс - помните? - носит и хоть  бы  что!
Но эстетика перстней не имеет аналогов. Вообще, насколько я уже вошел  в
курс дела, все, что создавали дайсониане, будь то машины,  архитектурные
сооружения или предметы искусства, в высшей степени совершенно!
   Никита сел в свой пинасе и через полчаса ураганного полета прибыл  на
базу археонавтов.
   Какой-то аппарат попытался увязаться за ним в пределах видимости,  но
отстал В диспетчерском пункте  базы  Пересвет  оставил  записку  Флоренс
Дженнифер, что ждет ее вечером в кают-компании, и вернулся на Д-комплекс
Слова Морица о совершенстве техники дайсониан не шли из головы,  была  в
них притягивающая сила и тайна, и Никита, переодевшись  в  своей  каюте,
направился   в   музей,   или,   как   его    называли    исследователи,
"культ-отстойник", в котором найденные на планетах драгоценные раритеты,
памятники  искусства  и  культуры  строителей  Сферы  проходили   первое
обследование специалистами Музей занимал  четыре  помещения  на  внешнем
горизонте Д-комплекса, там  же,  где  располагались  административные  и
научные отделы исследовательского центра.
   Первые три помещения, узкие и длинные,  служили  складом  экспонатов,
четвертое - лабораторией с аппаратурой анализа и обработки данных. Музей
был открыт круглосуточно.
   Никита медленно прошелся вдоль стеллажей с экспонатами в первом зале,
в котором хранились предметы культуры и искусства:  странные  статуэтки,
сосуды, обломки скульптур, в том числе и перстни, найденные Уве  Хооном.
Во втором зале помещались останки машин и механизмов, многие из  которых
имели вид только что сошедших с конвейера, а третий был полон  предметов
невыясненного назначения.
   Никита остановился возле первого  бокса  и  с  любопытством  прочитал
табличку на прозрачной стенке: "Клеймор".
   На полу бокса стояла  на  торце,  ни  на  что  видимое  не  опираясь,
гигантская - метра два в высоту - "бритва" из какого-то желтого  металла
или сплава.
   "Клеймор" имел вид именно старинного земного бритвенного  лезвия  как
на первый взгляд, так и на второй.
   - Любуетесь? - обратился к  инспектору  пожилой  мужчина  с  эмблемой
археонавта на рукаве, доселе исподтишка за ним наблюдавший.
   Никита обернулся.
   - Любопытная штуковина Клеймором ее назвали, очевидно, в шутку?
   Пожилой сморщил лоб в улыбке.  "Лука  Захаров,  -  шепнул  "Вася".  -
Археонавт, пятьдесят три года, семь лет  экспедиций,  три  монографии  о
культуре Зоо".
   - Шутников у нас хватает Клеймор - это  обоюдоострый  кельтский  меч,
так что по названиям можете судить и о наличии иронии и юмора.  Материал
клеймора - бериллиевая бронза, и ни следа коррозии!  Древние  дайсониане
использовали  методы  биоконсервации  за  десять  тысяч  лет  до  нашего
рождения.
   Перешли к следующему боксу. "Робот-универсал".
   Чудище непонятной формы с десятком  гофрированных  шлангов-щупалец  и
пятью выпуклыми глазами.
   - Внутри обнаружили нечто вроде потухшего электронно-кристаллического
мозга  и  обширной  нервной  системы,  -  опять  пояснил   гид,   -   но
функциональные характеристики этого монстра остались невыясненными.
   Полуметровый серый куб, изъеденный крупными порами, похожий  на  блок
из сипорекса - древнего  земного  пористого  бетона.  "Водяной".  Почему
"водяной"?
   - Стоит к нему приблизиться вплотную - и он  превращается  в  фигуру,
напоминающую корягу. - Эксперт заулыбался.  -  Кто-то  увидел  в  коряге
сказочный персонаж. Показать?
   - В другой раз. Начинку изучили?
   - Внутри куба нет никакой начинки - один сплошной кусок студня, желе,
не поймешь даже, живое оно или нет. Но биологи отказались  признать  его
живым.
   Прошли мимо дерева с неуловимо строгой  нерегулярностью  расположения
металлических на вид ветвей,  под  деревом  была  табличка  с  надписью:
"Фракталь".
   Клубок черных шлангов: "Осьминог".
   Невероятно изогнутый лист из голубого материала с надписью:
   "Топологическая  развертка  желудка  типичного  археонавта".  И   еще
десятки странных  предметов,  не  имеющих  иных  аналогов  среди  земной
техники, кроме языково-терминологических.
   - Вас как зовут? - Пожилой  эксперт,  вероятно,  был  рад  случайному
посетителю музея и не хотел быстро прощаться с должностью  экскурсовода.
-  Пойдемте  покажу  коллекцию  машин,   сохранившихся   полностью,   не
фрагментарно.
   В торце зала оказалась еще одна дверь. Взору  представилось  обширное
помещение с прозрачными клетками, внутри  которых  находились  машины  и
аппараты,  соответствующие  поясняющим  табличкам.  Даже  на  глаз   эти
механизмы вызывали восхищение гармоничностью и  совершенством,  несмотря
на  то,  что  разрабатывались  существами,  чей  облик  был   далек   от
человеческого.
   Захаров по лицу Никиты понял, о чем он подумал.
   - Эксперты тоже  все  эти  аппараты  отнесли  к  классу  совершенных.
Существуют пределы совершенствования технических устройств, за  которыми
дальнейшие доработать нецелесообразны,  ибо  не  улучшают  характеристик
устройства  и  его  эстетического   вида.   Например,   чувствительность
аппаратуры  при  этом  определяется  лишь  естественными  шумами   самих
источников, а не недостатками прибора. Так вот, древние дайсониане  этих
пределов достигли.
   Никита кивнул, соглашаясь. Остановились возле пульта: изящное кресло,
предназначенное явно не для человека, соединенное в одно целое с  черной
матовой доской, с группой  цветных  квадратов  (сенсорная  клавиатура?),
усами с черными каплями на концах (микрофоны?) и с  коричневыми  дисками
"наушников".
   Судя по конфигурации всех элементов "пульта", у существа, работавшего
за ним, голова была гораздо больше седалища.
   "Устройство адаптивного контроля" - рогатый зеленый шар,  похожий  на
подводную мину середины двадцатого века - Применялось  дайсонианами  для
выращивания биомеханических систем  и  регуляторов  третьего  класса,  -
сказал разговорившийся Захаров. -  Диапазон  применения  практически  не
ограничен. Почти все автоматы обслуживания Д-комплекса  выращены  с  его
помощью.
   Никита вспомнил  электрическую  "медузу",  встреченную  им  в  первой
вылазке в глубины дайсонианской станции.
   "Передатчик материи"
   Грушевидная белая кабина, дверь в  нее  по  контуру  напоминает  гриб
боровик.
   Внутри - не то металлический  куст,  не  то  проросшее  кресло  -  По
принципу действия  -  наше  метро,  но  дайсониане  использовали  другие
диапазоны частот. Энергопитатель, конечно, отсутствует  Мы  нашли  всего
пять уцелевших кабин и несколько обломков, причем все - на одном острове
Дайсона-2.
   Уве  предложил   гипотезу,   что   дайсонианские   метро,   названные
"прыг-скоками", не вышли из стадии экспериментальной  проверки,  но  это
противоречит   остальным   фактам.   Во-первых,   Д-комплекс    напичкан
устройствами  подобного  рода,  хотя  они   и   совершеннее   найденных;
во-вторых, без мгновенного перемещения в пространстве невозможно было бы
построить такую махину, как Сфера.
   Подошли к последнему боксу с надписью "Летательный аппарат". На  полу
стояла странная асимметричная конструкция  -  соединение  тора  с  двумя
разнокалиберными конусами. С виду аппарат мало походил на летающий, хотя
все его обводы были  геометрически  правильны  и  плавно  переходили  из
фигуры в фигуру.
   Но  чем  больше  инспектор  рассматривал  аппарат,  тем  сильнее  ему
казалось, что тот незавершен, недостроен.
   - Чего-то ему не хватает, -  пробормотал  Никита,  приблизив  лицо  к
прозрачному листу пластика. - Или я ошибаюсь?
   - Интуиция у вас чисто инженерная, - с одобрением проговорил Захаров.
- Дело в том, что все летательные аппараты дайсониан обладали  свойством
изоморфии - в широком диапазоне могли преобразовывать форму корпуса  для
движения в любых средах. Этот аппарат застыл в момент перехода, когда  у
него закончилась энергия. Кабина - в большем конусе,  там  вполне  может
уместиться  экипаж  из  двух  человек.  Сколько  вмещалось  дайсониан  -
неизвестно.
   У Никиты внезапно пропал интерес к  технике  аборигенов,  к  тому  же
замечание  собеседника  о  "чисто  инженерной"  интуиции  заставило  его
вспомнить, что он эколог,  а  не  инженер  и  ему  следовало  бы  меньше
интересоваться  техникой  древних  строителей   Сферы,   а   тем   более
разбираться в ней.
   Попрощавшись с Захаровым, Пересвет  опустился  на  десятый  горизонт,
зашел в приемную директора и записался на прием на девять вечера.

СФЕРА ДАЙСОНА

ВТОРАЯ ПЛАНЕТА СИСТЕМЫ

   Второго  января  по  ТФ-каналу  прибыл  первый  комплекс   адаптивной
робототехники "Аргус" . За три дня бригада  инженеров  проверила  его  в
работе, и шестого января  он  был  десантирован  на  Дайсон-2,  в  район
Большого Возмущения - единственное место  на  планете,  где  практически
отсутствовало статическое электричество.
   "Аргус"  представлял  собой  модуль-матку  и  сорок   самостоятельных
роботов сбора информации,  способных  видоизменяться  в  зависимости  от
внешних условий, но подчиняющихся единому  мозгу  -  хозяину  комплекса.
"Аргус" также  мог  самостоятельно  изменять  программу  исследований  в
пределах действия закона минимального причинения ущерба окружающей среде
и не нуждался в уходе.
   Комплекс исправно отработал четыре дня, ежесуточно посылая полученную
информацию в центр, а потом замолчал. На вторые сутки молчания  в  район
Большого Возмущения  был  послан  кибернетик,  ответственный  за  работу
подобных систем, и обнаружил, что "Аргус" в  состоянии  "умопомрачения":
роботы-"руки" комплекса методично уничтожали вудволлову  рощу,  какие-то
развалины и друг друга. Один из островов был превращен ими  в  дымящийся
кратер, второй - в гладкий монолит.
   Модуль-матка  взирала  на  бессмысленное  уничтожение  с  равнодушием
автомата, лишенного интеллектронного мозга.
   Кибернетика к себе она не подпустила, а  когда  тот  решил  применить
силу, один из уцелевших роботов комплекса полоснул по  куттеру  лазерным
лучом.
   Кибернетик остался жив и смог вызвать бригаду коллег, но  лишь  через
сутки им удалось пробраться внутрь "Аргуса", чтобы  потом  в  недоумении
развести руками: программа работы комплекса  была  стерта,  а  его  мозг
превратился в конгломерат антагонирующих систем.
   Причин возникновения ситуации выяснить не удалось.

ЖДАН ПИНАЕВ

   Топливно-ресурсная база ТРБ-2 была реперной, основной для  Дайсона-2,
и обслуживала наземные лагеря и  базы  исследовательских  экспедиций  на
планете.
   База была подвешена  над  северной  климатической  зоной  планеты  на
высоте трех  тысяч  километров  и  представляла  собой  полукилометровый
цилиндр,  сложенный  из  "блинов",  каждый  "блин"  -  отсек  со   своим
оборудованием,  катапультой,  ангаром  и  обслуживающим  персоналом.   С
центром база соединялась местной линией метро, как и с другими реперными
базами, разбросанными по всей системе Сферы.
   Авария  произошла  во  втором  от  торца  цилиндра  секторе,  секторе
крупнотоннажного транспорта, основной единицей которого  были  десантные
шлюпы типа "Коракл": высота сорок пять  метров,  диаметр  кормы  семь  и
восемь,  масса  восемьсот  двадцать  тонн,  дедвейт   пятьсот сорок тонн. При  стыковке  с  базой  один  из
шлюпов вдруг повело  в  сторону  от  курса,  он  врезался  в  защищенное
ограждение отсека и взорвался. Взрыв уничтожил посадочную ферму со  всей
ее автоматикой, часть  обшивки  сектора  и  сам  шлюп,  кроме  аварийной
посадочной капсулы, в  которой  при  вскрытии  обнаружили...  полуживого
дайса-островитянина!
   Пинаев прибыл на базу, когда эксперты поисково-спасательного  патруля
из группы Калчевой уже заканчивали предварительный анализ причин аварии.
Ждан ознакомился с выводами комиссии  и  понял,  что  авария  достаточно
неординарна  и  подтверждает  мнение  начальнику   отдела   безопасности
Калашникова о "деятельности сатаны" . Она была неординарна уже тем,  что
погибших и без вести пропавших в результате не  оказалось,  хотя  шлюпом
кто-то управлял. Но кто был пилотом и куда он по девался,  дознаться  не
удалось. А дайс-островитянин не с