Я догоню, - бросился следом Пинаев.
   - Не надо, - так же тихо проговорила Флоренс. - Он никуда не уйдет.
   - Там на погрузке его корабль...
   - Это не корабль - станция метро, использующая запредельные  частоты,
которые вы в своих метро не применяете. Поэтому и  запеленговать  ее  не
смогли, хотя она включена постоянно. Но Чужой, как вы его называете,  не
уйдет.
   - Почему? Ему же никто не мешает...
   - Мы помешаем, - сказал кто-то сзади Никиты озабоченным тоном.
   Инспектор стремительно повернулся: на пороге стоял Ефремов.

Д-КОМПЛЕКС

   В посту координации сил УАСС было тихо, но световой ураган на  пульте
монитора  свидетельствовал  о  том,  что  напряжение  ситуации  достигло
апогея.
   Косачевский     и     Захаров     перешли     на     мыслесвязь     с
компьютером-координатором, который обрабатывал поступающие донесения, на
второстепенные отвечал сам, а главные пропускал  к  хозяевам  с  готовым
анализом и предложением, что следует предпринять в ближайшее время.
   За пультом сидели только двое  -  Косачевский  и  Захаров,  остальные
стояли за их спинами, готовые  выполнить  любое  распоряжение  директора
УАСС, принявшего на себя всю полноту власти и ответственности.
   - Флоту - боевая тревога!  -  бросил  Косачевский  в  микрофон  общей
связи. - Спейсерам "Печенег" и "Ра" подтянуться  к  Д-комплексу,  объект
контроля - светящееся облако в  двухстах  километрах.  Спейсерам  "Диего
Вирт" и "Днепр" выйти к Дайсону-2, объект контроля - светящиеся облака в
мегаметре.  Десанту  "Лидера"  начать  поиск  базы  Чужих   в   северной
климатической зоне второго Дайсона. Директор УАСС сменил канал связи.
   - Земля-один, "Шторм" управлению и погранслужбе Даль-разведки! Ввести
в действие программу ВВУ
степени "Щит". Особому отряду комиссии по контактам немедленно прибыть в
Сферу для развертывания ВНК.
   Еще раз смена связи.
   - Отрядам отдела безопасности  и  пограничникам  закончить  поиск  на
донных горизонтах станции, оцепить коридоры десятого  горизонта,  никого
не  выпускать  за  пределы  горизонта.  Группе  "АА"  прибыть  ко   мне.
Косачинский повернулся к Захарову. Где Ефремов?
   - Не знаю, - растерялся тот. Ныл здесь. Виталий, не видел Ефремова?
   - Вышел,  -  лаконично  ответил  второй  заместитель  Калашникова.  -
Найти?
   - Будь добр...
   - Подождите. - Косачевский перешел на связь с Землей. - Земля-один, я
давал задание оперативному-три, ответ получен?
   - Две минуты назад, - ответил дежурный управления. - Всего  несколько
слов:
   "Связь Сферы с Землей - в пределах служебных сообщений" .
   - Спасибо. - Косачевский сидел оглушенный несколько секунд, пропустил
вопрос Захарова  мимо  ушей,  посмотрел  на  него  слепо.  Потом  мотнул
головой, сбрасывая оцепенение. - Ну и дела! Знаешь,  что  это  означает?
Никто из Сферы не звонил ни мне, ни Ефремову, звонок был с Земли. Почему
звонили мне - понятно, а почему Ефремову?
   - Ему надо было попасть в Сферу. - Захаров понял все  сразу,  ослабил
воротничок, вытер шею. -  Все  получилось  естественно:  вам  нужен  был
представитель Совета для квалитета ответственности, и вы его получили  в
лице Ефремова, к тому же он представитель СЭКОНа.  Но  тогда  Ефремов  и
есть главный эмиссар Чужих?
   -  Не   главный,   -   покачал   головой   Косачевский.   -   Глубоко
законспирированный разведчик - да, но не главный, ему невозможно было бы
руководить разведгруппой в Сфере с Земли.
   - Такие обвинения подлежат тщательной  проверке,  -  обрел  дар  речи
Рудаков.
   - Вы что, серьезно?  Делать  вывод  только  на  основании  звонка  из
Сферы...
   - Не только. - Косачевский снова стал самим собой. - Ему не надо было
обвинять Савву Калашникова, которого я знаю лучше, чем себя.
   Может быть, для вас этот довод не покажется весомым, но для  меня  он
основной. Где Строминьш?
   - Здесь, - шагнул в комнату начальник группы "АА". - Можем рискнуть и
послать группу через "прыг-скок", по которому ушли  Пинаев  и  Пересвет.
Наверняка канал работает фиксированно, привязан  в  одной  точке  выхода
где-нибудь на втором Дайсоне. Может быть, и к базе.
   - Чуть позже. Ивар,  надо  срочно  разыскивать  Ефремова,  он  где-то
близко, в пределах десяти верхних горизонтов.
   -  Ефремов?  -  с  мягким  удивлением  переспросил  Строминьш.  -  Мы
встретили его в коридоре, упирающемся в комнату,  где  стоит  тот  самый
проклятый "прыг-скок".
   Косачевский откинулся  на  спинку  кресла,  обхватил  скулы  длинными
пальцами, раздумывая несколько мгновений; глаза его похолодели, стали из
карих совсем желтыми.
   - Где группа ВНК?
   - Выгружается, - тотчас отозвался Захаров. - Двенадцать человек и три
капсулы оборудования.
   - Ивар, быстро к метро, возьми одно отделение ВНК - четыре  человека,
у них автономные единицы, и мчись к "прыг-скоку", где ты видел Ефремова.
   Катапультируйтесь в скафандрах вслед за ним. Я думаю, он тоже ушел на
базу Чужих через эту камеру метро. Там  действуйте  по  обстоятельствам,
попробуйте захватить Ефремова и найти Пересвета. В дальнейшем  поступишь
под командование начальника отделения.
   - Принял, - сказал Строминып.
   В коридоре послышался нарастающий шум, и пост наполнился  незнакомыми
людьми в белых комбинезонах с красными  стилизованными  буквами  ВНК  на
рукавах.
   На всех были нацеплены эмканы с наушниками компьютерной связи. Вперед
выступил плотный широкоплечий мужчина с ежиком коротких седых волос.
   - Начальник комиссии ВНК Ширяев.  Группа  готова  к  работе,  мы  уже
полтора часа подключены к операционному компьютеру управления и в  курсе
всех проблем.  -  Седой  обернулся  к  одному  из  прибывших.  -  Павел,
поступаешь в распоряжение Строминьша.
   Косачевский дал знак Ивару, и тот увел отделение ВНК за собой.
   - Еще одно отделение пусть идет на спейсер "Печенег".
   Ширяев дал распоряжение начальнику второй четверки.
   - Остальные - на крейсер "Лидер". - Косачевский посмотрел на часы.  -
Через пять минут начнем перебазироваться туда все. Захар, ты первый.
   И в этот  момент  словно  холодный  пронизывающий  ветер  ворвался  в
помещение, проник в тела людей и  оставил  зябкое  ощущение  неловкости,
чужеродности,  застрявшей  в  мозгу  пыли.   Мгновением   позже   голоса
наблюдателей выплеснулись из динамиков хором восклицаний:
   - Наблюдаю новые световые эффекты у второго Дайсона!..
   - Вижу свечение в форме снежинки...
   -   Появилось   нестационарное   поле   пространственных   искажений,
возмущение гравиполя, в пике сто сорок гравитуд.
   Косачевский и сам видел все, о чем докладывали наблюдатели.  Передачи
со спейсеров, стерегущих светящиеся  облака,  принимались  ситуационными
виомами, и в каждом расцветали яркие волокнистые объекты: не то "цветы",
не то "снежинки" размером  в  сотни  километров.  Они  не  совпадали  со
светящимися облаками, застывшими каждое у своей цели - у  Д-комплекса  и
Дайсона-2, но вспыхнули совсем рядом с ними.
   - Что это? - спросил Захаров севшим голосом.
   Никто ему не ответил.

НИКИТА ПЕРЕСВЕТ

   Ефремов подошел к лежащему Калашникову, наклонился, потрогал лоб,  на
"универсал" в руке Никиты он не обратил внимания.
   - Когда это произошло?
   - Четверть часа назад, - сказал Пинаев.
   -  Поражение  электроразрядом,  паралич  двигательных   центров.   Вы
успеете, если немедленно отправите его на Землю.
   Ефремов разогнулся, подошел к пульту, бегло осмотрел его и переключил
что-то на панели, словно не замечая людей,  окаменевших  от  неожиданной
будничности его поведения. Панорамный  виом  зала,  показывающий  пейзаж
вокруг  базы,  высвеченный  бестеневым  сиянием  Сферы,  раскололся   на
несколько отдельных объектов изображения.  Центральный  из  них  показал
огромную  глыбу  планеты  с  двумя  странными   светящимися   объектами:
бесформенным облаком и  красивой  конструкцией  в  форме  снежинки.  Оба
объекта дышали, меняя узор и форму. Ефремов  смотрел  на  них  несколько
секунд и повернулся к Никите, спокойный,  уверенный  в  себе,  и  только
взгляд его выдавал озабоченность и внутреннее напряжение.
   - Кажется, пришла пора все объяснить, - сказал он.
   Никита посмотрел на Флоренс. Девушка, замерев, молча прислушивалась к
чему-то с тревогой в глазах, которую она даже не пыталась скрыть.
   Ощущение чужого внутри усилилось,  воздух  вокруг  странно  загустел,
кто-то ворочался внутри Никиты, безмолвно  и  настороженно,  вздрагивало
здание  базы,  вздрагивал  остров,  качалась  Вселенная.  В  груди   рос
болезненный ком неизведанных переживаний и чувств, не выразимых никакими
понятиями и словами.
   Но Никита понял. Он ощутил присутствие третьей силы, кроме сил  добра
и зла, принесенных в Сферу Чужими, силы, не  вмешивающейся  до  поры  до
времени  в   их   дела   и   имеющей   великое,   поистине   космическое
долготерпение...
   В зал вбежал Строминып, за ним пять человек  его  группы,  незнакомые
молодые люди втолкнули в дверь плывущую над полом капсулу ВНК, способную
защитить  группу  в  десять  человек  от  любого  катаклизма,  вмещавшую
интеллект-вычислитель  высшего  класса,  банк  данных  для  контакта   и
аппаратуру экспресс-анализа.
   - Очень хорошо,  -  кивнул  Ефремов,  -  вы,  как  всегда,  приходите
вовремя, Ивар. Заберите Калашникова и отправьте  его  на  Землю.  Метро,
связанное с Д-комплексом, на втором этаже здания.
   Разыгралась  немая  сцена,  которую  через  полминуты  разрядил  смех
Флоренс.
   Правда, смех этот был странным,  невеселым  и  безжизненным,  но  это
отметил только Никита.
   - Действуй, Ивар, - бросил он.  -  Все  в  порядке.  Сейчас  нам  все
объяснят.
   Строминьш невозмутимо спрятал оружие и жестом показал, что делать.
   Калашникова унесли.
   - Начну издалека, - продолжал Ефремов, с непонятным выражением  глядя
на побледневшую Флоренс. - Ваши ученые - да, ваши, я не землянин, как вы
догадались, - не раз задавались вопросом: где дайсониане? Куда они  ушли
из Сферы и зачем? Вопрос не праздный, интересный в познавательном смысле
для любого исследователя. Но не только в  познавательном,  к  сожалению.
Облик  дайсониан,  полурастений-полуживотных  -  бхихоры  их   ближайшие
родственники, - далек  от  совершенства,  и  дайсониане,  выжав  все  из
технологического этапа развития цивилизации, повернулись к  самим  себе,
ушли в космокреатику, избрав для этого далеко не лучший путь Они создали
свою временную нишу, здесь же, в системе Дайи, изменив состояние вакуума
в Сфере, закуклились, ушли в глубокое экспериментирование  по  изменению
генной структуры индивидуума и генома цивилизации в целом. К сожалению -
мне часто придется повторять это "к сожалению", - подобный путь ведет  в
тупик, к регрессу, и уже давно, около тысячи лет,  дайсониане  перестали
интересоваться окружающим миром, потеряли  интерес  к  познанию  и  даже
забросили свой бывший дом, Сферу, оставив  ее  на  попечение  автоматов.
Гибельность их пути очевидна, поэтому нам и пришлось пойти  на  жестокий
шаг - спровоцировать их выход из своей ниши, чтобы попробовать объяснить
им  ситуацию,  воззвать  к  их  разуму,  а  потребуется   -   и   начать
принудительное лечение от равнодушия, ибо это начало деградации,  смерть
психозоя.  А  теперь  позвольте  представиться.   -   Ефремов   перестал
посматривать  на  Флоренс,  оглядел  присутствующих.  -  Я  руководитель
галактической  инспекции  Совета  Свободы  Выбора,  в  той  же   степени
подчиненный Совету, что и начальник отдела безопасности  УАСС  -  Совету
безопасности Земли Двести с лишним лет назад Совет Свободы решал  вопрос
с вами, человеческой цивилизацией, направившей развитие производительных
сил, сопровождавшееся экологическим разрушением, на производство оружия,
на  гонку  вооружений,  но  вы  все-таки  смогли  удержаться  на   грани
уничтожения сами, без хирургического вмешательства извне.  Здесь  случай
иной.
   Ефремов  прошелся  вдоль  пульта,  закинув  руки  за  спину,   словно
обыкновенный человек, учитель, озабоченный нерадивостью своих  учеников.
Флоренс наблюдала за ним расширенными глазами, ее била дрожь,  и  Никита
крепко прижал ее к себе, успокаивающе проведя ладонью по волосам.
   - В какой-то мере ситуация в Сфере напоминала спектакль, преследующий
одну-единственную цель - заинтересовать одного-единственного зрителя, то
есть дайсониан, но играть этот спектакль нужно было  так  правдиво,  что
никакая инсценировка, игра, малейшая фальшь не прошли бы  -  наблюдатель
дайсониан тут же разобрался бы,  что  это  просто  пьеса,  и  дайсониане
никогда не вышли бы из кокона. - Короткий взгляд на  Флоренс.  -  Мы  не
могли рисковать и пошли на связь с Чужими, как вы назвали представителей
цивилизации дилеров, деловых посредников,  доживающих  свой  век.  Каким
образом этот тип разумных существ-торговцев сумел остановиться на  грани
вымирания, каким причудливым поворотом эволюции он вообще  достиг  высот
технологии  и  вышел  в  космос,  нам  еще  предстоит  разобраться.   Их
цивилизация  пошла  по  иному   пути:   не   самостоятельного   развития
научно-технического потенциала,  а  заимствования  достижений  у  других
цивилизаций, купли-продажи и промышленного  шпионажа.  Таланты,  знания,
информация, мастерство, культура, искусство - все для  дилеров  является
товаром межрасовой коммерции, хотя сами они почти ничего  не  создали  и
ничего не приобрели. Представляете, в каком  они  социально-эволюционном
тупике? Заимствование неизбежно ведет к пробелу в информационном базисе,
к резкому замедлению развития и, главное, - к извращению логики и эрозии
морали.
   Мы лишь недавно открыли цивилизацию дилеров, но  лечить  ее  придется
долго.
   К сожалению,  в  Галактике  еще  много  неблагополучных  цивилизаций,
занесенных в Красную книгу психозоя, и дилерам есть где  приложить  свои
способности. Но не будем отвлекаться. Вы уже поняли, в чем состояла суть
нашей игры: дилеру надо было продать Сферу, а для этого  прежде  выгнать
оттуда вас. Да, вы понесли потери, закрыв собой амбразуру Чужих,  веками
росших в атмосфере циничных расчетов и жажды наживы, всеобщей  ненависти
и лжи, высокомерия и корыстолюбия. Да, вы пережили боль  утрат,  гнев  и
тревогу за судьбы своих  соотечественников,  но  скажите  -  слишком  ли
велика эта цена для спасения цивилизации? Не  человека,  не  коллектива,
даже не народа - цивилизации? !
   Все молчали. Флоренс снова вздрогнула.
   Ефремов остановился, вглядываясь в  глубину  виома,  отражавшего  две
светящиеся фигуры в центре - облако и снежинку, и  в  его  голосе  вдруг
прорвалась нотка тоски:
   - Мы не боги, увы, и тоже теряем людей. - Он так и сказал -  "людей",
хотя едва ли облик его сородичей был схож с человеческим. - При одной из
попыток выковырнуть дайсониан из  их  "скорлупы"  погибла  моя...  жена,
друзья... - Ефремов обернулся. - Я сделал свое дело, как и  вы,  Никита,
диалог-контакт уже начался, а это главное. Приглашаю ваших  специалистов
ВНК.
   - Обидно на чужом пиру быть незваным гостем,  -  пробормотал  молодой
начальник группы контакта.
   Ефремов покачал головой.
   - Вы не будете в этом диалоге "родственниками из  провинции",  потому
что решающее значение для контакта имеет не высокий уровень  техники,  а
высокий уровень культуры. Думаю, земная культура  достаточно  развита  и
самобытна, чтобы стать достойным партнером в контакте. У вас есть еще ко
мне вопросы?
   - Выходит, мы сыграли роль консервного ножа? - тихо спросил Пинаев.
   Ефремов посмотрел на него как сквозь слезы.
   - Я понимаю ваши  чувства  и,  хотя  не  имею  полномочий  продолжать
разговор на таком  уровне,  от  имени  Совета  и  от  себя  лично  прошу
прощения. Но мы не нашли иного пути.
   Никита молчал, молчали Строминьш, руководитель группы  ВНК,  Флоренс.
Кто-то  невидимый,  но  ощущаемый,  продолжал   шевелить   мир   вокруг,
заглядывая в их души, оценивая, сравнивая, размышляя,  а  они  стояли  и
смотрели  на  представителя  высшего  разума,  ничем  не  отличимого  от
человека, даже способностью совершать ошибки, и  только  Никита  наконец
нашел в себе силы ответить Ефремову:
   - Я  не  вправе  судить  и  осуждать...  может  быть,  в  самом  деле
невозможно помочь дайсонианам  иным  путем,  но  я  уверен,  можно  было
удержаться от ненужных жертв, объясни вы нам все раньше.
   На мгновение глаза у  Ефремова  снова  стали  больными,  измученными,
растерянными,  словно  колоссальная  тяжесть  ответственности   за   все
происшедшее и сломала барьеры  воли  и  выдержки,  и  обнажила  ранимую,
исколотую шипами сомнений душу. Он не собирался оправдываться, но не мог
уйти, не ответив на обвинение, и колебания его были красноречивее слов.
   - Пойдемте, - сказал он наконец начальнику  группы  контакта.  -  Вас
ждут.
   И тут Флоренс, высвободившись из объятий Никиты, шагнула за Ефремовым
и сказала ему в спину с отчаянием:
   - А что теперь будет со мной?!
   Ефремов обернулся, лицо его изменилось, разгладилось, улыбка  впервые
промелькнула на его губах.
   - По-моему, на этот вопрос может ответить только Никита Пересвет.
   Флоренс растерянно оглянулась...