53.
        Особенно ярко тема маргинальности прозвучала в полемически-публицистической постановке в работах Е. Старикова54, опубликованных в конце 80-х годов. Эта проблема исследуется скорее как политическая. Советское общество предстает маргинализированным изначально, фактом маргинального "первородства" (революция, гражданская война). Источники маргинализации - массовые процессы мобильности и формирование "азиатской" парадигмы общественного развития, разрушение гражданского общества и господство редистрибутивной системы (которую автор называет "социальной имитацией"). Действие указанных факторов приводит к производству и воспроизводству маргинальных масс, которые Е. Стариков отождествляет с "охлосом", чернью, люмпенами. Процесс маргинализации на современном этапе автор представляет как процесс деклассирования, идущий с верхнего "социально-психологического этажа" (Е. Стариков называет эту модель инвертированной55). Иными словами, размывание социальных связей и потеря социально-классовых позиций имеет скорее не экономическую, а социально-психологическую основу - разрушение профессионального кодекса чести, трудовой этики, потерю профессионализма. По этому признаку выстраивалось весьма умозрительное представление о советском обществе маргиналов. Антитезой таковому провозглашалось гражданское общество с нормальными человеческими связями, представлявшее в идеале главную, конечную цель перестройки.
        
        
        
        Явная полемическая заданность этих работ делает их открытыми критике. Тем не менее, можно отметить очень удачную характеристику маргинальности у Е.Старикова: он отмечает ее объективную нейтральность в отношении оценок (негативных или позитивных) и в то же время ее поливекторность. По своей сути это "лишь процесс перекомпоновки социальной мозаики, когда значительные по объему людские массы переходят из одних социальных групп в другие", "болезнь роста социального организма"56. В то же время утверждение автора о том, что советское общество было сплошь обществом маргиналов, не могло, на наш взгляд, иметь действительного основания хотя бы потому, что, пережив маргинальность ситуаций революции и войн, оно в 50 - 80 годы сложилось как достаточно устойчивый социальный организм с определенной социальной структурой, и в данном случае утверждение о нашей всеобщей маргинальности можно было бы понимать скорее всего как публицистический образ. 
        В таком же политизированном ключе исследует "маргинальный комплекс нашей революции" (1917 года - авт.) Б. Шапталов57. Маргинализация рассматривается в тесной связи с распространенной в то время сталинской темой. Этот процесс детерминирован победой "маргинально-люмпенского блока" во главе со Сталиным, правлением "маргинальной бюрократии" и "маргинальной интеллигенции", отождествляемых автором с люмпенством. Маргинальность, соответственно, отождествляется с "идеологией плебса" (т.е., с конгломератом патриархально-общинных ценностей, государственного патернализма, антииндивидуализма и эгалитаризма).
        Нельзя не отметить, что сильный публицистический заряд, новый взгляд на наше общество сыграли свою роль в разработке концепции маргинальности в современных российских условиях. Отягощенное политизированной заданностью представление о маргинальности довольно быстро сменяется новыми подходами и точками зрения, что было вызвано потребностью в серьезном научном анализе проблемы. 
        В 90-е годы появляются новые публикации, посвященные проблеме маргинальности. Прежде всего, ряд диссертационных работ58. Это - свидетельство открытого современной ситуацией "белого пятна" в отечественной социологии и потребности его "заполнения".
        Первая половина 90-х годов характеризовалась развитием двух основных подходов. При этом следует заметить, что попытка выработки новой концептуальной модели маргинальности предпринималась в основном в рамках философского подхода.
        Так, В.Шапинский делает вывод о том, что маргинальность в собственном смысле этого слова является культурным феноменом; использование этого понятия в других сферах знания приводит к непродуктивному расширению объема понятия. Характеризуя сам феномен культурной маргинальности, автор акцентирует внимание на "включенности субъекта (индивида, группы, сообщества и т.д.) в социальную структуру общества, в политические институты, экономические механизмы и "нахождении" его, в то же самое время, в пограничном, пороговом состоянии по отношению к культурным ценностям данного социума"59. Главными недостатками социологического подхода В.Шапинский считает сведение проблемы маргинальности к проблеме существования индивида или группы на границе двух или более социальных структур данного социума и локализации феномена маргинальности в рамках определенных групп, субкультур. По его мнению, это обедняет сущность понятия маргинальности, делая его характеристикой девиантного поведения, а объектом анализа маргинальности - определенные социальные группы.
        "Ограниченности" социологического подхода автор противопоставляет культурологический подход к маргинальности как к определенному типу отношений, "что и обусловливает подвижность категории, которая поэтому не может быть "фиксированным" качеством той или иной группы"60. Интересным представляется также вывод о том, что "свободное пространство между структурами мы имеем все основания считать маргинальным пространством, а существующее в нем - маргинальной сущностью"61. Это дает новую "стартовую площадку" для углубления возможностей концепции.
        Попытка показать еще одну грань теории маргинальности - взгляд на маргинальную личность, - была сделана Н.О. Навджавоновым. Он рассматривает маргинальность как проблему личности в контексте социальных изменений. Маргинальная личность - теоретическая конструкция, отражающая процесс плюрализации типов личности в результате усложнения общественной структуры, усиления социальной мобильности, призванная помочь изучению современного развития человека. Автором приведены следующие характеристики маргинальной личности: интериоризация индивидом ценностей и норм разных социальных групп, социокультурных систем (нормативно-ценностный плюрализм); поведение индивида в данной социальной группе (социокультурной системе) на основе норм и ценностей других социальных групп, социокультурных систем; невозможность однозначной самоидентификации индивида; определенные отношения "индивид-социальная группа" ("социокультурная система") (т.е. исключение, частичная интеграция, амбивалентность индивида)62.
        Автор пытается расширить подход к определению маргинальности в ее личностном аспекте, предлагая рассматривать проблему "в свете различных аспектов социального определения человека: человек как трансисторический субъект; как персонификация общественных отношений определенной эпохи"63. Маргинальный субъект представляется как результат разрешения объективных противоречий. "Векторы дальнейшего развития таких субъектов будут иметь различную направленность, в том числе и позитивную - в качестве моментов формирования новых структур, активных агентов нововведений в различные области общественной жизни"64. Работа имеет характер постановки проблемы в современных российских условиях.
        Интересна и оригинальна идея А.И. Атояна о выделении всего комплекса знаний о маргинальности в отдельную область знания - социальную маргиналистику как междисциплинарный синтез в широкой исследовательской области. Свою мысль автор строит исходя из того, что "будучи явлением многоаспектным и по самому своему определению пограничным, маргинальность как предмет гуманитарного исследования выходит за строгие рамки отдельно взятой дисциплины"65, поскольку проблема переходных явлений актуальна во многих отраслях знания - социологии, культурологии, политологии, лингвистике, третьемироведении и др. Другая важная проблема, которую видит автор, - необходимость определения и детальной разработки путей "демаргинализации". Безусловно, это очень важно в расстановке акцентов в онтологических и практических аспектах исследования явления. Автор признает всю сложность и подчас безуспешность попыток исчерпывающего определения содержания понятия "маргинальность". Он подчеркивает, что никакой устойчивой дефиниции ни у нас, ни за рубежом не существует. Тем не менее, А.Атоян дает свое определение маргинальности: под маргинальностью имеется в виду "разрыв социальной связи между индивидом (или общностью) и реальностью более высокого порядка, под последней же - общество с его нормами, взятое в качестве объективного целого"66. Соответственно, процесс демаргинализации оценивается как совокупность восстановительных тенденций и мер по отношению ко всем видам социальных связей, усложнение которых возвращает устойчивость социальному целому67. И в этой связи актуален призыв автора против мифологических и метафорических толкований понятия "маргинальность", которые могут стать "идейной подготовкой общей социальной катастрофы". Таким образом, перед нами одна из наиболее распространенных в социологии позиций - взгляд на маргинальность прежде всего как на социальную изоляцию, и она, безусловно, актуальна в нашей действительности.
        В дальнейшем, развивая идею демаргинализации, А. Атоян останавливается на разработке проблемы правового механизма этого процесса. Эта проблема заключается прежде всего во взаимодействии "маргинального права" и аномического общества. "Маргинализация права" означает "ущербный тип правосознания и правового поведения, воплощающий переходную форму общественного сознания"68. Суть маргинального права определяет переход к новой правовой культуре, появление переходных форм юридических отношений. Восстановление нормального права невозможно из-за аналогичного процесса в социальной структуре. Это обусловливает тезис автора о том, что маргинальное право и процесс становления правового государства носят долговременный характер69. Маргинальное право - объективное явление маргинальной ситуации, но оно может сдерживать процесс демаргинализации, увеличивая маргинализацию и аномию. Это проявляется в "суверенизации", "войне законов", "правовом нигилизме", "попрании прав" и т. д. Выход из этого тупика - "в решительном наступлении на нищету, бедность, социальное неравенство, а значит, и на маргинальное право"70.
        В это же время появляется новая работа Е. Старикова, анализирующая современные процессы в социальной структуре71. Более позднюю концепцию этого автора отличает то, что главным критерием маргинальности в современном российском обществе определяется размытое, неопределенное состояние его социальной структуры (скорее "своеобразной суспензии -дисперсной системы"). Автор приходит к выводу о том, что "ныне понятие "маргинализация" покрывает практически все наше общество, в т.ч. и его "элитные группы""72. Маргинальность в современной России, во-первых, вызвана массовой нисходящей социальной мобильностью и ведет к нарастанию социальной энтропии в обществе. Во-вторых, понятие маргинальности теряет свой дифференцирующий характер - "выделять маргиналов просто как структурный элемент, противоположный "немаргиналам", уже не имеет смысла"73. Маргинализация становится главной характеристикой состояния современной социальной структуры российского общества, определяющей все остальные черты классогенеза в России.
        В рамках собственно социологического подхода проблема маргинальности затрагивалась и исследовалась чаще всего фрагментарно. Социологический подход выделяет в ней прежде всего те стороны, которые связаны с изменениями в социально-экономической структуре, с трансформацией субъектов общественной жизни в новые. Это имеет прямую связь с тем, что в прежней социальной структуре "слишком мало элементов, соответствующих современной рыночной экономике"74. Резкое изменение положения одних, "выпадение" других социальных элементов составляет, по сути, основу процесса маргинализации, являющейся "наиболее сложной политической проблемой, которую несет перестройка структуры хозяйства и переход к рынку"75.
        Особенности образования маргинальных позиций в это время связываются с массовой десоциализацией и ресоциализацией, потерей прежней самоидентификации и неопределенностью социального статуса. Н.И. Лапин выделяет также промежуточную маргинальную позицию в ценностных ориентациях76.
        Социальные процессы, определяющие специфику маргинального статуса, усложнили состав затронутых маргинализацией групп. В их числе прежде всего называют категории беженцев, безработных, мигрантов. В одной из публикаций качества маргинальных групп были отмечены у частных предпринимателей, использующих наемный труд, субъектов малого бизнеса на индивидуальной и семейной основе, в т. ч. фермеров, члены трудовых товариществ77. Это вполне логично, если признать одним из основных критериев неопределенность социального статуса и связанные с этим проблемы самоидентификации.
        Анализ процессов социального расслоения, проведенный Институтом социологии РАН в 1993 году, позволил определить новые критерии в оценке маргинальных слоев, образующихся в результате этого процесса. Один из них - работники умеренно автономного труда (состав: специалисты в городе, руководители, в т.ч. высшего уровня, новые слои, рабочие, служащие, ИТР). Основание: в этой группе отсутствует определенная направленность автономии труда, т. е. работники этого типа могут иметь как большие возможности продвижения, так и никаких78. 
        Предпринимались попытки рассмотреть маргинальность в качестве набора социально-психологических характеристик, развивающихся под влиянием безработицы как "фактора социального исключения, при котором утрата профессионального статуса влечет за собой ухудшение позиции индивида в его референтных группах"79.
        К середине 90-х годов исследования и публикации по проблеме маргинальности в России набирают количественный рост и перерастают на новый качественный уровень. Развиваются заложенные в начале перестройки три основных направления, которые определяются достаточно четко.
         Публицистическое направление. В качестве примера можно назвать работу И. Прибытковой80. Опубликованная на Украине в 1995 году, эта работа вполне в духе традиции, начатой еще в конце 80-х годов. Первая часть статьи представляет собой обзор ранних американских исследований маргинальности (маргинальной личности) и некоторые основания для интерпретации маргинальности как характеристики "социально поляризированного общества", который мог бы послужить введением в научный анализ проблем маргинальности в "социально поляризированном обществе". Однако он становится лишь приложением к рассуждениям автора о том, что в публицистике конца 80-х годов (Е. Стариков, Б. Шапталов) можно было бы назвать "маргинальным послеоктябрьским комплексом", изложенным в присущем этому жанру стиле. 
         Социологическое направление. Основная часть работ по маргинальности сосредотачивается на анализе этого явления в социальной структуре. В этом направлении работали ряд диссертантов81. Интересен анализ маргинальности в сфере труда в условиях перехода предприятий на новые принципы работы, предпринятый С. Краснодемской. Основная проблема, которую ставит автор, - пути и организационные формы абсорбции (поглощения, временного удержания) "маргинально отвергнутого населения" в условиях изменения структуры занятости. Выводы автора позволяют говорить о социально-профессиональной маргинальности как следствии новых экономических процессов. З.Х. Галимуллина рассматривает маргинальность как следствие универсальных характеристик структурных преобразований. Она выделяет два типа маргинальности - маргинальность-переходность и маргинальность-периферийность. Расширение маргинализации - следствие деструктивного этапа социальной трансформации, альтернативой которому автор видит реинтеграционные процессы в обществе. Оптимистическая перспектива проблемы видится автором в приобретении маргиналами нового статуса, социальных связей и качеств. Одновременно делается пессимистический вывод о нарастании процессов маргинализации в обществе в ближайшие годы. В.М. Прок, рассматривая маргинальность как явление социальной стратификации, уточняет различие понятий маргинальности и маргинализации. Маргинализация, по ее мнению, представляет собой процесс смены субъектом одного социально-экономического статуса на другой, или процесс распада одних социально-экономических связей и зарождение новых. При этом автор выделяет два направления, обусловленные восходящей и нисходящей мобильностью. 
        В 1996 году вышла первая работа, целиком посвященная социологическому анализу этого феномена. Автор, анализируя историографию понятия, обобщает специфику различных подходов и представляет свое видение двухуровневого и многоаспектного характера маргинальности в России, ее связи с особенностями мобильности в переходном и кризисном обществе82. 
        Можно отметить также ряд публикаций, развивающих проблематику исследований маргинальности в указанном направлении. З.Т. Голенкова, Е.Д. Игитханян, И.В. Казаринова обосновывают модель маргинального слоя среди работающего населения и попытку определения количественных характеристик83. Основным критерием маргинализации авторы признают утрату индивидом субъективной идентификации с определенной группой, сменой социально-психологических установок. Показывая перспективы потенциальной маргинальности, авторы исследуют стратегии поведения различных групп, выделенных по этому критерию. А.В. Заворин, рассматривая маргинальность в связи с процессами дезорганизации социальных систем, определяет ее как "точки разрыва" в трех смыслах, представляя ее как феномен пограничных явлений социальной структуры; разрыва социальных связей; затруднений при идентификации84. Главная проблема, которую ставит автор, обратимость/необратимость маргинализации, пути и возможности демаргинализации. Один из них - "социальное лечение" маргинальности как болезни на ранних стадиях маргинализации общества; другой - сужение границ "маргинального прорыва", управляемость конструктивного направления маргинальности, формирующейся как сила, способная изменить положение дел в депрессивной или переломной общественной ситуации. В статье И.П. Поповой85 ставится проблема маргинализации экономически и социально активного населения, для которых вводится понятие новых маргинальных групп (постспециалисты, новые агенты, мигранты). Маргинальность рассматривается в основном как феномен вынужденного радикального изменения социального статуса больших групп населения, изменения социально-профессиональной структуры общества в результате кризиса и реформ. Автор уточняет некоторые теоретические вопросы: критерии, степень, закономерности и перспективы преодоления маргинальности, 
         Культурологическое направление. Публикаций в этом направлении отмечено немного. Интерес представляет работа Ю. М. Плюснина, описывающая классическую ситуацию маргинальности на примере взаимодействия этносов малых народов Севера с "вмещающей" культурой русского этноса86. Эта ситуация рассматривается как следствие естественного процесса расширения и углубления взаимодействия культур, интенсификации межкультурных контактов в результате интеграции региональных экономик. Автор анализирует внешние и внутренние предпосылки и факторы развития личности по маргинальному типу в процессе социализации. Противоречия обусловливаются большой дистацией между совмещением традиционной и институционализированной моделями воспитания, совмещение которых происходит в процессе социализации. Ю.М. Плюснин описывает последствия патологической по характеру социализации представителей малых северных народов, выражающиеся в "обобщенной - личностной, поведенческой, установочной, ценностной - деформации индивида", феномен "вторичной аккультурации" маргинальной личности, приводящий к развитию типа неофита-националиста.
        Ряд работ поднимает традиционную проблематику молодежи как маргинальной группы, рассматривая ракурсы ее процессов маргинализации в России. В качестве примера можно назвать публикацию Д.В. Петрова87, А.В. Прокоп88.