олее высокого развития сознания,
большей отчлененности от мира
природы, осознания своего внутреннего
"Я", своего внутреннего мира, по-
скольку, например, бушмены
оказываются в состоянии описать
переживаемые ими метаморфозы своей
личности в предощущении наступления
тех или иных событий.
Поэтому та тенденция мировосприятия,
о которой шла речь применительно к
культуре бушменов, при обращении к
анализу так называемых примитивных,
архаичных культур, на наш взгляд,
приобретает более выраженные формы:
154

человек растворен во всем, что окру-
жает его, и все, что окружает его,
составляет часть его самого. Человек
полностью открыт восприятиям извне.
Не существует барьеров сознания и
критичности. "Мир таков, каков он
есть, и он весь во мне" - вероятно,
так можно было бы выразить
мироощущение человека на ранних
этапах эволюции мышления. И в этом
смысле, действительно, сама специфика
архаического восприятия определяет
достижимость полного вчувствования
человека в мир другого - будь то
человек, дерево или животное.
Особенности такого типа восприятия
обусловливают возможность получения
специфического знания23. Очевидно,
при желании человек, направив свое
внимание на какой-либо интересующий
его объект, мог раствориться в нем,
"стать" им настолько, чтобы ощущать
происходящие в этом объекте процессы
как совершающиеся в себе самом. Так,
возможно, что человек, никогда
____________________
23Хотя,  конечно,  это  не  знание  в
 современном смысле  слова,  а  неко-
 торое  состояние  психики,  которому
 трудно  подобрать   аналог  в  нашем
 языке и в нашей культуре: это что-то
 вроде     уверенности,     компонент
 сомнения   в   которой   не   просто
 отсутствует - он невозможен.
155

реально не превращаясь в пальму, в
лягушку или антилопу, может иметь
восприятия, в которых весьма точно
воспроизведены внутренний мир,
специфика состояния другого.
На этой основе, как нам
представляется, не прибегая к
мистическим моделям, а также не
отрицая сам факт существования
подобных нетипичных для нашей
культуры форм восприятия самого себя
(открывающихся, например, в
результате экспериментов с
психоделиками), мы можем объяснить
явления трансперсонального опыта,
когда человек, погружаясь в прошлое,
вдруг ощущает себя птицей или
деревом, или волком24.

____________________
24Причем    оказывается,    что    он
 исключительно  точно   воспроизводит
 многие        особенности         их
 жизнедеятельности,           включая
 психологию  животных,  о  которых  в
 сознательной  жизни   и  понятия  не
 имел. Например,  человек  вспоминает
 некоторые  эпизоды  из  жизни  своих
 предков. При  этом все до мельчайших
 подробностей       может        быть
 воспроизведено  -   детали  костюмов
 прошлых эпох,  архитектура и оружие,
 ритуальная практика  древних и  т.п.
 (см.:  Grof  S.  Beyond  the  Brain:
156

На наш взгляд, эти эпизоды
свидетельствуют не о том, что он
когда-то действительно был этим суще-
ством; они могут означать, что память
человека хранит не только компоненты
его собственного опыта, приобре-
тенного в процессе его
жизнедеятельности, и не только того,
который составляет часть
общечеловеческой культуры, но и того,
который унаследован им от его соб-
ственных предков (допустим, в рамках
механизма трансляции Родитель -
Ребенок). Причем характеру приво-
дившихся здесь воспоминаний, как нам
кажется, соответствует тот уровень
филогенетического развития человека,
когда его восприятие было таким, что
позволяло полностью слиться,
раствориться в окружающем, ото-
ждествить себя с другим и
почувствовать его как составную часть
своего "Я". На той стадии человеку
без осуществления реальных
превращений, как представляется, была
доступна информация, которая в
настоящее время воспроизводится в
опытах в виде детального, чрезвычайно
яркого описания внутреннего мира или
состояния другого (будь то животное,

_____________________________________
 Birth, Death  and  Transcendence  in
 Psychotherapy. N.Y.,1985).
157

растение, человек или неодушевленный
предмет).
Это отступление нам понадобилось для
того, чтобы представление о возможной
природе архаичного прото-эмоцио-
ментального комплекса (которое, как
нам кажется, не может быть адекватно
выражено в категориях современного
языка и науки) возникло у читателя
хотя бы как ощущение, формирующееся
через систему контекстов, в косвенной
форме затрагивающих сущность
интересующих нас процессов.
Таково, на наш взгляд, было архаичное
восприятие, и такова была система
психических связей, составлявших
содержание прото-эмоцио-ментального
комплекса, которая базировалась на
подобном типе восприятия.
Эволюция мышления человека,
происходившая в направлении
закрепления некоторых компонентов
первичных звукокомплексов в виде
образов-символов, и связанные с этим
изменения мыслительной способности
человека, на уровне динамики системы
личностных смыслов, могут быть
представлены как эволюция содержаний
прото-эмоцио-ментального комплекса в
направлении несколько большей
отчлененности его элементов,
формирования, условно говоря, прото-
мыслей и прото-эмоций.

158

"Прото-мысли", на наш взгляд,
представляли собой те же комплексы
первичных, целостных впечатлений
субъекта, но в которых - вследствие
начавшегося функционирования образов-
символов - появились элементы
интерсубъективности, а также
происходило некоторое акцентирование
одних компонентов как более реп-
резентативных в отношении
коммуникативного акта25 и элиминация
других - как менее репрезентативных.
"Прото-эмоции", по нашему мнению,
формируются как следствие изменения
восприятия природы и своего места в
ней, когда собственный внутренний мир
постепенно начинает отчленяться от
мира природы и рассматриваться как
относительно независимая сфера ре-
____________________
25Как   мы    уже    говорили,    это
 равносильно  признанию  определенных
 параметров   объективной    ситуации
 более значимыми, так как собственные
 впечатления выступали  как составная
 часть, непосредственное  продолжение
 космических    процессов.    Поэтому
 акцентирование  отдельных  элементов
 собственных  впечатлений,  явившееся
 следствием функционирования образов-
 символов,    в     силу    специфики
 архаичного     восприятия,      было
 естественным   образом   продолжено,
 перенесено на объекты внешнего мира.
159

альности. На основе такого изменения
значимости собственного внутреннего
мира становится возможным
формирование прото-эмоциональных
реакций, представляющих собой,
вероятно, некоторую наиболее раннюю,
первичную форму оценки субъектом
поступающей и хранящейся информации.
(Кстати говоря, при таком понимании
эмоций - как общечеловеческого
способа индивидуальной оценки
ситуации, сформировавшегося на ранних
этапах становления и развития
человеческого мышления, на наш
взгляд, становится особенно отчетливо
понятным современное значение
искусства для науки и ценность таких
эмоциональных критериев, как красота,
стройность, гармоничность гипотезы
или теории, на которую ссылаются
многие ученые при обосновании ими
выбора решения.)
Формирование средств символической и
образной (как уже отмечалось, ее
следует отличать от прото-образной)
репрезентации в процессе эволюции
мышления приводит к тому, что ранее
нерасчленимо слитые компоненты прото-
эмоцио-ментального комплекса
"расходятся" все дальше. Все в
большей мере они становятся
независимыми друг от друга - по
крайней мере на поверхности нашего
сознания.
160

Можно сказать, что логическим
завершением эволюции процесса в этом
направлении стало формирование такого
идеала научного знания, который
требовал от исследователя
бесстрастности и беспристрастности, а
от результата - независимости от
субъективных, личностных моментов,
системы ценностей и предпочтений уче-
ного, его установок, внутренних
мотивов и т.п. Хороший анализ степени
адекватности такого критерия действи-
тельному положению дел в науке
(характеру исследовательского
процесса, побудительным мотивам
возобновления и прекращения
исследования, факторам, влияющим на
отбор материала для исследования, на
выбор пути решения, оценки
результатов, гипотез и теорий) дал
М.Полани26.
Итак, мы рассмотрели одну из
составляющих системы личностных
смыслов - и, может быть, важнейшую
(по крайней мере в плане раскрытия
механизмов творческого мышления) -
прото-эмоцио-ментальный комплекс.
С логико-методологической точки
зрения его элементы в зачаточной
форме содержали в себе компоненты
знания и мнения, веры и иллюзий. В
____________________
26Полани   М.    Личностное   знание.
 М.,1985.
161

этом отношении эволюция мышления
предстает как история формирования
психических содержаний, имеющих в
современной культуре статус этих
эпистемологических категорий.
Однако, прежде чем продолжить анализ,
необходимо отметить, что вычленение
знаний, мнений, верований и иллюзий
носит до некоторой степени условный
характер. Граница между этими
феноменами иногда весьма
неопределенна. Те психические
содержания, которые недавно
рассматривались как неотъемлемый
компонент системы знания,
существующей в данной культуре, с
течением времени могут оказаться
отвергнутыми как не соответствующие
действительности. И напротив, то, что
недавно квалифицировалось как заблуж-
дение, с изменением картины мира
может приобрести статус знания.
Достаточно неопределенна грань и
между такими феноменами как знание и
мнение. На первый взгляд, это не так.
Кажется, что довольно просто найти
параметры, по которым их удастся
эффективно развести. Специальное
внимание этим вопросам уделяется в
рамках эпистемической логики. И в
частности, классическая работа



162

Я.Хинтикки "Знание и убеждение"27
целиком посвящена рассмотрению именно
этих проблем.
Как известно, он предлагал следующую
интерпретацию. Утверждение "Некто
знает, что p" истинно в том случае,
если во всех мирах, альтернативных по
отношению к выделенному миру, p будет
истинно. Напротив, утверждение "Некто
верит (полагает), что p" истинно,
если и только если подоператорное
выражение истинно хотя бы в одном из
миров, альтернативных по отношению к
данному.
Однако при такого рода понимании
возникают определенные сложности. Не
вдаваясь в детали, можно сказать, что
в рамках подобной эпистемической
концепции феномен мнения чрезвычайно
рационализируется. Это выражается, в
частности, в недопущении непоследо-
вательного (противоречивого)
мнения28.

____________________
27Hintikka J.  Knowledge and  Belief.
 Ithaca, Cornell Univ. press, 1962.
28Принцип непоследовательности мнения
 многими  специалистами   справедливо
 рассматривается   как   неотъемлемая
 составная     часть      адекватного
 понимания так  называемых "belief  -
 контекстов".  Вот,   например,   что
 пишет по  этому поводу  специалист в
163

О сложностях, возникающих в связи с
учетом возможной динамики знания
(переход некоторых утверждений из
категории "знание" в категорию
"заблуждение"), уже говорилось.
Существуют и другие проблемы. Так,
при условии понимания знания как со-
вокупности "вечных" истин (что
характерно для "Knowledge and Belief"
_____________________________________
 области структурного  анализа  языка
 Ч.Чен: "...пусть дано утверждение:
1. Джон полагает, что из P следует Q,
2. Имеет место P. Следовательно,
3. Джон полагает,  что  Q.  Однако  в
 такой ситуации правильнее было бы не
 заключение     типа      (3),      а
 предположение, что  Джону  следовало
 бы верить,  что Q,  если он  признал
 (1) и (2)".
На  этом  основании  Ч.Чен  выдвигает
 следующие   аргументы    в    пользу
 признания       непоследовательности
 мнения:
1) отсутствие  в   качестве  субъекта
 мнения   человека    с   совершенным
 разумом;
2) существование     для     индивида
 независимых представлений, даже если
 в  действительности  объекты  мнения
 связаны друг  с другом.  См.:  Cheng
 Ch.J. Comments on Professor Partee's
 Paper//Approaches     to     Natural
 Language. Dordrecht,1973. P.343-344.
164

Хинтикки) оказывается, что появление
в системе знания ложного утверждения,
не связанного по смыслу с остальными
истинными, не приводит к превращению
системы в целом в незащитимую.
Попытаемся это показать.
Основополагающим в эпистемической
системе Я.Хинтикки является аналог
критерия непротиворечивости -
критерий защитимости. Чтобы
рассмотреть его, необходимо
предварительно ввести некоторые
определения и понятия.
Дf1: оq совместимо со всем, что a
знает ("Paq"), только если оно не
может быть использовано в качестве
аргумента для опровержения какого-
либо истинного утверждения вида "a
знает, что pп29.
Широко используемое Хинтиккой понятие
модельного множества является, по его
словам,    "при    отсутствии    иных
логических      констант,       кроме
пропозициональных    связок,    очень
хорошим  формальным  аналогом  нефор-
мальной идеи  ... описания возможного
положения дел"30.
О вводимом Хинтиккой отношении
альтернативности можно сказать, что
оно является аналогом отношения
____________________
29Hintikka J.  Knowledge and  Belief.
 P.18.
30Ibid. P.41.
165

достижимости между мирами в
семантиках типа Крипке. В том случае,
когда анализируется выражение с
эпистемическим оператором (например,
Pap), то очевидно, что "содержание
такого выражения не может быть
адекватно представлено, если речь
идет только об одном положении дел.
Это утверждение может быть истинно,
только если существует возможное
положение дел, при котором p было бы
истинно; но оно совсем не обязательно
будет совпадать с тем, в котором
утверждение сделано"31. Описание
такого положения вещей будет на-
зываться эпистемически альтернативным
к m относительно a (где m
используется для обозначения выделен-
ного мира).
Дf2: омодельная система" есть
множество множеств, между некоторыми
из которых существует двуместное
отношение, именуемое отношением
альтернативностип32.
Хинтикка, на наш взгляд, дает
синтаксическую и семантическую
формулировку критерия защитимости.
Синтаксическая - определяет
защитимость множества предложений как
устойчивость к определенным видам
критики. оЧтобы видеть это, допустим,
____________________
31Ibid. P.42.
32Ibid. P.44.
166

что человек говорит вам: "Я знаю, что
p, но не знаю, имеет ли место q". И
допустим, что, используя некоторые
аргументы, которые он склонен был бы
принять, можно показать, что из p
логически следует q. Тогда вы можете
указать ему, что то, о чем он
говорит, что не знает, имплицитно уже
содержится в том, что, он говорит,
знает. Если ваши аргументы
обоснованны, то для данного человека
нерационально настаивать на том, что
он не знает, имеет ли место q. Если
он разумен, вы таким образом можете
вынудить его пересмотреть одно из его
утверждений без передачи ему какой-
либо дополнительной информации, кроме
определенных логических отношений
(правилами которых, предполагается,
он владеет)п33.
Таким образом, множество утверждений
защитимо, если оппонент, используя
только логические приемы, не может
указать, что одно из утверждений
противоречит следствиям из того, что
a знает.
Семантическая формулировка критерия
защитимости говорит о том, что можно
определить "защитимость множества
предложений как способность быть


____________________
33Ibid. P.31.
167

погруженным в один из членов
модельной системы"34.
Тогда, согласно критерию защитимости,
множество предложений, состоящее из
{Кар1,...,Карn, q} (при q ложном, но
не связанном по смыслу ни с одним из
остальных истинных утверждений), на
наш взгляд, оказывается в системе
Хинтикки защитимым. И действительно,
в том случае, если q не равно
отрицанию ни одного из утверждений,
которые a знает (p1,...,pn), а также
не является отрицанием какого-либо из
их следствий, то даже при том, что q
ложно, оно не может быть использовано
для опровержения ни одного из
истинных утверждений вида Карi. То
есть, по Дf1, q совместимо со всем,
что a знает (Pa q), - при q,
выбранном, как показано выше. При
этом множество предложений,
содержащее Pa q, защитимо, т.к.
используя только логические приемы,
нельзя показать, что q противоречит
одному из следствий того, что a
знает. Тогда по правилу (АРКК*): если
множество l предложений защитимо и
если "Кар 1"vl, "Кар 2"vl,...,
"Кар к"vl, "Раq"vl, то множество
{"Кар 1", "Кар 2",...,"Кар к", q}
также защитимо35.
____________________
34Ibid. P.44.
35Ibid. P.169.
168

Получается, что, согласно критерию
защитимости, множество, содержащее
ложное утверждение, не связанное по
смыслу с остальными истинными,
защитимо.
Если перенести рассуждение в
плоскость семантики, то окажется, что
найдется такое эпистемически
альтернативное к m множество, которое
наряду с истинными (p1,...,pк)
содержит ложное утверждение (q):
                          Раq v m
по  (СР*)   ---------- ,     где   m*
эпистемически альтернатив-

                              q v m*
но к m относительно a;

                          Кар i v m
по (СК*) ---------- , где m* - то же,
что и выше.
                              pi v m*

При этом m* останется
непротиворечивым, что обусловлено
особенностями выбора q.
Этому результату противоречат
теоремы, доказуемые в системе
Хинтикки:

             Кар v m*
р v m*
| ---------             и
| --------- .
169

               р v m
р v m

Они говорят о том, что если выражение
принадлежит эпистемически
альтернативному множеству, то оно
истинно.
В более общем виде это
несоответствие, как нам
представляется, может быть выражено
следующим образом: под знанием
Хинтикка понимает "вечные" истины,
т.е. такие положения, которые
никогда, ни при каких условиях не
могут стать ложными. о...Если некто
говорит: "Я знаю, что p", то он
имплицитно отрицает, что какая-либо
дополнительная информация заставила
бы его изменить свою позициюп36. Но,
с другой стороны, по мнению Хинтикки,
под эпистемически альтернативными к m
множествами следует понимать такие
множества, которые "описывают
положения дел, при которых человек...
знает по крайней мере так же много,
как и при положении дел, описываемом
m"37. То есть эпистемически
альтернативные миры характеризуются
тем, что дают определенное описание
состояния знания a.

____________________
36Ibid. P.20.
37Ibid. P.52.
170

Тогда получается, что эпистемически
альтернативное к m относительно a
множество m* описывает такое
состояние, при котором знание a
включает ложное утверждение. Это
противоречит общему пониманию знания
Хинтиккой, выраженному формулой: "То,
что a знает, истинно".
Это несоответствие, вероятно,
является результатом того, что
критерием защитимости не предусмотрен
случай, когда в качестве совместимого
со всем остальным знанием a,
рассматривается ложное утверждение,
не противоречащее истинным вида
Кар i.
Как нам представляется, можно было бы
предложить несколько возможных
выходов из затруднения.
1. Запретить рассматривать в качестве
совместимых со всем, что a знает,
ложные утверждения, не связанные по
смыслу ни с одним из известных ему
истинных утверждений. Тогда Раq (при
q, выбранном, как описано выше) не
будет принадлежать защитимому
множеству и сложностей не возникнет.
Но если учесть, что Paq может быть
получено из ~Ка~q по правилу (А~К):
если l - защитимое множество
и если ~Кар v l, то
l + {"Рa~р"} тоже защитимо,
то это ограничение перейдет на (А~К):
если q в "~Ка~q" ложно и не связано
171

по смыслу с остальными утверждениями,
известными a, то нельзя сделать вывод
о защитимости множества предложений
{"Кар1",..., "Карn", "~Ка~q"}. А это
уже не кажется естественным: почему
наличие предложения, содержащего
утверждение о незнании a некоторого
предложения (хотя бы и ложного)
делает все множество незащитимым?
Кроме того, введение такого
ограничения означает запреще