ого достаточно!
Пусть пока всего четыре копии --
Этого достаточно !

                 - 66 -

Время сеет ветры, мечет молнии,
Создает советы и комиссии,
Что ни день -- фанфарное безмолвие
Славит многодумное безмыслие.

Бродит Кривда с полосы на полосу,
Делится с соседской Кривдой опытом,
Но гремит напетое вполголоса,
Но гудит прочитанное шепотом.

Ни партера нет, ни лож, ни яруса
Клака не безумствует припадочно,
Есть магнитон системы "Яуза",
Вот и все !
А этого достаточно !

Есть, стоит картина на подрамнике !
Есть, отстукано четыре копии !
Есть магнитофон системы "Яуза" !
И этого достаточно !
                  (170)



         *  *  *
Прилетает по ночам ворон,
Он бессонницы моей кормчий,
Если даже я ору ором,
Не становится мой ор громче.
Он едва на пять шагов слышен,
Но и это, говорят, слишком.
Но и это, словно дар свыше, --
Быть на целых пять шагов слышным !
                     (171)

                 - 67 -

     Ж У Т К О Е     С Т О Л Е Т И Е


   КРАСНЫЙ  ТРЕУГОЛЬНИК

Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать,
Вот стою я перед вами, словно голенький,
Да, я с Нинулькою гулял с тетипашиной,
И в "Пекин" ее водил, и в Сокольники.

Поясок ей подарил поролоновый,
И в палату с ней ходил в Грановитую,
А жена моя, товарищ Парамонова,
В это время находилась за границею.

А вернулась, ей привет -- анонимочка,
Фотоснимок, а на нем -- я да Ниночка !
Просыпаюсь утром -- нет моей кисочки,
Ни вещичек ее нет, ни записочки,

         Нет как нет,
         Ну, прямо, нет как нет !

Я к ней, в ВЦСПС, в ноги падаю,
Говорю, что все во мне переломано.
Не сердчай, что я гулял с этой падлою,
Ты прости меня, товарищ Парамонова !

А она как закричит, вся стала черная --
Я на слезы на твои -- ноль внимания,
И ты мне лазаря не пой, я ученая,
Ты людям все расскажи на собрании !

И кричит она, дрожит, голос слабенький,
А холуи уж тут как тут,каплют капельки,
И Тамарка Шестопал, и Ванька Дерганов,
И еще тот референт, что из "органов",
         Тут как тут,
         ну, прямо, тут как тут !
В общем,ладно, прихожу на собрание,
А дело было, как сейчас помню, первого,
Я, конечно, бюллетень взял заранее
И бумажку из диспансера нервного.
А Парамонова, гляжу, в новом шарфике,
А как увидела меня, вся стала красная,
У них первый был вопрос -- свободу Африке ! --
А потом уж про меня -- в части "разное".
Ну, как про Гану -- все в буфет за сардельками,
Я и сам бы взял кило, да плохо с деньгами,
А как вызвали меня, то сник от робости,
А из зала мне кричат -- давай подробности !
         Все,как есть,
         ну, прямо, все, как есть !
Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать?
Вот стою я перед вами, словно голенький,
Да, я с племянницей гулял с тетипашиной,
И в "Пекин" ее водил, и в Сокольники,
И в моральном, говорю, моем облике
Есть растленное влияние Запада,
Но живем ведь, говорю, не на облаке,
Это ж просто, говорю, соль без запаха!

                 - 68 -

И на жалость я их брал, и испытывал,
И бумажку, что я псих, им зачитывал,
Ну, поздравили меня с воскресением,
Залепили строгача с занесением!

         Ой, ой, ой,
         Ну, прямо, ой, ой, ой...

Взял тут цветов букет покрасивее,
Стал к подъезду номер семь, что для начальников,
А Парамонова, как вышла, вся стала синяя,
Села в "Волгу" без меня и отчалила!

И тогда прямым путем в раздевалку я,
И тете Паше говорю, мол, буду вечером,
А она мне говорит -- с аморалкою
Нам, товарищ дорогой, делать нечего.

И племянница моя, Нина Саввовна,
Она думает как раз тоже самое,
Она всю свою морковь нынче продала,
И домой, по месту жительства, отбыла.

         Вот те на,
         ну, прямо, вот те на!

Я тогда иду в райком, шлю записочку,
Мол, прошу принять, по личному делу я,
А у Грошевой сидит моя кисочка,
Как увидела меня, вся стала белая!

И сидим мы у стола с нею рядышком,
И с улыбкой говорит товарищ Грошева --
Схлопотал он строгача, ну и ладушки,
Помиритесь вы теперь по-хорошему.
И пошли мы с ней вдвоем, как по облаку,
И пришли мы с ней в "Пекин" рука об руку,
Она выпила "дюрсо", а я "перцовую"
За советскую семью, образцовую!
         Вот и все...
                           (176)

                 - 69 -



       ВЕСЕЛЫЙ РАЗГОВОР

А ей мама, ну, во всем потакала,
Красной Шапочкой звала, пташкой вольной,
Ей какава по утрам два стакана,
А сама чайку попьет -- и довольно.

А как маму схоронили в июне,
В доме денег -- ни гроша, ни бумаги,
Но нашлись на свете добрые люди:
Обучили на кассиршу в продмаге.

И сидит она в этой кассе,
Как на месте общественной казни,

А касса щелкает, касса щелкает,
Скушал Шапочку Серый Волк!
И трясет она черною челкою,
А касса: щелк, щелк, щелк.

Ах, веселый разговор!

Начал Званцев ей, завмаг, делать пассы:
"Интересно бы узнать, что за птица?"
А она ему в ответ из-за кассы, --
Дожидаюсь, мол, прекрасного принца.

Всех отшила, одного не отшила,
Называла его милым Алешей,
Был он техником по счетным машинам,
Хоть и лысый, и еврей, но хороший.

А тут как раз война, а он в запасе,
Прокричала ночь и снова в кассе.
А касса щелкает, касса щелкает,
А под Щелковым -- в щепки полк!
И трясет она пегою челкою,
А касса: щелк, щелк, щелк.
Ах, веселый разговор...
Как случилось -- ей вчера ж было двадцать,
А уж доченьке девятый годочек,
И опять к ней подъезжать начал Званцев,
А она про то и слушать не хочет.
Ну, и стукнул он, со зла, не иначе,
Сам не рад, да не пойдешь на попятный,
Обнаружили ее в недостаче,
Привлекли ее по сто тридцать пятой.
И на этап пошла по указу,
А там амнистия, и снова в кассу.
А касса щелкает, касса щелкает,
Засекается ваш крючок!
И трясет она рыжею челкою,
А касса: щелк, щелк, щелк,
Ах, веселый разговор!
Уж любила она дочку, растила,
Оглянуться не успела -- той двадцать!
Ой, зачем она в продмаг зачастила,
Ой, зачем ей улыбается Званцев?!
А как свадебку сыграли в июле,
Было шумно на Песчаной, на нашей,
Говорят в парадных добрые люди,

                 - 70 -

Что зовет ее, мол Званцев "мамашей".

И сидит она в своей кассе,
А у ней внучок -- в первом классе.

А касса щелкает, касса щелкает,
Не копеечкам -- жизни счет!
И трясет она белою челкою,
А касса: щелк, щелк, щелк,

Ах, веселый разговор...
                    (179)



      ГОРОДСКОЙ РОМАНС
        (Тонечка)

Она вещи собирала, сказала тоненько:
"А что ты Тоньку полюбил, так Бог с ней,
                                 с Тонькою!
Тебя ж не Тонька завлекла губами мокрыми,
А что у папы у ее топтун под окнами,
А что у папы у ее дача в Павшине,
А что у папы холуи с секретаршами,
А что у папы ее пайки цековские,
И по праздникам кино с Целиковскою!
А что Тонька-то твоя сильно страшная --
Ты не слушай меня, я вчерашняя!
И с доскою будешь спать со стиральною
За машину за его персональную...
Вот чего ты захотел, и знаешь сам,
Знаешь сам, да не стесняешься,
Про любовь твердишь, про доверие,
Про высокие про материи...
А в глазах-то у тебя дача в Павшине,
Холуи, да топтуны с секретаршами,
И как вы смотрите кино всей семейкою,
И как счастье на губах -- карамелькою..."
Я живу теперь в дому -- чаша полная,
Даже брюки у меня -- и те на молнии,
А вина у нас в дому -- как из кладезя,
А сортир у нас в дому -- восемь на десять...
А папаша приезжает к полуночи,
Топтуны да холуи тут все по струночке!
Я папаше подношу двести граммчиков,
Сообщаю анекдот про абрамчиков!
А как спать ложусь в кровать с дурой-Тонькою,
Вспоминаю тот, другой, голос тоненький,

                 - 71 -

Ух, характер у нее -- прямо бешеный,
Я звоню ей, а она трубку вешает...

Отвези ж ты меня, шеф, в Останкино,
В Останкино, где "Титан" кино,
Там работает она билетершею,
На дверях стоит вся замерзшая,
Вся замерзшая, вся продрогшая,
Но любовь свою превозмогшая,
Вся иззябшая, вся простывшая,
Но не предавшая и не простившая!
                       (181)


           ЛЕНОЧКА

Апрельской ночью Леночка
Стояла на посту.
Красоточка-шатеночка
Стояла на посту.
Прекрасная и гордая,
Заметна за версту,
У выезда из города
Стояла на посту.
Судьба милиционерская --
Ругайся цельный день,
Хоть скромная, хоть дерзкая --
Ругайся цельный день.
Гулять бы ей с подругами
И нюхать бы сирень !
А надо с шоферюгами
Ругаться цельный день
Итак, стояла Леночка,
Милиции сержант,
Останкинская девочка,
Милиции сержант.
Иной снимает пеночки,
Любому свой талант,
А Леночка, а Леночка --
Милиции сержант.
Как вдруг она заметила --
Огни летят, огни,
К Москве из Шереметьева
Огни летят, огни.
Ревут сирены зычные,
Прохожий -- ни-ни-ни !
На Лену заграничные
Огни летят, огни !

                 - 72 -

Дает отмашку Леночка,
А ручка не дрожит,
Чуть-чуть дрожит коленочка,
А ручка не дрожит.
Машины, чай, не в шашечку,
Колеса -- вжик да вжик !
Дает она отмашечку,
А ручка не дрожит.

Как вдруг машина главная
Свой замедляет ход.
Хоть и была исправная,
Но замедляет ход.
Вокруг охрана стеночкой
Из КГБ, но вот
Машина рядом с Леночкой
Свой замедляет ход.

А в той машине писаный
Красавец-эфиоп,
Глядит на Лену пристально
Красавец-эфиоп.
И встав с подушки кремовой,
Не промахнуться чтоб,
Бросает хризантему ей
Красавец-эфиоп !

А утром мчится нарочный
ЦК  КПСС
В мотоциклетке марочной
ЦК  КПСС.
Он машет Лене шляпою,
Спешит наперерез --
Пожалте, Л.Потапова,
В ЦК  КПСС !

А там на Старой площади,
Тот самый эфиоп,
Он чинно благодарствует
И трет ладонью лоб,
Поскольку званья царского
Тот самый эфиоп !
Уж свита водки выпила,
А он глядит на дверь,
Сидит с моделью вымпела
И все глядит на дверь.
Все потчуют союзника,
А он сопит, как зверь,
Но тут раздалась музыка
И отворилась дверь :
Вся в тюле и в панбархате
В зал Леночка вошла,
Все прямо так и ахнули,
Когда она вошла.
И сам красавец царственный,
Ахмет Али-Паша
Воскликнул -- вот так здравствуйте ! --
Когда она вошла.
И вскоре нашу Леночку
Узнал весь белый свет,
Останкинскую девочку
Узнал весь белый свет --
Когда, покончив с папою,
Стал шахом принц Ахмет,
Шахиню Л.Потапову
Узнал весь белый свет !
                       (186)

                 - 73 -

    КОМАНДИРОВОЧНАЯ  ПАСТОРАЛЬ

То ли шлюха ты, то ли странница,
Вроде хочется, только колется,
Что-то сбудется, что-то станется,
Чем душа твоя успокоится ?
А то и станется, что подкинется,
Будут волосы все распатланы.
Общежитие да гостиница --
Вот дворцы твои, клеопатровы.
Сядь, не бойся, выпьем водочки,
Чай,живая, не покойница !
Коньячок ? Четыре звездочки ?
Коньячок -- он тоже колется ...

Гитарист пошел тренди-брендями,
Саксофон хрипит, как удавленный,
Все,что думалось,стало бреднями,
Обманул "Христос" новоявленный!
Спой,гитара,нам про страдания,
Про глаза нам спой, и про пальцы,
Будто есть страна Пасторалия,
Будто мы с тобой пасторальцы.
Под столом нарежем сальца,
И плевать на всех на тутошних,
Балычок? прости, кусается...
Никаких не хватит суточных.

Расскажи ж ты мне, белка белая,
Чем ты, глупая, озабочена,
Что ты делала, где ты бегала?
От чего в глазах червоточина?
Туфли-лодочки на полу-то чьи?
Чья на креслице юбка черная?
Наш роман с тобой до полуночи,
Курва -- здешняя коридорная!

Влипнешь в данной ситуации,
И пыли потом, как конница,
Мне -- к семи, тебе -- к двенадцати,
Очень рад был познакомиться!
До свидания,до свидания,
Будьте счастливы и так далее,
А хотелось нам, чтоб страдания,
А хотелось, чтоб Пасторалия!
Но, видно, здоровы мы усталые,
От анкет у нас в кляксах пальцы!
Мы живем в стране Пасторалии -
Называемся - постояльцы...
                          (188)

                 - 74 -

 КОМПОЗИЦИЯ  N 27 , ИЛИ ТРОЛЛЕЙБУСНАЯ
            АБСТРАКЦИЯ

            Посвящается И.Грековой

- Он не то чтобы достиг - он подлез...
- А он ей в ЦУМе - пылесос и палас...
- А она ему "Подлец ты, подлец!.."
- И как раз у них годичный баланс...

    А на дворе - то дождь, то снег,
    То дождь, то снег - то плач, то смех.
    И чей забой - того казна...
    А кто - в запой, а кто - в "козла".

    "Пользуйтесь услугами Аэрофлота,
    Экономьте время", и тра-ля-ля!

- В общежити замок на двери,
- В нос шибает то пивком, то потком...
- Отвори, - она кричит, - отвори!..
- Тут его и цап-царап на партком!..

    А на дворе - то дождь,то снег,
    Сперва - чуть-чуть, а там - и сверх,
    Кому - во Львов, кому - в Казань,
    А кто - в любовь, а кто - в "козла"!

    "Покупайте к завтраку рыбные палочки,
    Вкусно и питательно", и тра-ля-ля!

- Говорят, уж не первый сигнал...
- А он им в чай и подмешай нембутал...
- А им к празднику давали сига...
- По-советски, а не как-нибудь там!..

    А на дворе - то дождь, то снег,
    И тот же смех, один на всех.
    И, словно бой, гремит гроза,
    А кто - в любовь, а кто - в "козла".
    "Граждане, подписку на газеты и журналы
    Оформляете вовремя", и тра-ля-ля!
- В общем, вышло у него так на так...
- А она опять : "Подлец ты, подлец!.."
- Подождите, не бросайте пятак!..
- Ну, поставили на вид и конец!..
    А на дворе все тот же снег,
    Все тот же смех и тот же снег...
    И не беда, что то же смех,
    А вот беда - все тот же век!
    "Предъявляйте пропуск в развернутом
                                   виде
    При входе и выходе", и тра-ля-ля!
                                  (190)

                 - 75 -

  ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЛЮБВИ, ИЛИ КАК ЭТО ВСЕ
       БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ
     ( Рассказ закройщика )

Ну, была она жуткою шельмою,
Одевалась в джерси и мохер,
И звалась она дамочкой Шейлою,
На гнилой иностранный манер.

Отличалась упрямством отчаянным --
Что захочем, мол, то и возьмем...
Ее маму за связь с англичанином
Залопатили в сорок восьмом.

Было все -- и приютская коечка,
Фотоснимочки в профиль и в фас,
А по ней и не скажешь нисколечко,
Прямо дамочка -- маде ин Франс !

Не стирала по знакомым пеленки,
А служила в ателье на приемке,
Оформляла исключительно шибко,
И очки еще носила для шика.

И оправа на очках роговая, --
Словом, дамочка вполне роковая,
Роковая, говорю, роковая,
Роковая, прямо, как таковая !

Только сердце ей, вроде как, заперли,
На признанья смеялась -- вранье !
Два закройщика с брючником запили
Исключительно из-за нее.

Не смеяться, надо молиться ей,
Жизнь ее и прижала за то,

Вот однажды сержант из милиции
Сдал в пошив ей букле на пальто.
И она, хоть прикинулась чинною,
Но бросала украдкою взгляд,
Был и впрямь он заметным мужчиною --
Рост четвертый, размер пятьдесят.
И начались тут у них трали-вали,
Совершенно, то есть,стыд потеряли,
Позабыли, что для нашей эпохи
Не годятся эти "ахи" да "охи".
Он трезвонит ей, от дел отвлекает,
Сообщите, мол, как жизнь протекает ?
Протекает, говорит, протекает,
Мы-то знаем -- на чего намекает !
Вот однажды сержант из милиции
У "Динамо" стоял на посту,
Натурально, при всей амуниции,
Со свистком мелодичным во рту.
Вот он видит -- идет его Шейлочка
И, заметьте, идет не одна !
Он встряхнул головой хорошенечко --
Видит -- это и вправду она.
И тогда, как алкаш на посудинку,
Невзирая на свист и гудки,
Он бросается к Шейлину спутнику
И хватает его за грудки !
Ой, сержант, вы пальцем в небо попали !
То ж не хахаль был, а Шейлин папаня !
Он приехал повидаться с дочуркой
И не ждал такой проделки нечуткой !

                 - 76 -

Он приехал из родимого Глазго,
А ему суют по рылу, как назло,
Прямо назло, говорю, прямо назло,
Прямо ихней пропаганде, как масло !

Ну, начались тут трения с Лондоном,
Взяли наших посольских в клещи !
Раз, мол, вы оскорбляете лорда нам,
Мы вам тоже написаем в щи !

А как приняли лорды решение
Выслать этих, и третьих, и др., --
Наш сержант получил повышение,
Как борец за прогресс и за мир !

И никто и не вспомнил о Шейлочке,
Только брючник надрался -- балда !
Ну, а Шейлочку в "раковой шеечке"
Увезли неизвестно куда !

Приходили два хмыря из Минздрава --
Чуть не сутки проторчали у зава,
Он нам после доложил на летучке,
Что у ней, мол, со здоровием лучше.

Это ж с-психа, говорит, ваша дружба
Не встречал в ней ответа, как нужно !
Так, как нужно, говорит, так, как нужно ...
Ох, до чего ж все, братцы, тошно и скушно !
                              (193)


        ПРО МАЛЯРОВ, ИСТОПНИКА И
        ТЕОРИЮ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ

Чувствуем с напарником - ну и ну,
Ноги прямо ватные, все в дыму,
Чувствуем - нуждаемся в отдыхе,
Чтой-то нехорошее в воздухе.
Взали "жигулевского" и "дубняка",
Третьим пригласили истопника,
Приняли, добавили еще раза,
Тут нам истопник и открыл глаза -
На ужасную историю
Про Москву и про Париж,
Как наши физики проспорили
Ихним физикам пари.
Все теперь на шарике вкривь и вкось,
Шиворот-навыворот, набекрень,
И что мы с вами думаем день - ночь,
А что мы с вами думаем ночь - день.
И рубают финики лопари,
А в Сахаре снегу - невпроворот,
Это гады-физики на пари,
Раскрутили шарики наоборот.
И там, где полюс был, там тропики,
А где Нью-Йорк - Нахичевань,
А что люди мы, а не бобики,
Им на это начихать!
Рассказывал нам все это истопник,
Вижу, мой напарник, ну прямо сник, -
Раз такое дело - гори огнем!
Больше мы малярничать не пойдем! -

                 - 77 -


Взяли в поликлинике бюллетень,
Нам башку работою не морочь!
И что ж тут за работа, если ночью день,
А потом обратно не день, а ночь!

И при всей квалификации
Тут возможен перекос,
Это ж все-таки радиация,
А не медный купорос!

Пятую неделю я не сплю с женой,
Пятую неделю я хожу больной,
Тоже и напарник мой плачется,
Дескать, он отравленный начисто.

И лечусь "столичною" лично я,
Чтобы мне с ума не стронуться,
Истопник сказал - "столичная" -
Очень хороша от стронция.

И то я верю, а то не верится,
Что минует та беда...
А шарик вертится и вертится,
И все время не туда!
                    (195)


  Я ПРИНИМАЮ  УЧАСТИЕ  В  НАУЧНОМ  СПОРЕ
      между доктором филологических наук,
  проф. Б.А.Бяликом и действительным членом
      Академии наук СССР С.Л.Соболевым
  по вопросу о том, может ли машина мыслить.

Я не чикался на курсах, не зубрил сопромат,
Я вполне в научном мире личность лишняя.
    Но вот чего я усек:
Газированной водой торговал автомат,
За копейку - без сиропа, за три - с вишнею.
И такой торговал вольностью,
Что за час его весь выпили,
Стаканы наливал полностью,
А людям никакой прибыли,
А людям никакой выгоды,
Ни на зуб с дуплом компенсации,
Стали люди искать выхода
Из безвыходной ситуации.
Сели думать тут ребятки, кто в беде виноват,
Где в конструкции ошибка, в чем неправильность,
Разобрали тут ребята весь как есть автомат,
Разобрали, устранили неправедность.
А теперь крути, а то выпорем,
Станешь, дура, тогда умною.
Приспособим тебя к выборам,
Будешь в елках стоять урною.
Ты кончай,  автомат, школьничать,
Ты кончай, автомат, умничать!
Мы отучим тебя вольничать,
Мы научим тебя жульничать.

                 - 78 -

Он повкалывал недельку - с ним обратно беда -
Весь затрясся он, как заяц под стужею,
Не поймешь, чего он каплет - не сироп, не вода,
Может, краска, может, смазка, может хужее.

И стоит, на всех шавкой злобится,
То он плачет, то матюкается,
Это люди - те приспособятся,
А машина - та засекается!
Так и стал автомат шизиком,
Всех пугает своим видиком,
Ничего не понять физикам,
Не понять ничего лирикам.

Так давайте ж друг у друга не воруйте идей,
Не валите друг на друга свои горести,
    И вот чего я вам скажу:
Может, станут автоматы не глупее людей,
Только очень это бутет не вскорости!
                               (197)



         ЖУТКОЕ СТОЛЕТИЕ

В понедельник, дело было к вечеру,
Голова болела, прямо адово.
Заявляюсь я в гараж, к диспетчеру,
Говорю, что мне уехать надобно.
Говорю, давай путевку выпиши,
Чтоб куда подале, да посеверней,
Ты меня не нюхай, я не выпивши,
Это я с тоски такой рассеянный.
Я гулял на свадьбе в воскресение,
Тыкал вилкой в винегрет, закусывал,
Только я не пил за счастье Ксенин