- в путь.
               Ничего, перезимуем.
               Как- нибудь перезимуем,
               Как-нибудь.




                 МЫ  НЕ  ХУЖЕ  ГОРАЦИЯ

               Вы такие нестерпимо ражие,
               И такие, в сущности, примерные,
               Все томят вас бури вернисажные,
               Все шатают паводки премьерные.

               Ходите, тишайшие, в неистовых,
               Феями цензурными заняньканы!
               Ну, а если - ни премьер, ни выставок,
               Десять метров комната в Останкине!

               Где улыбкой стражники-наставники
               Не сияют благостно и святочно,
               Но стоит картина на подрамнике,
               Вот и все!
               А этого достаточно!
               Там стоит картина на подрамнике -
               Этого достаточно!

               Осудив и совесть, и бесстрашие
               (Вроде не заложишь и не купишь их),
               Ах, как вы присутствуете, ражие,
               По карманам рассовавши кукиши!

               Что ж, зовите небылицы былями,
               Окликайте стражников по имени!
               Бродят между ражими Добрынями
               Тунеядцы Несторы и Пимены.

               Их имен с эстрад не рассиропили,
               В супер их не тискают облаточный,
               "Эрика" берет четыре копии,
               Вот и все!
               А этого достаточно!
               Пусть пока всего четыре копии -
               Этого достаточно!

               Время сеет ветры, мечет молнии,
               Создает советы и комиссии,
               Что ни день - фанфарное безмолвие
               Славит многодумное безмыслие.

               Бродит Кривда с полосы на полосу,
               Делится с соседской Кривдой опытом,
               Но гремит напетое вполголоса,
               Но гудит прочитанное шепотом.

               Ни партера нет, ни лож, ни яруса
               Клака не безумствует припадочно,
               Есть магнитон системы "Яуза",
               Вот и все!
               А этого достаточно!

               Есть, стоит картина на подрамнике!
               Есть, отстукано четыре копии!
               Есть магнитофон системы "Яуза"!
               И этого достаточно!




                      *  *  *

               Прилетает по ночам ворон,
               Он бессонницы моей кормчий,
               Если даже я ору ором,
               Не становится мой ор громче.

               Он едва на пять шагов слышен,
               Но и это, говорят, слишком.
               Но и это, словно дар свыше, -
               Быть на целых пять шагов слышным!




               Ж У Т К О Е       С Т О Л Е Т И Е


                  КРАСНЫЙ  ТРЕУГОЛЬНИК

               Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать,
               Вот стою я перед вами, словно голенький,
               Да, я с Нинулькою гулял с тетипашиной,
               И в "Пекин" ее водил, и в Сокольники.

               Поясок ей подарил поролоновый,
               И в палату с ней ходил в Грановитую,
               А жена моя, товарищ Парамонова,
               В это время находилась за границею.

               А вернулась, ей привет - анонимочка,
               Фотоснимок, а на нем - я да Ниночка!
               Просыпаюсь утром - нет моей кисочки,
               Ни вещичек ее нет, ни записочки,

                        Нет как нет,
                        Ну, прямо, нет как нет!

               Я к ней, в ВЦСПС, в ноги падаю,
               Говорю, что все во мне переломано.
               Не сердчай, что я гулял с этой падлою,
               Ты прости меня, товарищ Парамонова!

               А она как закричит, вся стала черная -
               Я на слезы на твои - ноль внимания,
               И ты мне лазаря не пой, я ученая,
               Ты людям все расскажи на собрании!

               И кричит она, дрожит, голос слабенький,
               А холуи уж тут как тут, каплют капельки,
               И Тамарка Шестопал, и Ванька Дерганов,
               И еще тот референт, что из "органов",

                        Тут как тут,
                        ну, прямо, тут как тут!

               В общем, ладно, прихожу на собрание,
               А дело было, как сейчас помню, первого,
               Я, конечно, бюллетень взял заранее
               И бумажку из диспансера нервного.

               А Парамонова, гляжу, в новом шарфике,
               А как увидела меня, вся стала красная,
               У них первый был вопрос - свободу Африке! -
               А потом уж про меня - в части "разное".

               Ну, как про Гану - все в буфет за сардельками,
               Я и сам бы взял кило, да плохо с деньгами,
               А как вызвали меня, то сник от робости,
               А из зала мне кричат - давай подробности!

                        Все, как есть,
                        ну, прямо, все, как есть!

               Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать?
               Вот стою я перед вами, словно голенький,
               Да, я с племянницей гулял с тетипашиной,
               И в "Пекин" ее водил, и в Сокольники,

               И в моральном, говорю, моем облике
               Есть растленное влияние Запада,
               Но живем ведь, говорю, не на облаке,
               Это ж просто, говорю, соль без запаха!

               И на жалость я их брал, и испытывал,
               И бумажку, что я псих, им зачитывал,
               Ну, поздравили меня с воскресением,
               Залепили строгача с занесением!

                        Ой, ой, ой,
                        Ну, прямо, ой, ой, ой...

               Взял тут цветов букет покрасивее,
               Стал к подъезду номер семь, что для начальников,
               А Парамонова, как вышла, вся стала синяя,
               Села в "Волгу" без меня и отчалила!

               И тогда прямым путем в раздевалку я,
               И тете Паше говорю, мол, буду вечером,
               А она мне говорит - с аморалкою
               Нам, товарищ дорогой, делать нечего.

               И племянница моя, Нина Саввовна,
               Она думает как раз тоже самое,
               Она всю свою морковь нынче продала,
               И домой, по месту жительства, отбыла.

                        Вот те на,
                        ну, прямо, вот те на!

               Я тогда иду в райком, шлю записочку,
               Мол, прошу принять, по личному делу я,
               А у Грошевой сидит моя кисочка,
               Как увидела меня, вся стала белая!
               И сидим мы у стола с нею рядышком,
               И с улыбкой говорит товарищ Грошева -
               Схлопотал он строгача, ну и ладушки,
               Помиритесь вы теперь по-хорошему.

               И пошли мы с ней вдвоем, как по облаку,
               И пришли мы с ней в "Пекин" рука об руку,
               Она выпила "дюрсо", а я "перцовую"
               За советскую семью, образцовую!

                        Вот и все...




                      ВЕСЕЛЫЙ РАЗГОВОР

               А ей мама, ну, во всем потакала,
               Красной Шапочкой звала, пташкой вольной,
               Ей какава по утрам два стакана,
               А сама чайку попьет - и довольно.

               А как маму схоронили в июне,
               В доме денег - ни гроша, ни бумаги,
               Но нашлись на свете добрые люди:
               Обучили на кассиршу в продмаге.

               И сидит она в этой кассе,
               Как на месте общественной казни,

               А касса щелкает, касса щелкает,
               Скушал Шапочку Серый Волк!
               И трясет она черною челкою,
               А касса: щелк, щелк, щелк.

               Ах, веселый разговор!

               Начал Званцев ей, завмаг, делать пассы:
               "Интересно бы узнать, что за птица?"
               А она ему в ответ из-за кассы, -
               Дожидаюсь, мол, прекрасного принца.

               Всех отшила, одного не отшила,
               Называла его милым Алешей,
               Был он техником по счетным машинам,
               Хоть и лысый, и еврей, но хороший.

               А тут как раз война, а он в запасе,
               Прокричала ночь и снова в кассе.

               А касса щелкает, касса щелкает,
               А под Щелковым - в щепки полк!
               И трясет она пегою челкою,
               А касса: щелк, щелк, щелк.

               Ах, веселый разговор...

               Как случилось - ей вчера ж было двадцать,
               А уж доченьке девятый годочек,
               И опять к ней подъезжать начал Званцев,
               А она про то и слушать не хочет.

               Ну, и стукнул он, со зла, не иначе,
               Сам не рад, да не пойдешь на попятный,
               Обнаружили ее в недостаче,
               Привлекли ее по сто тридцать пятой.

               И на этап пошла по указу,
               А там амнистия, и снова в кассу.

               А касса щелкает, касса щелкает,
               Засекается ваш крючок!
               И трясет она рыжею челкою,
               А касса: щелк, щелк, щелк,

               Ах, веселый разговор!

               Уж любила она дочку, растила,
               Оглянуться не успела - той двадцать!
               Ой, зачем она в продмаг зачастила,
               Ой, зачем ей улыбается Званцев?!

               А как свадебку сыграли в июле,
               Было шумно на Песчаной, на нашей,
               Говорят в парадных добрые люди,

               Что зовет ее, мол Званцев "мамашей".

               И сидит она в своей кассе,
               А у ней внучок - в первом классе.

               А касса щелкает, касса щелкает,
               Не копеечкам - жизни счет!
               И трясет она белою челкою,
               А касса: щелк, щелк, щелк,

               Ах, веселый разговор...




                   ГОРОДСКОЙ РОМАНС
                     (Тонечка)

               Она вещи собирала, сказала тоненько:
               "А что ты Тоньку полюбил, так Бог с ней,
                                                с Тонькою!
               Тебя ж не Тонька завлекла губами мокрыми,
               А что у папы у ее топтун под окнами,
               А что у папы у ее дача в Павшине,
               А что у папы холуи с секретаршами,
               А что у папы ее пайки цековские,
               И по праздникам кино с Целиковскою!
               А что Тонька-то твоя сильно страшная -
               Ты не слушай меня, я вчерашняя!
               И с доскою будешь спать со стиральною
               За машину за его персональную...

               Вот чего ты захотел, и знаешь сам,
               Знаешь сам, да не стесняешься,
               Про любовь твердишь, про доверие,
               Про высокие про материи...
               А в глазах-то у тебя дача в Павшине,
               Холуи, да топтуны с секретаршами,
               И как вы смотрите кино всей семейкою,
               И как счастье на губах - карамелькою..."

               Я живу теперь в дому - чаша полная,
               Даже брюки у меня - и те на молнии,
               А вина у нас в дому - как из кладезя,
               А сортир у нас в дому - восемь на десять...
               А папаша приезжает к полуночи,
               Топтуны да холуи тут все по струночке!
               Я папаше подношу двести граммчиков,
               Сообщаю анекдот про абрамчиков!
               А как спать ложусь в кровать с дурой-Тонькою,
               Вспоминаю тот, другой, голос тоненький,
               Ух, характер у нее - прямо бешеный,
               Я звоню ей, а она трубку вешает...

               Отвези ж ты меня, шеф, в Останкино,
               В Останкино, где "Титан" кино,
               Там работает она билетершею,
               На дверях стоит вся замерзшая,
               Вся замерзшая, вся продрогшая,
               Но любовь свою превозмогшая,
               Вся иззябшая, вся простывшая,
               Но не предавшая и не простившая!




                        ЛЕНОЧКА

               Апрельской ночью Леночка
               Стояла на посту.
               Красоточка-шатеночка
               Стояла на посту.
               Прекрасная и гордая,
               Заметна за версту,
               У выезда из города
               Стояла на посту.

               Судьба милиционерская -
               Ругайся цельный день,
               Хоть скромная, хоть дерзкая -
               Ругайся цельный день.
               Гулять бы ей с подругами
               И нюхать бы сирень!
               А надо с шоферюгами
               Ругаться цельный день

               Итак, стояла Леночка,
               Милиции сержант,
               Останкинская девочка,
               Милиции сержант.
               Иной снимает пеночки,
               Любому свой талант,
               А Леночка, а Леночка -
               Милиции сержант.

               Как вдруг она заметила -
               Огни летят, огни,
               К Москве из Шереметьева
               Огни летят, огни.
               Ревут сирены зычные,
               Прохожий - ни-ни-ни!
               На Лену заграничные
               Огни летят, огни!

               Дает отмашку Леночка,
               А ручка не дрожит,
               Чуть-чуть дрожит коленочка,
               А ручка не дрожит.
               Машины, чай, не в шашечку,
               Колеса - вжик да вжик!
               Дает она отмашечку,
               А ручка не дрожит.

               Как вдруг машина главная
               Свой замедляет ход.
               Хоть и была исправная,
               Но замедляет ход.
               Вокруг охрана стеночкой
               Из КГБ, но вот
               Машина рядом с Леночкой
               Свой замедляет ход.

               А в той машине писаный
               Красавец-эфиоп,
               Глядит на Лену пристально
               Красавец-эфиоп.
               И встав с подушки кремовой,
               Не промахнуться чтоб,
               Бросает хризантему ей
               Красавец-эфиоп!

               А утром мчится нарочный
               ЦК  КПСС
               В мотоциклетке марочной
               ЦК  КПСС.
               Он машет Лене шляпою,
               Спешит наперерез -
               Пожалте, Л.Потапова,
               В ЦК  КПСС!

               А там на Старой площади,
               Тот самый эфиоп,
               Он чинно благодарствует
               И трет ладонью лоб,
               Поскольку званья царского
               Тот самый эфиоп!

               Уж свита водки выпила,
               А он глядит на дверь,
               Сидит с моделью вымпела
               И все глядит на дверь.
               Все потчуют союзника,
               А он сопит, как зверь,
               Но тут раздалась музыка
               И отворилась дверь:

               Вся в тюле и в панбархате
               В зал Леночка вошла,
               Все прямо так и ахнули,
               Когда она вошла.
               И сам красавец царственный,
               Ахмет Али-Паша
               Воскликнул - вот так здравствуйте! -
               Когда она вошла.

               И вскоре нашу Леночку
               Узнал весь белый свет,
               Останкинскую девочку
               Узнал весь белый свет -
               Когда, покончив с папою,
               Стал шахом принц Ахмет,
               Шахиню Л.Потапову
               Узнал весь белый свет!




                   КОМАНДИРОВОЧНАЯ  ПАСТОРАЛЬ

               То ли шлюха ты, то ли странница,
               Вроде хочется, только колется,
               Что-то сбудется, что-то станется,
               Чем душа твоя успокоится?
               А то и станется, что подкинется,
               Будут волосы все распатланы.
               Общежитие да гостиница -
               Вот дворцы твои, клеопатровы.
               Сядь, не бойся, выпьем водочки,
               Чай, живая, не покойница!
               Коньячок? Четыре звездочки?
               Коньячок - он тоже колется ...

               Гитарист пошел тренди-брендями,
               Саксофон хрипит, как удавленный,
               Все, что думалось, стало бреднями,
               Обманул "Христос" новоявленный!
               Спой, гитара, нам про страдания,
               Про глаза нам спой, и про пальцы,
               Будто есть страна Пасторалия,
               Будто мы с тобой пасторальцы.
               Под столом нарежем сальца,
               И плевать на всех на тутошних,
               Балычок? прости, кусается...
               Никаких не хватит суточных.

               Расскажи ж ты мне, белка белая,
               Чем ты, глупая, озабочена,
               Что ты делала, где ты бегала?
               От чего в глазах червоточина?
               Туфли-лодочки на полу-то чьи?
               Чья на креслице юбка черная?
               Наш роман с тобой до полуночи,
               Курва - здешняя коридорная!

               Влипнешь в данной ситуации,
               И пыли потом, как конница,
               Мне - к семи, тебе - к двенадцати,
               Очень рад был познакомиться!

               До свидания, до свидания,
               Будьте счастливы и так далее,
               А хотелось нам, чтоб страдания,
               А хотелось, чтоб Пасторалия!
               Но, видно, здоровы мы усталые,
               От анкет у нас в кляксах пальцы!
               Мы живем в стране Пасторалии -
               Называемся - постояльцы...




                КОМПОЗИЦИЯ  N 27 , ИЛИ ТРОЛЛЕЙБУСНАЯ
                           АБСТРАКЦИЯ

                           Посвящается И.Грековой

               - Он не то чтобы достиг - он подлез...
               - А он ей в ЦУМе - пылесос и палас...
               - А она ему "Подлец ты, подлец!.."
               - И как раз у них годичный баланс...

                   А на дворе - то дождь, то снег,
                   То дождь, то снег - то плач, то смех.
                   И чей забой - того казна...
                   А кто - в запой, а кто - в "козла".

                   "Пользуйтесь услугами Аэрофлота,
                   Экономьте время", и тра-ля-ля!

               - В общежити замок на двери,
               - В нос шибает то пивком, то потком...
               - Отвори, - она кричит, - отвори!..
               - Тут его и цап-царап на партком!..

                   А на дворе - то дождь, то снег,
                   Сперва - чуть-чуть, а там - и сверх,
                   Кому - во Львов, кому - в Казань,
                   А кто - в любовь, а кто - в "козла"!

                   "Покупайте к завтраку рыбные палочки,
                   Вкусно и питательно", и тра-ля-ля!

               - Говорят, уж не первый сигнал...
               - А он им в чай и подмешай нембутал...
               - А им к празднику давали сига...
               - По-советски, а не как-нибудь там!..

                   А на дворе - то дождь, то снег,
                   И тот же смех, один на всех.
                   И, словно бой, гремит гроза,
                   А кто - в любовь, а кто - в "козла".

                   "Граждане, подписку на газеты и журналы
                   Оформляете вовремя", и тра-ля-ля!

               - В общем, вышло у него так на так...
               - А она опять: "Подлец ты, подлец!.."
               - Подождите, не бросайте пятак!..
               - Ну, поставили на вид и конец!..

                   А на дворе все тот же снег,