енности: для достижения
внезапности удар наносился  со  стороны солнца, слепившего наводчиков, выход
из атаки истребители выполняли боевым разворотом с энергичным набором высоты
и  резким  отворотом-"крючком"  в   сторону;  при  необходимости  выполнялся
"звездный  налет" ("ромашка"),  при  котором  атаки следовали  непрерывно  с
разных направлений, мешая моджахедам вести прицельный огонь. Иногда выделяли
демонстрационное звено,  имитировавшее налет  и отвлекавшее на себя внимание
зенитчиков, в то время как ударная группа выходила в атаку с другой стороны.
     Расчисткой  местности от очагов зенитного огня сопровождались не только
авиационные налеты, но и высадка вертолетных десантов. Так,  в упоминавшейся
операции, проводившейся в январе 1982 года в  районе города Дарзаб (ее целью
было  уничтожение  банд  в  приграничных  с СССР районах), для  борьбы с ПВО
использовали   12   МиГ-21бис,   которые  несли   РБК-250-275  с  осколочной
"начинкой". В  октябре-ноябре  1985  года в  центральных  провинциях Каписа,
Баглан  и  Парван  авиация  нанесла 127  ударов,  поддерживая  высадку  2190
десантников, занявших ключевые дороги и перевалы.
     Опасность подстерегала  самолеты  и на  земле. Несмотря  на вертолетные
дозоры  и  огромное  количество мин, которыми  были  нашпигованы  подходы  к
аэродромам, время  от времени душманам удавалось  накрыть самолетные стоянки
минометным   или  ракетным  огнем.  Особенно   страдала  при  этом   авиация
правительственных войск.  Охрана у афганцев была поставлена крайне небрежно,
и  в Шинданде на земле моджахедам удалось  уничтожить  практически весь полк
Ил-28. Доставалось и  советским  самолетам.  В апреле 1984 года  при  ночном
обстреле Баграма мина  попала в один из  МиГ-21. Из баков  превратившегося в
факел  истребителя  хлынул керосин,  и  пожар  тут же  охватил всю  стоянку.
Подбегавшие  к пожарищу  полуодетые летчики  запускали двигатели машин и, не
зажигая  фар,  в  кромешной темноте пытались вывести  их  из  огня. Самолеты
вокруг спасла обваловка,  в  которой  находились горящие истребители,  но от
всего  звена остались  лишь обгорелые хвосты, двигатели да стеклопластиковые
конуса на бетоне.
     Для  защиты  аэродромов их  наземную охрану усилили и довели до четырех
батальонов,  располагавших  50-70 бронемашинами.  По периметру стоянок  были
оборудованы  многочисленные   посты  и  огневые   точки,   основой   которых
становились  изувеченные в боях БТР  и  БМП,  врытые  в  землю  и заваленные
металлоломом и камнями.
     Опробовали  и  систему предупреждения,  прозванную  "чертовым  глазом",
состоявшую из установленных вокруг аэродромов датчиков, реагирующих на тепло
и металл (их сигнал означал приближение в ночной тьме людей с оружием).
     В  июле  1984  года  МиГ-21бис  в ВВС  40А  сменили  более  современные
истребители МиГ-23МЛ с  двигателями Р-35-300 с тягой на  форсаже 13000 кгс и
новым  прицельным  оборудованием. От  прежних  моделей  "эмэловские"  МиГ-23
отличались     большей    тяговооруженностью,     лучшей     маневренностью,
скороподъемностью  и  высотностью -  качествами,  незаменимыми на  афганских
аэродромах. "Двадцать третьи"  окрестили "грифами", а небольшой по сравнению
с ними МиГ-21 прозвали "веселым".
     Направлявшиеся  в  Афганистан  МиГ-23МЛ,  МЛА  и  МЛД  (со  временем  к
стандарту  последнего  с  установкой  "зуба"  на   центроплане,  повышавшего
маневренность  и  устойчивость  на   больших  углах  атаки,  было  приведено
большинство машин) проходили доработку системы запуска двигателя, повышавшую
надежность работы в жарком климате и оборудовались блоками отстрела тепловых
ловушек  ВП-50-60 для защиты от  ПЗРК.  Установленные  на  центроплане блоки
вмещали  60  мощных  инфракрасных  патронов  ЛО-43,  каждый  из которых  нес
полуторакилограммовый   заряд   термитной   смеси  с   температурой  горения
2000-2200°С.  Автомат выброса  ловушек  включался летчиком при боевом заходе
(запаса патронов хватало на 5-7 атак) и при взлете-посадке. На малых высотах
вблизи  аэродрома  предписывалось отстрел прекращать  -потушить  упавшую  на
землю  ловушку   было  невозможно.   Однако,  не  желая  рисковать,  летчики
продолжали пускать  "фейерверк"  до  самой  земли  и  окрестности аэродромов
постепенно покрылись  выжженными  черными  проплешинами.  Не обошлось  и без
инцидентов  -  в  Кабуле весной  1986  года упавшие ЛО-43  сожгли  постройки
английского  посольства,  а  в  октябре  1988  года  в  Баграме  истребители
"уронили"  ловушку  на  штабель таких  же  патронов, что  на несколько часов
заставило  прекратить полеты -  по  всему аэродрому  метались сотни огненных
шаров, жертвой которых и  стал  аварийный  Су-25, оказавшийся  неподалеку. В
комплекс  доработки вошли  и еще 16 патронов в специально  переоборудованном
пилоне  подфюзеляжного бака, отстреливавшиеся после его сброса  (однажды эти
"аварийные"  ловушки  из-за несработавшей  блокировки  прошли  прямо  сквозь
дюраль бака, к счастью, не приведя к взрыву").
     Увеличенная  боевая  нагрузка  МиГ-23МЛД  позволила  им  освоить  новые
"профессии", в том числе и минирование с воздуха, широко использовашееся для
блокирования  базовых  районов и путей  передвижения моджахедов, особенно  в
приграничной полосе. На МиГ-23МЛД подвешивались 2-4 универсальных контейнера
малогабаритных грузов (КМГ-У), из которых мины и  небольшие осколочные бомбы
разбрасывались  с высот 600-1000 м на скоростях 900-1200 км/ч. МиГ-23МЛД мог
нести  и  более мощные, чем МиГ-21,  блоки  неуправляемых  ракет Б-8.  Нашли
применение и многозамковые держатели МБД2-67у, с которыми  истребители могли
нести по 10 "соток".
     Боевой опыт дорого обходился летчикам. 27 декабря 1985 года на аэродром
не  вернулся  старший штурман  655-го полка  А.  Левченко,  атаковавший цели
вблизи  Джабаль-Уссарадж. В ущелье  он  наткнулся на очередь замаскированной
зенитки.  Ведомый ясно  видел разрывы,  поразившие  кабину  и борт  самолета
командира,  который,  не выйдя  из пикирования, врезался в  огневую точку. В
апреле 1987 года огнем с  земли был подбит  Миг-23МЛД командира 190-го полка
Л.   Фурсы,   летчик   пытался   тянуть   его   домой,   но   был   вынужден
катапультироваться над горами.
     С  появлением  у противника  ПЗРК  опасность  для  авиации  многократно
возросла Поначалу летчиков выручала неопытность  моджахедов - бывали случаи,
когда стрелки  забывали подключить  источники  питания (у  наиболее властных
командиров промахнувшийся при  этом лишался  головы),  - но освоение  нового
оружия  проходило  быстро.  Компактный  и простой в обращении  ПЗРК позволял
душманам организовывать  засады на маршрутах  полетов и  вблизи  аэродромов.
Чтобы обезопасить самолеты на  взлете и  посадке,  когда  скорость  и высота
недостаточны  для  выполнения  противоракетного маневра,  было  организовано
вертолетное  патрулирование  в радиусе  3-4  км  вокруг аэродрома.  Отличить
стрелка со  "Стингером" от мирного крестьянина с воздуха почти невозможно и,
несмотря на  действовавший  с  1981 года  приказ, категорически  запрещавший
атаки   неопознанных  целей,  огонь  на   поражение  открывали   по   любому
подозрительному, появлявшемуся в "запретной зоне". Прочесывание окрестностей
не прекращали и ночью, ведя поиск с помощью САБ и  приборов ночного видения.
Ради  уменьшения  опасности, летчикам пришлось освоить  почти акробатические
приемы.  Так,  "набор  высоты  с  большими  градиентами"  позволял выйти  на
безопасный эшелон,  оставаясь  под прикрытием  круживших  вертолетов.  Сразу
после отрыва самолет ложился в крутую восходящую спираль с креном и тангажом
до 30°  и  в таком положении "ввинчивался"  в  небо. Посадка выполнялась без
обычной   "коробочки"  вокруг  аэродрома  и  требовала  ювелирного  расчета,
особенно  при  возвращении с  задания  группы.  Выйдя  на  аэродром,  группа
распускалась, доворачивая на посадочный курс и начиная снижение с безопасных
3500 м. Для  торможения выпускали  закрылки, щитки  и шасси и один за другим
неслись  вниз в  крутом снижении, быстро теряя высоту  с предельно короткими
интервалами между  машинами. Глиссада  при  этом сжималась  до предела - над
ближним приводом проходили на 600  м,  убирая обороты  двигателя до  "малого
газа". Выравнивание летчики выполняли уже над краем ВПП и, не останавливаясь
после  пробега,  освобождали  полосу для садившихся  следом  машин, шедших в
нескольких  сотнях метров.  Посадка  эскадрильи  занимала  считанные минуты.
Сторонние наблюдатели  замирали от  этого впечатляющего зрелища, а в кабинах
МиГов  беспрерывно  надрывалась сигнализация,  предупреждавшая о приближении
критических режимов  полета. Ценой снижения боевых потерь при таких посадках
стала возросшая аварийность -  из-за сложности маневра и большой  посадочной
скорости самолеты  нередко не вписывались  в створ  полосы,  вылетали  за ее
пределы, "разувались" на пробеге и получали повреждения. Только осенью-зимой
1987 года на посадке "подломали" три истребителя 168-го ИАП, один из которых
замполит полка М. Провоторов "приложил"  о землю до начала  ВПП,  снеся о ее
порог ПТБ и ракеты,  а два других  сошлись,  догнав  друг друга  на  полосе,
причем консолью соседа с одного сшибло фонарь и разрубило форкиль.
     В конце  1986  года  у  моджахедов  появились  новые  американские ПЗРК
"Стингер",  позволявшие  поражать цели  на  высоте до  3500  м.  Их массовое
применение  (а  по  американским  данным,  в  Афганистан  попали  около 1000
"Стингеров") заставило  серьезно изменить тактику. В борьбе с ПВО уничтожить
все "отдельно стоящие  цели" - стрелков  с ПЗРК - было нереально, и решением
проблемы стало нанесение ударов  с  больших высот.  Истребители  практически
перестали применять ракетное и пушечное вооружение (при возросших дистанциях
стрельбы огонь становился неточным  из-за большого  рассеивания снарядов)  и
почти полностью  перешли на бомбы,  выгодно отличавшиеся большой мощностью и
простотой применения.
     Противник в этой борьбе не оставался в долгу проявляя изобретательность
и изощренность. Весной 1987 года в грузе одного из караванов помимо оружия и
боеприпасов обнаружили кислородные баллоны  и маски - с их помощью моджахеды
Ахмад Шаха (кстати,  инженера по  образованию)  собирались поднять "потолок"
своих зенитных средств, устраивая засады на вершинах горных пиков.
     С  больших  высот обнаружить противника  стало  нелегко.  Целеуказанием
занимались пилоты с солидным боевым стажем  хорошо знавшие местность. Обычно
для выполнения этих задач привлекались МиГ-23 на большой скорости выходившие
к объекту  атаки  и обозначавшие  его  осветительными или  дымовыми бомбами.
Султан дыма  становился ориентиром  для пилотов  основной группы  наносивших
удар с безопасной высоты. Как вспоминал майор М. Огерь, "в феврале 1988 года
мы  вылетели  эскадрильей  поддержать  блокированных  на окраине  кишлака  у
Гардеза десантников. Кишлак оказался большим дувалы сплошь занимали долину и
где  внизу идет бой,  не то что разобрать  где  свои и чужие, - мы  никак не
могли.  Ведущий  Толя  Язон хотел  было "отметиться" бомбой прямо по кишлаку
чтобы  снизу  подсказали в  какой стороне от  разрыва  наши  залегли. Но тут
кого-то осенило, и  по  радио прокричали что между  ними  и  "духами"  горит
автобус. Полосу гари от коптивших покрышек увидели  прикинули - что к чему и
аккуратно положили бомбы стеной разрывов накрыв "духов".
     Истребители  принимали  участие   в  массированных  налетах,   которыми
сопровождалось уничтожение  опорных  пунктов моджахедов.  В феврале - апреле
1986  года  в  ходе  операции по разгрому "Волчьей  ямы"  -базы Джавара  под
Хостом,  имевшей три линии обороны, 49 складов с оружием, свои учебный центр
и патронный завод, истребители действовали в составе смешанных  авиагрупп, в
которых  на  задание  уходили  8-16  Су-17, 12-18 МиГ-23  и  12-18 Су-25. На
разгромленной  базе  были  уничтожены  252  огневые  позиции  и  более  2000
оборонявшихся. Успех  однако был далеко не полным - почти все  запасы с базы
противник успел вывезти а с отходом войск вновь занял Джавару.
     Инциденты   начавшиеся   на   границе  с  Пакистаном  прибавили  работы
истребителям.   Исламабад  уже   не  ограничивался  обучением  и  снабжением
афганской оппозиции а пакистанская армия сама начала  втягиваться  в  войну,
оказывая  моджахедам поддержку  прежде  всего в  борьбе с  авиацией -  самым
грозным противником.
     Не ограничиваясь охраной воздушного пространства,  пакистанские летчики
со своей стороны атаковали ракетами появлявшиеся вблизи границы  советские и
афганские самолеты (досягаемости "Сайдвиндеров" для этого хватало). Зная что
советские   летчики   связаны   приказом  не  входить  в  десятикилометровую
приграничную  зону   и   не  пускать  ракеты   в   сторону  границы  избегая
"провокаций", пакистанцы чувствовали  свою безнаказанность и все чаще  стали
залетать  на территорию Афганистана. И тут уже они не могли не встретиться с
МиГами.
     Для  прикрытия  ударных  групп  выделялась  пара или  звено  МиГ-23МЛД,
патрулировавшие  воздушное  пространство  в  районе  налета.  Их  вооружение
составляли  две ракеты  средней дальности Р-24Р/Т и  2-4 ракеты ближнего боя
Р-60.  Для  увеличения  продолжительности  полета  под  фюзеляж  подвешивали
дополнительный бак емкостью 800 литров. При нанесении  массированных ударов,
проводившихся силами  нескольких полков  с аэродромов ТуркВО (их приходилось
встречать у  границы и сопровождать к месту атаки) МиГ-23 несли еще два бака
под крылом.
     Поиск  противника истребители вели самостоятельно  с  помощью бортового
радиолокационного прицела "Сапфир-23МЛ" с дальностью обнаружения целей 70 км
и теплопеленгатора  ТП-23М. Обходиться без традиционного  для ИА наведения с
земли заставляло  отсутствие  в  ДРА единой сети  РЛС и пунктов  управления,
контролирующих воздушное пространство, а окруженные горами аэродромные  РЛС,
имели  небольшой радиус  действия. Авиацию работавшую  в северных провинциях
ДРА,  прикрывали  МиГ-21бис  и  МиГ-23  из  Кокаиды  и  Мары.  В  1988  году
эпизодически сопровождение осуществляли МиГ-29, осваивавшиеся летчиками САВО
(иногда "по старой памяти" на новых МиГах  проводили учебное бомбометание по
знакомым целям "за речкой").
     Истребители  охраняли также вертолетные десанты  и  вели патрулирование
границ.  Кроме  того  на  каждом  аэродроме выделялось вооруженное  ракетами
дежурное  звено  МиГ-23МЛД.   Его  летчики  не  оставались  без  работы  они
поднимались в воздух для  усиления истребительного прикрытия при появлении у
границы  пакистанских  самолетов  и  были  "на  подхвате" при  разного  рода
внеплановых ситуациях. Во время визита Э. Шеварднадзе в Кабул  в январе 1989
года  в небе  над городом кружили  дежурные МиГи из  Баграма, а  для  защиты
министерского  Ту-154  от  "Стингеров"  от самой  границы  "тропили  дорогу"
САБами. Прикрывая перелет,  истребители в  эту ночь  сделали  12  вылетов, а
больше  всех  потрудился В.  Магдалюк,  приземлявшийся только  затем,  чтобы
сменить самолет на заправленный и снаряженный.
     Полеты  на  патрулирование  и  сопровождение  (на  жаргоне  летчиков  -
"прикрышку",)  в 1988 году  составляли 15% всего  объема работы, 4% занимала
разведка,  в основном же истребители продолжали раскручивать "карусель" БШУ,
на которые приходилось 80% вылетов. К этому  времени удары наносились  почти
исключительно бомбами  (типовой нагрузкой  МиГ-23 была пара бомб калибра 250
или  500  кг)  с высот  не  ниже  5000  м.  Эти  меры  оказались  достаточно
эффективными: 120-й ИАП, которому довелось  "закрывать" афганскую  кампанию,
не имел ни одной боевой потери, хотя из-за ошибок летчиков и отказов техники
были разбиты  три самолета.  Последним  истребителем,  принесенным  в жертву
афганской войне, стал  МиГ-23МЛД капитана С. Лубенцова. 11 января  1989 года
при возвращении в Шинданд на его самолете заглох двигатель, летчику пришлось
катапультироваться  над  пустыней и  провести несколько часов, сжимая в руке
пистолет  (как он вспоминал, "в ожидании новогодних подарков"), пока его  не
подобрал  посланный   на  поиски  вертолет.   К  счастью,   места  оказались
безлюдными.
     С  выводом войск 40-й армии из Кандагара  авиационная  группировка была
стянута к северу. Истребители к августу 1988 года сосредоточили в Баграме, а
их присутствие в Шинданде свели к одному звену из четырех самолетов, задачей
которого была ПВО аэродрома и  прикрытие  штурмовиков  при БШУ.  В  Баграме,
первоначально рассчитанном на  два авиаполка,  осенью 1988  года  находились
четыре  советских полка (в общей сложности более 150 машин), а также МиГ-21,
Су-22 и вертолеты афганских ВВС. К концу года  для прикрытия уходивших войск
к ним присоединились и штурмовики из Шинданда. Война  близилась к концу, и в
дело шли все  подряд боеприпасы, скопившиеся на складах.  Под новый 1989 год
истребители несколько дней подряд работали даже САБ и ДАБ, с которых снимали
парашюты и использовали в качестве зажигательных бомб. Участившиеся осенью и
зимой обстрелы моджахедов, уничтожившие на земле 10 самолетов и 4 вертолета,
почти не задевали истребителей. И все же за три осенних месяца в  полку  три
МиГа  задели осколки  при минометном обстреле,  крыло  садившегося  самолета
прошила   автоматная  очередь,  а  фонарь  кабины   выруливавшего  на  старт
истребителя пуля снайпера пробила перед самым лицом летчика.
     Опасность  поджидала  авиаторов на пути  домой. В  суматохе  "планового
вывода"  уже в новогодние дни  из Баграма ушли мотострелки. Аэродром остался
почти без  охраны,  и  удачей было то, что  противник  не решался штурмовать
авиабазу в надежде и без того получить ее едва ли не на следующий день после
ухода "шурави". Хозяин близлежащих Панджшера и Чарикара Масуд писал генералу
Б.  Громову:  ":мы терпим  ваше присутствие вот  уже 10  лет и, даст  Аллах,
потерпим еще несколько дней".
     Истребители покидали Баграм  последними.  С  полудня  31 января  МиГ-23
парами начали подниматься в  воздух,  направляясь на советские аэродромы. Но
уже  у  самой  границы  на  МиГе  майора  В.  Хлистуна  сработала  тревожная
сигнализация -  отказал  топливный  насос.  Двигатель начал захлебываться  и
летчик повернул  обратно,  надеясь дотянуть до Баграма, где  еще  оставались
несколько выпускавших группу  человек. Катапультироваться ему не хотелось  -
внизу тянулось сплошное нагромождение заснеженных гор, где  искать его  было
уже некому. Ведущий комэск В. Белокурский не оставил напарника, и вскоре оба
МиГа заходили на  посадку на опустевший аэродром. Сгущались сумерки. К этому
времени все помещения авиабазы были заминированы, в  мерзлой  грязи валялись
патроны,   мины,  неразорвавшиеся  гранаты   и  взрыватели   и  едва  ли  не
единственными безопасными  местами оставались  ВПП  и  рулежная дорожка,  на
которой  и замерли  самолеты.  Летчикам  снова  повезло  - неподалеку  стоял
разбитый и  подорванный перед  уходом МиГ, с которого можно было  снять  еще
вполне работоспособный насос. Оставалось лишь  успеть установить его к утру,
работая  на леденящем  ветру голыми руками  на ощупь. О бетонку вокруг  то и
дело звонко шлепали  пули, одна из которых ударила в борт на свет только что
включенного фонарика.
     К четырем часам утра работу удалось окончить, и МиГи в темноте привычно
вырулили на полосу, взлетели  и направились на  север. А последним из  полка
авиабазу Баграм оставил солдат  -- водитель аэродромного "пускача". Запустив
двигатели  ожидавшего  техников Ан-26, он  направил  свой "Урал" в  сторону,
бросил  на  сиденье  гранату  и  побежал  к стоявшему  на  старте  самолету.
Истребители ушли из Афганистана.


Штурмовики

     Уже  первый  опыт  использования  авиации   в  Афганистане  показал  ее
недостаточную  эффективность.  Помимо  неподготовленности летчиков к ведению
противопартизанской  войны  и  недостатков   тактики,