ть, не  привлечь ли  к  транспортировке
контейнера  одного из  офицеров,  топающих налегке  позади.  Тем  более  что
референту  становилось плохо при  одной  мысли  о содержимом  этого  с  виду
совершенно безобидного чемоданчика.
     Однако время он не забывал отмечать.
     В общей сложности вся дорога заняла  у них чуть меньше часа.  Учитывая,
что туннель,  по  которому теперь  они шли, был практически прямым, референт
догадался, что они уже давно покинули территорию Дворца.
     Так оно  и было на самом деле. С какого-то момента пол под ногами начал
постепенно подниматься вверх,  вверх, и в конце  концов бесконечный  коридор
закончился вполне тривиальной металлической дверью.
     Господин советник достал связку ключей и отомкнул замок.
     За  дверью  оказалось какое-то заброшенное, захламленное помещение.  Но
сразу  чувствовалось,  что  помещение  это  находится  уже  едва  ли  не  на
поверхности земли --  затхлый воздух подземелья сменился свежим сквознячком.
Миновав  еще две  двери, которые советник открывал и  аккуратно затворял  за
собой, вся эта так неожиданно сложившаяся группа оказалась на улице.
     Подземный туннель привел их в какое-то небольшое  здание. И вот теперь,
когда  советник  открыл  очередную дверь, случайные спутники  застыли на его
пороге. Они, похоже,  оказались  посреди пустыни. Вокруг было  темно, только
звезды  да  молодой  месяц освещали окрестности.  Рядом проходило  шоссе. На
обочине прямо около здания стоял темный "мерседес" без водителя.
     --  Давайте сюда  чемодан, -- приказал  Джабр Мохаммед  Юсефу. Это были
первые  слова,  произнесенные советником после того,  как  все  они покинули
хранилище. -- Вы умеете водить машину?
     -- Да,  ваше  высокопревосходительство...  --  от  долгого  молчания  у
референта аж першило в горле.
     --  Отлично.  Садитесь  за  руль.  Ключи  найдете в замке зажигания. --
Советник открыл  дверцу  и уселся  на  заднее  сиденье. Потом, как бы что-то
вспомнив, он обратился к ничего не понимающим офицерам. -- А вас, господа, я
благодарю за службу. Вы свободны... Поехали, Юсеф...
     Два  обалдевших  офицера  проводили  изумленными  взглядами  "мерседес"
советника и остались в полнейшем одиночестве в ночной пустыне, абсолютно  не
представляя, где они находятся...
     6
     Камаль  Абдель аль-Вади прибыл  во Дворец не более чем  через  двадцать
минут после звонка начальника охраны.  Сам полковник Асаад встречал генерала
на главном КПП, срочно усиленном взводом солдат и бронетранспортером.
     --  Господин  генерал,  --  начал  докладывать  полуживой  от  волнения
полковник, -- с момента вскрытия хранилища моими людьми задержаны две машины
сотрудников   канцелярии   господина   премьер-министра,    машина   офицера
фельд®егерской   почты   и   продовольственный   фургон.  Господин  советник
аль-Темими территорию Дворца не покидал.
     -- Хорошо, -- кивнул генерал.
     У  полковника,  который  все  эти  двадцать   минут   всерьез  думал  о
необходимости пустить пулю в лоб, отлегло от сердца.
     -- Видел ли  кто-либо за  это время  советника  аль-Темими  вообще? Вам
известно хотя бы приблизительно его местоположение? -- спросил генерал.
     --  Никак  нет,  господин генерал. В  свой кабинет  он  не возвращался.
Вместе с ним пропали его референт,  а также два охранника  хранилища. Поиски
продолжаются.
     -- Пропали... -- задумчиво повторил  Камаль Абдель. -- Не могли же  они
пропасть на  самом  деле... Хорошо.  Все  задержанные  машины  обыскать  под
предлогом  поступившей  информации  о  готовящемся  теракте.  Искать чемодан
серебристого цвета или  вообще  что-либо подозрительное.  Искать  тщательно.
Возможно использование тайников. Усилить охрану  по всему  периметру Дворца.
Машины после проверки отпустить.
     -- Будет  исполнено,  господин  генерал. --  Полковник  отдал  честь  и
ринулся исполнять приказ.
     Однако никаких следов  советника или сопровождающих его лиц  не удалось
отыскать  даже  после  часа  тщательных поисков.  Генерал аль-Вади, выслушав
очередной  доклад, нервно прошелся по  кабинету начальника охраны Дворца и в
сердцах произнес:
     --  Ушел!..  Всегда  был  умен,  белая   кость.   Полковник,  прикажите
прекратить  поиски. Наблюдение за перемещением всех лиц за территорию Дворца
продолжать.
     -- Но как же это?  -- растерянно спросил полковник  Асаад. -- Он не мог
пройти мимо моих людей.
     Или  вы,  господин  генерал, подозреваете меня?..  -- В  своем приступе
служебного рвения полковник был  сейчас  готов на  все, чтобы доказать  свою
лояльность.
     -- Нет,  полковник,  -- тихо ответил Камаль  Абдель. --  Советник  и не
проходил  мимо ваших людей. Он  воспользовался одним  из подземных туннелей,
ведущих  из бункера.  И теперь он может находиться в любой  точке  в радиусе
двадцати километров от Дворца...
     Полковник  Асаад  растерянно  посмотрел  на  генерала.  Даже  начальник
дворцовой  охраны  не  контролировал  все  подземные   коммуникации.  Только
ограниченное  число приближенных к  президенту  лиц знало о  существовании и
расположении тайных ходов.
     Камаль  Абдель был  готов  рвать и  метать. Его, всемогущего начальника
армейской разведки, обвели вокруг  пальца,  как молоденького  лейтенанта  из
провинции.
     -- Посмотрим, Джабр,  кто  кого...  -- пробормотал генерал  и подошел к
телефону. Набрав  номер штаба, он начал отдавать распоряжения: -- Немедленно
усилить контроль за всеми дорогами и рекой. Задерживать всех подозрительных.
Искать  чемодан серебристого цвета.  Чемодан  не вскрывать  до  приезда моих
специалистов.  Немедленно   установить   местонахождение  советника   Джабра
Мохаммеда  аль-Темими.  По  обнаружении  взять  под  наблюдение.  Немедленно
доставить  ко  мне  референта  советника  Юсефа  Али.  И  последнее.  Любыми
способами задержать русского журналиста Леонида Захарова и тоже доставить ко
мне. Обо всей  поступающей  информации докладывать каждый  час.  Если  будут
результаты -- докладывать немедленно...
     7
     Еще один человек в  Багдаде провел эту ночь  не сомкнув  глаз. В  своем
номере  в  отеле  "Хилтон" Коперник прикончил  уже  вторую пачку  "Кэмела" и
решительно достал третью. В номере слоями стелился  сизый дым. На журнальном
столике стояло пять грязных  кофейных чашек,  и Коперник  подумывал  о  том,
чтобы заварить себе шестую.
     Надо сказать, что внешность русского журналиста претерпела значительные
перемены. Из блондина он чудесным образом превратился в жгучего брюнета. Его
лицо  украсили пышные  усы  а-ля  Саддам  Хусейн,  шею  --  золотая  цепь  с
полумесяцем. Одет  Коперник  был в брюки  и  рубашку  цвета "хаки" и  вообще
выглядел заправским арабом.
     Время тянулось медленно.  От выкуренных  сигарет и выпитого кофе во рту
творилось черт-те что, в голове тихо шумело. Коперник автоматически  закурил
очередную сигарету и тут же с  отвращением затушил ее в пепельнице. И в этот
момент зазвонил наконец телефон.
     -- Я слушаю, -- хриплым голосом сказал Коперник, сняв трубку.
     -- Мохаммеда мне, -- отреагировала трубка по-арабски.
     -- Вы неправильно набрали номер, -- по-арабски же отозвался Коперник.
     --  Странно,  я  уже говорил  с Мохаммедом по этому  номеру, -- ответил
голос, и в трубке послышались короткие гудки.
     Коперник положил трубку на рычаг и с облегчением вздохнул.  Этот звонок
означал, что операция по передаче контейнера Аджамалу Гхошу  прошла успешно.
Это также  означало  и  то,  что его,  Коперника,  миссия  здесь,  в  Ираке,
закончена.   Теперь   оставалось   лишь   уповать   на  милость   Аллаха   и
профессионализм Гхоша.  Коперник уже ничем не  мог ему помочь. Настало время
позаботиться и о себе. Он прекрасно знал, что Камаль Абдель аль-Вади никогда
не  простит предательства. Судя по  всему,  начальник армейской разведки уже
должен знать о пропаже контейнера. Значит, жди гостей.
     Собственно,  Копернику не надо  было готовиться к отходу --  у него все
уже было  готово. Внешность он  изменил.  Документами на имя некоего Абдаллы
Назема запасся. Окинув взглядом номер,  Коперник взял приготовленную заранее
спортивную сумку и отнес  ее к входной двери. Потом  заглянул  в ванную, где
достал из-под раковины пластиковую бутылку. Отвернув крышку,  плеснул из нее
на кровать,  на которой были свалены все его вещи, облил ковер  и стены.  По
комнате распространился резкий запах бензина.
     Опустошив  бутылку,  Коперник  чиркнул  спичкой  и  бросил  ее  на пол.
Занялось моментально. С глухим  хлопком пламя мгновенно охватило весь номер.
Убедившись,  что  горит  замечательно,  Коперник  подхватил сумку и вышел  в
коридор. Уже спускаясь по лестнице, он услышал, как по всему отелю сработала
пожарная  сигнализация.  Где-то  раздались  встревоженные  крики,  захлопали
двери, раздались быстрые шаги.
     Когда к  "Хилтону"  подлетели  три  армейских джипа  с десантниками  из
личной  охраны  генерала аль-Вади,  то они  застали  следующую  картину.  Из
парадного выхода прямо на  улицу  неслись полуодетые, мокрые от включившейся
системы  пожаротушения  люди.  Здание  отеля  оглашало окрестности  звонкими
трелями звонков  и  пронзительным воем  сирены. Из окон восьмого этажа валил
густой дым и вырывались языки пламени.
     Офицер, возглавлявший группу  захвата, приказал солдатам  следовать  за
собой  и  вошел, расталкивая людей, в холл отеля.  Портье  за стойкой нервно
кричал в телефонную  трубку  что-то  про пожар  и панику. Офицер  решительно
опустил руку на рычаг телефона и спросил:
     --  Мистер  Захаров.  Русский журналист. Где  он?  Портье  взглянул  на
офицера как на сумасшедшего и повел  взглядом по мечущимся  постояльцам, как
бы  говоря:  "Вы что,  не  видите, у  нас  пожар..." Но, обратив внимание на
звание  и  род войск  офицера,  а главное --  на сурового вида десантников с
оружием  в  руках,  портье  решил  проявить  терпение,  к которому  призывал
Магомет, и ответил:
     -- Мистер  Захаров  проживал  в  813-м  номере. Но вряд  ли вы  его там
застанете. Весь этаж уже в огне...
     -- Понятно, -- промычал офицер. О том,  что  Захарова они упустили, ему
стало  ясно  уже  с  первого  взгляда  на   превратившийся  в  разворошенный
муравейник отель. Русский поступил как настоящий профессионал: зная,  что за
ним установлен круглосуточный контроль, он решил уйти громко.
     Так навсегда покинул  Багдад русский журналист Леонид Захаров для одних
и русский шпион Коперник для других. Более  его здесь никто не  видел.  Зато
спустя час  после начала  пожара  в  "Хилтоне" на  одном  из  многочисленных
суденышек, стоявших вдоль берега Тигра, появился новый матрос Абдалла Назем.
Вскоре это суденышко снялось с якоря и не спеша отправилось вниз  по течению
в устье Евфрата.
     Еще через три дня к борту российского большого противолодочного корабля
"Маршал  Гречко"  подошла   замызганная  рыбацкая  фелюга.  По   сброшенному
штормтрапу на борт русского корабля резво поднялся человек, который тут же с
улыбкой представился старпому:
     -- Я Коперник. Мне нужно как можно быстрее попасть в Дубай...
     Глава шестая. Предательство
     1
     Поздно ночью или, точнее сказать, уже рано утром,  примерно в то время,
когда Док и Артист  на втором этаже дома участкового Нелужи  вспоминали свой
разговор  с  Леонидом  Заславским,  подполковника  Старыгу  разбудил срочный
телефонный   звонок.  Старыга   был  командиром  воинской  части  No  21360,
располагавшейся на окраине Двоегорска, части давно никому не нужной, решение
о  расформировании  которой уже  год  как должны были  принять, а  потому не
представлявшей  из  себя  совершенно   никакого  стратегического   значения,
поскольку  принадлежала  к  строительным  войскам.  Бетонные  плиты, некогда
бывшие забором части, покосились, проржавевшая  колючая проволока свисала до
земли, единственное, что здесь подтверждало
     принадлежность к вооруженным  силам, --  редкие солдатики,  подметающие
плац летом или разгребающие на плацу снег зимой.
     Подполковник  Старыга командовал частью  уже почти десять лет, а потому
давно наладил свой быт и был  вполне доволен жизнью. Жил он в  Двоегорске, в
своем  собственном  доме, соседствовавшем  с  домом  участкового  Сан Саныча
Нелужи, вел кое-какое  хозяйство и ездил  на работу в часть  на  собственном
"Москвиче".  Женат  Старыга,  правда,  не был.  Он  жил,  как  говорили  при
советском  строе,  в гражданском  браке  с одной  полненькой татарочкой  лет
сорока, с которой познакомился  здесь  же,  в Двоегорске, и был  этой частью
своей судьбы  вполне удовлетворен. Одним словом, жизнь подполковника Старыги
давно, по его  собственным словам, "устаканилась",  он  спокойно ждал  своей
заслуженной пенсии, и только  проверки, которые сваливались время от времени
ему на голову,  портили  настроение. Правда, происходили они не часто и, как
правило, больше  пугали,  чем приносили проблем,  -- особых  злоупотреблений
Старыга  не допускал, а больше с него  и взять-то  было нечего.  Ну, бывало,
правда,  иногда что-нибудь  безобидное,  вроде  просьбы  прапорщику  Хохлову
пополнить  запас свежей  рыбы, после чего, как  обычно, начиналось: "Сержант
Майкин!" -- "Я!" -- "У вас в деле написано, что вы имеете разряд по гребле?"
--  "Так  точно!"  -- "Собирайтесь.  Поедете со  мной".  --  "Куда,  товарищ
прапорщик?" -- "На рыбалку". Ну и дальше оба отправлялись на озеро Шора, где
прапорщик Хохлов  глушил рыбу, а  разрядник  Майкин  отправлялся  за ней  на
маленькой   резиновой   лодочке,  гребя   половником.   Ну  разве   же   это
злоупотребление? Даже смешно.
     Но  тем не менее каждый раз приходилось порядком нервничать,  поскольку
представителей  инспекции  Генштаба,  раз®езжающих   по  частям   со  своими
проверками, хлебом не корми,  а дай  как следует  отыметь тебя за нарушения,
непорядок,  злоупотребления  и перегибы. Они, эти проверяющие, как налоговые
инспектора: если захотят -- обязательно найдут, к чему придраться... В  этот
раз  с  проверкой  должно было вроде  пронести,  и  вдруг неожиданный ночной
звонок,  разбудивший Старыгу. Кого это  черти по ночам  душат?  А вот  кого:
решили  его  предупредить  старые  знакомые  из штаба  округа,  что  генерал
Кудрявцев,  совершавший  инспекцию  округа,  вдруг  изменил свой  маршрут  и
неожиданно  умчался по  направлению  к  Двоегорску. Так что, по всему,  рано
утром уже должен прибыть в расположение части подполковника Старыги. Так что
жди неприятностей, подполковник!  Старыга проснуться-то  толком еще не успел
-- а тут такие новости! Было от чего занервничать.
     Когда Старыга  пришел в себя, наскоро собрался и уже  даже отправился в
часть,  то  вдруг вспомнил  невольно,  как  в  последние  дни  вдруг  начало
происходить что-то не  совсем понятное, а стало быть,  совсем  нежелательное
для него как для командира части. А именно: в городе появились какие-то люди
из  черт  знает  каких  спецслужб  -- вроде  бы  из  ФСБ. Черт  знает  зачем
появились, сразу приперлись в часть, ничего толком  не  об®яснили, а  начали
тыкать  Старыге   в  физиономию  распоряжением  из  Министерства  обороны  о
предоставлении им всесторонней поддержки личным составом и техникой на время
проведения какой-то там  операции. Вели они себя безобразно, командовали как
у себя дома, и  при этом им было совершенно  до фонаря, что по  этому поводу
думает  он,  Старыга.  Ни  чего-то   об®яснять,   ни   вообще   хоть  как-то
контактировать по-доброму с командиром части они явно не собирались.
     Сначала было их двое. Один высокий, холеный, хорошо одетый  и уверенный
в  себе  черноволосый тип, который, собственно, и начал  командовать. Второй
был  неразговорчивый,  замкнутый,  молча выполнявший приказы  черноволосого.
Через день в их распоряжение прибыло пятнадцать хмурых, вооруженных до зубов
молодчиков,  видимо подразделение  спецназа,  которых  расселили в одной  из
казарм. А еще через день эти двое  точно так же  подмяли  под себя городскую
администрацию и милицию. Действовали они настолько серьезно и напористо, что
создавалось впечатление приближающейся  третьей мировой войны. Не меньше. Но
в  чем  там конкретно  было  дело -- так  до  сих  пор  никто  и  не  понял.
Единственное, что произошло за это  время, -- десять рядовых солдат из части
Старыги были отправлены на давно  заброшенный песчаный карьер за городом. По
мнению   подполковника,   занимались   они   там  совершенно   бессмысленной
деятельностью:  расчищали  и   утрамбовывали  поле  над  карьером,  а  также
разгребали завалившие в®езд в карьер сугробы. Но в  данном-то случае Старыга
прекрасно понимал,  что его  мнение  по  этому поводу  никак  не  может быть
верным.
     В  общем, вспомнил  все  это  подполковник  и совсем  скис.  Ведь  если
неожиданный  визит генерала  Кудрявцева  из Генштаба не  связан со всей этой
чехардой,  то у него, Старыги, будут  очень большие неприятности,  поскольку
генерал  Кудрявцев плевать захочет  с высокой  колокольни  на  какие-то  там
операции  другого  ведомства.  Ну  а  если  его визит  связан со  всей  этой
чехардой... то, черт возьми, что же здесь, в Двоегорске, должно произойти?!
     Тишина в  части были  почти  полная.  Ясное  дело:  четвертый час ночи,
личный состав дрыхнет без  задних  ног  и  ничего  не  подозревает.  Старыга
проверил заступивших на дежурство по КПП. Молодцы -- все в наличии, никто не
спит  и  все  трезвые.  Наконец подполковник добрался  до штаба  и  принялся
поднимать, практически по тревоге,  командный состав. К шести часам утра все
его офицеры  были готовы к визиту генерала Кудрявцева  как  физически, так и
морально.  Состояние дел  в  части, да и  сама часть  были  проверены  самым
тщательным образом, и теперь оставалось только ждать.
     В  девять часов в  небе послышался  какой-то гул,  и вскоре  над частью
завис здоровенный транспортный вертолет. Немного  повисев, выбирая место для
посадки   и   возгоняя  лопастями   снежную  пыль,  вертолет   наконец  чуть
переместился и плавно осел прямо на дороге рядом с частью.
     -- Е... твою мать, -- произнес в задумчивости Старыга.
     Он подумал, что если уж генерал из Генштаба так торопится сюда, то дела
здесь предстоят -- серьезнее некуда.
     Через  пять минут  ворота  части были  открыты, и  генерал Кудрявцев  в
сопровождении  двух человек пожаловал  в ее расположение.  Старыга со своими
офицерами двинулся генералу навстречу. Подойдя вплотную, Старыга отдал честь
и собрался уже было отрапортовать, но генерал только  отмахнулся от него. Он
вообще  выглядел  каким-то то  ли  недовольным, то ли  озабоченным; казалось
даже, что  ему совершенно не до подполковника Старыги и его  законной части.
Осунувшееся  лицо  генерала,  мешки  под  глазами, проскальзывающее  нервное
возбуждение в жестах -- все говорило Старыге о том, что отнюдь не  инспекция
части явилась причиной его визита.
     --  Ну  что, подполковник, --  спросил  Кудрявцев,  --  как у тебя  тут
служба?
     -- Как положено, товарищ генерал.
     -- Проблемы какие-нибудь есть?
     -- Никак нет.
     -- Ну и хорошо.
     Генерал  отдал  распоряжение своим людям осмотреться, а сам  немедленно
удалился  в  штаб  и спросил,  откуда он тут  мог  бы  сделать пару звонков.
Старыга отвел  его в  свой кабинет,  и генерал уединился  там,  попросив  не
мешать. Подчиненные подполковника чесали в изумлении затылки,  а сам Старыга
чувствовал, как его все настойчивее мучают сомнения и опасения.
     Наконец,  спустя полчаса, инспекция части закончилась, так  толком и не
начавшись,   и   сопровождавшие  генерала  люди  присоединились   к   своему
начальнику, заперев  за собой плотно  дверь  и посадив у  входа  вооруженную
охрану из числа тех самых спецназовцев, разместившихся в казарме.
     Старыга начал нервничать.
     А еще через полчаса в часть заявился тот самый холеный тип, с  которого
все для  подполковника  и  началось,  и молча  проследова