жала только в больницу,  когда
ей пришлось лечиться от воспалениях легких и заражения мочевых  путей.  Те
поездки нельзя было назвать приятными. Жестами она спросила:
   "Куда ехать поездка?"
   - В джунгли, Эми.
   Последовала долгая пауза. Сначала Эллиот решил, что Эми не  поняла,  но
она знала слово "джунгли" и должна была сообразить,  что  значат  эти  два
слова вместе. Когда Эми что-то обдумывала, она разговаривала жестами  сама
с собой. Вот и сейчас она задумчиво повторяла:
   "Джунгли поездка поездка джунгли ехать поездка джунгли ехать".
   Эми отложила губную  помаду,  посмотрела  на  пол,  усеянный  обрывками
бумаги, потом принялась собирать эти клочки и заталкивать их в корзину для
мусора.
   - Что это значит? - спросила Карен Росс.
   - Это значит, что Эми согласна отправиться  в  путешествие,  -  ответил
Питер Эллиот.



        6. ОТ¬ЕЗД

   Гигантский "Боинг-747" с отвисшей челюстью грузового отсека  в  носовой
части выставил напоказ свое ярко  освещенное  нутро.  Самолет  вылетел  из
Хьюстона в Сан-Франциско во второй половине дня. Теперь было девять  часов
вечера, и озадаченные рабочие загружали  большую  алюминиевую  клетку  для
перевозки животных, ящики с витаминами в таблетках, дорожный ночной горшок
и коробки  с  игрушками.  Один  из  рабочих  откуда-то  вытащил  кружку  с
Микки-Маусом и, недоуменно покачивая головой, долго разглядывал ее.
   Немного в стороне,  на  бетонной  полосе,  стояли  Эллиот  и  Эми.  Рев
реактивных двигателей заставил гориллу зажать  уши.  Жестами  она  сказала
Эллиоту:
   "Птицы шумные".
   До сих пор Эми не приходилось не только летать,  но  и  видеть  самолет
вблизи. "Мы едем машина", - решила она, поглядывая на самолет.
   - Мы не можем ехать на машине. Мы полетим.
   "Лететь куда лететь?" - спросила Эми.
   - Мы полетим в джунгли.
   Казалось, Эми что-то смущает,  но  она  не  выразила  желания  что-либо
об®яснить.  Как  и  все  гориллы,  Эми  испытывала  отвращение  к  воде  и
отказывалась переходить вброд даже мелкие ручьи. Эллиот понимал,  что  она
будет мучиться, когда узнает, что они полетят над  большой-большой  водой.
Он решил сменить  тему  и  предложил  подняться  на  самолет.  Ковыляя  по
широкому трапу в носовую часть, Эми жестами спросила:
   "Где женщина с пуговицами?".
   Эллиот не видел Росс уже пять часов и был немало удивлен, обнаружив  ее
на борту самолета. Зажав  ухо  ладонью,  она  разговаривала  по  телефону,
висевшему на стене грузового отсека. Эллиот уловил обрывки фраз:
   - Видите ли, Ирвинг, похоже, считает, что этого достаточно... Да, у нас
четыре тысячи девятьсот семь единиц, мы твердо намерены посоревноваться  и
победить. Два микроиндикатора, это все... Да, почему бы и нет?
   Росс повесила трубку, повернулась к Эллиоту и Эми.
   - Все в порядке? - спросил Эллиот.
   - Да. Пойдемте, я покажу вам наше хозяйство.
   Росс повела Эллиота в глубину грузового отсека.  Рядом  с  Питером  шла
Эми. Эллиот обернулся: за ними по трапу поднимался погрузчик со множеством
пронумерованных металлических  ящиков.  На  каждом  была  отчетливо  видна
маркировка "Intec. Inc." и затем серийный номер.
   - Это, - сказала Карен Росс, - главный грузовой отсек.
   Отсек уже заполнили грузовые и легковые  вездеходы,  амфибии,  надувные
лодки, коробки с одеждой, оборудованием, пищевыми  продуктами.  На  каждом
предмете стоял машинный код, все загружалось в виде готовых  блоков.  Росс
об®яснила, что СТИЗР может укомплектовать экспедицию в любую точку земного
шара, в любую климатическую  зону  в  течение  нескольких  часов.  Она  не
уставала повторять, что такие  темпы  стали  возможными  только  благодаря
широкому применению компьютеров.
   - К чему такая спешка? - спросил Эллиот.
   - Это бизнес, - ответила Карен Росс. - Всего четыре  года  назад  таких
компаний, как наша, вообще не существовало. Теперь их девять - не только в
США, но и в других странах. Наш  товар  должен  быть  конкурентоспособным,
значит,  мы  обязаны  предлагать  покупателю  более   быстрые   темпы.   В
шестидесятые годы какая-нибудь компания, скажем нефтяная,  могла  месяцами
или даже годами исследовать потенциально ценное  месторождение.  Сейчас  с
такими  темпами  наверняка  проиграешь  конкурентам;  когда  речь  идет  о
бизнесе, решение нужно принимать через несколько  недель  или  даже  дней.
Темпы ускоряются во всем. В восьмидесятые годы мы  намерены  давать  ответ
через несколько часов. Сейчас СТИЗР заключает контракты на срок в  среднем
чуть меньше трех недель,  то  есть  пятьсот  часов.  Но  к  1990  году  мы
максимально приблизимся к бизнесу и станем работать по принципу "в течение
рабочего дня": позвонив нам утром, к вечеру того же  дня  заказчик  сможет
получить полную информацию о любой точке планеты,  причем  эта  информация
будет передана через компьютерную сеть прямо к его рабочему столу, скажем,
через десять-двенадцать часов после заказа.
   Продолжая знакомство с оснащением экспедиции, Эллиот заметил, что, хотя
в первую очередь бросаются в  глаза  автомобили,  довольно  большую  часть
отсека занимают алюминиевые блоки с надписью "С31" и спросил об этом Росс.
   - Правильно, - сказала она. - Это значит "Средства  связи,  управления,
контроля и разведки". Словом, микроэлектроника, на нее приходится  львиная
доля наших  расходов.  Когда  мы  оснащали  первые  экспедиции,  стоимость
электронных  приборов  составляла  двенадцать  процентов  бюджета.  Теперь
расходы на электронику поднялись до тридцати одного процента, и каждый год
возрастают. Тут и средства связи на месте  работы  экспедиции,  и  приборы
дистанционного контроля, и средства защиты, и все такое прочее.
   Росс повела Эллиота и Эми в хвостовую  часть  самолета,  где  помещался
модуль пассажирского салона с большим операторским терминалом и  спальными
местами.
   "Приятный дом", - показала Эми.
   - Да, довольно приятный.
   Росс представила Эллиота и Эми молодому бородатому  геологу  Йенсену  и
невысокому веселому Ирвингу Левину, который тут же об®явил, что он -  "три
Э". Йенсен и Левин возились с компьютером,  выясняя  вероятность  каких-то
гипотетических событий,  но  на  минуту  оторвались  от  терминала,  чтобы
обменяться рукопожатиями с Эми. Горилла серьезно оглядела новых  знакомых,
а потом ее внимание привлек экран. Околдованная цветными  изображениями  и
яркими  светодиодами,  она  упрямо  тянулась  к  клавиатуре.  Жестами  она
сказала:
   "Эми играть ящик".
   - Не сейчас, Эми. - Эллиот решительно отвел руки гориллы от клавиатуры.
   - Она всегда такая? - спросил Йенсен.
   - Боюсь, всегда, -  ответил  Эллиот.  -  Ей  нравятся  компьютеры.  Она
выросла среди них и  считает  их  своей  собственностью.  -  Помолчав,  он
добавил: - А что значит "три Э"?
   -  Эксперт  экспедиции  по  электронике,  -  озорно  сверкнув  глазами,
отозвался Ирвинг. - Делаю, что  в  моих  силах.  Кое-чем  мы  запаслись  у
компании "Интек",  но  и  только.  Одному  Богу  известно,  какие  пакости
приготовили нам немцы и япошки.
   - О, черт, начинается! - засмеялся Йенсен, глядя, как Эми  нажимает  на
клавиши.
   - Эми, нельзя! - прикрикнул Эллиот.
   - Это просто игра, для  горилл  скорее  всего  неинтересная,  -  сказал
Йенсен и добавил: - Она ничего не сломает.
   "Эми хорошая горилла", - прожестикулировала Эми и  снова  принялась  за
свое. Судя по всему, у нее было превосходное настроение, и в глубине  души
Эллиот  радовался,  что  у  гориллы  нашлось  развлечение.  Вид   грузной,
темноволосой Эми за компьютером всегда его забавлял. Прежде чем нажать  на
клавишу, она некоторое время задумчиво теребила  пальцами  нижнюю  губу  -
казалось, она намеренно пародирует поведение человека.
   Как  всегда  практичная  Росс  вернула  Эллиота  к   более   прозаичным
проблемам:
   - Эми будет спать на обычной койке?
   Эллиот покачал головой:
   - Нет. Гориллам полагается каждый раз готовить свежую постель. Дайте ей
несколько одеял, она совьет из них себе что-то вроде гнезда и будет  спать
на полу.
   Росс кивнула.
   - А как относительно витаминов и лекарств? Она глотает таблетки?
   - Обычно приходится ее уговаривать или чем-нибудь подкупать, а  чаще  -
прятать таблетки в банан. Ей нравится глотать бананы не разжевывая.
   - Не разжевывая, - повторила Карен и задумчиво кивнула, будто  усваивая
нечто очень важное. - У нас есть стандартная смесь, - об®яснила она.  -  Я
прослежу, чтобы Эми ее тоже давали.
   -  Ей  требуются  те  же  витамины,  что  и  человеку,   разве   только
аскорбиновой кислоты намного больше.
   - Мы даем три тысячи единиц в день. Этого достаточно? Хорошо. А как она
переносит  противомалярийные  препараты?  Нам  придется  начать  их  прием
немедленно.
   - Вообще говоря, - сказал Эллиот, - у нее точно  такая  же  реакция  на
лекарства, как и у человека.
   Росс еще раз кивнула.
   - Не будет ли ее беспокоить пониженное давление  в  салоне?  Здесь  оно
будет соответствовать высоте около пяти тысяч футов.
   Эллиот покачал головой.
   - Эми - горная горилла, а они живут на высоте от пяти до  девяти  тысяч
футов. Так что, в сущности, она приспособлена к высоте с рождения. Но  она
привыкла к влажному климату, и ее  организм  быстро  дегидратируется.  Нам
нужно будет заставлять ее побольше пить.
   - Она может пользоваться унитазом?
   - Вероятно, сиденье для нее будет высоковато, - ответил Эллиот, - но  я
захватил ее ночной горшок.
   - Она будет пользоваться своим ночным горшком?
   - Конечно.
   - Я принесла ей ошейник. Она его наденет?
   - Если вы скажете, что это подарок.
   В ходе обсуждения этих и других потребностей Эми  Эллиот  вдруг  понял,
что за  последние  несколько  часов  произошло  нечто  очень  важное:  Эми
перестала быть нервным, непредсказуемым в настроении и поступках животным.
Казалось, она сама решила, что здесь такое поведение совершенно неуместно;
сборы и подготовка к путешествию снова сделали из нее общительную  молодую
гориллу, совершенно не склонную к беспричинной перемене настроения  или  к
мрачному  самосозерцанию  в  одиночестве.  Эллиот  невольно  подумал,  что
тревожные сны Эми, ее депрессия, рисование пальцами  и  другие  неприятные
симптомы  могли  быть  всего  лишь  следствием  многолетнего  заточения  в
лаборатории. Сначала лаборатория казалась ей вполне приемлемым местом, как
детская кроватка младенцу, но с годами она становилась просто  тесной.  Не
исключено также, что  Эми  нужна  была  резкая  смена  обстановки,  просто
некоторое волнение.
   Теперь же  волнение  ощущалось  во  всем.  Обсуждая  с  Росс  различные
практические проблемы, Эллиот  осознал,  что  приближается  знаменательное
событие. Действительно,  экспедиция  с  участием  Эми  могла  дать  первую
возможность экспериментально проверить гипотезу Фредерика Перла.
   Перл специализировался в теории поведения  животных.  В  1972  году  на
собрании Американского этнологического общества  в  Нью-Йорке  он  сказал:
"Теперь, когда приматы научились языку жестов, только вопрос времени  -  и
они станут помогать человеку в изучении диких  животных  того  же  вида  в
естественной среде.  Нетрудно  представить  себе  время,  когда  владеющие
языком жестов приматы будут выполнять функции переводчиков или даже послов
человечества в его отношениях с дикими животными".
   Гипотеза Перла привлекла внимание  не  только  ученых,  но  и  военных.
Впрочем, ВВС США оказывали финансовую поддержку работам по  лингвистике  и
раньше, начиная с шестидесятых годов. Ходили слухи, что ВВС  разрабатывают
секретный проект, названный CONTOUъ и предусматривавший действия  человека
при контактах с внеземными формами жизни.  Заявляя  во  всеуслышание,  что
считают неопознанные летающие об®екты природными явлениями, на самом  деле
военные лишь скрывали свои истинные  цели.  Они  полагали,  что  в  случае
контакта с внеземными цивилизациями  знание  основ  лингвистики  наверняка
окажется очень полезным, а  эксперименты  с  приматами  рассматривали  как
модель контакта с "внеземным разумом". Этим  и  об®яснялась  щедрость  ВВС
США.
   Согласно  прогнозам  Перла,  экспериментальная  проверка  его  гипотезы
должна была состояться не позднее 1976 года, но пока о таких экспериментах
не сообщалось. Трудность  заключалась  в  том,  что  при  более  детальном
анализе никто не мог предложить реального практического пути использования
способностей приматов, владевших языком жестов.  С  одной  стороны,  дикие
сородичи  обычно  не  из®являли  желания  вступать  с  ними  в  контакт  и
относились к ним примерно  так  же,  как  к  человеку.  С  другой  -  сами
обученные  приматы  отличались  неимоверным  высокомерием  и   тщеславием.
Некоторые, как шимпанзе Артур, вообще отрицали какую бы то ни  было  связь
со  своими  дикими  собратьями,  называя  их  "черными  существами".  (Эми
узнавала горилл в зоопарке, но относилась к ним как  к  существам  низшего
сорта, потому что они  не  понимали  ее  языка  жестов.  Она  называла  их
"глупыми гориллами".)
   Эти  и  другие  аналогичные  данные  заставили  ученых   усомниться   в
справедливости гипотезы Перла. Как сказал в 1977 году Джон  Бейтс,  "...мы
воспитываем элиту образованных животных, которые относятся к  своим  диким
сородичам,  как  доктор  наук  к  водителю   грузовика   -   с   холодным,
презрительным  снобизмом...  Чрезвычайно  маловероятно,  чтобы   поколение
приматов,  владеющих  языком   жестов,   оказалось   поколением   искусных
дипломатов в естественных условиях.  Для  этого  они  слишком  надменны  и
высокомерны".
   Но в сущности никто не знал,  что  произойдет,  если  обученный  примат
окажется среди своих диких собратьев в  естественной  среде  их  обитания,
потому что никто не пытался проверить это на  практике.  Эми  должна  была
стать первой ласточкой.
   В одиннадцать часов вечера грузовой  самолет  с  экспедицией  СТИЗР  на
борту вырулил на  взлетно-посадочную  полосу  международного  аэропорта  в
Сан-Франциско, тяжело оторвался от земли и направился на восток, к Африке.




        ДЕНЬ ТРЕТИЙ: ТАНЖЕР, 15 ИЮНЯ 1979


        1. ЗЕМНАЯ ПРАВДА

   Питер Эллиот знал Эми с младенчества и втайне  гордился  своим  умением
предугадывать ее реакции, хотя до  последнего  дня  он  общался  со  своей
воспитанницей  только  в  лаборатории.  Теперь  Эми  оказалась   в   новом
окружении, и ее поведение поразило Эллиота.
   Он  ожидал,  что   взлет   напутает   Эми,   и   приготовил   шприц   с
транквилизатором тораленом. Но успокаивающие  средства  не  потребовались.
Эми с интересом наблюдала, как застегивают  ремни  безопасности  Йенсен  и
Левин,  и  немедленно  защелкнула  свой  ремень;  вероятно,  эта  операция
показалась  ей  забавной,  хотя  и  простоватой,  игрой.  Когда   взревели
двигатели, глаза Эми на мгновение расширились, но окружавших ее людей этот
рев,  похоже,  не  беспокоил,  поэтому   Эми,   подражая   их   скучающему
безразличию, тоже стала поднимать  брови,  вздыхать  и  всем  своим  видом
показывать, как ей это надоело.
   Потом самолет поднялся в воздух. Эми бросила  взгляд  в  иллюминатор  и
тотчас  запаниковала.  Она  расстегнула   ремень,   забегала   от   одного
иллюминатора к другому, натыкаясь на людей и в ужасе приговаривая жестами:
"Где земля земля где земля?". Темная земля была уже далеко  внизу.  Эллиот
сделал Эми укол торалена, усадил ее и стал вычесывать.
   В естественных условиях приматы посвящают взаимному выискиванию друг  у
друга клещей и вшей по нескольку часов ежедневно. Такое  вычесывание,  или
обыскивание, играет большую  роль  в  упорядочении  внутренней  социальной
структуры группы  приматов;  существуют  определенные  правила,  кто  кого
должен обыскивать и как часто. Кроме того, обыскивание, как и поглаживание
человека по спине, обладает успокаивающим, умиротворяющим эффектом.  Через
несколько минут Эми совершенно успокоилась  и,  заметив,  что  люди  пьют,
немедленно потребовала себе "напиток  зеленый  шарик"  (так  она  называла
мартини  с  маслиной)  и  сигарету.  Изредка,  например  на  факультетских
вечеринках,  ей  позволялись  такие  излишества.  Эллиот   счел   ситуацию
достаточно неординарной, чтобы разрешить Эми и спиртное и сигарету.
   Но на этот раз возбуждение оказалось  чрезмерным.  Около  часа  спустя,
когда  Эми  мирно  выглядывала  в  иллюминатор,  приговаривая:   "Красивая
картинка", - ее стошнило.
   "Эми виновата  Эми  противная  Эми  виновата",  -  стала  она  униженно
извиняться.
   - Все в порядке, Эми, - сказал Эллиот, поглаживая гориллу по голове.
   Через несколько минут Эми, сказав: "Теперь Эми спать",  -  скрутила  из
нескольких одеял прямо на полу гнездо и почти сразу громко захрапела через
широкие  ноздри.  Устроившемуся  неподалеку  от  нее  Эллиоту   только   и
оставалось удивляться, как под такие звуки удается уснуть сородичам горилл
по стаду.


   На Эллиота начало путешествия произвело иное  впечатление.  При  первой
встрече с Карен Росс он принял как нечто само собой разумеющееся, что  она
такой же академический ученый, как и он сам. Но гигантский самолет, битком
набитый компьютеризованным оборудованием, невероятная сложность операции и
непостижимая  четкость  ее  организации  говорили  о  том,   что   "Служба
технологии использования земных ресурсов" имеет чрезвычайно  мощную  базу;
не исключалось, что за спиной СТИЗР стояла армия.
   - Для армии мы слишком хорошо организованы, - засмеялась Карен.
   В общих чертах она посвятила Эллиота в интересы СТИЗР в Вирунге. Как  и
сотрудники "Проекта Эми", Карен Росс натолкнулась на легенды о  потерянном
городе Зиндже, но сделала противоположные выводы.
   В течение последних трех  столетий  предпринималось  несколько  попыток
добраться  до  потерянного  города.  В  1692  году   английский   искатель
приключений Джон Марли возглавил экспедицию в Конго; все двести человек  и
сам Марли бесследно исчезли. В 1744 году их попытку - также  безуспешно  -
повторила голландская экспедиция, а в 1804 году еще одна группа  британцев
во главе с шотландским аристократом сэром Джеймсом  Таггертом  проникла  в
район Вирунги с севера и добралась до Раванской излучины реки Убанги.  Сэр
Таггерт послал разведчиков дальше на юг, но никто из них не вернулся.
   В 1872 году Стэнли прошел  недалеко  от  границ  Вирунги,  но  не  стал
углубляться в таинственную  область.  В  1899  году  немецкая  экспедиция,
потеряв  половину  людей,  достигла  Вирунги,  а  в  1911   году   пропали
итальянские исследователи, экспедиция которых финансировалась  из  частных
источников. Позднее попытки добраться до потерянного города Зинджа уже  не
предпринимались.
   - Значит, его так и не нашли, - сказал Эллиот.
   Росс покачала головой:
   - Напротив, мне кажется, несколько экспедиций нашли  город,  -  сказала
она. - Только никто не вернулся назад.


   Даже если Росс была права, отсюда совсем не  следовало,  что  в  гибели
нескольких экспедиций повинны  какие-то  таинственные  силы.  Исследование
Африки изначально было невероятно опасным делом. Даже хорошо оснащенные  и
тщательно продуманные экспедиции обычно теряли не меньше  половины  людей.
Тех,  кого  не  скосила  малярия,  сонная  болезнь  или  гемоглобинурийная
лихорадка, подстерегали реки, кишевшие крокодилами и бегемотами, леса с их
леопардами  и  другими  хищниками  и,  наконец,  племена   не   доверявших
чужеземцам каннибалов. В довершение ко всему, в тропическом лесу, несмотря
на изобилие растительности, было трудно найти "пропитание;  известно,  что
несколько экспедиций буквально вымерли от голода.
   - Для начала, - рассказывала Росс Эллиоту, - я предположила, что  город
все же существовал. Тогда возник другой вопрос: если город  есть,  то  где
его следует искать?
   Богатство потерянного города было связано с алмазными копями, а  алмазы
встречаются вблизи вулканов. Эта мысль заставила Росс обратить внимание на
Восточно-Африканскую зону разломов - гига