йнам.
   Задумавшись, Андрей чуть не  налетел  на  носорога,  который  мирно
дремал,  склонив  к   земле   тяжелую   морду,   украшенную   четырьмя
устрашающего размера рогами.  Андрей  осторожно  отступил  за  камень,
рассчитывая на то, что носороги плохо видят. Отступая, он напоролся на
острый сучок. Доскакав на одной ноге до тенистого местечка под скалой,
чертыхаясь сел и понял, что путешествие придется прервать.
   Андрей отщепил от сухого толстого сука планку,  обломал  ее,  чтобы
получились подошвы, потом примотал их лианами  к  ногам.  Он  был  так
поглощен этой работой, что не замечал, как бежит время.
   Солнце поднялось высоко. Откуда-то  прилетели  слепни  и  назойливо
крутились, норовя вцепиться в обожженные солнцем красные плечи Андрея.
Сейчас бы сбежать к  озеру  и  нырнуть  в  него...  Андрей  приторочил
подошвы к ступням, попробовал пройтись. Подошвы  держались,  но  лианы
врезались в икры ног. Совсем рядом раздались голоса. Андрей догадался:
вернулась партия, посланная на его розыски. Воины прошли левее и  ниже
- там  была  неглубокая  промоина.  Было  слышно,  как   изредка   они
перебрасываются ленивыми словами. Стало  тихо.  Лишь  жужжали  слепни.
Андрей переполз вслед за тенью. Хорошо бы  Белогурочка  принесла  еды.
Надо же кормить своего мужчину.
   Прошло уже часа три, как она отправилась в становище. Что могло  ее
задержать?

   Отмахиваясь  от  слепней,  Андрей  отчаянно  боролся   с   желанием
спуститься вниз. Даже под ложечкой сосало от желания действовать. Хотя
ясно было - ни черта он внизу не  сделает,  хотя  бы  потому,  что  не
знает, как поступить.
   Тут его внимание привлекли события, разыгравшиеся у кибитки  Октина
Хаша.
   Оттуда выскочили  два  воина,  видно,  те,  что  безуспешно  искали
Андрея. За ними вылетел сам Октин Хаш. Даже на таком  расстоянии  было
ясно, что вождь взбешен. Он хлестал воинов нагайкой, пинал ногами.  За
ним из кибитки выплыл толстый колдун.  Из  соседних  кибиток  вылезали
зрители; вскоре площадка перед кибиткой  вождя  была  окружена  толпой
любопытных.
   Затем Октин Хаш, видно, принял решение.
   Колдун медленно побрел к озеру, держа в руке длинный белый предмет.
За ним увязались детишки и собаки. Процессия дошла до берега  озера  и
остановилась. Андрей догадался, что колдун несет рог. Он поднес его  к
губам. Звук до Андрея не долетел.
   Гудел колдун довольно долго,  больше  минуты,  прежде  чем  на  том
берегу раскрылся полог черной кибитки и на солнце вышла  закутанная  в
длинное темное одеяние фигура. Фигура подняла руку, что  удовлетворила
колдуна, и он пошел обратно, размахивая рогом, как палкой.
   Тем временем - Андрей,  наблюдая  за  колдуном,  упустил  момент  -
привели Жана. Андрей узнал его сразу: Жан был  на  голову  выше  своих
стражей. И шел он иначе, прямо, не раскачиваясь. Жан был пешеходом.
   Андрей испытал облегчение - по крайней мере, Жан жив и здоров.
   Октин Хаш мирно разговаривал с ним, пока не вернулся колдун.
   Внизу составилась солидная процессия. Сам Октин Хаш верхом на  коне
возглавлял  ее.  За  ним  вели  Жана,  затем  толпой  шли  воины.  Они
остановились у козлиного загона, где к  процессии  присоединился  брат
Белогурочки.  Затем  эта  процессия  в  сопровождении  собак  и  зевак
направилась в неспешное путешествие вокруг озера.
   Процессия остановилась, не дойдя метров ста до кибиток.
   Из кибиток вышли сразу  три  ведьмы.  Они  были  в  длинных  черных
балахонах, на головах капюшоны.
   Даже издали Андрей понял, насколько страшны ведьмы  для  степняков;
толпа отшатнулась, когда они приблизились к пленникам. Лишь Октин  Хаш
и колдун остались на месте. Колдун помахивал рогом, Октин Хаш  слез  с
коня и стоял, держа его на поводу. Ведьмы шли медленно, словно  плыли.
Когда ведьмам осталось  идти  шагов  десять,  брат  Белогурочки  вдруг
кинулся в сторону. Он бежал, странно закинув за спину связанные  руки.
Воины бросились за ним, рассыпаясь веером. У пленника  оставался  лишь
один путь - к воде.
   Парень, видно,  умел  плавать,  подняв  столб  брызг,  он  рванулся
вперед, отчаянно работая ногами.
   Все остальные стояли  неподвижно,  будто  ждали  чего-то.  Ни  один
человек не последовал за беглецом в озеро.
   Неожиданно рядом с пловцом вода бурно вскипела,  из  глубины  озера
поднялась  темная  тень.  Андрей  сверху  мог  угадать  ее  очертания:
гигантская рыба стремилась к человеку.
   Беглец понял, что ему грозит опасность, он постарался плыть скорее,
но уже в следующую  секунду  он  пошел  вглубь,  словно  его  потянула
могучая рука. Вот тогда до Андрея долетел  крик  людей.  А  еще  через
несколько  секунд  на  успокаивающейся  поверхности  воды   расплылось
кровавое пятно. Дикари пали ниц.
   Только три ведьмы стояли неподвижно. Потом они  подошли  к  Жану  и
встали по бокам. И Жан побрел вместе с ними к черной  кибитке.  Третья
ведьма замыкала шествие.
   Когда Андрей, никем не замеченный, достиг  дна  котловины,  сумерки
внизу уже сгустились, и  возле  кибиток  загорелись  костры.  Сюда  не
долетал ветер, и воздух хранил влажное тепло.
   Самодельные подошвы разлетелись на полпути, и дальше Андрей ковылял
босиком.
   Обоняние Андрея обострилось от голода. В дыме костров  он  угадывал
аромат жареного мяса, в голосах, что доносились  все  ближе  и  четче,
была невнятность жующих людей. Ему казалось, что все в становище едят,
жрут, насыщаются.
   Первым обитателем становища,  с  которым  Андрей  встретился,  была
худая облезлая собака, которая отбежала  подальше  от  кибиток,  чтобы
спокойно обгрызть кость. В Андрее она почуяла  соперника  и  угрожающе
зарычала, придавив кость лапой.
   Еще  наверху  Андрей  придумал  такой  план:  он  огибает  озеро  и
добирается до кибиток, где живут ведьмы  -  там  Жан.  Вряд  ли  ведьм
много. Значит, шансы отыскать и даже выручить Жана вполне  реальны.  А
как только они  будут  вдвоем  с  Жаном,  тот  станет  переводчиком  и
проводником. Тогда можно будет отыскать Белогурочку.
   План был разумен, но по мере того, как Андрей спускался по  крутому
склону  в  котловину,  воображение  все  ярче  рисовало  ему   картины
бедствий, угрожающих Белогурочке.  Разум  отступал  перед  опасениями.
Пускай она тысячу раз доказала, что она ловчее, смелее и даже живучей,
чем Андрей, - для него она оставалась девушкой.
   Андрей быстро миновал несколько кибиток  и  оказался  на  небольшой
площадке, посреди которой стоял шест с лошадиным  хвостом.  Он  понял,
куда попал: это была кибитка Октина Хаша. Перед ней сидел на корточках
воин. Опершись о копье, он дремал.
   Можно было пройти мимо, но Андрея одолело  любопытство.  Октин  Хаш
был главной опасностью, а к опасности всегда тянет.
   Андрей обошел  кибитку,  чтобы  не  попасться  на  глаза  часовому,
отыскал край шкуры и осторожно отогнул ее.
   Посредине горел небольшой костер, и дым улетал в отверстие наверху.
В дальнем конце было возвышение, покрытое шкурами, на  котором  сидело
несколько человек.  Возле  него  горели  два  факела,  укрепленных  на
железных треножниках. Свет был неверным и тревожным.
   Потом он увидел Белогурочку.
   Сцена была мирной, домашней,  и  именно  эта  будничность  потрясла
Андрея. Он был готов к тому, что увидит Белогурочку связанной, что  ее
готовятся убить, а она старается разорвать узы, он был готов  ринуться
к ней на помощь. Всего этого не требовалось.
   Посреди кибитки стояла большая бадья с темной жидкостью.
   Время от времени кто-нибудь поднимался и,  зачерпнув  оттуда  своей
чашкой, возвращался на место и пил.  Андрей  увидел,  как  поднимается
Белогурочка и тоже зачерпывает из бадьи. Он мог даже окликнуть ее,  но
удержался. Зачем?
   Октин Хаш сказал что-то Белогурочке, та  ответила.  Тучный  кастрат
захихикал. Им было весело.
   Черт возьми, а я сидел голодный и ждал ее! Я бы  успел  тысячу  раз
спуститься и помочь Жану, а я ей поверил.  Почему  я  решил,  что  она
должна жить по тем же законам, что  и  я?  Между  нами  тысячи  лет  и
миллиарды километров. Ей было выгодно спасать  меня.  Теперь  выгоднее
пировать с Октином Хашем.
   Андрей почувствовал, что к нему кто-то  подходит.  Он  отскочил  от
кибитки, и вовремя. Это часовой пошел вокруг кибитки.  Андрей  ринулся
прочь. Часовой закричал вслед.
   Андрей зигзагами бежал между темных кибиток, потом скатился вниз по
откосу и забился в высокие заросли тростника. Только  тогда  вспомнил,
что в озере живет чудовище  -  пресноводная  акула.  Мелькнула  мысль:
разве на Земле водились гигантские пресноводные акулы? Когда  вернусь,
надо будет проверить.
   Среди кибиток продолжалась суетня, но к берегу  никто  не  выбежал.
Видно, ночью степняки боялись подходить к озеру.  Андрей  утешал  себя
тем, что акула не выберется на мелководье. Вода была теплой, тростники
шевелились, сквозь них виднелась дорожка луны.
   Когда все в становище успокоилось, Андрей пошел дальше.
   Через полчаса он уже обогнул озеро и оказался на площадке святилища
- пыльной и голой каменной плеши среди травяной долины. Ноги онемели и
уже не болели; Андрей провел ладонью от  голени  вниз  -  щиколотки  и
ступни распухли и почти потеряли чувствительность. Так даже лучше.
   Впереди тремя черными куполами поднимались кибитки ведьм  -  немые,
настороженные и зловещие.
   На том берегу озера тускло алели костры, иногда доносился недалекий
голос. Заплакал ребенок, залаяла собака...

   Андрей подошел к средней кибитке, куда отвели Жана.
   Кибитка была плотно  запахнута,  и  покров  ее  был  скреплен  куда
надежнее, чем в становище. Если швы и были, то  в  темноте  Андрей  не
смог сразу их отыскать.
   Он простоял минуты две,  прижав  ухо  к  обшивке,  потом  осторожно
откинул полог. Темно.
   - Жан! - шепотом позвал Андрей. Никто не ответил.
   Чем дольше Андрей стоял, держа откинутый край полога, тем более  он
убеждался, что кибитка пуста. Ни вздоха,  ни  шороха,  которым  выдают
себя даже глубоко спящие люди.
   Андрей вошел в кибитку, опустил полог и замер, представив себе, как
зажигается свет и пришпиливает его к стене.
   Но свет не зажегся.
   Андрей присел на корточки и пощупал пол. Камень.
   Андрей пошел вдоль стены, водя перед собой руками и волоча ноги. Ни
одного предмета не встретилось ему. Обойдя кибитку, он  затем  пересек
ее напрямик.
   В кибитке никто не жил. Она была лишь пустой оболочкой.
   Надо было уходить, осмотреть другие  кибитки,  но  Андрей  был  уже
почти убежден, что они лишь такие же оболочки, как и первая.
   И это понимание не давало ему уйти. Кибитка что-то скрывала. И  раз
не могли ничего скрыть ее стены, следовало поглядеть, что под ней.
   Следующие несколько минут Андрей ползал по  полу,  простукивая  его
костяшками пальцев.
   Тук-тук... звук другой. Внизу пустое пространство.
   Андрей так надеялся на это, что не поверил, когда услышал.
   Пустота простукивалась в круге диаметром около метра.
   Андрей  принялся  водить  кончиками  пальцев  по   границе   круга,
отыскивая щель. Ведьмы живут под землей, но они выходят наружу. Думай,
Андрей, думай.
   Если бы он, Андрей Брюс, хотел скрыть вход в свое подземелье, он бы
сделал его так, чтобы не отличить от остального пола.  Так  сделали  и
ведьмы. Затем он бы придумал простое устройство, чтобы можно было  люк
открыть или закрыть. И замаскировал бы  его  так,  чтобы  простодушные
степняки его не нашли.
   Ключ где-то рядом с люком, чтобы при нужде можно было  быстро  уйти
вниз.
   Андрей начал водить рукой  вокруг  люка,  ползая  по  расширяющимся
кругам, пока не отыскал на полу небольшой плоский камень,  округлый  и
почти незаметный. Андрей повозился с камнем минуты три, прежде чем тот
послушно сдвинулся, обнаружив углубление. И как только Андрей нажал на
это углубление, раздался шорох, плита поднялась  вертикально  и  снизу
пробился слабый свет.
   Андрей заглянул в люк - там виднелась неглубокая шахта со  скобками
в стенке.
   Колодец был выдолблен в скальном массиве - умение вовремя исчезнуть
весьма повышает авторитет волшебников.
   Андрей ступил на скобу - спуск был прост.
   Скобы кончились. Андрей стоял в туннеле, слабо освещенном бездымным
светом факела, укрепленного в стене.
   Дуновение воздуха скользнуло по  щеке.  Андрей  отшатнулся:  черной
маленькой тенью пролетела летучая мышь.
   Никакого плана у Андрея не было.  Он  знал  лишь  одно:  надо  быть
осторожным. И чем позже его заметят,  тем  больше  шансов  чего-нибудь
достичь.
   Он шел медленно,  гладкий  пол  приятно  холодил  разбитые  ступни.
Впереди туннель пересекался с другим.
   И тут гулко застучали шаги.
   Андрей успел лишь прижаться спиной к стене.
   Старуха прошла близко, она  несла  в  руке  какой-то  металлический
предмет - Андрей уловил лишь тусклый отблеск, не осознав формы. Из-под
капюшона виднелся острый профиль, как у крысы. Нижняя часть лица  была
скошена и стремилась, как и лоб, к кончику  носа,  чуть  повисшего  от
старости. Шаги старухи раздавались часто и дробно, будто у нее  четыре
ноги. Даже  хотелось  приглядеться,  нет  ли  хвоста.  Черное  одеяние
волочилось по земле, наружу лишь белые пальцы рук и лицо.
   Было что-то зловещее в деловитости ведьмы. Она прошла по  коридору,
перпендикулярному туннелю, где стоял Андрей. Когда  ее  шаги  затихли,
Андрей добежал до слияния туннелей и осторожно выглянул.
   Он успел увидеть,  как  старуха  остановилась  у  гладкой  стены  и
провела по ней рукой. В стене  обнаружилась  черная  дыра,  в  которой
ведьма и скрылась.
   Андрей стоял за поворотом туннеля, поглядывал на неровный и тусклый
огонь факела, на черную дыру в стене и  мысленно  уговаривал  старуху:
ну, выходи же, спать пора, чего ты ночью разгуливаешь?
   Гробовая тишина пещеры стала невыносимой. Андрей  уже  сделал  было
шаг вперед, но тут в проходе снова  показалась  старуха.  Она  провела
ладонью по стене, отверстие затворилось.
   Старуха просеменила  мимо.  Сейчас  остановится  и  скажет:  "Здесь
человечьим духом пахнет..." Что за чепуха  лезет  в  голову?  Три  дня
назад Андрей и не подозревал, что его жизнь будет зависеть от ведьмы.
   Шаги затихли. Андрей просчитал до ста. Будем надеяться, что  ведьмы
отправились спать.
   Тишина. Лишь в сложном ритме падают с потолка капли.
   Андрей вышел в большой туннель. Он был естественным, стены неровны,
кое-где свисали сталактиты.
   Андрей долго водил по стене  ладонью,  прежде  чем  нащупал  нужную
выпуклость.
   Натужно загудев, плита пошла в сторону.
   Андрей ступил в густую  бархатную  черноту  помещения.  Приключения
смертельно надоели.
   И тут загорелся тусклый свет.
   Андрей стоял в обширном зале. Своды его  были  укреплены  каменными
столбами, вытесанными умело и ровно.  Зал  был  музейным,  правда,  со
следами некоторого  небрежения  смотрителей,  прямо  перед  Андреем  с
потолка натекла большая  лужа,  поодаль  на  полу  валялись  какие  то
тряпки. Среди колонн угадывались шкафы и витрины.
   Андрей прислушался.  Только привычный стук капель.
   Шкафы у стен были одинаковыми, сделанными из  тусклого  металла.  В
некоторых виднелись иллюминаторы. Андрей подошел к  шкафу  и  заглянул
внутрь: там  было  темно;  можно  было  лишь  предположить,  что  шкаф
наполнен водой.
   Центр зала заставлен витринами,  они  были  столь  многочисленны  и
стояли такими тесными рядами, что нетрудно заблудиться.  Нет,  это  не
музей, а запасник.
   Протискиваясь между витринами, Андрей  разглядывал  экспонаты.  Это
были животные и растения, некоторые Андрей уже  знал.  В  расположении
предметов ощущалась определенная система;  в  отличие  от  поверхности
планеты, где  животные  и  растения  разных  геологических  эпох  были
безнадежно  перепутаны,  в   музейном   зале   они   располагались   в
хронологической  последовательности.  В  ближайших  к  входу  витринах
лежали  трилобиты,  рыбы,  водяные  растения,  громадные  раковины   и
панцирные  животные,  примитивно  громоздкие  и  неуклюжие,  членистые
бесконечные черви, морские звезды с размахом лучей в два метра... Лишь
пройдя сто метров, Андрей попал в другую эпоху. Он увидел земноводных,
кистеперых рыб, выползающих на сушу, примитивных ящеров. И чем  дальше
он шел, тем крупнее и разнообразнее становились ящеры. И, наконец,  он
увидел витрину, в которой стоял зверек, покрытый  шерстью.  Андрей  не
мог разглядывать музей подробно - число витрин и их разнообразие  были
невероятны, а размеры увеличивались до гигантских; в витрине  умещался
диплодок, а далее - многометровая акула Андрей отдавал хозяевам  музея
должное: они умели хранить экспонаты в таком  первозданном  виде,  что
сберегли все до  жилки  на  листке,  до  пушинки,  до  перышка.  Звери
казались живыми.
   Менее всего Андрей ожидал найти в обиталище ведьм  такой  музей,  и
это раздражало,  потому  что  не  укладывалось  в   концепцию.   Некто
всесильный, кто мог пронзить горы  мечом,  послал  сюда  экспедицию  с
целью собрать образцы флоры и фауны. Затем что-то  приключилось,  сбор
экспонатов был прерван,  они  остались  в  подземном  складе.  А  сами
собиратели улетели.  В  покинутый  музей  пробрались  ведьмы,  которые
сообразили,  что  музей  как  нельзя  лучше  подходит  для  их  тайных
мистерий. И обитают они  здесь,  как  крысы  в  покинутом  городе,  не
понимая смысла предметов, которые их окружают...
   Размышляя, Андрей продолжал идти по залам. Им не было конца.
   В четвертом зале Андрей увидел человекообразных. Сначала  небольших
сутулых обезьян, затем питекантропа. Витрины, где стояли эти существа,
соседствовали  с  чучелами  пещерного   медведя,   гигантского   лося,
саблезубого тигра.
   Странно, думал Андрей, почему создатели  музея  решили  расположить
экспонаты по эволюционной лестнице? Их тоже смущала нелогичность  этой
планеты?
   И тут Андрей увидел человека.
   Было мгновение - Андрею показалось, что человек жив и лишь поднялся
в витрину, чтобы его испугать.
   Вернее всего,  сработало  убеждение,  что  в  музее  ставят  чучела
животных, но не чучела людей. Тем более это было не  чучело,  а  самый
настоящий первобытный человек: грудь и спина его густо  поросли  рыжей
шерстью, длинные спутанные волосы, челюсть скошена и лоб покат,  -  но
это был человек, и он смотрел на  Андрея  остановившимися  глазами.  И
лишь неподвижность взгляда, сначала испугавшая, заставляла поверить  в
то, что человек "заспиртован".
   У ног дикаря лежали кремневые скребки и костяные иглы.
   Это сделали не люди, решил Андрей, переходя к следующей витрине, из
которой на него в  упор  глядела  девочка  лет  десяти.  Возможно,  их
эволюция шла настолько иным путем, что они не  ощущают  разницы  между
заспиртованным человеком и заспиртованным ящером.
   Людей в том зале оказалось немало - более сотни.
   Андрей медленно и  с  неохотой  совершал  путешествие  между  тесно
составленными  витринами  -  аквариумами  для  людей.  Каждый  из  них
застигнут смертью в момент, когда ее не ожидал: лица были спокойны.
   Андрей, не в силах более идти по  этой  выставке,  свернул  налево,
надеясь обогнуть витрины вдоль стены, но там он  оказался  у  длинного
стеклянного шкафа, поделенного на прозрачные секции, в которых  рядами
покоились сотни человеческих сердец, почек, мозгов...
   Андрей пошел быстрее, стараясь не смотреть по сторонам,  и  наконец
добрался до конца выставки - дальше были лишь  пустые,  подготовленные
для заполнения секции.
   Андрей вздохнул с облегчением и взглянул на последнюю витрину.
   На него смотрел Жан, худой, высокий, нескладный, обнаженный и глупо
постриженный - поперек головы гребень черных  волос.  Глаза  его  были
открыты, карие умные глаза смотрели сквозь Андрея, потому  что  никуда
не смотрели...
   Хозяева музея не улетали с этой планеты.
   Они продолжали пополнять его, то ли таясь глубоко в подземельях, то
ли изображая из себя ведьм. Вот почему ведьмы  требовали  человеческих
жертв: им нужны экспонаты.
   И вс