Кир Булычев. Подземелье ведьм

-----------------------------------------------------------
     OCъ: Несененко Алексей tsw@inel.ru       15.02.1999
-----------------------------------------------------------



   Поздно вечером с корабля "Гранат",  который  находился  на  орбите,
заметили большой пожар.  Пожар  бушевал  в  степи,  где  располагалась
исследовательская  станция.  В  тот  момент  на  станции  было   шесть
сотрудников и один гость - Андрей Брюс. Брюс отправился на планету  на
корабельном катере, чтобы отвезти почту и  оборудование  для  станции,
забрать образцы и заболевшего  сотрудника.  Договорились,  что  Андрей
Брюс останется на станции до утра.
   Из  экипажа  "Граната"  прежде  никто  не  бывал  на   планете,   и
представление  о  ней  оказалось  самое  общее.  Известно  лишь,   что
обитатели степи - дикие кочевники, постоянно воюют между собой.
   Пожар, замеченный с "Граната", был  не  первым.  За  тот  вечер  на
пункте связи зарегистрировали по  крайней  мере  четыре  пожара.  Один
большой - горела степь, три малых - результаты набегов и стычек.
   Станция была надежно защищена  от  нападения  дикарей,  и  поначалу
пожар никого не встревожил. На всякий случай  дежурный  радист  вызвал
станцию, чтобы спросить, не требуется ли помощь.
   Станция  не  отвечала.  Радист  доложил  об  этом  вахтенному.  Тот
приказал выпустить "глаз" - спутник наблюдения  -  и  остался  в  узле
связи.
   "Глаз" спустился к поверхности планеты и  передал  видеоинформацию.
Горела станция.
   Пылали конусообразные, похожие на шатры кочевников,  здания.  Огонь
охватил даже планетарный катер, который стоял метрах в  пятидесяти  от
шатров. Можно  было  угадать  какие-то  фигурки,  что  метались  среди
факелов. Дым, черный, густой и жирный, скрывая  пожарище,  тянулся  на
несколько километров.
   Вахтенный разбудил капитана и распорядился готовить к вылету второй
планетарный катер. На лайнере  положено  иметь  два  катера,  один  из
которых в оперативной готовности.  Но  он-то  и  горел  сейчас  внизу,
поэтому несколько лишних минут ушло на подготовку второго катера.
   Капитан подтвердил распоряжения вахтенного. На  катере  отправились
врач, второй штурман Гришин и два инженера.
   Пока готовили катер, выдавали  оружие  и  грузили  медикаменты,  на
мостике обсуждалось, что же могло случиться.
   Даже если случайно в каком-то из шатров возник  пожар,  его  должны
быстро загасить автоматы. Да и вряд ли пожар был настолько  внезапным,
что помешал станции выйти на связь с "Гранатом". Возможно, на  станцию
кто-то  напал,  и  это  нападение  застало  врасплох   даже   опытного
начальника станции Конрада Жмуду и капитана Космофлота Андрея Брюса.
   Андрей был человеком энергичным, его томило вынужденное безделье на
борту "Граната", который неспешно передвигался от планеты  к  планете,
снабжая экспедиции аппаратурой и медикаментами и сменяя ученых.  Когда
Брюс предложил отправиться  на  планету,  подменив  штурмана,  капитан
"Граната" был рад оказать Андрею такую услугу. Теперь  же  получалось,
что эта услуга могла обернуться для Брюса бедой.
   Планетарный  катер  опустился  рядом  со  станцией  примерно  через
полтора часа после того, как  на  "Гранате"  впервые  заметили  пожар.
Пламя сожрало все, что было ему подвластно. От шатров станции остались
лишь черные остовы, даже катер выгорел изнутри.
   Среди углей и пепла удалось отыскать три трупа.  В  одном  опознали
Конрада Жмуду, два других были в  таком  состоянии,  что  опознать  их
можно будет лишь в Галактическом центре. Недалеко от сгоревших  шатров
была найдена Ингрид  Хан,  сотрудница  станции.  Она  была  в  тяжелом
состоянии.
   Пока врач старался оказать  на  месте  первую  помощь,  а  один  из
инженеров работал с кинокамерой, штурман со вторым инженером  пошли  к
заросшей кустарником лощине. В этой лощине "глаз" обнаружил  несколько
небольших обтянутых шкурами шатров - там обитали кочевники.
   Штурман и его спутник осторожно  подошли  к  шатрам.  Их  встретили
обитатели жилищ - грязные, первобытные,  почти  обнаженные  люди,  они
знаками отрицали свою причастность к гибели  станции,  повторяя  слова
"Октин Хаш". Все же подозрение с дикарей не  было  снято,  потому  что
штурман заметил в становище некоторые предметы со станции. Лица и руки
у многих дикарей были  измазаны  сажей.  Ясно,  что  они  побывали  на
пожарище.
   "Глаз" тем временем обследовал окрестности станции. Удалось увидеть
и сфотографировать несколько групп кочевников. Среди них  не  было  ни
одного из троих исчезнувших со станции. Не исключено, правда, что  все
находившиеся на станции погибли. Невдалеке  обнаружили  логово  хищных
ящеров - тираннозавров. А если станция погибла от их нападения?
   Дальнейшие поиски пришлось  прервать,  так  как  врачу  не  удалось
привести в сознание Ингрид Хан. Решено было срочно  вернуть  катер  на
корабль,  а  с  рассветом  возобновить  поиски.  "Глаз"  же  продолжал
находиться над степью, регистрируя передвижения кочевников.
   Утром  катер  вновь  отправился  на  планету.  Он  опустился  возле
большого  становища,  километрах  в  тридцати  от  станции.  Становище
готовилось к перекочевке,  и  прилетевшие  с  корабля  были  встречены
враждебно. Ни людей, ни предметов со станции найти не удалось.

   ...Андрей Брюс был благодарен капитану, который разрешил ему  вести
на планету катер и остаться там до утра.
   Катер опустился на зеленой лужайке  возле  станции.  Встречать  его
вышли все шесть сотрудников.
   Когда ты впервые видишь людей и знаешь, что через день расстанешься
с ними навсегда, то твое внимание выделяет одно-два лица.
   Андрей знаком был с Конрадом Жмудой, начальником  станции.  Тот  за
прошедшие годы раздался, постарел и полысел,  но  не  потерял  могучей
энергии и уверенности очень сильного и здорового человека.
   Станция существовала  на  планете  уже  полгода,  и  ее  сотрудники
стосковались по гостям. Конрад долго тискал Андрея в об®ятиях,  словно
обрел потерянного брата. Затем Андрея  представили  другим  ученым,  и
взгляд его отметил изящную женщину в  шортах  и  безрукавке  -  Ингрид
Хан.
   В отдалении возле деревьев стояли люди.
   От густого потока воздуха фигуры их колебались, словно плыли.
   - А это кто? - спросил Андрей.
   - Наши соседи, - сказал Конрад. - Беженцы. Я потом расскажу.
   Они прошли внутрь конуса. Там было чуть прохладнее.
   - Мы не включаем кондиционеры, - сказал Конрад. - Так  здоровее.  А
то насморки, простуды. Но ночами здесь прохладно. Ты  отдыхай.  Сейчас
разгрузимся и будем обедать. Вечером предстоит зрелище.
   - Какое?
   Вбежал  маленький  чернявый  человек  с  трагически  сошедшимися  к
переносице бровями, бросил мешок  с  почтой  и  выхватил  из-за  пояса
бластер.
   - Они как чуют! - крикнул он и кинулся к выходу.
   - Что случилось?
   Конрад открыл стенной шкаф, вынул оттуда другой бластер.
   - Хочешь - погляди, - сказал он. - Только от  шатра  не  отдаляйся.
Они зубастее.
   Андрей привык следовать советам опытных людей. С годами  понимаешь,
что любопытстве - в самом деле порок, особенно в незнакомом месте.
   Стоя в дверях шатра, он увидел, что над поляной кругами,  быстро  и
суетливо, как  летучие  мыши,  вьются  темные  гадкого  вида  метровые
создания, с длинными  острозубыми  рылами,  перепончатыми  крыльями  и
короткими заостренными хвостами. Это были птеродактили.
   Порой кто-нибудь из них пикировал вниз, норовя вцепиться  зубами  в
человека или в один из ящиков, сложенных возле катера.
   Конраду  удалось  подстрелить  ящера,  и  тот  рухнул   на   землю.
Остальные, забыв о людях, кинулись на собрата.
   Засмотревшись, Брюс не заметил, как  птеродактиль  выбрал  об®ектом
нападения его голову. Он так рванул Андрея за волосы, что  у  того  из
глаз посыпались искры.
   Чернявый человек обернулся и выстрелил.
   Птеродактиль упал на Брюса и сшиб его с ног.
   Конрад подбежал к Брюсу и сказал, помогая ему встать на ноги:
   - Я же просил тебя не вылезать.
   - Ну и развели вы гадов, - сказал Брюс, приложив ладонь к  затылку.
Ладони стало тепло и мокро.
   - Как воронье, - сказал Конрад. - Их тут  много.  Приспособились  к
помойкам. У каждого становища вьются.
   Он поглядел на птеродактилей. Они торопились, доедали товарища.
   - Теперь они нажрутся и улетят, - сказал Конрад. -  Как  бы  только
соседи не заметили... - И тут же добавил: - Заметили.
   К ним бежали дикари, которые волокли по траве большую редкую сеть.
   - А этим что надо? - спросил Брюс, разглядывая ладонь. Ладонь  была
в крови.
   - Ты промой рану, может быть заражение, - сказал Конрад.
   - Обязательно.
   Дикари были невысоки, тонконоги, вся одежда - короткая кожаная юбка
и ожерелье из зубов и камней. И странные прически,  небольшой  гребень
поперек бритой головы. Они кричали и смеялись, белые зубы сверкали.
   Ингрид вытащила из катера пластиковое полотно и начала покрывать им
ящики и контейнеры, лежавшие на траве.
   Дикари подбежали к шевелящейся куче птеродактилей, накинули на  них
сети,  и,  когда  птеродактили  сообразили,  что,  увлекшись   обедом,
потеряли  свободу,  было  поздно.  Они  бились  под  сетью,   стараясь
взлететь, а мужчины дротиками и  каменными  топорами  глушили  ящеров.
Стоял страшный гомон.
   - Эй! - крикнул Брюс. - Ты куда?
   Один из дикарей, пользуясь суматохой, подскочил к вещам  на  траве,
откинул угол полога и потащил к себе серебряный плоский  ящик.  Ингрид
увидела и стала тянуть ящик на себя. Ей на помощь пришел Конрад. Худой
высокий мужчина в белых шортах громко увещевал  грабителей.  Язык,  на
котором  он  говорил,  был  цокающим,  быстрым,   отрывистым,   словно
стрекотание лесной птицы.
   Увещевания, а главное,  неудача  внезапного  нападения  утихомирили
охотников. Еще через три минуты они  удалялись,  волоча  сеть,  полную
битых птеродактилей.

   Доктором оказалась Ингрид.
   Она выбрила Андрею волосы  на  затылке  и  обработала  рану,  потом
залила ее пластиком. Придется походить денек с этой заплатой. Но  если
Брюс хочет, ему можно сделать  прическу  как  у  кочевника.  Жан  тоже
собирается.
   - Зачем ему?
   - Он гениальный филолог. Вы бы послушали, какие беседы он ведет  со
степняками. Его приняли в стаю. Теперь испортят они нашего Жана. У них
нет принципов, что хорошо, а что плохо. Готовы всю  станцию  ограбить.
Белогурочка, милейшее создание - я ее очень люблю, - украла зеркало. И
повесила на юбку, спереди, представляете? От их хохота мы всю ночь  не
спали. Вот и все. Можете идти. А то у птеродактилей  на  зубах  бывает
трупный яд.
   - Я думал, что они крупнее.
   - Они бывают куда крупнее. К счастью, сюда не залетают.
   Пришел Конрад.
   - Не жарко?  - спросил он. - А то включим кондиционер.
   - Нет, спасибо. А почему вы пускаете аборигенов на станцию?
   - В помещения мы их не пускаем, - сказала Ингрид.
   - Дежурный на пульте всегда может включить силовое поле, -  добавил
Конрад. - А ночью обязательно включает.
   - Конрад их жалеет, - улыбнулась Ингрид. - Это его стая.
   - А ты их не жалеешь?
   - Жалею, - сказала Ингрид. - Но мы ничем не можем помочь.
   - Что с ними случилось? - спросил Андрей и дотронулся  до  затылка.
Пластик стягивал кожу и хотелось его содрать.
   - Сегодня увидишь, - сказал Конрад. -  К  нам  пожалует  сам  Октин
Хаш.
   - Я думаю, - сказала Ингрид, - что он пришлет своего палача.
   - Приедет, - сказал Конрад. - Я с ним говорил. Он любопытен.
   Андрей Брюс попросил воды, выпил  маленькими  глотками.  Вода  была
свежей, родниковой.
   - Наши соседи, по-здешнему - стая Белого волка, - об®яснила Ингрид,
- кочевали раньше километрах в двухстах отсюда. Мы расположили станцию
в безлюдном месте. Даже  вместо  куполов  поставили  шатры,  чтобы  не
выделяться.
   - Они о нас все знали, - сказал Конрад. - Охотники сотню километров
проходят в день. А верховой и еще больше.
   - Они у нас были, - сказала Ингрид. - Мы для  них  другая  стая.  И
очень богатая. Мы с ними наладили отношения - они к нам  привыкли,  но
приезжали нечасто. Обокрасть нас трудно, а железа мы не даем. Но потом
пришел Октин Хаш.
   - Кто он такой?
   - Аттила, местный Аттила, - сказал Конрад. -  Он  пришел  со  своей
ордой с юга. Так нам говорили. Другие считают, что он всегда кочевал у
Зеленой реки, а года два назад стал сильным.
   - Ведьмы  помогли,  -  заметила  Ингрид,  складывая  инструменты  и
закрывая шкафчик. - Наша стая так считает.
   - Ведьмы или организационные способности, -  сказал  Конрад.  -  Но
суть в том, что  он  сумел  подчинить  себе  все  стаи  этой  степи  и
собирается в большой поход к морю. А войны здесь простые - смерть  или
рабство. Стая Белого волка тоже была разбита, и остатки  ее  бежали  к
нам под крыло. Октину Хашу это не нравится, он не хочет делить с  нами
степь, но и не смеет напасть.
   - Как же называется ваша стая? - спросил Андрей.
   - Стая Железной птицы, - ответил Конрад. - Только не воображай, что
нам все это нравится. Если бы не уникальная фауна, не миллион загадок,
мы бы отсюда улетели.
   - Соблазн велик?
   - Знаешь, как кличут нашу планету в Управлении Исследований?  Эвур.
Эв-ур - Эволюционный урод. Здесь все сразу - триас и мезозой, кайнозой
и хомо сапиенс. Новые виды здесь появлялись,  а  старые  не  вымирали.
Этого не может быть, но случилось. Ради того, чтобы здесь  поработать,
можно пойти на переговоры даже с Октином Хашем.
   Филолог Жан заглянул в медпункт.
   - Там Белогурочка, - сказал он. - Ее отец заболел.
   - Что с ним? - спросила Ингрид.
   - Был на охоте.
   - Я пойду, - сказала Ингрид. - Скажи Медее, что пирог в духовке.
   - Я сам  посмотрю,  -  сказал  Конрад.  -  Возьми  с  собой  нашего
раненого. Ему интересно.

   Перед выходом Конрад выдал Андрею пояс с бластером.
   - Здесь много неожиданных гадов, - сказал он. -  Правда,  сюда  они
редко суются: шумно, запахи чужие. И все же залетают.
   Они пошли втроем. До шатров было метров триста. Впереди шагал  Жан,
неся  саквояж  с  медицинскими  инструментами,  затем  Ингрид.  Андрей
замыкал шествие.
   Спутники Андрея выглядели опереточно  -  легкие  рубашки  и  шорты,
широкие  пояса  с  бластерами  на  боку,  высокие   сапоги:   типичные
покорители звездных трасс из детского фильма.
   Они шли по широкой тропинке. Трава  была  сочной,  зеленой.  Гудели
пчелы, огромный, в пядь, зеленый кузнечик выскочил на тропинку, присел
и сиганул метров на  десять.  Вереницей  пересекали  тропинку  большие
желтые муравьи, мелкие  розовые  бабочки  густой  стайкой  вились  над
белыми шапками соцветий. Андрей отмахнулся от шмеля размером с  кулак.
Тот обиженно взревел, но отлетел.
   Вблизи шатры стаи Белого волка оказались жалкими. Несколько  жердей
связаны  сверху,  оплетены  ветками  и  кое-как   прикрыты   облезлыми
шкурами.
   Площадка вокруг чумов была утоптана. Удручающе воняло. Более  всего
от тушек птеродактилей: женщины разделывали их  на  открытом  воздухе.
Тучи синих мух реяли над ними. Женщины прекратили работу, глазели.  Их
заинтересовал Андрей. Незнакомый человек, одет иначе.  Синие  рейтузы,
серебряные башмаки и белая безрукавка.
   Голые детишки,  все  с  косточками,  которые  они  обсасывали  -  в
становище было много мяса, - сбежались, чтобы потрогать  гостей.  Одна
из женщин поднялась и отогнала их хворостиной.
   Верхом появился парень в меховой юбке. Он спрыгнул с коня,  шлепнул
его по морде, что-то гортанно сказал.
   Жан ответил длинной фразой.
   Из самого большого  чума  через  низкое  отверстие  выполз  толстый
старик. Сидя на корточках, он принялся хлопать себя по щекам.
   - Это брат вождя, - сказала Ингрид.  -  Показывает,  какое  большое
горе.
   - Пошли в шатер, - сказала Ингрид. - Там мух нет.
   В шатре было  прохладнее.  Глаза  быстро  привыкали  к  зеленоватой
полутьме; внутри шатер  оказался  просторнее,  чем  выглядел  снаружи.
Пахло терпко и остро: в середине дымил костер.
   У костра на корточках сидела девушка. Она кинула в дым связку травы
и поднялась. На темном лице светились белки глаз и зубы.
   - Ты пришла. - Она легонько, на мгновение прижалась  лбом  к  плечу
Ингрид.
   Куча тряпок и  шкур  за  костром  зашевелилась.  Оттуда  послышался
низкий голос. Зацокал, заурчал. Жан ответил.
   - Вождь был на охоте, - сказал Жан.  - Его догнал лев.
   Ингрид подошла к ложу раненого. Жан переводил ей.
   Андрей понимал, что он здесь лишний, но выходить наружу, в  жару  и
вонь, не хотелось.
   Рядом с костром в землю было вкопано суковатое  бревно.  На  сучьях
висело оружие. Андрей подошел, разглядывая короткие копья  с  широкими
каменными лезвиями, прямой зазубренный меч.
   Девушка стояла к нему спиной, наблюдая за тем, что  делает  Ингрид.
Наряд девушки ограничивался короткой юбкой, ладно  сшитой  из  конской
шкуры. Прическа странная: на висках волосы сбриты, на  макушке  торчат
ежиком. Девушка почувствовала взгляд Андрея и обернулась.  Глаза  были
светлые, внимательные. Андрей улыбнулся. Девушка после секундной паузы
улыбнулась в ответ.
   - Тебя я не видела, - сказала она. - Ты новый. Ты с неба?
   - С неба. Ты откуда знаешь наш язык?
   - Жан меня учит. Никто не знает язык людей неба. Я знаю. Я умная. Я
- дочь вождя.
   - Как тебя зовут?
   - Биллегури, а твои люди зовут меня Белогурочка. Почему?
   - Им лучше знать. Это хорошее имя.
   В Белогурочке было что-то птичье - в  посадке  головы,  настойчивом
взгляде, тонкости костей. От плеча  до  небольшой  груди  шел  светлый
шрам. Белогурочка перехватила взгляд Андрея и сказала:
   - Меня ударил врар, я упала с горы.  И прямо на сук.
   - Ты знаешь много слов, - сказал Андрей. - Кто такой врар?
   - Это пещерный медведь, - об®яснил Жан. - Их здесь не  бывает,  они
живут к северу, где раньше кочевала стая.
   - Мы раньше жили у леса, -  сказала  Белогурочка.  -  Потом  пришел
Октин Хаш и убил многих мужчин. И взял женщин. А мы убежали. Он  хотел
и меня взять. Вы будете с нами есть?
   - Нет, - сказала Ингрид. - Мы будем есть дома.
   - Жан боится нашей пищи, - сказала Белогурочка. - Он боится, что  у
него будет болеть живот от микробов.
   Только когда стали прощаться, Андрей увидел отца  Белогурочки.  Тот
лежал на спине с закрытыми глазами. Ингрид дала ему наркоз,  и  теперь
он отдыхал от боли.
   Белогурочка выпорхнула за ними на площадку. Андрею стало  дурно  от
вони. Разделка птеродактилей подходила к  концу.  Дети  гоняли  собак,
чтобы те не растащили мясо.
   Подскакали два воина. Они подняли копья, приветствуя  гостей.  Один
из них, одноглазый, засмеявшись, прощебетал длинную фразу.
   Ингрид перевела Андрею:
   - Он жалеет, что не смог  утащить  у  нас  блестящую  коробку.  Они
страшные воришки. Если покопаться в шатрах, найдешь все, что пропало у
нас за полгода.
   Жан тоже смеялся. Белогурочка сказала:
   - Брать чужое плохо.
   Она посмотрела на Андрея снизу вверх. Она была на голову ниже его.
   - Плохо, - согласился Андрей.
   - У тебя на голове блестит. Это рана?
   - Как ты догадалась?
   - Ингрид всегда мажет раны жидкой мазью, которая потом твердая.
   - Пошли, - сказала Ингрид.
   Белогурочка смотрела им вслед. Она увидела, что Андрей обернулся, и
крикнула:
   - Ты красивый!
   - Ну вот и поклонница, - сказала Ингрид. - Почему во всей Вселенной
капитаны Космофлота пользуются такой популярностью у девушек?
   - Не представляю. Раньше это говорили о гусарах.
   - У них форма красивая, - сказал Жан. - Смотри под ноги! Змея!
   Змея скользнула молнией и скрылась в траве.

   Андрей принял душ. Ему казалось, что даже кожа пропиталась запахами
становища. За обедом Конрад сказал:
   - Тебе повезло.
   - Я рад, что побывал там, - сказал Андрей. - Это  очень  интересно.
Только воняет.
   - Я не об этом. К нам в гости пожаловал сам Октин Хаш.
   - Аттила?
   - Он  умный  человек.  Я  с  ним  разговаривал.  Он  осознает  свою
историческую задачу