время в тюрьме по обвинению, от которого я с легкостью
мог бы их избавить. Все это я выложил мистеру  Робби  с  самого  начала,
чтобы худшее поскорее осталось позади,  и  все  это  он  выслушал  очень
серьезно, однако не высказывая ни малейшего удивления.
   - А теперь, сэр, - продолжал я, - пришла мне, видно,  пора  расплачи-
ваться за мои неудачные похождения, но я очень бы хотел, ежели возможно,
устроить это, не появляясь самолично на сцене, и  так,  чтобы  даже  мое
настоящее имя не было упомянуто. За все время моего  сумасбродного  бро-
дяжничества у меня хватило ума называться вымышленным именем; мои родичи
до крайности бы встревожились, дойди до них какие-либо слухи. Однако же,
если рана этого Фэя приведет к роковому исходу и  против  Сима  Тодда  и
Кэндлиша будет возбуждено еще и дело об убийстве, я  отнюдь  не  намерен
спокойно смотреть со стороны, как их станут допекать или еще, чего  доб-
рого, покарают, а потому вверяю свою судьбу вам: ежели вы полагаете нуж-
ным, отдайте меня под суд, а ежели нет, приготовьтесь защищать  Тодда  и
Кэндлиша в суде. Надеюсь, сэр, что вы не сочтете меня Дон-Кихотом, но  я
решился во что бы то ни стало добиться справедливости.
   - Прекрасно сказано, - отвечал мистер Робби. - Все  это,  правда,  не
совсем по моей части, что, без сомнения, подтвердил бы вам  и  ваш  друг
мистер Роумен! Я редко берусь за уголовные дела и стараюсь  не  иметь  к
ним касательства. Но для вас, молодой человек, я мог бы,  пожалуй,  сде-
лать исключение и смею надеяться, что в этом  случае  сумею  вам  помочь
скорее, нежели кто-либо другой. Я незамедлительно отправлюсь в  канцеля-
рию государственного прокурора и наведу нужные справки.
   - Одну минуту, мистер Робби, - возразил я. - Вы забываете о расходах.
Я полагал для начала вручить вам тысячу фунтов.
   - Соблаговолите подождать, уважаемый  сэр,  покуда  я  предъявлю  вам
счет, - строго сказал мистер Робби.
   - Но мне казалось, что раз уж я свалился к вам как снег на  голову  и
навязал дело столь для вас необычное, некая солидная гарантия моей  доб-
ропорядочности... - начал я.
   - У нас в Шотландии так дела не делаются, сэр, - тоном, не  допускаю-
щим возражений, прервал мистер Робби.
   - И все же прошу вас, мистер Робби, позвольте мне договорить, -  про-
должал я. - Я имею в виду не только расходы по ведению моего дела; я ду-
маю также о Тодде и Кэндлише. Это весьма достойные люди, и из-за меня им
пришлось немалое время пробыть в тюрьме.  Прошу  вас,  сэр,  не  жалейте
средств для того, чтобы их вызволить. Вот почему я хочу вручить вам  ты-
сячу фунтов, - прибавил я с улыбкой. - Я желал бы дать вам понятие,  ка-
кими капиталами располагаю для успешного проведения моих дел.
   - Прекрасно понимаю, мистер Дьюси, - отвечал адвокат. - И чем быстрей
я приступлю к делу, тем больше у нас надежды  на  успех.  Мой  секретарь
проводит вас в приемную; полистайте, если угодно, свежие номера "Каледо-
нокого Меркурия" и "Реджистера", это поможет вам скоротать время до мое-
го возвращения.
   Мистер Робби отсутствовал часа три, не менее. Наконец я увидел в  ок-
но, как он выходит из кареты, и почти тут же меня вновь пригласили к не-
му в кабинет; держался он на сей раз столь сурово, что у меня душа  ушла
в пятки от самых дурных предчувствий. У него достало жестокости начать с
пространного нравоучения о том, сколь неправдоподобно  глупы,  чтобы  не
сказать безнравственны, были все мои поступки.
   - Мне тем приятнее откровенно высказать вам свое мнение, что,  кажет-
ся, вам все сойдет с рук, - сказал он  наконец,  и,  право  же,  на  мой
взгляд, именно с этого ему и следовало начать.
   - Вашего Фэя выпустили, он совершенно излечился, а приятели ваши Тодд
и Кэндлиш давным-давно вышли бы из тюрьмы, не будь они  так  безгранично
вам преданы, мистер Дьюси... то бишь мсье Сент-Ив, видимо, так мне  сле-
дует теперь вас называть? Эти два старых дурака словечка  не  проронили,
ни единым намеком не дали понять, что есть на  свете  некто  Сент-Ив,  а
когда им предъявили версию Фэя о том, что произошло, они вдруг заговори-
ли совсем несообразно, наперекор и прежним своим показаниям и друг  дру-
гу, вовсе сбили прокурора с толку, и он вообразил, будто за этим кроется
что-то серьезное. Ну, разумеется, я высмеял его подозрения и с легкостью
их рассеял. А затем имел удовольствие наблюдать, как обоих ваших  друзей
освободили и они с радостью воротились к своим гуртам.
   - Ах, сэр! - вскричал я. - Почему вы не привели их обоих сюда?
   - Вы не давали мне такого поручения, мистер Дьюси, - отвечал мой  ад-
вокат. - Как я мог знать, что вы пожелаете возобновить знакомство, кото-
рое наконец столь благополучно пришло к концу? И, по совести  говоря,  я
бы воспротивился, даже если бы вы мне это поручили. Пусть себе идут сво-
ей дорогой! Им уплачено, они вполне довольны и почитают мистера Сент-Ива
величайшим своим благодетелем. Когда я выдал каждому по пятьдесят фунтов
- как вам угодно, мистер Дьюси, а этого более  чем  достаточно,  -  Тодд
стукнул посохом оземь и сказал (вообще-то я только его голос  и  слышал,
второй уж вовсе ни разу рта не раскрыл): "То-то, я ж говорил,  он  самый
настоящий джентльмен!" А я ему в ответ: "Знаете, Тодд, то же самое  мис-
тер Сент-Ив говорит про вас".
   - Словом, обмен любезностями, как в великосветской гостиной!
   - Нет, право, мистер Дьюси, эти самые Кэндлиш и Тодд  ушли  из  вашей
жизни - и скатертью дорога! Конечно, они на свой лад превосходные  люди,
но вам не компания, и, сделайте милость, обещайте мне  оставить  наконец
свои проказы и не связываться более с гуртовщиками, разбойниками, масте-
ровыми и прочим сбродом, а наслаждайтесь жизнью, подобающей вашим летам,
богатству, уму и, ежели мне позволено об этом упомянуть, вашей наружнос-
ти. И первым шагом на этом пути будет холостяцкий обед у  меня  дома,  -
докончил он, глядя на часы.
   За обедом, кстати говоря, отменно  вкусным,  мистер  Робби  продолжал
развивать свою мысль.
   - Вы, без сомнения, любитель потанцевать? - спросил он  меня.  -  Так
вот, в четверг состоится бал в Благородном собрании. Вы непременно долж-
ны там быть, и позвольте мне к тому же выполнить долг чести и  от  имени
нашего города послать вам приглашение. Я твердо верю, что молодой  чело-
век всегда и во всем остается молодым человеком, но заклинаю  вас,  хотя
бы из уважения ко мне: довольно гуртовщиков и разбойников!  Кстати,  мне
вдруг пришло на мысль, - я ведь и сам был молод когда-то! -  что  у  вас
может на бале не оказаться дамы, и потому, ежели  только  вас  соблазнит
скучнейшее семейное чаепитие в холостяцком доме стряпчего в обществе его
племянниц и племянников, внучатых племянников и племянниц, а  также  его
подопечных и многочисленных родственников его бывших клиентов, то загля-
ните ко мне сегодня часу в седьмом. Надеюсь, мне удастся представить вас
двум или трем барышням, на которых стоит посмотреть, и затем на  бале  в
Благородном собрании вы пригласите их потанцевать.
   И мистер Робби принялся описывать мне девиц, по его мнению,  подходя-
щих, с которыми я могу познакомиться у него дома.
   - И еще у меня будет мой задушевный друг, мисс Флора, - сказал он под
конец. - Но ее я даже не пытаюсь вам описать. Увидите сами.
   Вы, конечно, понимаете, что я с радостью принял приглашение и,  воро-
тясь домой, поскорее занялся туалетом, достойным той, кого мне предстоя-
ло повстречать вечером, а также тех добрых вестей, которые  я  готовился
ей сообщить. Туалет, полагаю, удался на славу. Мистер Роули отпустил ме-
ня, сказав на прощание:
   - Вот это да! Вы, мистер Энн, прямо картинка!
   Даже твердокаменная миссис Макрэнкин была - как бы это получше  выра-
зиться? - ослеплена и в то же время скандализирована моим видом, и  хотя
она, разумеется, скорбела о моем суетном тщеславии, однако же  не  могла
не восхищаться его плодами.
   - Ох, мистер Дьюси, дурное это занятие для богобоязненного христиани-
на! - сказала она с укоризной. - Когда Христа презирают и  отвергают  во
всех краях земли, а Завет совсем позабыт, вам больше пристало бы прекло-
нить колена и молиться. Впрочем, не скрою: наряд вам  очень  к  лицу.  И
ежели вы собираетесь к тому же повидать нынче вечером вашу  милую,  при-
дется мне, верно, вас простить. Молодость - она и есть молодость, - при-
бавила миссис Макрэнкин со вздохом. - Помню, когда мистер Макрэнкин при-
ходил поухаживать за мной - ох, давненько это было! - я надевала зеленое
платье, все расшитое бисером, и люди говорили, шло оно мне на  диво!  Я,
правда, не была, как нынче говорят, хорошенькая, а все-таки  интересная,
бледная такая, на меня сразу внимание обращали.
   И склонясь со свечой над перилами лестницы, она  глядела  мне  вслед,
пока я не скрылся из виду.
   Вечер у мистера Робби оказался совсем скромный; не то, чтобы малолюд-
ный, нет, гостей было полнымполно, но никто не старался их  принимать  и
развлекать. В одной комнате приготовлены были карточные столы, и  гости,
пожилые, солидные, самозабвенно предались игре в  вист;  в  другой,  что
попросторнее, собралась молодежь и довольно  скучно  развлекалась:  дамы
сидели на стульях в ожидании кавалеров, а молодые люди стояли  вокруг  в
различных  позах,  от  совершенно  равнодушных  до   вкрадчиво-льстивых.
Единственным занятием здесь были разговоры, да еще  порою  молодые  люди
брали со столов разложенные на них многочисленные альбомы со  стихами  и
рисунками либо иллюстрированные рождественские  сборники  и  принимались
показывать девицам картинки. Сам хозяин дома почти все время пребывал  в
карточной комнате и только время от времени, выйдя из игры и замешавшись
в общество молодежи, весело, вразвалочку, переходил от одного к. другому
- этакий добродушный всеобщий дядюшка.
   Случилось так, что в тот день Флора повстречала его на улице.
   - Приходите нынче пораньше, мисс Флора, - сказал ей мистер Робби. - Я
хочу познакомить вас с чудом совершенства, неким  мистером  Дьюси,  моим
новым клиентом, в которого я, клянусь вам, попросту влюбился.
   И добряк в нескольких словах описал меня, да  так  верно,  что  Флора
сразу же заподозрила истину. Поэтому она приехала на вечер, вся  трепеща
от волнения и тревожных предчувствий, и выбрала себе место у самой  две-
ри, где я и нашел ее, едва - переступив порог, окруженную  толпой  прес-
кучных желторотых юнцов. Когда я подошел к ней. Флора вся  подалась  мне
навстречу и самым непринужденным образом произнесла, должно быть,  зара-
нее приготовленное приветствие.
   - Как поживаете, мистер Дьюси? - сказала она. - Мы с вами не видались
целую вечность!
   - Мне многое нужно вам рассказать, мисс Гилкрист, - отвечал я. - Раз-
решите к вам подсесть? - ибо плутовка  догадалась  сохранить  один  стул
подле себя свободным: усевшись у двери, она как бы ненароком бросила  на
него свою пелерину.
   Теперь она на диво естественным движением освободила  этот  стул  для
меня, и у толпившихся вкруг нее  юнцов  хватило  смекалки  скромно  уда-
литься. Как только я сел. Флора подняла веер и, прикрываясь им, шепнула:
   - Вы сошли с ума!
   - Только от любви, - отвечал я, - но ни в каком ином смысле.
   - Вы несносны! Неужто вы не понимаете, каково мне? - продолжала  Фло-
ра. - Чем вы объясните ваше здесь появление Рональду, майору  Шевениксу,
моей тетушке?
   - Тетушка? - содрогнувшись, ахнул я. - Поделом мне, грешному!  Неужто
она здесь?
   - В карточной комнате играет в вист, - отвечала Флора.
   - Пожалуй, она просидит там весь вечер? - с надеждой спросил я.
   - Быть может. Обычно так и бывает.
   - Что ж, значит, мне надобно держаться подальше от карточной комнаты,
- сказал я. - Собственно, я и не собирался туда заглядывать. Не за тем я
сюда пришел, чтобы играть в карты, а за тем, чтобы досыта наглядеться на
одну молодую особу, если только сердце мое может  когда-либо  насытиться
ее созерцанием, и сообщить ей кое-какие добрые вести.
   - А Рональд и майор? - воскликнула Флора. -
   Они-то не станут весь вечер сидеть за картами. Рональд будет  бродить
по всем комнатам, а майор Шевеникс... он ведь...
   - Всегда держится поближе к мисс Флоре? - прервал я. - И они беседуют
о несчастном Сент-Иве? Я так и предполагал, дорогая, и мистер Дьюси при-
шел положить этому конец! Но ради бога успокойтесь: мне не страшен  ник-
то, кроме вашей тетушки.
   - Почему же именно тетушки?
   - Потому что она женщина, дорогая моя, и женщина очень умная, и,  как
все умные женщины, склонна к поступкам опрометчивым, - пояснил я.  -  От
таких женщин неизвестно чего ждать, разве что удастся  застигнуть  ее  в
каком-нибудь укромном уголке, - вот как я сейчас застиг  вас,  и  убеди-
тельно и серьезно с нею поговорить, вот как я сейчас говорю с вами. Ваша
тетушка не постесняется поднять самый страшный скандал: она будет равно-
душна к тому, сколь это опасно для меня и в каком положении окажется наш
добрейший хозяин.
   - Ну хорошо, - согласилась Флора. - А как же
   Рональд? Уж не думаете ли вы, что он неспособен поднять скандал?  Вы,
верно, еще плохо его знаете.
   - А я как раз убежден, что прекрасно его знаю, - возразил я. - Просто
мне надобно первым заговорить с ним, не дать ему начать разговор, вот  и
все.
   - Тогда подите и поговорите с ним сейчас же! - умоляюще сказала  Фло-
ра. - Вот он - видите? - в другом конце залы, разговаривает с девушкой в
розовом.
   - Но ведь я потеряю место рядом с вами, а я еще не  передал  вам  мои
добрые вести! - вскричал я. - Нет! Ни за что! И, кроме того, милая,  по-
думайте хоть немного обо мне и моих новостях. Я-то полагал,  что  гонец,
несущий добрые вести, - всегда желанный гость. И я  даже  надеялся,  что
ему немного обрадуются и ради него самого! Подумайте: у меня ведь в  це-
лом свете есть только один-единственный друг! Так позвольте же  мне  ос-
таться подле него. И я жажду услышать лишь одноединственное слово -  так
дайте же мне его услышать!
   - Ах, Энн! - вздохнула Флора. - Ежели бы я вас не любила,  отчего  бы
мне так тревожиться? Я стала совсем трусихой, милый! Представьте себе на
минуту, что все приключилось наоборот: вы живете совершенно спокойно,  а
я в смертельной опасности - и что бы вы чувствовали?
   Она еще не договорила, а я уже клял свою безмерную тупость.
   - Да простит мне бог, дорогая! - поспешно  молвил  я.  -  Мне,  приз-
наться, и невдомек, что у этой медали тоже две стороны!
   И я поведал ей все, как мог короче, и поднялся, чтобы  разыскать  Ро-
нальда.
   - Вот видите, дорогая, я вам во всем послушен, - сказал я.
   Взгляд, который бросила мне Флора, уже был немалою наградой, и, когда
я отворотился от нее с таким чувством, будто отворачиваюсь от солнечного
света, взгляд этот остался у меня в душе, подобно ласке.
   Девица в розовом оказалась лукавым кокетливым созданием: она  строила
Рональду глазки и сверкала белыми зубками, играла  плечиками  и  трещала
без умолку. Судя по виду Рональда, он боготворил даже стул,  на  котором
она восседала. Но я был беспощаден. В ту минуту, как  он  склонился  над
нею, словно курица над цыпленком, я опустил руку ему на плечо.
   - Можно вас на минутку, мистер Гилкрист? - сказал я.
   Рональд вздрогнул, круто обернулся и только рот раскрыл от изумления,
не в силах выговорить ни слова.
   - Да, да, представьте, это я, - продолжал я. - Простите, что  нарушил
столь приятный tete-a-tete, но, понимаете, дружище, первейший наш долг -
не ставить в затруднительное положение нашего любезного хозяина, мистера
Робби. Негоже рисковать тем, что в чужой гостиной разыграется неприятная
сцена; вот почему мне прежде всего надобно было вас предупредить. И  за-
метьте на всякий случай, меня теперь зовут Дьюси.
   - Н-ну, знаете! - вскричал Рональд. - Что вы тут делаете, черт  побе-
ри?
   - Тише, тише! - сказал я. - Здесь не место, дружище, здесь не  место.
Приходите ко мне, если угодно, нынче же вечером прямо отсюда либо завтра
поутру, и мы все обсудим за хорошей сигарой. Но здесь, вы и сами понима-
ете, надобно соблюдать приличия.
   И прежде чем он нашелся что ответить, я уже дал  ему  свой  адрес  на
Сент-Джеймс-сквер и вновь замешался в толпу гостей. Но увы! Мне не  суж-
дено было так легко воротиться к Флоре. На пути моем встал мистер Робби;
он был неиссякаемо словоохотлив, он болтал и болтал, а я глядел, как мою
богиню вновь окружают  прескучные  желторотые  юнцы,  и  проклинал  свою
судьбу и речистого хозяина. Он вдруг припомнил, что мне еще предстоит  в
четверг присутствовать на бале в Благородном собрании и что мой нынешний
выезд в свет - лишь подготовка к этому балу. А потому он вздумал  позна-
комить меня еще с одной молодой особой, но разговор с нею я повел  столь
искусно, что, оставаясь безукоризненно учтив и даже сердечен по  отноше-
нию к сей девице, ухитрился в то же время удержать возле себя и Робби и,
едва представился случай, отошел от нее вместе с ним.  Мы  двигались  по
зале рука об руку, как вдруг я заметил издали  моего  старого  приятеля,
майора Шевеникса: он приближался к нам, прямой, как шомпол, и, как всег-
да, до тошноты лощеный.
   - А, вот с кем я очень желал бы познакомиться, - сказал я, сразу беря
быка за рога. - Пожалуйста, мистер Робби, представьте меня майору  Шеве-
никсу.
   - Извольте, мой милый, - сказал Робби и закричал: -  Майор!  Подойди-
те-ка сюда и разрешите представить вам моего  друга  мистера  Дьюси;  он
ищет чести с вами познакомиться.
   Майор заметно покраснел, но ничем иным не выдал своего замешательства
и пренизко мне поклонился.
   - Мне что-то сдается, мы уже встречались? - сказал он.
   - Да, но не были друг другу представлены, - отвечал я, возвращая  ему
поклон. - И я с нетерпением ждал случая и  удовольствия  свести  с  вами
знакомство по всем правилам.
   - Вы очень добры, мистер Дьюси, - сказал майор. - Не поможете ли  ос-
вежить мою память? Где я имел удовольствие...
   - Ну, это значило бы раскрывать тайны мадридского двора, - со  смехом
возразил я, - да еще в присутствии моего адвоката!
   - Бьюсь об заклад, Шевеникс, что когда вы встречались с  моим  клиен-
том, а прошлое нашего друга мистера Дьюси - черная бездна, полная ужаса-
ющих тайн, - бьюсь об заклад, вы знали его под именем Сент-Ива,  -  вме-
шался мистер Робби и изо всех сил толкнул меня локтем в бок.
   - Ошибаетесь, сэр, - отвечал майор, поджав губы.
   - Что ж, надеюсь, вы не обнаружите за ним особенных грехов, - продол-
жал адвокат, и никогда еще веселая  шутка  не  была  столь  некстати.  -
Сам-то я вовсе его не знаю. По мне, он может быть авантюристом,  недаром
у него столько разных прозвищ. Напрягите-ка свою память,  майор,  и  как
только припомните, где и когда вы с ним встречались,  всенепременно  мне
об этом расскажите.
   - Положитесь на меня, сэр, - сказал майор.
   - А за хлопоты - с него! - крикнул Робби, удаляясь, и помахал нам ру-
кою.
   Едва мы остались одни, майор с обычной своей невозмутимостью поглядел
на меня в упор.
   - Да, - сказал он, - смелости вам не занимать.
   - Смелость моя столь же неоспорима, как ваша честь, сэр, - отвечал  я
с поклоном.
   - Могу ли поинтересоваться: вы ожидали застать меня здесь? -  осведо-
мился он.
   - Во всяком случае, как вы сами видели, я просил  меня  вам  предста-
вить, - отвечал я.
   - И не побоялись? - спросил Шевеникс.
   - Я был совершенно спокоен. Я знал, что предо  мною  джентльмен.  Это
могло бы послужить вам даже эпитафией.
   - Но вас ищут и другие, - возразил он, - и эти другие нимало не забо-
тятся о чести. Разве вы не знаете, дорогой сэр? Полицейские прямо с  ног
сбились, разыскивая вас.
   - Весьма невежливо с их стороны, - заметил я.
   - Видели вы уже мисс Гилкрист? - спросил майор, явно желая переменить
разговор.
   - Ту, чьей благосклонности, как я понимаю, мы равно добиваемся?  -  в
свой черед, спросил я. - Да, я ее видел.
   - А я как раз искал ее, когда мы с вами встретились, -  сказал  Шеве-
никс.
   Я уже с трудом сдерживал