дальше будет легче.
   В душе я молился, чтобы это оказалось правдой. Зала явно услышала меня  -
ее глаза приоткрылись и с невыразимой печалью уставились на меня.
   - Мне очень-очень плохо, - простонала она. Я мог только от  всего  сердца
посочувствовать ей:
   - Расслабься и не волнуйся. Все будет хорошо. Но Зала не разделяла  моего
оптимизма.
   - Какой же будет посадка? - сокрушенно пробормотала она.
   Вопрос, прямо скажем, на засыпку.  Как  затормозить  такую  тушу?  Однако
команда держалась абсолютно спокойно, и я счел за  благо  положиться  на  их
опыт.
   Один из членов экипажа взял небольшую коробку  и  предложил  нам  фрукты.
Зала переменилась в лице при одном только упоминании о еде;  я  заколебался,
но из чувства солидарности тоже отказался. Нам сообщили, что лететь осталось
чуть больше пяти часов, если погода будет хорошей; скорость полета превышала
250 км/ч, что для такого исполина совсем неплохо.
   Примерно каждые пятнадцать минут наш плавный  полет  прерывался  взмахами
крыльев, и нас вновь швыряло из  стороны  в  сторону,  но  это  было  вполне
терпимо, и я, наконец, смог оценить красоту харонианского неба.
   Под нами сплошным ковром клубились тяжелые  тучи,  а  в  вышине  курились
странные красные и желтые полосы,  и  их  движение  не  прекращалось  ни  на
секунду. Я предположил, что  в  атмосфере  имеется  какой-то  газовый  слой,
благодаря которому на  поверхности  поддерживается  приемлемая  температура,
иначе  Солнце  -  огромный  слепящий  шар,  сожгло  бы  здесь   все   дотла.
По-видимому, именно эта аномалия делала невозможной любую связь с  планетой,
но суть ее так и осталась для меня загадкой.
   Мы часто  слышали  отрывистые  хлопки,  а  иногда  и  пронзительный  крик
парителя - когда невдалеке проплывало другое чудище, -  впрочем,  я  замечал
только неопределенную черную тень. В остальном  полет  протекал  без  особых
происшествий. Я разглядел под дождевиками наших  соседей  другую,  не  менее
качественную и, пожалуй, даже роскошную  одежду.  Они  явно  летели  вместе,
однако женщина, погрузившись в изучение каких-то бумаг,  почти  не  обращала
внимания на молодого человека.
   Казалось, что передо мной - босс и его охранник, но я  не  мог  проверить
свою догадку.
   Вскоре даже Зала, похоже, пришла в себя, хотя в течение всего  полета  ее
лицо оставалось зеленым.
   Потом хлопки стали регулярными, Шилла плавно  разворачивалась,  понемногу
теряя высоту; Члены команды, до того  свободно  передвигавшиеся  по  кабине,
проверили  крепление  коробок  и  люков,   вернулись   на   свои   места   и
пристегнулись.
   Выглянув в иллюминатор, я с удивлением обнаружил впереди большой  просвет
в облаках, а под ним - огромные темно-синие пятна. Облака мы прошли, как  на
дирижабле, и вновь пережили невыносимую качку и болтанку. За окнами клубился
тяжелый сероватый туман, но вскоре мы снизились, и внизу открылась  земля  -
сплошной зеленый ковер и невысокие холмы. Больше я ничего не разглядел.
   Паритель описал большой круг, сбрасывая скорость, а затем поставил крылья
почти перпендикулярно  встречному  воздушному  потоку.  Мы  понеслись  вниз;
несколько раз кабину сотрясали мощные удары  крыльев,  гасящие  вертикальную
скорость. Наконец все стихло и кабина замерла.
   Я слегка потрепал Залу по плечу и сообщил, что ее мучения кончились.  Она
недоверчиво  посмотрела  на  меня,  но  вскоре  широко  распахнула  глаза  и
огляделась. Впервые за весь  полет  она  отважилась  выглянуть  в  окошко  и
облегченно вздохнула.
   - Совсем не то, что взлет, правда? - бодро спросил я.
   - Клянусь, лучше сдохнуть, чем еще раз пережить это, - убежденно ответила
она.
   Люк открылся, и в кабину ворвалась  струя  обжигающего  липкого  воздуха,
однако после пяти часов полета это показалось мне верхом  гостеприимства.  К
тому же не было дождя.
   Наши соседи собрали вещи и покинули кабину. Мы  последовали  за  ними,  и
трясущаяся от страха Зала умудрилась уронить трап.

***

   Когда мы вылезли, к парителю подъехал вагон, напоминающий огромную мясную
лавку, - топливозаправщик, догадался я. По другую сторону  от  Шиллы  стояла
небольшая группа  хорошо  одетых  людей,  рядом  ждали  две  повозки.  Нашим
попутчикам был оказан торжественный прием, что не оставляло  сомнений  в  их
чрезвычайно  высоком  положении.  Встречающие   почтительно   приветствовали
прибывших, а женщине к тому же то и дело отвешивали  поклоны.  Затем  кто-то
распахнул для нее  дверцу  повозки,  а  остальные  поспешили  к  парителю  и
вытащили из отсека под  пассажирским  отделением  багаж  важной  гостьи;  за
остальными грузами к чудовищу подъехали легкие повозки.
   Мы по-прежнему стояли посреди поля, не зная, что же нам делать. Наконец я
подошел к тому члену команды, который опекал нас в дороге:
   - Простите... Это - Бурже?
   - Да, - ответил тот. - Вам ведь нужно именно сюда,  не  правда  ли?  Наша
следующая остановка - Ламаза. Я поблагодарил парня и вернулся к Зале.
   - Пойдем к тем ребятам, - предложил я, - и  посмотрим,  не  встречают  ли
нас.
   Мы нерешительно приблизились ко второй повозке  и  осмотрелись.  Стоявший
неподалеку парнишка быстро оценил ситуацию и подошел к нам.
   - Вы новый Бухгалтер? - обратился он ко мне.
   - Да, - с облегчением произнес я. - Меня зовут Парк Лакош.
   Парень выжидающе посмотрел на Залу:
   - А вы?
   - Зала Эмбуэй. Я его... ассистент.
   - Отлично, - с пониманием произнес тот. - Сейчас мы поедем в город, и там
вас введут в курс дела. - Он взглянул на наши руки. - Вы без багажа?
   - Да, - ответил я. - Мы  на  Хароне  недавно  и  надеялись  получить  все
необходимое здесь, на месте. Он явно заинтересовался:
   - Вы Извне? Странно, что вас направили  сюда.  Я  многозначительно  пожал
плечами и полез в повозку:
   - Мне предложили это назначение, и я не стал отказываться.
   В город мы въехали в полном  молчании.  Паренек  сидел  наверху  рядом  с
водителем.
   Бурже оказался не  совсем  таким,  каким  я  его  представлял.  Маленькая
деревушка раскинулась напротив живописнейшего залива на невысоких,  поросших
густыми джунглями холмах. Дома были  непривычно  низенькими  и  выкрашены  в
ярко-белый цвет. Я невольно вспомнил Монтлэ с  его  прозрачными  светящимися
тротуарами и  современной  архитектурой.  Больше  всего  Бурже  смахивал  на
окраины Конфедерации, где дома строились из обожженного саманного кирпича, а
крыши топорщились точно такой же черепицей. Несмотря на низкие облака,  было
ясно, что дожди здесь не так обильны, как на севере,  что,  на  мой  взгляд,
было немалым  преимуществом.  У  берега  теснились  многочисленные  парусные
лодки.
   Впрочем, здесь было по-настоящему ЖАРКО - наверняка больше 40 градусов по
Цельсию, - и мы с Залой мгновенно взмокли. Не знаю  как  ей,  а  мне  срочно
захотелось  чего-нибудь  холодненького.  К  моему   удивлению,   Зала   была
очарована.
   - Это и  впрямь  славное  местечко!  -  с  восхищением  заявила  она,  не
отрываясь от окошка.
   Главную  площадь  с   небольшим   парком   посередине   окружали   четыре
муниципальных здания - простые квадратные коробки,  зато  двухэтажные.  Они,
разумеется,  были  средоточием  местной  жизни  -  здесь  находились  рынки,
магазины,  многочисленные  лавки.  Повозка  остановилась.   Наш   провожатый
спрыгнул вниз, открыл дверцу экипажа и помог нам выбраться наружу.
   Жизнь вокруг если не кипела, то, во всяком случае,  шла  своим,  чередом.
Сновали люди, витрины ломились от всевозможных фруктов и  овощей,  шмоток  и
кустарных поделок. Этот торговый рай вселял определенную надежду.
   - Пойдемте со мной, - сказал мальчишка, и мы послушно  двинулись  следом.
Зала уже оправилась от мучительного перелета и теперь предвкушала походы  по
местным рынкам.
   Войдя в здание, мы очутились в  огромном  холле  с  массивной  деревянной
лестницей посередине. Из холла лучами расходились  коридоры,  вдоль  которых
располагались всякие кабинеты. Парень остановился и повернулся к нам.
   - Подождите здесь, - сказал он. - Я узнаю, на месте ли мастер. - С  этими
словами он шагнул на лестницу и скрылся из виду.
   - Что это за мастер? - спросила Зала.
   - Наверное, местный колдун, - предположил я. - Будь с ним  повежливее.  Я
хочу произвести самое благоприятное впечатление.
   - Не беспокойся, - заверила Зала.
   В  ожидании  мы  принялись  разглядывать  помещение.  Снующие   туда-сюда
озабоченные клерки не обращали на нас  никакого  внимания  -  что  поделать,
чиновник везде чиновник. Одно хорошо - здесь было намного прохладнее, чем на
улице. В здании явно имелась система кондиционирования, хотя я не  мог  даже
предположить, на чем она основана. К тому же кондиционирование было неполным
- снижалась только температура воздуха, но влажность оставалась прежней.
   Мы уже истомились, когда наконец опять появился мальчик - но уже другой.
   - Мастер примет вас, - возвестил он и повел нас куда-то. В глубине здания
температура была заметно выше.
   Провожатый привел нас в небольшой кабинет без входной двери. Он несколько
напоминал комнату ожидания; большой стол был пуст. Парень  широко  распахнул
дверь в глубине кабинета, и навстречу ударила струя непривычно  холодного  и
сухого воздуха. Просторное помещение было обставлено  с  большим  вкусом.  В
центре стоял огромный резной письменный стол. За ним,  с  трубкой  в  зубах,
сидел мужчина крепкого телосложения с неестественно седой бородой. При  этом
он, правда, был полностью лыс.
   Увидев нас, бородач улыбнулся и приветливо кивнул.
   - Присаживайтесь, пожалуйста, - предложил он и указал на стоящие у  стены
кресла с высокими  спинками.  Они  оказались  вполне  современными  и  очень
удобными, хотя каждый знает, что  это  ничуть  не  способствует  общению  на
равных с человеком, сидящим за письменным столом.
   Бородач посмотрел на паренька.
   - Гори, ты свободен, - сказал он. - И хорошенько закрой за собой дверь.
   Мальчик кивнул и немедленно подчинился.
   - Славный парнишка, правда? - спросил хозяин кабинета. - Со  временем  из
него получится способный ученик, если он изживет свою медлительность.
   - Медлительность? - переспросил я.
   - Да. Он хочет быть рыбой. Извините, забыл представиться -  Тулли  Кокул,
главный маг и верховный громовержец этого островка человечества.
   - Парк Лакош, - в свою очередь отрекомендовался я. - А это - Зала Эмбуэй.
   Кокул поглядел на Залу, и по его лицу скользнула легкая  тень  удивления,
однако он тут же взял себя в руки. Как пить дать, он увидел  то  же,  что  и
Корман.
   - Я ждал вас, Лакош, но никто не предупредил меня о даме. Я...
   Его прервал внезапный стук в дверь. Вошел Гори и, положив на стол сумку с
папками, развернулся и опять вышел из кабинета.
   - Замечательно... просто великолепно... - пробормотал Кокул, доставая  из
сумки две  папки-скоросшивателя,  затем  отложил  одну  и  принялся  листать
вторую. Я нисколько не сомневался, что содержимое обеих папок касается нас с
Залой.
   - Хм-м-м. Честно говоря, мне не  очень  нравится  ваше  положение,  мадам
Эмбуэй, - произнес он вполголоса, словно сам себе, и  внимательно  посмотрел
на Залу. - Бурже - весьма консервативная  деревня.  Не  считая  меня,  вы  -
единственные, кто попал сюда Извне.
   Зала непонимающе смотрела на него, и я рискнул вмешаться:
   - Религия?
   Кокул сокрушенно кивнул:.
   - Лет пятьдесят Ромб  наводнили  миссионеры  различных  церквей  и  сект.
Конфедерация всячески поощряла это, как и любую попытку фанатиков  исчезнуть
с глаз долой. Бурже тогда был маленькой деревушкой - он  и  сейчас  невелик,
хотя получил статус региональной столицы. Одну  из  таких  сект,  Союзников,
быстренько поперли из всех мало-мальски крупных городов,  однако  их  лидер,
Суритани, был настоящим баловнем судьбы и к тому же превосходно разбирался в
магии. Он обзавелся кучей единомышленников, в основном  женщин,  они  пришли
сюда и устроили в  Бурже  религиозную  колонию.  Большинство  жителей  здесь
связаны кровными узами.
   - Мне это кажется излишне либеральным, - заметил я. Зала промолчала.
   - Да, высшее начальство тоже так считало, но у простого  люда  было  иное
мнение. Обычная история. Поймите, я единственный человек в  округе,  который
может сказать такое, не опасаясь последствий. Вы должны отнестись к  местным
верованиям с исключительным вниманием  и  тактом,  иначе  здесь  и  шагу  не
ступишь.
   Я понимающе кивнул.
   - Так, в частности, вы обнаружите, что подавляющее большинство  населения
замирает два раза в сутки - в восемь часов утра и в шесть вечера - это время
совместной молитвы. Социальный статус мужчин и женщин различен, у них разные
обязанности. - Кстати, люди здесь весьма консервативны. Мужчине  разрешается
иметь до трех жен. Женщин в деревне намного больше, чем мужчин.
   - А женщина может иметь трех мужей? - спросила явно заинтригованная Зала.
   - Нет, - отрезал Кокул.  -  Я  же  говорю,  это  древняя  религия,  почти
атавизм. У них один  всемогущий  Бог,  который  находится  где-то  в  центре
Вселенной, и множество разнообразных духов - посредников между людьми  и  их
Господом. Все столь же сложно, сколь старомодно.
   - Похоже, это не самая лояльная к верховной власти деревня, - заметил  я.
- Особенно если учесть, что властитель у вас - женщина.
   - Вы правы, Лакош. Теперь я понимаю, почему к нам направили  именно  вас.
Да, действительно они игнорируют современную политику, и это моя  постоянная
головная боль. Одна из здешних сект, честно говоря, делает  жертвоприношения
в мою честь. Большинство  же  попросту  считает,  что  у  Эолы  Мэтьюз  есть
мужчина, который-то и является настоящим  властителем,  а  сама  она  только
ширма. Это не слишком далеко от истины, хотя на всех углах кричат,  что  наш
лидер  провозгласила  свою  божественность   и   навязывает   планете   свой
собственный культ. Если так пойдет  и  дальше,  вскоре  здесь  сменится  все
руководство; возможно, даже шефы Компаний. Однако я надеюсь к  тому  времени
куда-нибудь перебраться.
   Я прекрасно понял суть его проблем, и от меня не  укрылось,  что  главный
колдун Бурже - готовый кандидат в ряды оппозиции Корила.
   - Эту религию исповедуют все жители Бурже? - спросил я.
   Кокул отрицательно покачал головой.
   - Все люди разные, - философски заметил он. - Я бы сказал,  что  примерно
половина  жителей  искренне  набожна,  еще  тридцать  процентов  веруют   по
привычке, а десять - выполняют  обряды  только  ради  того,  чтобы  избежать
неприятностей.
   - Получилось только девяносто  процентов,  -  резонно  заметил  я.  Кокул
кивнул:
   - Да. Остальные десять процентов - оппозиция.
   - Оппозиция?
   - Подавляющее большинство религий имеет своих дьяволов, демонов, то  есть
кого-то, кто отвечает за зло, неизбежно присутствующее в  мире.  И  наша  не
исключение. У нас он называется Разрушителем. В чересчур  регламентированном
обществе всегда есть люди, которые вполне осознанно  становятся  на  сторону
зла. В основном это женщины, в той или иной степени владеющие волшебством  и
знающие - либо по собственному опыту, либо понаслышке, - что где-то  женщины
не только  имеют  равные  права  с  мужчинами,  но  и  пользуются  огромными
преимуществами. Первоначально культ зла возник  именно  здесь,  но  потом  в
разных модификациях широко распространился по  всему  Харону,  что  косвенно
подтверждает  -  оппозиционеры  объединились  во  всепланетную  политическую
организацию под руководством Мэтьюз.
   - Я совершенно незнаком с местной политической обстановкой, - сказал я, -
но, по-моему, это нелогично. Истеблишмент Харона предубежден против  женщин,
пока иерархией заправляет женщина. Оппозиция, желающая дать женщинам  равные
права, по сути, играет на руку тем, кто собирается  вернуть  власть  в  руки
мужчин.
   Зала внимательно следила за нашим разговором, но помалкивала.  Я  немного
посвятил ее в современную историю Харона, так что имена участников  были  ей
знакомы, даже если смысл игры от нее ускользал.
   - Видите ли, все не так просто, - сказал Кокул. - Вообще-то Бурже  своего
рода исключение - правда, не единственное.  Есть  города,  где  господствуют
религии еще почище. В Бурже существует своеобразное триединство: наш культ с
его  системой  ценностей,  тотальная  оппозиция,  а  также   государственное
руководство. В настоящий момент его представляем только вы и я.
   Теперь я начал понимать,  почему  именно  меня  направили  сюда.  Строгие
порядки в этом изолированном районе южного  побережья  гораздо  действеннее,
чем поддерживаемая Корилом и его агентами оппозиция.
   Хотя Кокул  весьма  откровенно  обсуждал  Мэтьюз  и  был  даже  несколько
циничен, я не обольщался. Подобно мне, он родился в совершенно другом мире с
иной культурой и попал на Харон наверняка вполне заслуженно. Его критикой  в
адрес правительства  можно  было  пренебречь;  вряд  ли  Синод  отправил  бы
заведомого  предателя  или  просто  малосведущего  администратора  в   столь
взрывоопасный регион.
   - Но довольно об этом, - вдруг решил волшебник. - Надеюсь, вы  привыкнете
к здешней социальной структуре, которая отнюдь не так  плоха,  а  во  многом
даже удобна. Местные жители приветливы и  очень  трудолюбивы.  Мы  полностью
обеспечиваем  себя  всем  необходимым,  имеем  мощную,  по  меркам   Харона,
кустарную промышленность и получаем  большую  прибыль  от  экспорта.  Весьма
неплохо для деревушки  с  населением  меньше  5000  человек.  Погода  у  нас
изменяется от жары до сильной жары, так что на официальные мероприятия можно
ходить в самой легкой одежде, а то и практически без оной.  У  нас  отличная
грунтовая вода, а в ближайших холмах много великолепных  водопадов,  которые
мы используем довольно  широко  от  систем  охлаждения  до  насосов  и  тому
подобного; все, разумеется, сугубо механическое. Кстати,  самый  современный
механизм в Бурже - это солнечные часы, хотя для наиболее трудоемких работ за
пределами Компаний мы используем паровые машины. Хороший инженер - это почти
бог, даже если он лишен привычных источников энергии.
   Эти слова я запомнил; правда, тут не было ничего нового:  и  в  древности
человечество добивалось  поразительных  успехов  при  помощи  примитивнейших
источников энергии.
   - Так  в  чем  же  заключается  моя  работа?  -  спросил  я.  -  Как  нам
обустроиться и с чего начать?
   - В основном она сводится к простому надзору, но  так  как  вам  придется
отвечать за многое - эффективность труда, точность данных, любые просчеты  и
ошибки, - работы невпроворот. На расстоянии дня пути  от  Бурже  расположены
девять Компаний с  почти  тысячью  рабочих.  Их  продукция  очень  ценная  и
пользуется большим спросом.  Тридцать  гильдий  в  самом  городе  производят
множество товаров: от одежды до механизмов, и, естественно, они нуждаются  в
сырье. Собственно говоря, вы, по сути, являетесь директором местного  банка.
Правительственные синдикаты  встречаются  четыре  раза  в  год  в  Монтлэ  и
определяют ценовую политику и допустимый уровень рентабельности. Вы получите
пухлую  книгу,  где  приведены  все  необходимые  цифры.   Ваша   задача   -
сбалансировать доходы и расходы в соответствии с  установленными  ценами.  К
вам поступят заказы  от  всех  соседних  Компаний,  а  также  заявки  на  их
продукцию. Весь фокус  в  том,  чтобы  стоимость  готовой  продукции  строго
соответствовала стоимости сырья. Если баланс будет нарушен в их  пользу,  им
придется оплатить разницу.
   Я кивнул:
   - Пока все понятно.  Кто  будет  платить  мне  зарплату  и  финансировать
расходы?
   - Банк получает десять процентов с каждой сделки. Половина ваша; так  как
производители еще только разворачиваются, естественно, в будущем ваши доходы
возрастут. Кроме того, кое-что вам доплачивает правительство Харона.
   -  Значит,  я  могу  поощрять  развитие  производства.  Очень  интересная
система.
   - Да, вы правы, - согласился Кокул. - Если возни