жилеты? - предположил Лион.
     - Нет у нас жилетов... все равно вода ледяная, сразу судорогой сведет... так что держитесь...
     Наташа стояла, вся напрягшись, разминая руки на рычагах. Готовилась.
     Мне стало жутковато.
     - Поехали! - звонко выкрикнула Наташа. Я заметил, как напряглась ее спина, даже лопатки прорезались под тонким свитером. Наташа чуть наклонилась вперед, сзади опустились в воду сопла двигателя, и скутер рванулся.
     Вот это была поездка! Я такое только в кино видел.
     Скутер мчался вниз по течению, временами сопла вырывались из воды, и грохот водометов становился нестерпимым. Наташа плавно наклонялась вправо-влево, следуя за наклонами скутера. Мы знали, что надо делать точно так же, но как же трудно было подавить желание отодвинуться от воды - и почти ложиться на ревущие волны, под которыми угадывались острые камни! И все это - в неверном рассветном полумраке!
     - Прыжок! - кричала Наташа. И мы взвивались в воздух, под оглушительный рев форсированных двигателей преодолевая очередной порог. - Расслабиться!
     Мне хотелось повернуться и посмотреть, видны ли еще девчонки на берегу, машут ли они руками нам вслед. Но страшно было повернуть голову к проносящимся берегам. Я смотрел только в Наташкину спину, чувствовал, как напряжен Лион, сидящий за мной, ловил лицом брызги ледяной воды и увесистые оплеухи ветра.
     Не знаю, сколько длился этот безумный спуск по реке. Но постепенно местность стала меняться. Скалы и холмы сменились пенепленом, исчезли торчащие из воды валуны, все реже и реже попадались пороги. Река становилась шире, а течение спокойнее.
     - Все, теперь жить будем! - крикнула Наташа. Она была вся мокрая, с головы до ног. Нам тоже досталось, но меньше.
     - Ты не простынешь? - крикнул я.
     - Что? - Она слегка убавила мощность двигателя, рев перешел в свист, и говорить стало легче.
     - Не простынешь?
     - Простыну! - легко согласилась Наташа. - Ничего, дедушка вылечит. Тиккирей, ты не сердишься?
     - За что? - спросил я, хотя догадывался.
     - За то, что вначале мы вас арестовали, - сказала Наташа и засмеялась. Даже повернулась на миг и подмигнула мне.
     Ненавижу девчонок! Почему они все такие вредные?
     - Ничего, конь о четырех ногах, и то спотыкается, - ответил я.
     - Ой, не надо! - завопила Наташа. - Это дедушкины пословицы, я аж вздрогнула!
     Она направила скутер ближе к берегу, и наша скорость сразу стала заметнее.
     - Долго плыть? - спросил я.
     - Идти больше часа, - ответила Наташа. - Тиккирей, коленки подставь.
     Я не понял, но свел коленки. И она тут же на них уселась. Но не забыла съязвить:
     - Не думай, что настолько мне нравишься. Стоять тяжело.
     - Ты только смотри, куда рулишь! - тревожно отозвался из-за спины Лион.
     - Не учи ученую!
     Понемногу светало. Солнце все еще не показывалось из-за горизонта, но небо на востоке стало розовым, а тонкие перышки облаков - белыми. Прорезал небо яркий огонек - какая-то крупная низколетящая станция попала в рассветные лучи солнца.
     - Нас не заметят? - спросил я.
     - Самый опасный участок мы прошли, - отозвалась Наташа. - А здесь уже плавают на лодках, вряд ли нас заподозрят...
     - Обратно тоже на скутере?
     Наташа замотала головой:
     - Нет. Топлива не хватит, да и заметят днем. Я на пару дней останусь... в одном месте. У нас есть подпольные квартиры.
     Где и у кого она останется, Наташа не сказала. А я и не спрашивал. Все правильно, если меня поймают, то я не смогу ничего выдать.
     Мы уже плыли мимо возделанных полей. Медленно вращались дождевальные установки, осыпая низкие кусты радужными брызгами. Людей не было, все делалось автоматически.
     - А что здесь выращивают? - высунулся из-за плеча Лион.
     - Помидоры, - коротко отозвалась Наташа.
     - Люблю помидоры, - сообщил Лион.
     - Хорошо тебе. А мы однажды два дня здесь прятались... я на всю жизнь наелась. Знаешь, как противно помидорные кусты в жару воняют?
     Я почему-то вспомнил, как в детстве, в первом классе, насмешил учительницу. Рассказывал про Фабрику Пищи и ляпнул, что на ней делают молоко, помидоры и яйца... Как же все смеялись. Помидоры на заводах никогда не делали, их проще выращивать.
     Уже совсем рассвело, когда мы проплыли мимо маленького поселка. На улицах я заметил несколько прохожих, на нас они вроде бы внимания не обратили.
     - Сейчас пристанем, - сообщила Наташа. - Тут дорога подходит совсем близко к реке... я вас высажу, а вы проголосуете. Дорога идет мимо космопорта и прямо в Аграбад.
     Мы с Лионом переглянулись. Значит, мы проедем мимо кемпинга? Лион ничего не сказал, но я сразу понял, о чем он думает.
     Вдруг его родители еще там?
     - Водитель нас не заподозрит? - спросил я.
     - Да нет, не должен, - рассудительно сказала Наташа. - Вы скажите, что идете из Менделя. Это поселок, мимо которого мы проплыли, там консервные заводы. Скажите, что у вас родители работают на заводе, а вы... ну, не знаю. К родственникам поехали в Аграбад.
     Скутер плавно подошел к берегу. Наташа загнала его носом на песчаную отмель, встала с моих коленок. Мы неловко переглянулись.
     - Ну... давай руку... - сказал я.
     Ладонь у нее была ледяная. Точно простынет.
     - Передавай дедушке спасибо! - спрыгивая на берег, крикнул Лион. - Он мировой старикан! Тиккирей, не возись!
     - Пока, - сказал я Наташе. - Ты не попадись...
     - Не попадусь, - пообещала Наташа.
     Я спрыгнул вслед за Лионом, но до берега не достал и промочил ноги. Лион обидно засмеялся. А Наташа включила реверс водометов, и скутер медленно сполз с отмели. Еще секунду она смотрела на нас, а потом наклонилась, закладывая вираж, и скутер молнией унесся на середину реки.
     - Вот рассекает! - восхищенно сказал Лион. - А ты в нее влюбился, точно?
     Я хотел было обидеться, но передумал. Только сказал:
     - Дурак. Она ведь жизнью рискует, чтобы нас сюда доставить. Потому что думает, будто мы фаги.
     - В каком-то смысле так и есть, - задумчиво сказал Лион. - Пусть не настоящие, но все-таки... Ладно, ты не обижайся.
     Но я не обижался. Я думал, не помолиться ли, чтобы с Наташей все было хорошо. А потом вспомнил, как молился, чтобы родители не ушли.
     И не стал.
     В кабине грузовика вкусно пахло свежим хлебом. На самом деле грузовик вез штабеля досок, а хлеб лежал у водителя в кабине, на длинном, будто лавка, сиденье. Два здоровенных каравая, с крепкой румяной корочкой и нежным мякишем.
     - Рубайте, рубайте, хлопцы, - добродушно приговаривал водитель. - Разве в городе умеют хлеб печь? Сто лет назад составили программу и кормят народ, а хлебушек - он душу любит!
     Машину мы поймали без всяких проблем. Первый же грузовик - здоровенный, почти как фаговский космический катер, остановился возле нас, голосующих на обочине. Выглянул водитель - черноволосый, смуглый, улыбчивый, и махнул нам рукой: "забирайтесь".
     - Дядько Дима, а разве нельзя хлеб в домашней микроволновой печке готовить? - спросил Лион. Он как-то здорово поймал тот диалект, на котором говорил водитель.
     - Что ты, хлопчик! - Водитель засмеялся. - Хлеб - его только в печке родят. Да чтобы замесить руками, чтобы протопить дровами! А мы - микроволны, ультразвук, электроны-позитроны... Молочка, молочка скушайте!
     Лион с готовностью взял очень подозрительную на вид пластиковую бутылку из-под лимонада. В бутылке было молоко.
     - Настоящее, - с удовольствием сказал водитель. - Не парное, ясно дело, с ледника. А синтетического я как выпью, пусть даже оно самое дорогое и качественное, - живот сводит, днище пробивает...
     Он снова захохотал.
     Я глотнул молока, на всякий случай отерев рукавом горлышко. Не потому, что Лиона брезговал, сама бутылка была на вид грязной.
     Молоко оказалось вкусным! Удивительно вкусным, густым и каким-то... словно забытым, но вспоминавшимся в снах.
     - Во! - провозгласил водитель. - Почуяли разницу? Это не из нефти и опилок. Это коровка делала.
     Я перепуганно сглотнул, но странное дело - противно мне не стало. И вообще было здорово. Зря мы так боялись, люди на Новом Кувейте оказались вполне нормальные, ничуть не хуже, чем на Авалоне. Или водителя не смогли зомбировать? Я искоса посмотрел ему на висок - нейрошунт был новее, чем у меня, "Ямамато-профи", с радиовходом.
     Ничего не понимаю.
     - В городе я уж вас на окраине высажу, - будто извиняясь, сказал водитель. - Мне по центральным улицам на этом бегемоте разъезжать запрещено. На завод - и в гараж.
     - Да мы еще за городом вылезем, - сказал Лион. - Возле мотеля, недалеко от космопорта, там мой папа... работает. А молоко очень вкусное, спасибо.
     Водитель кивнул и неожиданно наставительно произнес:
     - Спасибо не мне говори, хлопчик.
     - Спасибо владетельнице, - ответил Лион враз изменившимся голосом. - Но и вам спасибо, дядько.
     - Эх, довели Империю до ручки, - вздохнул водитель. - Синтетику кушаем, гордость потеряли, любовь забыли. Если бы не Иней...
     Он ничуть не изменился при этих словах. Остался все тем же добрым и хорошим человеком, который с удовольствием подвез голосующих мальчишек, да еще и накормил их вкуснейшим хлебом и молоком. Но у меня в ушах будто звоночек тревожно зазвенел. И у Лиона взгляд стал собранным и беспокойным.
     - А как думаете, дядько, Империя с нами воевать будет? - спросил Лион.
     У водителя на скулах заиграли желваки.
     - Все к тому идет, - скупо ответил он. - Да вы себе этим голову не забивайте, хлопчики. Вам учиться надо.
     - Мы учимся, - с готовностью ответил Лион. - Но мы ведь тоже за владетельницу боимся. Если надо - воевать пойдем.
     Одной рукой придерживая руль, водитель другой потрепал Лиона по загривку.
     - Эх, хлопчики... - с тоской сказал он. - И что же Императору неймется? Почему он нам жить мешает? Слышали небось? Про обстрел?
     - Это когда "Самумом" стреляли? - наугад спросил я, вспомнив рассказ Семецкого.
     Водитель кивнул:
     - "Самумом"... Надо же, каждый ребятенок знает... У меня дочка в той школе училась.
     У Лиона глаза стали будто старый нейрошунт - круглые и здоровенные. Я тоже оцепенел. Неужели "Лютики" стреляли так неумело, что взорвали школу? С детьми?
     - Теперь дома учится, - тем временем продолжал водитель. - Спасибо владетельнице, что обстрел ночью случился... А вашу школу не разбомбило?
     - Разбомбило, - неожиданно сказал Лион.
     Водитель кивнул:
     - Десять школ... до чего ж дошли, изверги... Чего в следующий раз ждать? Больницы взорвут или скотину потравят? Вчера вот посольство прилетало...
     Он замолчал.
     - И что? - спросил я. - Мы не слыхали.
     Водитель вздохнул:
     - Да что тут говорить... пока владетельница с послом разговаривала, охранники его в город вышли. Тут и поймали одного, когда он в водохранилище бактерии сыпал...
     - Чего? - поразился я.
     - Диверсия готовилась, хлопец. - Лицо водителя вновь напряглось. - Фаг это оказался, убийца-диверсант, а вовсе не охранник. Хотел язвенной чумой наш водопровод заразить. Чтобы вся столица умерла, значит. И женщины, и детишки, и старики...
     - Его поймали? - спросил я, а перед глазами уже всплыло лицо Тьена. Чтобы он решил убить миллион людей? Неделю летел вместе с нами, улыбался, а сам готовился убить миллион человек? Да не может такого быть!
     - Поймали, - ответил водитель. - Завтра вечером казнят, на площади, по приговору трибунала. А посольство имперское с планеты выгнали... и правильно. Нечего было и разговаривать с ними. Убийцы они все, прости их Господь. Убийцы.
     Все сразу стало другим. Серым. Будто через дымчатое стекло. Значит, Сянь Тьена схватили? И его казнят? Но ведь он не мог так поступить, это не правда!
     - Вы на площадь не ходите, хлопцы, - произнес водитель. - Нечего вам на такое смотреть.
     - Не пойдем, - сказал Лион.
     И посмотрел на меня.
     А вдали уже виднелись небоскребы Аграбада. Разноцветные, лазурь пополам с яичным желтком, праздничные и гордые.
     - Конечно, не пойдем, - сказал я. - Вон, видите, справа от дороги указатель мотеля, мы там слезем!
     Все здесь было как раньше.
     Так же зелено и тепло, домики и палатки, несколько человек, готовящих барбекю в отдалении. В домике с надписью "Заселение" дверь была открыта, изнутри доносился веселый смех. Мы с Лионом переглянулись - и двинулись туда.
     За столом сидела симпатичная девушка - я ее сразу узнал, это она так по-доброму ко мне отнеслась месяц назад. Я думал, что она с кем-то разговаривает, но нет, она была одна, а смеялась над книжкой - настоящей, бумажной. Когда мы вошли, девушка с улыбкой посмотрела на нас, кивнула, снова уткнулась в книгу, но тут же внимательно посмотрела на меня. И воскликнула:
     - Тиккирей! Ты малыш Тиккирей, пропавший месяц назад!
     - Я не малыш, - зачем-то возразил я.
     Девушка смутилась.
     - Извини, мы называли тебя так в разговорах... конечно же, не малыш... А ты - Лион? Ты тоже у нас жил, с родителями?
     Лион только кивнул, с нетерпением ожидая следующих слов. Но девушку интересовало другое.
     - Господи, где же вы были, ребята? Мы все так переживали! Искали вас повсюду, лес прочесали, озеро... чего только не подумали!
     Мне показалось, что она вовсе не врет. Ни капельки. Что и впрямь все в кемпинге бросились на наши поиски.
     А вот нам надо было врать.
     - Тогда, ночью... - начал я. - Все уснули, и так страшно... а Лион как раз пришел ко мне, тайком от родителей, мы хотели поиграть... тут какой-то капитан, он жил в соседнем домике и тоже не уснул, увидел нас и заорал, что началось вражеское нашествие, чтобы мы бежали в лес... мы с ним на машине доехали до леса, он нас высадил, а сам поехал в столицу... А мы в лесу жили.
     Девушка всплеснула руками.
     - Ребята... да что вы... говорят, это был маньяк-убийца! В его номере потом нашли убитого полицейского! Господи, как вы уцелели!
     - Я же тебе говорил! - закричал Лион, больно пихая меня в бок. - Он странный был какой-то, у него глаза были злые! Хорошо, что вылезли! Он бы нас на кусочки разрезал!
     - Ты же сам в машину полез! - крикнул я в ответ.
     Таких комедий у нас было заготовлено несколько. Но в общем-то мы сразу решили, что про Стася упомянуть придется. Ведь агент Инея за ним следил и наверняка доложил начальству, кто такой Стась.
     - Ну и полез... - будто бы остывая, огрызнулся Лион. И жадно посмотрел на девушку:
     - Скажите... а мои родители... где они?
     - Твой папа уехал в город, - ответила девушка. - А миссис Аннабель и малыши... у тебя ведь братишка и сестренка, да? Они здесь. В том же коттедже, твоя мама не захотела уезжать, пока ты не найдешься...
     Договаривала она уже в спину Лиону - тот чесанул наружу.
     - Вы извините, - сказал я. - Он очень по родителям скучал.
     - А твои родители, они остались на другой планете, верно? - спросила девушка.
     Я кивнул:
     - Да. Они остались на другой планете. Я пойду, до свидания.
     - Меня зовут Анна. - Девушка улыбнулась. - Если хочешь, Тиккирей, ты можешь поселиться в прежнем коттедже, он свободен. Кстати, тебе на днях пришло письмо из министерства по делам миграции...
     - Я... я потом заберу, - пробормотал я, выскакивая за дверь. Лиона я едва успел заметить - он уже врывался в дверь своего коттеджа.
     Интересно, как примет Лиона его мама? Она ведь зомбирована Инеем...
     - Дурак, - сказал я самому себе. - Она все равно - мама.
     Мне тоже досталось немного заботы от миссис Анна-бель. Нет, конечно, куда меньше, чем Лиону, того мама даже попыталась сама выкупать - и Лиону пришлось упереться в дверной косяк руками и завопить, что с мамой он в ванную не зайдет. Но все-таки и меня миссис Аннабель обняла и даже заплакала, рассмотрев, какой я "худой и исцарапанный", а потом я получил большой кусок горячего мясного пирога. В домике начался полный переполох. Маленький братишка Лиона начал реветь, потому что успел его забыть и никак не хотел верить, что это его брат. Сестренка, наоборот, плаксиво требовала, чтобы Лион побыстрее вышел из ванной, и колотила кулачками по двери. Миссис Аннабель носилась по кухне, что-то кидая в микроволновку и разогревая духовку, звонила то мужу, то каким-то подругам, рассказывая, что ее сын нашелся. Я тихонько вышел на веранду и присел на теплых от солнца перилах. Вскоре следом выбрался и братишка Лиона, которому надоело плакать, сел на полу подальше от меня и принялся играть двумя машинками. Я смотрел на него и думал, что родители у Лиона остались совсем нормальные. Ничего страшного с ними не случилось. И может быть, вовсе не так это ужасно - Иней. Просто всем заморочили мозги насчет Империи. Зато во всем остальном люди остались нормальными.
     - Бух, бух! - сталкивая машинки, пыхтел Лионов братишка. Кажется, у него в игре это были вовсе не машинки, а боевые космолеты. - Получай, плоклятый импелец... Госпожа плезидент, задание выполнено...
     Ну вот, значит, и самым маленьким тоже как-то голову задурили... Ну и что? В остальной Империи дети тоже играют в войну, только у них имперские войска побеждают.
     - Есть, повелительница! - выкрикнул малыш. - Влаг будет взолван!
     Он привстал и, бросив одну машинку на пол, принялся ожесточенно топтать ее ногами. Вначале я подумал, что это он переволновался от приезда Лиона и сейчас опять будут рев, слезы и вопли. С маленькими такое бывает, особенно если их слишком балуют.
     Но он вовсе не собирался плакать или кричать.
     Он топтал машинку. Упорно и сосредоточенно, как взрослый. Топал маленькой ножкой в крошечных сандаликах, все колотил и колотил по пластмассовому корпусу. Игрушка оказалась прочной, те, кто ее делал, тоже знали о балованных детях. Взрослые только не догадывались, что малыши могут быть такими упорными. Он все топтал и топтал, сопел, переворачивал машинку поудобнее, когда она отлетала в сторону, и принимался колотить то пяткой, то носком.
     Наконец пластик треснул и развалился на маленькие округлые кусочки. Это все-таки была специальная, безопасная пластмасса для детских игрушек.
     Тогда малыш снова сел на пол и стал стягивать сандалету.
     Я соскочил с перил, присел с ним рядом и помог разуться.
     - Ногу усиб, - строго глядя на меня, сказал малыш и принялся тереть пятку.
     - Зачем же так сильно топтал, дуралей? - спросил я.
     - Я не дулалей, - обиделся малыш. - Я Саса.
     - Ну и зачем было так колотить, Саша?
     - Это влаги, импелцы, - с готовностью пояснил он. - Ты сам дулак. Это генелал Володя Ихин и профессол Эдикян из Бастиона, они самые стлашные импелцы.
     Я вспомнил мультик "Бастион Империи" и его героев: отважного генерала Володю Ихина, который летал между звездами на волшебном скакуне, и мудрого профессора Геву Эдикяна, который сидел в Бастионе и все время придумывал гениальные идеи. Они повсюду защищали Империю и побеждали всех врагов. Значит, и этот мультик делали на Инее. Он вроде как хвалил Империю, а на самом деле всех малышей настраивал против нее. Я тоже этот мультик смотрел! Только совсем немного, потому что он оказался очень уж детский. А если бы посмотрел побольше - у меня бы появилась в голове программа...
     Или она у меня все-таки есть и только из-за старого нейрошунта не сработала? А если сработает - я сразу возненавижу Империю, Авалон, Стася... и даже смешных рисованных человечков из мультика...
     - Чего молчис? - спросил Саша.
     - Думаю, - ответил я. - А разве нельзя было взять врагов в плен?
     - Нельзя, они из плена всегда убегают, - разъяснил малыш. - Ты будес со мной иглать?
     - Я уже большой, - сказал я. - Я в машинки не играю.
     Саша спорить не стал. Для него я и впрямь был большим.
     - Тиккирей! - позвала меня миссис Аннабель. - Домой!
     - Иду! - откликнулся я и вздрогнул. Она меня позвала почти как мама. - Сейчас...
     Лион, завернувшийся в халат, уже сидел на диване, а миссис Аннабель радостно подступала к нему с машинкой для стрижки. У Лиона явно были какие-то опасения, потому что он требо