тных модулей... но я не стал спрашивать Стася. Я не маленький. Я все понимаю.
     Машина подъехала к кораблю - такое же блюдце, покрытое серой керамической чешуей, как и у Стася. Наверное, это самый распространенный тип кораблей у фагов.
     Пилот стоял у открытого люка. Он был старше Стася, но поздоровался первым, и мне показалось, что Стась главнее.
     - Вот и твои подопечные, - сказал Стась.
     - Здравствуй, Тиккирей. Здравствуй, Лион. - Пилот поздоровался с нами за руки. - Меня зовут Сянь Тьен.
     Возникла какая-то неловкая пауза. Время, наверное, еще было, и уезжать Стасю не хотелось, но все уже было сказано.
     - Стелс-капсула в порядке? - спросил Стась.
     - Да, я проверил, - ответил Тьен. - Сядут замечательно, никто и глазом не моргнет. Вы десантировались когда-нибудь, ребята?
     - Нет, - ответил я.
     - Да, - заявил Лион. - Ой, то есть нет.
     Тьен удивленно приподнял бровь. Потом нахмурился, отдавая приказ по шунту. В брюхе корабля открылся люк.
     Больше всего стелс-капсула походила на двухметрового диаметра линзу. Совершенно прозрачную.
     - Она стеклянная? - удивился я.
     Лион засмеялся:
     - Лопух, это стабилизированный лед!
     - Правильно, - с уважением посмотрев на Лиона, подтвердил Тьен. - Это лед-23, сверхстабильная форма. Перед выбросом в капсулу впрыскивается катализатор распада, и через час она превращается в лужу воды. Но до этого момента вы успеете приземлиться.
     - А где здесь двигатели? - с изумлением спросил я.
     Стась и Тьен переглянулись.
     - Нет здесь двигателей, Тиккирей, - мягко сказал Стась. - И приборов никаких нет. Ничего, кроме льда. При выбросе на низкой орбите капсула подвергается аэродинамическому торможению. Перегрузки могут доходить до тр„х "g"... это нормально для людей со стандартным улучшением генотипа.
     - Я и шесть нормально держу, - с гордостью вставил Лион.
     - Ты боишься, мальчик? - спросил меня Тьен. - Не надо бояться. Стелс-капсула надежнее любого корабля. В ней нечему ломаться, понимаешь? И никакие системы космической обороны ее не обнаружат. Это лед, просто лед.
     Я понимал, что они правы. И все-таки было не по себе.
     - Мне шесть раз доводилось высаживаться в такой, - сказал Стась. - Дважды на тренировках, четыре раза в ходе миссий. Однажды - на воюющую планету.
     - А мы в ней не замерзнем? - спросил я.
     Фаги засмеялись.
     - Я вам дам одеяло, - пообещал Тьен. - Не замерзнете. Ну... разве что насморк схватите.
     - Тогда дайте еще и носовой платок, - сказал я.
     Мы попрощались со Стасем. Он крепко обнял нас, потрепал по голове Лиона, подмигнул мне - взглядом указывая на бич. И сел в свою нелепую, совсем не геройскую машину.
     - Идемте, мальчики, - сказал Сянь Тьен. - Нам пять суток лететь, еще успеем друг с другом перезнакомиться. Но задерживать старт не стоит.

Часть третья
ЖИЗНЬ В ПОВТОР

Глава 1

     За час до входа в атмосферу Нового Кувейта мы забрались в стелс-капсулу. Она занимала почти весь шлюзовой отсек - холодная сверкающая ледяная глыба.
     Тьен открыл люк, тоже ледяной, который можно было вывинчивать снаружи или изнутри. Вручил нам простой полотняный мешочек с химическими реактивами, которые будут освежать воздух. Реактивов хватает на три часа, этого более чем достаточно.
     Одеяла он нам, конечно же, не дал. Одеяло - это уже улика. Вместо этого мы подложили под себя сплетенные из травы циновки. Вместо ремней служили такие же травяные жгуты.
     Трава была с Нового Кувейта. Как и наша одежда. Как и перочинный ножик и удочка с ультразвуковой блесной. Фаги все делают основательно, на совесть.
     - Ну как, удобно? - спросил Тьен.
     В капсуле можно было находиться только лежа. Лион, не тратя даром времени, принялся закреплять ноги, привязывая травяные жгуты к проделанным во льду "ушкам".
     - Нормально, - сказал я, хотя сердце у меня колотилось часто-часто. - Да ты закручивай, все в порядке.
     Тьен был хороший человек. Ну, может, не такой, как Стась, но тоже хороший. За время полета мы с ним почти подружились. Он даже позволил нам управлять кораблем в гиперканале, хотя и был все время наготове. А еще он учил нас драться - некоторые приемы фагов не требовали взрослой силы. И про Иней мы говорили, но тут Тьен мало что мог рассказать...
     - Я буду наблюдать за вами, ребята. - Тьен кивнул на глазок видеокамеры в потолке шлюзового отсека. - Связи у нас не будет, но если передумаете десантироваться - привлеките мое внимание. Машите руками... стучите в корпус... Только не открывайте люк изнутри, мало ли!
     - Да не передумаем мы, Сянь! - буркнул Лион. - Иди, тебе пора за пульт.
     Тьен кивнул и стал прилаживать на место тяжелый ледяной люк. Мы изнутри помогали ему. Наконец винт попал в резьбу, и фаг принялся его закручивать. Сразу же стало очень тихо. Слышно было, как пыхтит Лион, помогая Тьену. Я же опустил руки и смотрел на фага сквозь толстый прозрачный корпус. Лед немного искажал черты лица, Тьен выглядел будто в кривом зеркале. Слишком большой нос, маленькие глазки, перекошенный подбородок. Смешно... только ведь и мы для него выглядим уродцами.
     Я помахал Тьену рукой.
     Когда люк был закручен до конца, Тьен достал из нагрудного кармана пробирку, отломил запаянный кончик и небрежно плеснул жидкость на поверхность капсулы. Вроде бы ничего не произошло, но фаг выглядел вполне удовлетворенным. Ободряюще похлопал по капсуле - лед отозвался глубоким низким гулом - и по короткой лесенке выбрался из шлюзовой камеры. Захлопнулся внутренний люк. Хорошо еще, что свет в шлюзовой не погас.
     - Вот сработает катализатор не правильно, и капсула развалится в атмосфере! - замогильным голосом сказал Лион. - Представляешь? Бух - и нас нету!
     Меня передернуло.
     - Тебе что, совсем не страшно? - спросил я.
     - Нет. Я в таких высаживался. Ну, не по-настоящему, а во снах...
     Я понял, в каких именно "снах", и расспрашивать не стал.
     - Ты не волнуйся. - Лион смущенно смотрел на меня. - Сверхстабильный лед - крепкая штука. Он начнет испаряться, когда мы войдем в атмосферу. Перед нами будет плазменное облако, но испаряющийся лед создаст паровую подушку... все продумано. Потом выплавятся лопасти, и сядем на авторотации...
     - А если упадем на скалы?
     - Тогда плохо, - согласился Лион. - Можем сильно побиться. Ну, или если далеко в море... и не выплывем...
     Конечно, он меня поддразнивал. Тьен сказал, что точка посадки просчитана до десяти километров, мы сядем в лесу, так что волноваться не стоит. Но теперь и сам Лион замолчал. Плавал он все-таки неважно. Посадка в стеле-капсуле его не пугала, зато воды он побаивался.
     - Я тебя вытащу, если что, - сказал я. - Дам по башке и за волосы вытащу.
     - Только не больно, - серьезно попросил Лион.
     Мы замолчали. Часы у нас были, у обоих, но на них и смотреть не хотелось. Цифры едва-едва менялись, иногда будто замирая.
     - Ты страшные истории знаешь? - деловито спросил Лион.
     - Угу.
     - Расскажи?
     Никакие страшилки мне в голову сейчас не лезли. Вспомнилась только совсем дурацкая, которую рассказывают друг другу малыши.
     - Один мальчик пришел домой из школы, - начал я, - и видит - родители на столе забыли социальную карточку. Не потому, что глупые были, а просто очень торопились...
     - Что такое социальная карточка? - спросил Лион.
     - Это... ну, вроде кредитки, только там еще все нормы жизнеобеспечения записаны... Ты ведь на станции жил, у вас разве не было таких?
     - Нет, у нас воздух и тепло бесплатные... - виновато ответил Лион. - Давай рассказывай дальше.
     - Ну... этот мальчик социалку в шкаф спрятал, а сам полез в Сеть баловаться. Заходит на один сервер, а там ему и говорят: "Если ты взрослый, то мы тебя пустим, а если ребенок - то нет". Ну, он, понятное дело, говорит: "Я взрослый". Ему тогда говорят: "Введи номер своей социальной карточки". Он подумал: что тут такого страшного? И ввел номер. Ну, его пустили всякую ерунду посмотреть... Сидит он за планшеткой, обо всем забыл. А тут в дверь звонок. Он пошел, открывает, а там стоит чиновница из социальной службы. Говорит: "Мальчик, ты слишком часто дышишь!" Мальчик испугался, пообещал, что реже будет дышать, а она достала пластырь...
     Лион засмеялся:
     - Ерунда какая. Если реже дышать, то количество потребляемого кислорода не изменится.
     Я замолчал. Наверное, для него эта история и впрямь не страшная и глупая.
     - Не сердись. - Лион пихнул меня локтем в бок. - Вот послушай! Это похожая история, но куда лучше. У одного мальчика была старшая сестра. Ей разрешали гулять на донце, даже подарили новый красный скафандр, а мальчика еще не пускали. И скафандр у него был самый обыкновенный, детский.
     - Куда пускали гулять?
     - На дон... На внешний корпус станции, с нижней стороны. Там гравитации нет, и воздуха тоже.
     - Угу, - сказал я, с сомнением представляя такую прогулку. Что в ней интересного?
     - А мальчик все время просил сестру взять его с собой. Но сестра говорила: "Нет, не возьму, ты еще маленький, ты забудешь патрон проверить"... Патрон - это для дыхания, регенератор в скафандре.
     Лион энергично потряс полотняный мешочек - наш собственный регенератор. Буркнул:
     - Душновато как-то... Так вот, мальчик обиделся и однажды вместо полного патрона поставил в красный скафандр другой, уже выдышанный. Он думал, что когда у сестры воздух кончится, она на запаске дойти успеет. А девочка со своим другом пошла гулять по донцу, вот ей друг и говорит: "Что-то у меня воздух кончился, пойдем обратно!" А девочка не захотела и отдала ему свой запасной патрон. Гуляли они, гуляли, и тут у девочки воздух кончился. Она испугалась, стала просить друга, чтобы тот ей патрон отдал, а тот тоже испугался. Ну и девочка умерла. А на следующий вечер ее брат лежит в кроватке и плачет, потому что ему сестру жалко. Поплакал, поплакал и уснул. Вдруг сквозь сон слышит: "Дай мне мою запаску!" Открывает глаза - а в углу скафандр сестры стоит, весь сдутый, и стекло изнутри все в крови! Он испугался, побежал к родителям и все им рассказал. Тогда родители ему дали полный патрон и говорят: "Как сестра снова придет, скажи ей, что это запаска!"
     - А ремня они ему не всыпали? - ехидно спросил я. - За сестру-то?
     - Всыпали, наверное, - согласился Лион. - Но раз сестра уже умерла, что теперь делать-то? Ну вот, на следующую ночь скафандр снова пришел и говорит: "Дай мне мою запаску!" Мальчик патрон дал, скафандр его себе вставил, засмеялся и говорит: "А теперь у меня силы появятся и я тебя задушу!" И клапан на патроне открыл, чтобы сил набраться. Но родители знали, что он задумал, и дали не патрон с воздухом, а баллон с угарным газом. Скафандр весь раздулся, посинел и лопнул. Только мальчик все равно умер. От страха.
     - Ты совсем сдурел? - возмутился я. - Это что за история, это фигня какая-то!
     - Почему?
     - Да как можно угарный газ в баллон закачать? Ты химию в школе учил? Нет, наверное, скафандр его задушил...
     Лион подумал и сказал:
     - Если задушит, то родителей жалко. А если ничего ему не будет, то он словно не наказан совсем.
     - Ну и что?
     - Мне кажется, все эти истории взрослые сочиняют, - предположил Лион. - Чтобы дети не делали глупостей: номеров кредитки не называли, с воздухом не баловались... Слушай, точно не душно?
     Я настороженно посмотрел на мешочек:
     - Да нет, вроде ничего.
     - У нас с самого детства объясняют, что с воздухом шутить нельзя, - сказал Лион, будто извиняясь. - Это такая штука... Стихи заучивают... "Если ветер стены рвет и сирены грохот, каждый знает - это вот для прогулок плохо. Затянула пена течь. И сирена смолкла. Это значит - можно лечь отдыхать на полку".
     - На Карьере тоже учили! - обрадовался я. - "Если ты увидел щель, дырочку, каверну, ты, конечно, знаешь сам - это очень скверно!" А про мальчика, который увидел пробоину и заткнул ее рукой?
     - Угу, - подтвердил Лион.
     Мигнул и снова загорелся свет.
     - Что это? - испуганно спросил Лион. Глянул на часы. - Тиккирей, три минуты осталось!
     Мы вытянулись на циновках и замолчали. Теперь, когда мы не отвлекались разговором, сразу стали заметны легкие покачивания корабля. Гравикомпенсаторы не могли до конца погасить болтанку.
     - Уже в атмосфере идем, - сказал Лион, будто я сам этого не понял. - Ой, что сейчас будет...
     Капсула будто встала на дыбы - это Тьен сместил вектор гравитации.
     А в следующий миг под нами раскрылись броневые створки люка и капсула выпала в пространство.
     Тихо. Очень тихо.
     Оказывается, шум окружал нас постоянно. Даже в закрытой капсуле гул механизмов проникал сквозь лед.
     Теперь осталось лишь наше дыхание.
     А под нами лежала планета.
     Уже никакой не шар, присыпанная стружками облаков желто-зеленая равнина - хотя и видно было, как на горизонте она закругляется, уходит вниз. Солнце Нового Кувейта вставало из-за горизонта где-то у нас под ногами, и ледяной корпус искрился будто хрусталь.
     - Ух ты... - прошептал Лион.
     Звезды здесь еще были яркие, колкие, как из космоса. И капсула шла ровно, без тряски, но что-то подсказывало - мы уже не на орбите, мы на посадочном курсе.
     - Невесомость - это здорово, правда? - спросил Лион.
     Я не ответил. Я даже и не понял сразу, что наступила невесомость, что мы болтаемся в крошечной ледяной пещерке, закрепленные смешными травяными веревками. Я смотрел на корабль фагов, который стремительно уходил вперед и вниз, такой крепкий и надежный корабль...
     - Тиккирей!
     - Чего?
     - Ты что, заснул? - Лион завертелся, заглядывая мне в глаза. - Глянь, как круто! Вон Солнце!
     - Какое солнце?
     - Земное, откуда все люди появились... вон, смотри!
     Я посмотрел. Звезда как звезда, ничего особенного.
     - Я хочу побывать на Земле, - сказал Лион. - Обязательно съездить в Австралию, в Житомир и в Лондон. А еще я хочу побывать на Эдеме... вон, гляди, это там... нет, не видно, за горизонтом... а где Авалон, видишь?
     По-моему, он все-таки немного трусил и поэтому стал болтать без умолку. Но я не стал это говорить, и минут пять мы разглядывали созвездия, обсуждая, какие планеты наши, а какие принадлежат Чужим. А солнце Нового Кувейта поднималось все выше и выше, уже приходилось щуриться от ослепительного сияния, заливающего капсулу. Я подумал, что нам не помешали бы темные очки. Даже фаги не могут предусмотреть все.
     - Видишь, мы развернулись? - возбужденно выпалил Лион. - Атмосфера тормозит... мы сейчас километрах в пятидесяти... нет, повыше...
     - Мы точно успеем сесть?
     - Успеем!
     Теперь капсула летела, развернувшись донцем вперед. И лед на нижней стороне капсулы мутнел, оплавлялся. Нестерпимый солнечный свет ослаб, словно пропущенный сквозь матовое стекло.
     Наверное, фаги на самом деле не ошибаются.
     Невесомость исчезла - так же незаметно, как и появилась. Нас прижало к циновкам. Вначале слабо, потом - словно на нормальной планете.
     - До четырех "g" будет, - сообщил Лион. Зачем - непонятно, я и сам это знал. Нас проверяли на перегрузку.
     - Скорей бы...
     - Перегрузка?
     - Да сесть бы скорее!
     Нас придавливало все сильнее и сильнее. Потом я почувствовал легкую вибрацию. И свет стал ярче, только уже не солнечный, а с каким-то режущим глаза красноватым оттенком.
     - Все, вошли в атмосферу, - прошептал Лион.
     Я повернул голову, посмотрел на донце капсулы. Оно совсем помутнело, но все равно было видно пламя - будто пышная огненная подушка, пляшущая перед нами. Пламя переливалось, обтекало капсулу, трепетало. За нами уходил вдаль короткий огненный сполох.
     - Не... не засекут? - спросил я. Было страшновато. Всего полметра тающего льда отделяло нас от плазменного облака!
     - Не должны, мы специально в зоне рассвета садимся, - ответил Лион. - Здесь активное солнце... помехи на радарах, и на глаз тоже трудно заметить...
     Свет начал угасать, и снова вернулась невесомость. Это был первый рикошет - мы скользнули по атмосфере, гася скорость, отскочили, будто плоский камешек от поверхности воды, и начинали новый спуск.
     - Страшно, - признался я, даже сам удивившись своим словам. - Лион, тебе что, совсем не страшно?
     Он ответил не сразу, но все-таки неохотно буркнул:
     - Есть немного...
     Вокруг капсулы снова расцветало пламя. На этот раз тряска была куда сильнее, капсула вибрировала, будто старая машина на плохой дороге. И перегрузка была посильнее.
     И снова на несколько минут капсула выскользнула из атмосферы, готовясь к последнему "нырку".
     - Тиккирей... - Лион повернулся ко мне. - Знаешь, что я сейчас подумал? Вот найду я родителей... приду к ним... а они меня не узнают.
     - Да с чего бы?
     Он засмеялся. Но лицо у него осталось невеселое.
     - Вот у меня сон прошел, и я понимаю, что это только сон... А как у них? Может быть, они верят, что этот сон - взаправду? Тогда они думают, что их сын Лион вырос давным-давно. А мне скажут: "Мальчик, ты, наверное, болен".
     - Родители никогда так не скажут.
     - Думаешь? - небрежно спросил Лион.
     - Точно.
     - Ну им же мозги промыли...
     - Все равно. - Я постарался говорить увереннее. - Может быть, твой братишка тебя не узнает. Или сестренка. А родители узнают.
     Кажется, Лион успокоился. Улегся поудобнее - вновь накатывала тяжесть. Сказал:
     - А ведь малышам не могло то же самое сниться. Ну как бы они все поняли? Значит, для них был свой сон. Детский. Такой, чтобы всякие зверюшки, детские приключения... Наверное, в мультиках своя программа была.
     - Найти бы того, кто все это сделал, - пробормотал я.
     - И голову оторвать. Обязательно найдем, - кровожадно пообещал Лион. - Только бы сесть хорошо...
     Он тоже боялся...
     Третий вход в атмосферу был последним. Теперь перегрузка придавила нас по-серьезному, так что не пискнуть. Воздух вокруг капсулы превратился в сплошной огненный клубок. Капсула тряслась и трещала, лед шел какими-то разводами... это выплавлялись лишние участки, чтобы получились лопасти, я знал, но все равно было жутко.
     А потом огонь угас, перегрузка отпустила, и мы увидели под собой планету. Уже совсем по-обычному, будто с самолета. Капсула скользила в воздухе, плавно снижаясь, но пока вовсе не собиралась вращаться.
     - Мы еще высоко, - предположил Лион, угадав, о чем я думаю. - Или...
     Уж не знаю, что за "или" могло быть. Нам повезло. Лион привстал, разглядывая поверхность через боковые стенки, а не через матовое днище, капсула качнулась - и плавно закружилась.
     - Ура! - завопил Лион. - Заработало!
     Сейчас наша капсула уже не была такой аккуратной линзой, как раньше. Сверху и снизу часть льда выплавилась, испарилась, так что по форме она стала словно семечко клена. И мы внутри ледяной крыльчатки вращались все быстрее и быстрее...
     Вначале было весело. Мир кружился вокруг, кругами носилось по небу солнце, ровный гул рассекаемого воздуха перекрывал наши радостные крики.
     Потом стало подташнивать. Нас растащило по разным концам кабины, прижало к стенкам.
     - Закрой глаза! - закричал Лион.
     Я закрыл. Но все равно было гадко. Центробежной силой нас придавило покруче, чем при посадке. А еще очень сильно мутило... я держался, сколько мог, но потом услышал, как тошнит Лиона, и не выдержал сам. Хорошо еще, что мы накануне полдня ничего не ели, только во рту стало гадко и кисло.
     Как на взбесившемся аттракционе... однажды, года два назад, я с ребятами пошел в парк аттракционов. Наш класс тогда отличился в городском соревновании по математике, и всем выдали бесплатные билеты на любой аттракцион. В парке гуляющих было немного, и мы сразу пошли к самому интересному аттракциону, "Небесной лодке", где тебя крутят и вверх, и вниз, и вокруг оси, так что взлетаешь метров на двадцать вверх - а потом тебя со страшной скоростью несет к земле вниз головой, и кажется, что ты обязательно врежешься макушкой в бетонный пол. И кому-то, может даже мне, пришл