е сделали.
   Войдя в избу, Марика сразу задала им гневный вопрос.
   Высокая снисходительно улыбнулась:
   - Если тебе предстоит стать силтой, малышка, учись смотреть  дальше
собственного носа. Иди и подумай, почему полезно было дать кому-то  из
них удрать.
   Марика так и сделала, хотя и насупилась. Когда она успокоилась,  до
нее дошло. В самом деле выгодно,  чтобы  среди  кочевников  разнеслась
весть о том, что стойбище Дегнанов по-прежнему  защищено.  По  крайней
мере Ласпам это будет на пользу.
   Ее стала занимать мысль о путешествии в крепость
   Перед вечером силты заставили ее выпить еще порцию чэйфа. Грауэл  и
Барлог они тоже дали  этот  напиток.  А  когда  настала  ночь  и  Клык
рассыпал серебряные лучи по снегу, они сказали:
   - Пора идти.
   Барлог, Грауэл и Марика тут же нашли тысячу  причин  для  задержки.
Женщины в черном были сделаны, очевидно, из камня - они только вынесли
дорожные мешки, собранные ими, пока Дегнаны спали, и сказали:
   - Это вы возьмете с собой.
   Марика, слишком оглушенная, чтобы долго  спорить,  посмотрела,  что
положили ей. Там была еда, запасная одежда и несколько вещей,  которые
могли пригодиться в пути. Еще она нашла немного  своих  личных  вещей,
подарки от Каблина, Скилдзян и бабушки, которые когда-то много для нее
значили и будут, быть может, дороги снова, когда время прогонит  боль.
Марика подозрительно глянула на силт. Как они узнали?
   Грауэл и Барлог пожали плечами и влезли в куртки.  Марика  натянула
отековые  сапоги,  свои   лучшие.   Чего   оставлять   их   ласповским
голодранцам?
   Тут ей стукнула в голову мысль.
   - Грауэл! Книги! Их нельзя оставлять!
   Грауэл удивленно переглянулась с Барлог. Та кивнула. Охотницы сели,
на их лицах отразилась упрямая решимость.
   - Книги - они тяжелые, щена, -  сказала  ей  высокая  силта.  -  Вы
устанете их тащить, и что тогда? Бросить их в реку?  Лучше  пусть  они
останутся там, где их будут чтить и ими пользоваться.
   - Они - сокровище Дегнанов,  -  настаивала  Марика.  -  Хронику  мы
должны взять с собой. Потеряем Хронику - и тогда мы  мертвы  на  самом
деле.
   Силту поразило, с какой горячностью поддержали ее Барлог и Грауэл.
   Мало стай диких краев имели такое  чувство  истории,  как  Дегнаны.
Мало у кого было такое почитание своих предков. У большинства  понятие
об истории сводилось к сказкам,  которые  рассказывали,  перевирая  по
памяти, Мудрые стай.
   Грауэл и  Барлог  смутились.  Им  было  стыдно,  что  они  сами  не
вспомнили о Хронике. Пока существует Хроника, существуют и Дегнаны.  И
охотницы уперлись намертво. Силтам было их не сдвинуть.
   -  Ладно,  -  сказала  высокая  силта,  не  обращая   внимания   на
рассерженное бурчание подруги. - Собирайте ваши книги. Только  быстро.
Лунный свет теряем. Чистое небо долго не  продержится.  Север  рождает
бури целыми выводками.
   Две охотницы, взяв факелы, обошли оставшиеся пять изб и собрали все
уцелевшие книги стаи. Марика вынесла  еще  шесть  оттуда,  где  Саэттл
хранила книги избы Скилдзян. Всего оказалось десять.
   - Они правы, - неохотно признала Марика. - И в самом деле тяжелые.
   Книги  были  рукописные,  с  массивными  деревянными  обложками,  в
кожаных переплетах. Самые тяжелые весили фунтов пятнадцать.
   Марика  отложила  в  сторону  три  тома  Хроники  и   вопросительно
взглянула на охотниц.
   - Я могу нести две, - сказала Грауэл.
   - Я тоже две, - отозвалась Барлог. Значит, четыре.
   - Я тоже могла бы понести две, только легкие, - сказала Марика.
   Она подтолкнула два массивных тома  Хроники  к  Барлог,  оставшийся
взяла Грауэл. Если кто-то не дойдет до  крепости,  потеряно  будет  не
больше двух томов.
   Из оставшихся семи книг надо было выбрать три. Марика спросила:
   - Как по-вашему, какие будут полезнее?
   - Не знаю, - после паузы ответила  Грауэл.  -  Не  разбираюсь  я  в
книгах.
   - Да и я тоже, - поддержала ее Барлог.  -  Мое  дело  -  охота.  На
самом, деле нам от них много пользы не будет. Просто хотим спасти, что
можем.
   Доведенная до белого каления Марика оскалила зубы.
   - Ты выбирай, - поспешно сказала Грауэл. - Ты у нас ученая.
   От этого Марика разозлилась еще заметнее. Самой принять решение, да
еще такое важное! Будто она уже взрослая! Она просто не готова.
   Первым побуждением было выбрать те, что принадлежали  ее  избе.  Но
Барлог ей напомнила,  что  в  избе  Герьен  была  книга  по  сельскому
хозяйству, которая помогла  увеличить  урожаи  и  уменьшила  трудности
выживания.
   - Книги о земледелии вам не понадобятся, - сказала одна из силт.  -
На полях вы работать не будете. Оставьте ее тем, кому она нужнее.
   Ну вот. Выбор сделан.
   Еще одну книгу Марика  тоже  оставила  -  сборник  старых  историй,
которые  читали  маленьким  щенкам.  Там,  куда  они  идут,   она   не
понадобится.
   Старшая силта обошла вокруг очага, разложила перед  Марикой  книги,
как раскладывает шаманка гадательные камни.
   - Закрой глаза, Марика. Избавься от мыслей. Дай Всесущему  войти  и
коснуться тебя. Тогда протяни руку. Те, которых ты коснешься, возьмешь
с собой.
   - Чистая случайность, - проворчала Грауэл.
   -  Ведьмовские  штучки,  -  добавила  Барлог   с   видом   крайнего
отвращения. Как бывало у Мудрых, когда они упоминали силт.
   Они  боялись.  Марика  наконец  поняла,  что  лежало  в  основе  их
отношения к силтам. Голый страх.
   Она сделала, как ей сказали. И через минуту ее лапа  двинулась  как
бы по собственной воле. Она ощутила под пальцами кожу переплета, но не
могла вспомнить, что это за книга.
   - Нет! - сказала старшая силта. - Глаз не открывай.
   Грауэл что-то буркнула Барлог.
   - Вы двое, - сказала старшая силта. - Пакуйте книги, на которые она
покажет. Остальные положите на место.
   Лапа Марики дернулась к следующей книге. Казалось, кто-то ведет  ее
за запястье.  На  уровне  прикосновения  она  ощутила  что-то  темное,
похожее на то, что она называла призраками.
   Еще раз - и все.
   - Открой глаза, щена, - сказала старая силта. - И  надевай  куртку.
Пора в дорогу.
   Марика, ни о чем  не  спрашивая,  подчинилась.  Надев  куртку,  она
вскинула на плечи мешок, как учила  ее  Побуда  на  обратном  пути  из
долины Плентцо. С добавочным весом было неудобно. Вспомнив  дорогу  на
охоту и обратно, мокрый и глубокий снег снаружи, Марика поняла, что ее
ждет куда больше неудобств, пока они доберутся до крепости.
   И может быть, все-таки придется бросить книги.
   Ласпы наблюдали за  их  уходом  с  возрастающим  облегчением.  Слов
прощания никто не говорил  ни  уходящим,  ни  остающимся.  Но,  выходя
из-под завесы  наружу,  Марика  услышала  молитву,  возносимую  Мудрой
Ласпов к Всесущему. Она просила для них безопасной дороги.
   Уже что-то.
   Тяжело шагая по  спиральному  проходу,  разгребая  сапогами  свежий
снег, Марика спросила у идущей впереди силты:
   - А зачем нам уходить сейчас? Ведь днем идти гораздо лучше.
   - Мы - силты, щена. Мы ходим ночью.
   Идущая позади добавила:
   - Ночь принадлежит нам. Мы - дочери ночи и приходим и уходим, когда
хотим.
   Марика вздрогнула от холода,  но  не  того,  который  нес  ветер  с
Зотака.
   А вокруг нее в свете многих лун блеском черни и костей  переливался
весь мир.



 * ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Акард *



Глава седьмая


1

   В коротком жизненном опыте Марики не было ничего, с чем можно  было
бы это сравнить. Никогда не было такого полного, безысходного ощущения
собственной ничтожности, такого  холода,  такой  униженности.  А  ведь
всего прошло несколько часов первой ночи пути.
   Теперь ей было понятно, как приходится - приходилось, напомнила она
себе с горечью - Каблину, когда он старался угнаться за Замберлином  и
его приятелями. Свежий мокрый  снег  засасывал  на  каждом  шаге,  как
зыбучий песок, хотя Марика шла предпоследней в цепочке - только Барлог
защищала ее спину. Мешок немедленно стал  гнуть  вниз  словно  камень,
готовый утянуть ее на дно этой белой шкуры земли  и  никогда  не  дать
вынырнуть. Поднялся ветер с Зотака,  раздирая  бахрому  серых  облаков
перед лицами лун, грызя правую  щеку  настолько,  что  Марика  всерьез
испугалась отморозить половину лица окончательно. Постепенно холодало.
   В  этом  было  только  то  преимущество,  что,   если   температура
достаточно упадет, им вряд ли грозит очередная вьюга.
   Вся эта неимоверная, спиноломная работа по очистке стойбища от  тел
теперь навалилась на нее. Болело всюду. Мышцы так толком и не отошли.
   Грауэл прокладывала путь. Она старалась замедлить  темп,  но  силты
наседали, а для охотницы трудно  идти  медленно,  когда  даже  старуха
выдерживает скорость куда большую.
   На первом коротком  привале  Грауэл  шепотом  заспорила  с  высокой
силтой. Она хотела сбавить темп.
   - Мы на  земле  врага,  сестра.  Разумнее  будет  идти  осторожнее,
сохраняя бдительность. Как бы не налететь в этой спешке на кочевников.
   - Сейчас ночь. А ночь - наше время, охотница. И мы можем видеть то,
что тебе недоступно.
   Это Грауэл признала. Но возразила:
   - У них ведь тоже колдовство есть. Как они  и  показали.  Неразумно
будет полагаться только...
   - Довольно. Спора не будет. Мы не привыкли, чтобы с нами спорили. И
тебе предстоит тяжелый урок, если ты не усвоишь это  за  время  нашего
пути.
   Марика глядела на снег у себя под ногами и думала,  сколько  же  им
еще идти. Как она  помнила  по  урокам  географии,  крепость  лежит  в
шестидесяти милях к западу от стойбища. А прошли они  не  больше  пяти
миль. Таким темпом они дойдут за три или  четыре  ночи.  Летом  дорога
заняла бы день-два.
   Грауэл прекратила спор. Но  даже  по  виду  ее  было  заметно,  что
внутренне она бунтует - пусть она благоговеет перед силтами  и  боится
их, но все же в чем-то их презирает. Этот немой язык не  ускользнул  и
от силт. Потом, после путешествия,  Марике  вспомнился  краткий  обмен
репликами между ними. Грауэл им не нравилась.
   Старшая говорила:
   - А чего  ты  хочешь  от  дикарки?  В  ней  не  воспитали  должного
уважения.
   Губы Марики дернулись в намеке на рычание. Должное уважение? А  где
должное уважение этих силт к такой охотнице, как Грауэл?  Где  должное
уважение к ее опыту и знаниям?  Грауэл  спорила  не  ради  спора,  как
скучающие Мудрые, желающие убить время.
   Да, такое будущее выглядело не слишком радостным - идти в  изгнание
в крепость. Мало кто любит чужие обычаи.
   "Но я не какой-нибудь мужчина, всегда готовый  склонить  голову,  -
подумала  Марика.  -  И  если  силты  так  думают,  их   ждет   больше
неприятностей, чем они рассчитывают".
   Однако вызов вскоре сменился тяготами и однообразием  пути.  Шаг  и
еще шаг, одна нога, другая,  а  хуже  всего  -  разум,  который  нечем
занять, и он вспоминает. Открывается для вторжения из прошлого.
   И тогда начинается истинная боль - боль в сердце.
   Не раз Барлог, двигаясь своей тяжелой, но ловкой походкой охотницы,
налетала на Марику, когда та останавливалась, уйдя в свои мысли.
   Раздражение силт росло с каждым часом.
   Им надоела глушь. Они рвались домой. И  от  нетерпения  злились  на
выживших Дегнанов.
   А если так, думала  Марика,  почему  бы  им  не  пойти  собственным
темпом? У них нет обязательств перед Дегнанами - так можно было судить
по словам, которыми они  обменивались.  Как  будто  долг,  к  которому
хотели воззвать Скилдзян и Герьен, прося защиты, был для них в  лучшем
случае предлогом обирать те стаи, которые они  считали  принадлежащими
им. Как будто все права были  у  одной  стороны,  а  обязанности  -  у
другой, каковы бы ни были обещания.
   У Марики зарождалось презрение к силтам. Боль и усталость были  для
него отличной питательной  средой.  Еще  до  того,  как  силты  велели
разбить лагерь  в  ветровой  тени  огромного  поваленного  дерева,  ее
чувства стали сильны настолько, что силты могли  их  прочесть.  И  они
были  озадачены,  обнаружив,  что  Марика   куда   более   открыта   и
непредубеждена, чем старшие Дегнаны. Усевшись  рядом,  они  стали  это
обсуждать, пока Грауэл с Барлог копали убежище в наметенном  у  дерева
сугробе.
   Высокая подозвала Марику. Вопреки усталости, щена старалась  помочь
охотницам,  главным  образом  собирая  хворост.  Лагерь  был  у  реки,
окруженной высокими деревьями, взбиравшимися по склонам крутых холмов.
Странно, что здесь ландшафт становился более пересеченным, хотя это не
было заметно с плато, где стояло стойбище  Дегнанов.  В  целом  в  эту
сторону местность плавно понижалась.
   - Щена, - сказала высокая силта, - в тебе что-то  переменилось.  Мы
хотим понять, почему за последнюю ночь ты нас так невзлюбила.
   - Из-за этого, - коротко ответила Марика.
   - Из-за чего - из-за этого?
   У Марики не было того страха перед силтами, что был у охотниц.  Она
их не знала, потому что  никто  ей  про  них  не  рассказывал.  И  она
сказала:
   - Вы тут сидите и смотрите, как Барлог и Грауэл работают не  только
ради себя, но и ради вас. В стойбище вы помогли. Немного. В  том,  что
не было полностью работой стаи.
   Она имела в виду переноску тел.
   Старшая не поняла. Младшая поняла, но ей это не понравилось.
   - Мы так поступили, когда другого выхода не было.  Мы  -  силты.  А
силты не работают лапами. Это дело...
   - У вас по две ноги и по две  лапы  и  здоровье  отличное,  раз  вы
можете нас на ходу так загнать. Вы можете работать. В нашей стае,  кто
своей доли работы не делает, тот не ест.
   В  глазах  старшей  силты  вспыхнул  огонь.   У   младшей   вспышка
раздражения сменилась снисходительной усмешкой.
   - Тебе еще много предстоит узнать, малышка. Если бы мы стали делать
то, о чем ты говоришь, мы больше не были бы силтами.
   - А быть силтой - это значит считать себя выше других? У нас в стае
были такие охотницы. Но они работали, как и  прочие.  Или  сидели  без
еды.
   - Мы свой вклад вносим по-другому, щена.
   - Ага. Защищаете стаи,  которые  платят  вам  дань?  Это  я  всегда
слышала от охотниц, ходивших к вам каждую весну. Платить дань, которая
гарантирует защиту. А после этой зимы я думаю, что защиту мы  покупали
от силт крепости, а не от  убийц,  приходящих  в  Верхний  Понат.  Что
хорошего было стае от вашей защиты? Вы спасли три жизни. Ладно.  А  по
всему Верхнему Понату стаи были истреблены.  Так  что  не  хвастайтесь
своим чудесным вкладом, если не покажете мне больше, чем я уже видела.
   - Ну и сучка! - сказала высокая силта старшей.
   Та была настолько зла, что казалось, вот-вот взорвется. Но  и  гнев
Марики дошел до той точки, когда она ни о чем уже не думала  и  ничего
не боялась. Она видела что Грауэл и Барлог  бросили  сгребать  снег  и
смотрят - неуверенно, но держа руки поближе к оружию.
   Это плохо. Надо остыть, а то трудности могут начаться такие, что  с
ними не справиться.
   Марика отвернулась от силт.
   - Сильный всегда прав, - сказала она, хотя это было сейчас  вопреки
старой поговорке.
   Но все же она немного выиграла. Высокая силта тоже начала копать  -
правда, выждав достаточно долго, чтобы не думали, будто  она  уступила
нахальной щене.
   - Поосторожнее, Марика, - шепнула Грауэл,  когда  они  с  ней  были
достаточно далеко. - Силты не славятся ни великодушием, ни терпением.
   - Да они меня из себя выводят!
   - Они выводят из себя кого угодно, щена. И делают это  потому,  что
им с лап сойдет все, что они захотят. У них сила.
   - Ладно, придержу язык.
   - Ох, сомневаюсь. Ты выросла слишком смелая, потому что  тебя  мало
по ушам хлопали. Ладно, пошли. Дров хватит.
   Марика вернулась в лагерь, удивляясь поведению Грауэл. И  поведению
Барлог тоже. Казалось, гибель Дегнанов их глубоко не затронула.


2

   Ни Барлог, ни Грауэл ни слова не  сказали,  но  потаенные  взгляды,
которые они бросали на костер, явно говорили, что они не  считают  это
слишком мудрым. Пусть дым даже и не виден,  но  учуять  его  можно  за
много миль.
   Силты заметили их беспокойство и поняли его.  Высокая  могла  бы  и
согласиться загасить костер, как только закончилась  готовка  еды,  но
старшая была упряма и не собиралась слушать советов от кого бы  то  ни
было.
   И огонь горел.
   Охотницы выкопали под деревом укрытие, достаточное  для  пятерых  и
глубокое настолько, чтобы полностью скрыться от  ветра.  Когда  встало
солнце, силты забились в укрытие и прижались друг к другу  для  тепла.
Марика невдалеке за ними. Только  сон  мог  принести  облегчение  боли
физической и душевной. Грауэл полезла за ней. А Барлог осталась.
   - А где Барлог? - спросила Марика, наполовину уже засыпая.
   Было утро, и в мире было  тихо.  Только  ветер  завывал  и  трещали
замерзшие  ветви  деревьев.  Когда  ветер  стихал,  слышался   далекий
журчащий звук - река текла через пороги. А в других местах, как Марика
успела заметить, река замерзла совсем и сливалась с ландшафтом.
   - Останется сторожить, - ответила Грауэл.
   Силты   насчет   стражи   распоряжений   не   отдавали.   Наверное,
подразумевали, что  даже  во  сне  могут  ощутить  приближение  врагов
раньше, чем охотницы.
   Марика только кивнула и тут же свалилась в сон.
   Она наполовину проснулась, лишь когда Барлог  пришла  поменяться  с
Грауэл, и еще раз, когда они снова сменились на часах. Но что при этом
было - Марика не помнила абсолютно. В этот момент  она  видела  первый
сон.
   Темнота. Захламленное помещение. Страх. Слабость и боль. Лихорадка,
жажда и голод. Запах плесени и холодная сырость.  Но  больше  всего  -
боль, голод и страх смерти.
   Этот сон был не похож ни на  какой,  виденный  раньше,  и  от  него
нельзя было убежать.
   В этом сне не происходило ничего. Это было просто  состояние,  хуже
которого трудно себе представить. В  кошмарах  бывает  драка,  погоня,
неумолимое приближение ужасного,  неутомимого,  безжалостного.  А  это
было - как жить в сознании мета, умирающего в пещере. Внутри  сознания
безумного, еле ощущающего течение жизни.
   Она проснулась среди запахов, дыма и молчания. Ветер  стих.  Марика
лежала, дрожа, и пыталась понять смысл сна. Мудрые  считали,  что  сны
говорят правду, хотя редко буквально.
   Но этот сон прошел очень быстро,  слишком  быстро,  и  стал  просто
болезненным воспоминанием.
   Грауэл оживила костер и что-то уже варила, когда Марика вылезла  из
укрытия. Солнце клонилось к закату.  Когда  они  поедят  и  соберутся,
наступит ночь. Марика устроилась поближе к Грауэл, стала  поддерживать
огонь. Через минуту вылезла Барлог,  а  силты  только  потягивались  и
переговаривались в укрытии.
   - Они там, - сказала Барлог.
   Грауэл кивнула.
   - Сейчас они просто наблюдают. Но  они  проявятся  раньше,  чем  мы
дойдем до крепости.
   Грауэл кивнула еще раз.
   - Наших ведьм этим беспокоить не надо. Они  знают  почти  все,  что
можно знать. Это им тоже должно быть известно.
   Барлог хмыкнула:
   - Сегодня иди осторожно. И держись поближе. Марика, смотри  в  оба.
Если что, сразу падай в снег. Закапывайся поглубже и  укройся  в  нем,
если сможешь.
   Марика подбросила в костер еще полено.
   Потом из укрытия вылезла высокая  силта,  потянулась,  осмотрелась.
Подошла к костру и заглянула в котел. И тут  же  сморщилась.  Походный
рацион особым вкусом не отличался - даже для привычных к нему охотниц.
   Силта объявила:
   - Вскоре после заката мы достигнем порогов. Оттуда пойдем по реке -
там легче всего идти.
   Барлог в стороне объяснила Марике:
   - Вот так мы шли на восток. На реке куда легче, чем в лесу, где  не
знаешь, что лежит под снегом.
   - А лед выдержит?
   - Он сейчас несколько футов толщиной. Выдержит все что угодно.
   Грауэл сказала так, будто силты здесь и не было.
   - Там есть несколько  широких  мест,  где  нас  видно  за  мили.  И
несколько узких мест, идеальных для засады.
   Она подробно описала Марике, что ждет впереди.
   Силта явно была раздражена, но ничего не сказала.  Вышла  вторая  и
спросила:
   - Готов этот котел?