ошелся по  кабинету  и  остановился  рядом  с
креслом, в котором сидела Рита. У ног Фантома что-то слабо затрещало.
   - Звезды в бездне! Этот сайбер действует?
   Аналитик повернулся, намереваясь сделать шаг вперед.
   Доли секунды оказалось достаточно.
   Что-то неуловимо переменилось в самой ауре места.
   Фантом стиснул зубы.
   Егерь оторопело смотрел, как заваливается навзничь, роняя излучатель,
потерявший сознание Луциан.
   Рита молниеносно прыгнула вперед, выбрасывая тонкое тело  из  кресла,
но не успела - взметнулся  и  черный  поток  волос,  девушка  упала  без
сознания, приникнув к ногам Аналитика.
   Аналитик держался дольше всех - несколько секунд.
   Он видел все,  он  успел  досыта  испить  горечь  поражения,  ощутить
отчаяние, дотронуться до самого края Холодной Пустоты.  Потом  сдался  и
он.
   Сайбер Макс  неясно  хрюкнул  и  ласково  ткнулся  мордой  в  ботинки
Фантома.

***

   - Готово.
   - Надо отомкнуть наручники.
   Аналитик еле добрел до бесчувственного Луциана, пошарив, нашел ключ.
   Подобрал излучатель. Освобожденный Егерь взял Кравича за плечи.
   - Шеф, инспектор расклеился совершенно.
   - Налейте ему воды.
   - Признаться, я тоже вне себя.
   Какое-то время мне казалось,  что  план  провалился.  Наш  гомункулус
слишком долго не вмешивался.
   - Всему свое время, Макс не промах.
   Этот несчастный мерзавец Аналитик наполовину зачаровал даже меня. Я и
сейчас верю ему. Что будем делать?
   - Выстрел в висок изменнику - и уходим наружу.
   - Лучше наденьте наручники на псиоников, у меня есть  идея.  Конечно,
наш добрый друг Аналитик сменил пароли в Системе.
   Но если все-таки, туда пробраться...  Макс!  Ты  сможешь  при  случае
взломать хороший пароль?
   - Даже с моими способностями, шеф, для сложного случая понадобится не
менее четырех часов.
   - Ты сможешь в случае чего заблокировать попытки пси-наводки?
   - Да, если не буду слишком занят другой задачей.
   - Егерь, сколько выдержит эта дверь?
   - Если мятежники дорожат жизнью вожака, то хоть сколько. -  отозвался
Егерь.
   - В конце концов, о паролях мы можем расспросить Ролана. Он жив?
   - Вполне. Что вы собираетесь делать с ним, шеф?
   - В конечном счете - пойдет в Ординарный Трибунал.
   Это как раз тот случай, когда мне остро не хочется самосуда.
   - Тогда огласка дела об умирающих псиониках неизбежна...
   - Она все равно неизбежна.
   - Фантом повел взглядом в сторону в отчаянии скорчившегося  на  стуле
Кравича.
   - Шеф, а что, если...
   - Нет.
   Нет, я теперь стал суеверен.
   Инспектор уйдет живым.
   В конце  концов,  утечка  информации  уже  произошла  -  что-то  ведь
воспламенило псиоников Порт-Калинуса.
   Егерь поднял с пола обмякшего Ролана, забросил его в кожаное кресло и
наполнил из сифона стакан.
   Порция холодной воды в  лицо  и  пара  пощечин  привели  Аналитика  в
чувство.
   - Я вам ничего не скажу.
   - Тогда скажет твоя подружка. Мне заняться ею?
   - Вы урод, Егерь, оставьте девушку, она все равно не знает ничего.
   - Вот и проверим.
   - Я подниму шум - вам  не  выйти  отсюда  живыми,  ярус  занят  моими
людьми.
   - Дверь прочная - вопи громче, подонок.
   Хорошее назидание прочим изменникам  -  тем,  что  стреляли  в  спину
своим.
   Аналитик попытался вскочить, Егерь толчком под ложечку  отправил  его
обратно в кресло.
   - Ох.
   Чего вы хотите?
   Пароли к Системе?
   Вам все равно не связаться с Сенатом.
   Сеть уцелела едва ли на четверть, у  меня  контакт  только  с  нашими
людьми в городе. Они вас и слушать не станут...
   - Пароль ментальный?
   - Да.
   - Открывай доступ.
   - Зачем?
   - Мы предложим им сдаться.
   - Сумасшедшие.
   Предлагайте, если так хочется, но это  бесполезно.  Очень  скоро  вся
столица будет в наших руках, даже если вы убьете меня, это ровным счетом
ничего не изменит.
   Егерь дернул щуплого Аналитика за скованные руки, усадил его на  стул
перед монитором, надел на голову мятежника обруч пси-ввода.
   Тот равнодушно пожал плечами и закрыл глаза, готовясь ввести пароль.
   - Тупицы. Вы все равно проиграете.
   Гомункулус проскользнул вперед.
   Металлическая  свинья  остановилась  возле   стационарного   сайбера,
позволяя Егерю вставить в отверстие крутого бока миниатюрный разъем.
   Ролан  чуть  шевелил  губами,  словно  повторяя  ментальную  формулу.
Фантому не понравился вид  Аналитика,  в  облике  побитого  псионика  не
чувствовалось естественной для такой ситуации униженности.
   Это почему-то внушало тревогу.
   Сайбер Макс замкнулся в себе - гомункулус готовился послать в Систему
отнюдь не предложение о сдаче.
   Никто еще в  истории  Каленусии  не  сумел  использовать  для  боевой
пси-наводки Сеть.
   Фантом ощутил холодное кипение тревоги -  окажется  ли  способным  на
подобное получеловек?
   Аналитик, казалось, расслабился, смирившись.
   - Я закончил.
   - Все?
   - Да, все.
   Гомункулус молчал.
   Егерь дотронулся до блестящего бока всецело погрузившегося в  Систему
сайбера.
   - Макс? Что там? Ты сде...

***

   ...На миг Егерь решил, что комната плывет, монитор вспыхнул  радугой,
зеленоватое стекло зеркала  придвинулось,  металл  и  пластик  интерьера
распались, растекаясь липкими нитями.
   - Макс, помоги!
   Потом ударила боль.
   Момент для удара Аналитик  выбрал  на  редкость  удачно  -  скованный
Системой гомункулус бессильно  дергался,  пытаясь  вытащить  бесполезный
разъем.
   Егерь рухнул ничком и тут же скорчился, кожу  словно  жгло  кислотой,
дыхание пресеклось.
   Мириады цветных искр плясали перед глазами, потом картинку  заволокло
багровой пеленой. Дыхание, как ни странно, отпустило.
   - Фантом!
   Шеф Департамента, похоже, не слышал, он  сползал  по  стене  на  пол,
продолжая сжимать оружие.
   Скованный  наручниками  Аналитик  движением  головы   сбросил   обруч
пси-ввода.
   - Рита, помоги, держи наводку!
   Девушка ловко, как кошка,  вскочила,  Луциан  продолжал  пребывать  в
беспамятстве.
   Егерь, превозмогая боль, попытался вытянуть руку, запястье  и  ладонь
свела судорога, он бессильно  царапал  шнур,  непроизвольное  сокращение
мышц заставляло прогибаться позвоночник. Аналитик, не  обращая  никакого
внимания на корчи оперативника,  перешагнул  через  него  и  двинулся  к
Фантому, намереваясь забрать  ключи  и  излучатель.  Эта  поспешность  и
определила развязку.
   Егерь, извернувшись, ухватил двумя пальцами  провод  и  резко  дернул
его, освобождая Макса от разъема. Гомункулус вынырнул из Системы и в тот
же миг боль исчезла, мощный  пси-экран  накрыл  находившихся  в  комнате
людей, своих и чужих - без разбора.
   - На место, стоять!
   Фантом вскинул излучатель, но было слишком поздно - пальцы  скованных
рук Аналитика царапнули его глазницы.
   Шеф Департамента уклонился и рефлекторно нажал на спуск.
   Ролан стоял слишком близко - выстрел из  длинноствольного  излучателя
миновал его, до костей сжигая лицо женщины.
   Ее пронзительный вопль прорезал пространство и тут же утих,  заставив
напоследок зазвенеть стекло.
   Псионичка осела на пол, скорчилась, подобрала колени к подбородку.
   - Рита!!!
   Аналитик, отвернулся от Фантома, опустился на пол  рядом  с  мертвой,
осторожно положил пальцы на ее опаленные виски.
   - Что это он делает, шеф? - Егерь озадаченно смотрел на происходящее.
   Фантом подошел вплотную, наклонился, тронул Аналитика за плечо.
   - Ролан, очнитесь.
   Вставайте.
   Хватит валять дурака, что за розовые сопли?
   Аналитик не шевелился.
   - У него нет пульса, шеф.
   - Что?!
   Гомункулус снова ткнулся в ботинки Фантома.
   - И этот мой предок исчерпался.
   - То есть?
   -  Им  была  предпринята  ментальная  попытка  воскрешения   мертвого
объекта,  закончившаяся  летально  для   инициатора.   Человек   да   не
перепрыгнет меры своей.
   Фантом был готов взвыть от отчаяния.
   - Егерь, не стойте просто так - попробуйте поделать ему искусственное
дыхание.
   - Да тут и бригада реаниматоров не поможет.
   Он хоть пароль успел ввести?
   - Нет. Он, похоже, и не думал  этого  делать,  просто  лгал  и  тянул
время.
   Кравич встал, наконец справившись с шоком, но, увидев сожженное  лицо
женщины, тут же согнулся в приступе рвоты.
   - И это реализация твоих сорока девяти процентов, великий Макс?
   - А что? Могло быть хуже.
   Фантом медленно осушил стакан воды.
   - Надо убрать тела.
   Прикройте им головы, побери вас Пустота!
   Сколько лет было этому ненормальному?
   - Анкетных - двадцать пять. - вмешался сайбер.
   Фантом с трудом разжал пальцы мертвого Аналитика, поднял  девушку  на
руки и отнес ее в нишу.
   Иссиня-черные волосы рассыпались, скрыв изуродованное  лицо.  Ролана,
оттащив, бросили рядом.
   Фантом устало опустился в кресло.
   Посидел, положив руку на левую сторону мундира  -  как  раз  напротив
сердца.
   - Ну что ж, это еще не поражение, коллеги.
   Раз не поражение, значит, победа. Хотя, честно говоря,  мне  искренне
жаль. Жаль всех.
   - И предателя Аналитика? Да у него скопился целый склад покойников.
   - Да, это так.
   И тем не менее...
   Это был талантливый человек, я действительно не хотел его убивать.
   Он выбрал смерть сам - такую, какую пожелал.
   Кравич согласно кивнул.
   Егерь, в отчаянии от гуманизма начальства, ритуально  воздел  руки  к
потолку.
   - Ну и чего бы вы добились, сумей-таки пощадить парня и  отправить  в
Ординарный Трибунал? Его бы все равно повесили...

***

   Случай не слеп, он  всего  лишь  зол  и  ироничен.  Гибель  Аналитика
роковым образом предопределила дальнейшие события.
   Фантом, Егерь,  Кравич  и  тщательно  приведенный  в  бессознательное
состояние Луциан провели в осаде пять  часов  -  почти  столько  времени
понадобилось Максу для взлома Системы. Мятежники долго не могли поверить
в смерть вожака -  настоящие,  яростные  попытки  штурма  начались  лишь
спустя два часа.
   Дверь  отсека  не  поддавалась  огню  излучателей,  она  же  помогала
гомункулусу отражать изощренные пси-атаки.
   Через четыре часа Система была взломана.
   Еще через четверть часа мощная  пси-наводка,  созданная  сайбером,  и
переданная Сетью, накрыла командные центры мятежников Порт-Калинуса.
   Люди умирали или сходили с ума.
   Пси-атаки повстанцев ослабели.
   Их жертвы, придя в себя, бесцельно бродили по  разгромленным  улицам,
плакали, искали близких, под дождем переворачивая холодные тела.
   Войска, верные Сенату, брали под контроль район за  районом,  на  то,
чтобы пробиться к Пирамиде, ушел ровно час.
   Через шесть часов после гибели Аналитика  Фантом  вступил  под  своды
Калинус-Холла.
   Поломанные скамьи красного дерева уже кое-как расставили по местам.
   Барт встал, чтобы приветствовать народного героя Каленусии.
   - Счастлив пожать вашу честную руку, Генерал.
   - Я сделал все, что мог, Президент.
   Рядом с главой Каленусии маячили двое.
   Один - светлоглазый, сухопарый сенатор Керриан, второй - полузнакомый
бледный тип, с морщинистым лбом  и  аккуратными,  словно  бы  выцветшими
усами.
   - Я рад, что вы спаслись, шеф.
   - Мы коллеги?
   - Да. Я - "Доктор".
   Президент Барт согласно кивнул.
   - Ваш коллега раньше вас  сумел  покинуть  нижние  ярусы  захваченной
мятежниками Пирамиды. Во  многом  благодаря  его  ценным  советам  мы  и
продержались.

***

   - Вы преувеличиваете мои заслуги, мастер Барт.
   - Ничуть. Кстати, мастер Фантом, мы только что  объявили  вне  закона
всех мятежников.
   Без исключения - всех.
   До того момента, пока не будут подавлены  беспорядки.  Связь  отчасти
восстановили. Директивы уже разосланы в провинции...
   - Что?!
   Фантом почувствовал, как та самая фигуральная почва уходит из-под его
ног.
   - Простите,  господин  президент,  а  как  вы  без  суда  собираетесь
отделять сусликов от кротов, мятежников от честных каленусийцев?
   - Но, генерал... В конце концов,  ваш  коллега  Доктор  дал  неплохой
совет.
   Пси-тест. Детектор прекрасно позволяет определить сенса.
   - Но не каждый псионик - мятежник.
   Барт отстранился, оглядел генерала  с  тем  сдерживаемым  вежливостью
недоумением, под которым обычно прячется новорожденный гнев.
   - Простите, но с момента начала столкновений немятежные псионики  мне
еще не попадались. Думаю, их не видел никто.
   Это конец, подумал Фантом.
   Аналитик умер молча, и я опоздал, трагически опоздал на четыре  часа,
меня опередил наш добрый Доктор.
   Вот цена того случайного выстрела - это гражданская война. И  первыми
отвалятся восточные территории.
   Там восьмая часть населения - псионики, почти в каждой семье -  сенс,
люди прошли конфликт Ахара и умеют сражаться. Нам не простят крови...
   - Погодите...
   -  Простите,  генерал.  Я  должен  идти.  Мне  нужно  позаботиться  о
погребении внучек и дочери.
   Фантом стиснув кулаки, остался стоять посреди быстро пустеющего зала,
к его ботинкам робко жался забытый всеми гомункулус. Доктор  в  сумятице
исчез.
   - Великий Космос! Почему? За что?

***

   В тот же день начались первые погромы в провинциях.
   К ночи ливень над столицей усилился.
   Крупные капли барабанили по лужам, по крыше Калинус-Холла, по  шлемам
жандармов, по  остовам  сгоревших  машин.  Бурные  потоки  воды  уносили
грязную пену, последний муссон уходящего лета оплакивал всех без разбора
- праведных и виновных, обманутых и убитых, мятежников и героев.
   Леопардовый кар тем временем уходил на восток.

Часть Четвертая. Вандея.

Глава XXVII. Туле

7006 год.

Каленусийская Конфедерация, граница северо-восточного сектора.

   - В сторону, берите влево!
   Грузовик  с  солдатами  вильнул,   упрямо   пристраиваясь   в   хвост
удаляющейся машине.
   Леопардовая раскраска ее кузова  изрядно  полиняла  -  борта  пятнали
следы гари, разлапистые кляксы глинистой грязи.
   - Ой, Звезды!
   А ведь наши храбрые воины стреляют, Алекс... По нам. Я  решительно..,
не могу.., вести машину в таких.., безобразных условиях...
   Звездообразная дырка в стекле - весомый аргумент.
   Стриж пригнул Белочку, ухватив ее за плечи.
   - Выжимайте из своей колымаги все, что удастся, Майер.
   Недолго осталось.
   Машина заложила резкий поворот, точно следуя виражу дороги, показался
крутой косогор, трасса,  боком  коснувшись  его,  изгибалась,  уходя  на
север. На востоке неширокая равнинная река медленно несла свои рыжие  от
бесчисленных частичек почвы воды.
   Трассу от реки, кроме косогора, отделяли густые  заросли  прибрежного
кустарника.
   Листья уже начали вянуть, но еще  не  облетели  -  желто-зелено-серая
растительная масса стояла хоть и невысокой, но сплошной, без  просветов,
стеной.
   Грузовик  отстал,  не  выдержав   конкуренции   с   дорогим   мотором
майеровского кара. Белочка выпрыгнула на гладкое полотно,  скатилась  по
косогору и вразмах ударилась о сплетение ветвей - кусты мягко спружинили
и  пропустили  ее  под  желто-зеленый  полог,  ветви  скрывали   макушки
беглецов.
   Стриж и Майер раздвигали сучья, продирались  сквозь  скопище  листвы,
мелкие ветви царапали руки.
   Джу заслонила локтем лицо и  чуть  не  отстала,  потеряв  ориентир  в
растительном хаосе.
   - Эй, где вы все?
   - Здесь, давайте руку.
   Они выбрались на вылизанную водой прибрежную глину.
   Бурые разводы от размытого берега стлались по  воде,  противоположный
берег испещрили частые выбоины овечьих следов.
   Белочка перевела дыхание.
   Стриж в разорванной куртке, подойдя к самому урезу воды,  смотрел  на
восток, ловя ему одному известные ориентиры.
   Джу отметила про  себя,  что  иллирианец  растерян  -  мозг  нулевика
оставался непроницаем, его неуверенность выдавал прищур покрасневших  от
усталости глаз, едва заметно опущенные плечи. Стриж повернулся в Белочке
и, как ни в чем ни бывало, широко улыбнулся,  пожалуй,  слишком  широко,
беззаботность решительно не вязалась с моментом:
   - Мы в искомой точке.
   Теперь расходимся.
   Вы, Джу, берете Майера и - марш-марш на тот берег.
   Там, где бегали овцы,  там  начинается  территория  северо-восточного
сектора.
   Найти Фалиана, возможно, будет не так-то просто, но задача совсем  не
безнадежная - человек он известный.
   Течение слабое, глубина умеренная,  водичка  еще  не  очень  холодна.
Давайте, не медлите, удачи вам обоим.
   - А как же вы?
   - Я остаюсь.
   Майер, уже ступивший в мутную воду, обернулся, на лице  его  читалось
искреннее недоумение:
   -  Какой  холеры,  что  за  идеи  вас  посетили,  Алекс?  Это  что  -
извращенный способ самоубийства?
   Стриж  ответил,  не  глядя   на   философа,   скорее,   обращаясь   в
пространство:
   - Я не могу идти туда... Кое у кого там.., со мною старые счеты.
   - А у солдат с дороги - совсем новые счеты.
   Хватит валять дурака!
   Идемте, оставаться на месте смерти подобно.
   Белочка кивнула.
   - Хэри прав. Не стоит тянуть за собой эту историю.
   Иронически скривившийся Стриж обернулся к  ней,  по  суровому  мнению
Джу, в его поведении явно прорезались черты  накатившего  дурного  толка
упрямства:
   -  Леди  Джу,  представьте  себе   картину   -   я   появляюсь   там.
"Здравствуйте, свободные граждане, я ваш подарок судьбы. Любимый враг  -
на четверть недобитый, наполовину прощенный, я поссорился и с теми, и  с
этими, а потому вспомнил про вас. Идти мне некуда - примите к себе".
   Не выдержавший психологической перегрузки Майер взорвался:
   - Прекратите, Разума ради!
   - А вас, Хэри, я не задерживаю. Река рядом.
   По ту сторону  кустов  прошумел  мотор,  взвизгнули  тормоза,  голоса
солдат смешалась с хрустом ломаемых ветвей. Пси-философ вернулся,  вышел
из воды:
   - За что Звезды послали мне на голову вас?
   Не знаю я и знать не желаю, что вы натворили.
   Но из-за вашей Разумом вздрюченной гордости нас всех сейчас перебьют!
   - Я и говорю - уходите оба.
   В одиночку у меня больше шансов справиться с ситуацией.
   - Справиться?!
   С кем? C двумя десятками головорезов?!
   Да вы точно маньяк.
   Маньяк-самоубийца.
   С сумасшедшими не дискутируют - их лечат...
   Симониан, держите его!
   Белочка изо всех сил вцепилась в левую  руку  Стрижа,  тот  попытался
выдернуть ладонь, правда, не очень активно, Майер ухватил иллирианца  за
правый локоть.
   - Живо, тащим его в воду.
   - Вы много взяли на себя, Майер, не надорвитесь.
   - Вполне достаточно взял,  считайте,  что  это  месть  -  теперь  моя
очередь вас купать.
   Троица ввалилась  в  реку,  воды  оказалось  всего-то  по  пояс,  они
полубрели-полубежали к дальнему берегу, преодолевая слабое сопротивление
течения.
   Перебранка солдат раздавалась совсем рядом,  вода  слева  от  Белочки
вскипела, испарясь под ударом излучателя.
   - Быстрее-быстрее! Ходу!
   Беглецы вырвались на противоположный берег, преследователи  почему-то
мялись в нерешительности - никто не торопился лезть в  мутную,  ленивую,
воду.
   - Уходим за деревья, нам еще выстрелов вслед не хватало...
   Плакучие заросли отгородили Белочку от опасности,  что-то  в  природе
неуловимо изменилось - почва под ногами, листья, пасмурное небо,  глина,
короткая трава - все оставалось прежним, и, вместе с тем - другим.
   - Здесь есть природная пси-активность.
   Стриж устало, обреченно махнул рукой.
   - Да пускай ее...
   Не это главное.
   Боюсь, что появление  здесь  в  моей  компании  сослужит  вам  плохую
службу, Джу. Как называется эта река?
   - Если верить автомобильной карте... Рубикона.
   - А родное местечко Фалиана?
   - Туле.
   Через некоторое время редколесье сменилось сплошными зарослями.
   Высокие  деревья  свечами  уходили  вверх,  образуя  кронами  подобие
сплошной крыши,  под  этим  живым  навесом  буйно  разросся  остролистый
кустарник.
   Сейчас и кусты, и деревья  изрядно  пожелтели,  в  лиственной  кровле
зияли провалы, оставленные облетевшей листвой.
   Растительная масса шуршала и мягко подавалась под ногами,  Белочка