я  за
мошенничество,   кражу   со   взломом   и   злоупотребление   доверием".
Ошеломленный Дезет мгновенно зауважал Департамент.
   Его не могут объявить в розыск официально.
   Но  едва  ли  у  иллирианского  туриста  найдется   повод   чрезмерно
возмущаться  задержанием  из-за  случайного  сходства  с   каленусийским
преступником...
   Он смял газету и бросил ее на самое дно сумки.
   Вторая заметка (в желтом как солнышко  бульварном  листке)  оказалась
поинтереснее.

   "Драма ревности в полисе Параду.
   Убийство ординатора.
   Романтический побег лауреатки Калассиановской премии..."

   У Стрижа зачастил пульс.
   Прочитал крикливую, сумбурную статью до  конца,  аккуратно  сложил  и
убрал газету.
   - В аэропорт. Обратно. Быстро.
   Терпеливый таксист  развернул  машину,  уверенно  прибавил  скорости.
Через полчаса Стриж поспешно  пересек  площадь,  обошел  ажурные  кусты,
миновал ряды каров и  закусочную  с  крахмальной  толстушкой.  Фургончик
скорой помощи беззащитно белел  в  отдалении,  задняя  дверца  оказалась
распахнутой, пленный шпик исчез.
   "Мой приезд стал свершившимся фактом.
   Они сейчас ищут повсюду - в отелях, в первую очередь. Я должен где-то
жить. Никому не придет в голову, что я вернулся на место стычки".  Стриж
уверенно распахнул дверь и вольно прошел  под  гулкие  стеклянные  своды
вокзала.
   - Один билет на ближайший рейс до Параду.
   Мелко, в барашек завитая кассирша наморщила низкий лобик и  вцепилась
в сайбер, терзая Систему. Стриж вздохнул. "Еще не хватало  мне  застрять
здесь, на самом виду, до вечера..."
   Билет, к счастью, нашелся.  Через  полчаса  Дезет  почти  взбежал  по
трапу.
   Лайнер пронзил тускнеющее осеннее небо.
   Стриж закрыв глаза, погрузился в невеселые размышления.
   Статья в бульварном листке - вымысел на две трети.
   Тем не менее, Симониан исчезла, скорее  всего  это  истинная  правда.
Кто-то был убит. Кто? Кем?
   При каких обстоятельствах?
   В газете мимоходом сказано - ординатор.
   Что это - вмешательство Департамента?
   Логика боролась против иррациональных сомнений.
   Департамент Обзора в целом  не  был  ни  исключительно  карающей,  ни
чрезмерно жестокой организацией.  Совершенные  ими  незаконные  убийства
собственных граждан, пожалуй, можно  было  сосчитать  по  пальцам  одной
руки.
   И это за всю новейшую историю Каленусии!
   Стриж не видел пока особых  причин  для  пополнения  этого  зловещего
списка.
   Кто еще?
   Преступный мир?
   Быть может...
   Иллирианец тщетно пытался справиться опасениями худшего толка.
   Не был ли причастен к делу Порт-Иллири? Принцепс?
   "Я не псионик.
   Мое воображение бесполезно.
   Нужно основываться на фактах. А для этого - добыть их."
   Самолет приземлился в Параду через час.
   Бархатное тепло курортной осени окутало Дезета.
   Он шел мимо еще пышных садов рукотворного рая.
   В кустах парков доверчиво возились прирученные птицы.
   Кар вез его в ласковый, едва наступивший  вечер,  мимо  россыпи  едва
зажегшихся огней, мимо газонов  со  смешными  пушистыми  шарами  поздних
цветов,  мимо  витрин,  портиков,  нарядной  толпы,  утонченно-роскошных
фонарей и уличных музыкантов.
   Стриж вступил на коралловый гравий университетских  тропинок,  прошел
кипарисовой аллеей, дернул витую ручку тяжелой двери.
   - Профессор Милорад очень занят...
   Некрасивая, с лошадиными зубами и доброй улыбкой  секретарша  подняла
усталое лицо от груды бумаг.
   - Я не задержу его надолго.
   - Но... Я  не  могу.  Он  и  вправду  занят.  Может  быть,  я  спрошу
профессора?
   Стриж кивнул.
   - Скажите профессору - пришел по делу знакомый его брата.
   Секретарша исчезла за надежной, какой-то уютно-старомодной дверью.
   Через минуту она вышла, едва заметно изменившись в лице.
   - Вас ждут.
   Стриж вошел, окинул взглядом тяжелые полки с книгами,  широкий  стол,
изящную стойку дорогого, "морского" аквариума в углу. Сухой,  подтянутый
старик с клиновидной бородкой поднялся ему навстречу.
   - Вы привезли известия от моего брата?
   Он решился-таки на мировую?
   Почему он не позвонил, не прилетел сам?
   Стриж медленно опустился в широкое "гостевое" кресло.
   - Я не привез известий.
   Профессор  Милорад  (одаренный   в   студенческой   среде   прозвищем
"Птеродактиль") резко отшатнулся. Казалось, очки его гневно сверкнули.
   - Вы пришли посмеяться надо мной?
   - Нет.
   - Кто вы?
   - Я сказал вам правду.
   Я знаком с  вашим  любимым  и  ненавидимым  братом,  Кеем  Милорадом,
комендантом Форт-Харай.
   Дезет снова восхитился - старик просчитал ситуацию мгновенно.
   Он с отвращением оглядел Стрижа.
   - Ясно.
   Вы мне солгали.
   Вы просто сидели, вы - бывший заключенный.
   Убирайтесь вон.
   Стриж скрестил руки на груди и покачал головой.
   - Я не уйду.
   - Я вызову охрану.
   - Я ни в чем не солгал вам.
   Вы сами запутались и обманули себя пустыми надеждами.
   Я сказал вам правду.
   Я был знаком с вашим братом и пришел по делу,  по  своему  делу.  Это
дело касается жизни человека.
   - Убирайтесь.
   Стриж не торопясь открыл сумку, вынул свернутую газету  и  бросил  ее
резким жестом прямо на стол перед оторопевшим профессором.
   - Вы были знакомы с Джулией Симониан?
   - Допустим.
   - Прочтите это.
   Милорад  нехотя  потянулся  к  листку,  взял  его,  поправил  льдисто
сверкающие очки.
   - Зачем мне все это?
   - он резко отложил газету - да, я знал эту девочку.
   - Тогда ответьте мне на пару вопросов.
   - Не вижу причин для откровенности. Я уже все сказал полиции.
   - Вы сказали, что не знаете ничего.
   - Это правда.
   - Вся правда?
   - Вся.
   - Еще раз повторяю - вся?
   Птеродактиль напрягся, резко встал, прошелся из угла в угол, рассеяно
потер рукой лоб, оставляя на бледной коже болезненные красные пятна.
   - Да! Вся!
   - Не лгите.
   - Кто вы такой, чтобы учить меня правде?
   Убирайтесь вон.
   Я охрану позову.
   Стриж, не торопясь, встал, убрал газету.
   - Что ж, профессор Милорад.
   Не  утруждайтесь.  Я  сейчас  уйду.  Не  скажу,  чтобы  приятно  было
познакомиться.
   Ваш столь непопулярный в либеральном семействе брат гораздо честнее.
   Его собаки и решетки по крайней мере не  содержат  в  своей  сущности
лжи.
   На самом пороге Дезет оглянулся.
   - Я не знаю, что заставляет вас молчать - мелочный  страх  или  нечто
повесомее.
   Но можете не сомневаться - я и без помощи патологического труса найду
тех, кто похитил Джулию Симониан.
   А вам...
   Ладно. Желаю процветания не вам - вашей совести.
   Он шагнул за порог.
   - Постойте!
   - Прощайте.
   - Да стойте же вы, упрямый идиот!
   Стриж остановился.
   - Вернитесь, сядьте!
   Дезет, помедлив, вернулся.
   - Ну и?
   Птеродактиль  снял   кристально   чистые   очки,   обнажив   усталые,
беззащитные, близорукие, в мелких морщинках глаза.
   - Вы зря раскричались на  меня,  молодой  человек.  В  конце  концов,
почему я должен верить первому встречному?
   Кто вы такой, наконец?
   Вы ведь не из полиции?
   - Я друг Джулии Симониан.
   - Я стар, я не привык верить на слово.
   - У меня нет доказательств.
   - Ладно, хорошо. Чего вы хотите?
   - Хочу знать, что произошло на самом деле.
   Профессор Милорад безнадежно махнул рукой.
   - Я не солгал вам - я не знаю.
   Могу лишь догадываться.
   Кому нужны догадки старого, пропитанного книжной пылью параноика?
   - Они нужны мне.
   Птеродактиль безнадежно покачал головой.
   - Она исчезла в ночь после приема.
   Пришла туда с тем самым мальчиком, которого...
   - Убили?
   - Нет.
   Он жив - пока.
   Лежит в клинике.
   Он  единственный,  кто  мог  бы  пролить  свет,  но,  поверьте,   это
безнадежно - мальчик стал растением.
   Больше никто ничего не знает, не помнит, ни видел, с  кем  она  ушла.
Разве что...
   Стриж навострил уши.
   - ..наверное, я не должен делать того, что сделаю сейчас.
   Но...
   Спросите-ка лучше обо всем Хэри Майера.
   - Пси-философа?
   Птеродактиль молча кивнул.
   - За ним что-то конкретное?
   - Конкретное?
   О нет.
   Так  -  слухи,  сплетни,  его  повышенный  интерес  к  общементальной
проблеме, широкий и сомнительный круг знакомств.
   Есть вероятность, и ненулевая, что он и вовсе здесь не причем.
   - Адрес?
   Милорад, поколебавшись, назвал. Дезет встал.
   - Прощайте, профессор. Я искренне желаю вам долгих дней и покоя.
   - Прощайте, нахальный незнакомец, я желаю вам удачи.
   Стриж осторожно затворил дверь,  легко  вышел  под  редкие,  неяркие,
тревожно мерцающие вечерние звезды.

***

   Центральная Клиника Параду светилась в  наступающей  темноте  сотнями
окон. Дезет улыбнулся серой, как осторожная маленькая мышка, медсестре.
   - Вы родственник? - только и сказала она.
   - Старый друг - не моргнув глазом ответил Стриж.
   Девушка решительно покачала головой.
   - Пациент не в том состоянии...
   Стриж умоляюще посмотрел в ее блеклые, чуть  покрасневшие  в  уголках
глаза.
   - Я ехал издалека, провел в пути  двое  суток.  Этот  человек  -  мой
лучший друг.
   Как знать - вдруг ему станет лучше? Я не прощу себе, если  не  сделаю
для него все... Пожалуйста. Прошу вас.
   Он замялся, исчерпав слова.
   Девушка вздохнула.
   В ней, пожалуй, было нечто  от  сострадалистки  -  слабый  ментальный
дар?
   - Ладно, идите.
   Только быстро.
   Я не хочу получить из-за вас нагоняй.
   Вот, возьмите...
   Стриж, нацепив для маскировки  куцый  халатик,  прошел  коридорами  в
просторную тихую палату.
   Низкая кровать стояла у стены, трубка капельницы  как  змея  оплетала
руку лежащего неподвижно человека.
   Пухлые  щеки,  бледная  кожа  лица,  начисто  выбритая,  перевязанная
голова.
   - О, Разум. Это почти мальчишка.
   Юноша не шевелился.
   - Диззи, ты меня слышишь?
   Стрижу показалось, что веки раненого чуть заметно дрогнули.
   - Диззи, я друг Джу. Я прилетел  специально,  чтобы  помочь  ей.  Мне
нужна информация. Ты меня слышишь?
   Веки чуть приподнялись и снова опустились. "Да".
   - Ты можешь говорить?
   Веки остались неподвижными. "Нет".
   - Ты видел, как похитили Джу в тот самый вечер?
   Веки неопределенно затрепетали. "Я не правильно  поставил  вопрос"  -
осенило иллирианца. "Он же мог не видеть, но, тем не менее - знать.
   Откуда?
   Например, догадался. Она могла сказать ему об опасности."
   - Ты знаешь, кто напал на нее?
   На этот раз ответ был однозначным. "Да".
   - Прошу тебя, Диззи, помоги мне. Сейчас я буду  назвать  имена.  Если
имя - то самое, дай мне знать.
   Стриж называл наугад - имена вымышленные и реальные, в том числе  имя
профессора Милорада.
   Веки Диззи оставались сомкнутыми.
   При имени "Хэри Майер" они заметно приподнялись.
   - Значит, Майер.
   "Да".
   Стриж посидел еще с минуту, собрался с мыслями.
   Потом осторожно дотронулся  до  бессильно  лежащей,  холодной,  почти
мертвой руки.
   - Спасибо, друг. Чуда не обещаю, но, поверь, я сделаю все, что смогу.
   По щеке раненого медленно скатилась длинная прозрачная капля.
   Стриж вышел, твердо решив не оборачиваться.

***

   Ночь оказалась теплой, он провел  ее  остаток  на  морском  берегу  -
появляться в отеле было рискованно.
   Пахло гниющими водорослями.
   Стриж сидел  на  обросшем  длинной  зеленью  валуне,  швырял  плоские
камешки в сонное, темно-зеленое море.
   Потом спал в кем-то забытом на пляже шезлонге. Тусклое  утро  бросило
на морскую гладь отблеск перламутровой чешуи.
   Дезет встал, поднял сумку и слегка влажную куртку, стряхнул прилипшие
песчинки и зашагал вдоль берега - туда, где нежно белели башенки  хорошо
охраняемых фешенебельных вилл.
   Набежавшие волны лизали берег, расплываясь тонкой  кружевной  пленкой
пены.
   Утром спят сторожевые псы и редеют патрули безопасности, утро помогло
иллирианцу  найти  дорогу,  он  ловко  перемахнул  через  пару   ажурных
заборчиков, на ходу отметив обильно замаскированные декором,  бессильные
против него датчики дорогих, усовершенствованных пси-сторожей.
   - Вы меня не ждали? Отлично. А вот и я!..

Глава XX. Абрис проблемы

7006 год, Каленусийская Конфедерация

   Фантом отодвинул прочь  пульт  Системы,  встал,  прошелся,  стряхивая
напряжение.
   - Итак, Стриж обошел нас на первом же повороте.
   - Пока.
   - Я кое-что взвесил за эти дни.
   Вы знаете, Аналитик, наша Система порочна изначально.
   Конфедерация сплошь оплетена сетью технического пси-наблюдения.
   Десять процентов граждан - сенсы, каждый из них  ежечасно  колеблется
между  желанием  применить  свои   возможности   и   страхом   сократить
собственную жизнь.  Это  несчастные  люди..,  остальные  девять  десятых
населения им смертельно завидуют.
   Сенс-врач - редкое явление, сенс - преступник - самое рядовое.
   Но и это не самое страшное.
   Мы разучились думать.
   Мы привыкли полагаться на то, что человек давно перестал быть вещью в
себе. Души наши давно уже не потемки - Система считывает пусть не мысли,
нечто более интимное - эмоции, настроения, побуждения - тонкие  идеи!  В
итоге мы захлебываемся в море умственных фекалий.
   Старые методы сыска  давно  отброшены  -  зачем  просчитывать  мотивы
людей, если их можно прочитать?
   - Но...
   - Оставьте.
   Вы сами знаете, что это - правда.
   Мы не пытаемся разбираться в побуждениях,  мы  считаем,  что  человек
прозрачен  изначально.  И  вот  -  представьте  -  мы   сталкиваемся   с
единственным в своем роде совершенно непрозрачным экземпляром.
   Его нельзя прочитать, его нельзя заморочить, его можно только понять,
а этого мы давно уже не умеем.
   - Нельзя понять - можно нейтрализовать.
   - Как нашли "маячок"?
   - Обычным образом, шеф, по пеленгу.
   Это оказалась бродячее животное.
   Собака укусила двух людей из группы Зенита.
   Я отправил их в  госпиталь  -  несчастная  тварь  наверняка  носитель
сонмища любопытных вирусов.
   Фантом устало опустился в кресло.
   - Ладно.
   Двое покусанных, один агент, выставленный на посмешище  в  аэропорту,
Стрижа и след простыл...
   - Я запросил Систему.
   - Я тоже.
   - Мой запрос, шеф, в отличие от вашего, существенно  использовал  мою
интуицию.
   Я  люблю  комбинировать  возможности  личного  пси   с   техническими
достижениями...
   - Я отлично знаю, как вы скромны.
   - Спасибо, шеф.
   Так вот...
   До сих пор мы метали сеть наугад, пора максимально сузить поиски.
   - Резонно. И как вы предлагаете это сделать?
   - Цель...  Цель  приезда,  пожалуй,  слегка  просматривается.  Этакий
контур, некая область возможностей.
   - Какая?
   - Судите сами.
   Последние четыре года на  территории  Каленусии  он  контактировал  с
очень ограниченным кругом людей.
   Комендант Милорад отпадает - этот на месте, в Форт-Харай.
   Наш славный Септимус, скорее всего, безнадежно мертв.
   Иеремия Фалиан враг Дезета по определению и тоже на месте - сектант у
себя в деревне.
   Остается Джулия Симониан, врач экспедиции. Я запросил  данные  -  она
едва ли не накануне его приезда пропала без вести.
   - Вы думаете?..
   - Да.
   Иллирианец причастен к ее исчезновению.
   Его приезд спланирован, скорее всего, заранее - это игры Оттона.  Мое
твердое мнение - стоит поискать в Параду.
   Сенс, побывавший в Аномалии - ценность.
   Хотя бы просто как объект исследования. Если Симониан  жива,  вывезти
ее так быстро  иллирианцы  не  успеют.  У  нас  есть  все  шансы  успеть
вмешаться и получить ответ.
   - Звучит убедительно.
   Даже если вы ошибаетесь, гипотеза выглядит  многообещающей.  Я  отдам
приказ скорректировать поиск.
   - И еще...
   - Да?
   - Похищение иллирианскими агентами наших граждан - это не то, что  не
правильный переход улицы.
   Мы теперь получаем формальный повод для любых - любых! - жестких мер.
Вы довольны, шеф?
   - Пожалуй...
   - Довольны?
   - Да! Разум! Я доволен, доволен! Я очень доволен определенностью.
   - Тогда - действуем...

***

   Джу  в  сотый  раз  осмотрела  пустые,  без  окон,  стены,   гладкий,
стерильно-белый потолок  -  тусклый  свет  плафона  ложился  на  пластик
мертвенно-зеленоватыми пятнами.
   В  висках  монотонно  звенело,  потолок  внезапно  пошел  в  сторону,
ускользая из поля зрения.
   Они закрыла глаза, пытаясь остановить вращение реальности, но  рыхлая
темнота продолжала кружиться,  клубы  черноты  свивались  в  нити,  нити
наматывались на невидимую ось.
   Белочка открыла глаза, проглотила комок в горле и, борясь с тошнотой,
встала с пластикового матраса.
   Комната  качнулась   туда-сюда,   как   палуба   корабля   и   обрела
неподвижность.
   - Эй! Откройте!
   Шаги  за  дверью  сменились  лязгом  ключа,  в  приоткрывшейся   щели
нарисовалась бледная, небритая физиономия охранника.
   - Меня тошнит. Принесите воды. Позовите Эшли.
   Физиономия скрылась.
   Джу опустилась на пол, натянув на острые колени подол платья. Комната
опять коварно качнулась.
   Идеально аккуратный, и холодно-спокойный  Эшли  вошел  с  подносом  в
руке.
   - Доброе утро, свободная гражданка.
   - Издеваетесь?
   - Нисколько.
   Каждый человек свободен от рождения, все мы равны...  за  исключением
тех, кто узурпирует сверхвозможности.
   Белочка села на матрас, поставила поднос рядом, взяла чашку кофе,  ее
собеседник остался стоять, прислонившись к стене.
   Джу  прикинула,  не  успеет  ли  проскочить  мимо  него  за  дверь  -
получалось, что никак не успеет.
   - За что вы ненавидите псиоников?
   - А вы знаете, что такое мутация?
   Джу фыркнула.
   - Я врач.
   Эшли насмешливо улыбнулся.
   - Ложь номер один - вы не врач, во всяком случае - не полноправный.
   - Мутация - гораздо  более  естественное  и  обыденное  явление,  чем
считают чтецы всякой белиберды в тонких обложках.
   - Не в том случае, когда мутант перестает быть человеком.
   Белочка допила кофе и прикинула, не запустить ли  подносом  в  голову
Эшли, а потом все равно рвануть за дверь. Что-то  подсказывало  ей,  что
инсургент готов к такому обороту, пожалуй, рисковать не стоило.
   - Сенсы - такие же люди, как и все.
   - Сенсы - вообще не люди.
   Их способность делает их исключением в мире людей, причем  -  опасным
для других. Их способности не просто противоречат этике  -  они  толкают
технический прогресс по антигуманному пути.
   Пси-слежение, пси-турникеты, пси-проверки.
   "ментальники", считывание  эмоций  агрессии,  негласные  проверки  на
лояльность.
   До технического воспроизведения полноценной пси-наводки остался  один
шаг.
   Белочка тряхнула спутанными волосами.
   - Этот шаг не будет сделан никогда.
   Это невозможно - фундаментальное исключение Калассиана.
   - Ложь номер два.
   Это возможно.
   Как только он будет сделан, человечество утратит свободу навсегда.
   А теперь взвесьте, свободная гражданка, на весах своей  совести,  что
важнее - общая свобода или ваша?
   - Чего вы хотите от меня?
   - От вас лично - никаких действий.
   Простите, вы нужны нам только как исходный материал для исследований.
   Обществу нужен своеобразный антидот - средство  навсегда  блокировать
пси-аномальные способности сенса...
   Власть,  которая  не  видит  и  не  желает  видеть   непосредственной
опасности, заслуживает быть низложенной...
   Разглагольствующий  Эшли   неуловимо   походил   на   повзрослевшего,
ожесточившегося Авеля.
   Белочка изо всех сил старалась не показывать страха.
   Заговорщик совсем  не  выглядел  злым,  несомненно,  был  чрезвычайно
честен, дело обстояло самым скверным для Джу образом - у него была  своя
Большая Идея. "Они убьют меня" - поняла Белочка. "Даже хуже -  они  меня
постепенно замучат насмерть, как лабораторную мышь.
   Ну, разве что, потом принесут извинения моим останкам".
   - Зачем мне ставят уколы?
   - Чтобы подавить ваши способности. Нам не нужны пси-наводки.
   - А потом?
   Эшли  мягко,  словно  большая,  очень  чистая  кошка  подошел  к  ней
вплотную, забрал поднос и п