а всего лишь пилот.
   Скажу в заключение: есть два звездолета и есть доброволь-
цы. Необходима по крайней мере разведка. Тут говорили о том,
что  полет  к  звездам сопряжен с новым качеством опасности.
Что ж,  значит,  нужны люди, обладающие смелостью нового ка-
чества.
   Рано или поздно придется  преодолеть  инерцию.  Рано  или
поздно  человечество  выйдет  в  Большой.космос.  Но лучше -
раньше".
   Я пробежал свою речь.  Не знаю, как там с "ощутимым нале-
том горечи",  но свои мысли,  кажется, мне удалось выразить.
Никогда в жизни я не произносил лучшей речи. И уж, наверное,
никогда не произнесу. Правда, она ни возымела действия. Гре-
ков  взял  слово и разгромил меня в прах.  Он говорил все то
же:  дальняя космическая связь исключает необдуманные разго-
воры о  замкнутом  развитии цивилизации;  никто и никогда не
принимал бесповоротных решений, запрещающих выход за пределы
Системы,  - просто не настало для него время;  перспективное
планирование должно опираться  на  реальные  возможности,  и
поскольку  эксперимент в Институте физики времени такие воз-
можности открывает...
   Словом, после  бурной  трехдневной дискуссии большинством
голосов было принято решение отсрочить космическую программу
и сосредоточить исследования, труд и энергетику на программе
расселения во времени.
   Так-то, пилот Дружинин.
   Двумя чашками крепкого кофе я завершил свой завтрак. Нес-
колько  осоловев  от необычно плотной еды,  я сидел в кресле
против Борга,  и в голове вертелась все та же немудрящая, но
почему-то запавшая в память песенка:  "И снова гудят корабли
у причала: начни все сначала, начни все сначала..."
   Какое прекрасное  было  начало,  подумал я.  Мы с Робином
пронеслись сквозь время,  как призраки. Да, черт побери, как
призраки. Мы доказали, что прорыв в Большой космос возможен.
Как счастлив я был тогда,  как молод и счастлив,  и  уверен,
что новая космическая эра настанет,  вот она, совсем близко,
распахни только дверь...
   И все  рухнуло.  Греков  на этот раз добился большинства.
"Ввиду серьезных сомнений в безопасности полета в хронокван-
товом  режиме  -  отменить предполагавшийся ранее разведыва-
тельный выход за пределы Системы..."
   - Старший,  -  сказал я,  - разве недостаточно было опыта
нашего полета?  Как ты  сам  теперь  оцениваешь  вероятность
опасности?
   Борг посмотрел на меня долгим взглядом.
   - Риск, конечно, есть, - ответил он неопределенно.
   - Но риск есть и в обычном межпланетном рейсе...
   Мне вдруг расхотелось говорить об этом. Что толку зря мо-
лоть? Ясно ведь сказано: "Ввиду серьезных сомнений..."
   - Ты куда-то исчез вчера после заключительного заседания,
- сказал Борг,  - а тебя разыскивал Самарин.  Нехорошо это -
выключать видео.
   - Я был в кино, потому и выключил.
   - Он вызывал тебя до позднего вечера.
   - Я смотрел четыре фильма подряд и вернулся  в  гостиницу
около часа ночи. Сейчас вызову его, мне тоже надо...
   - Не трудись. Самарин, наверно, уже подлетает к Луне.
   - Черт... жаль, не успел...
   Борг отхлебнул из стакана.  Какой-то он странный сегодня,
подумал я, никуда не торопится, ничего не делает руками.
   - Он сидел у меня весь вечер,  - сказал Борг. - Славно мы
с ним поговорили... Между прочим: в ближайшие две недели оба
корабля будут испытаны и войдут в строй действующих. Они бу-
дут  выполнять спецрейсы - разумеется,  в пределах Системы и
на обычном плазменном ходу.  Самарин просил передать,  чтобы
ты был готов принять один из них.
   - Спасибо.
   Борг все смотрел на меня, испытующе как-то смотрел.
   - Хроноквантовый двигатель,  понятно,  снят  не  будет  -
слишком большая работа.  Он будет отключен от питания и зап-
ломбирован. Но не снят.
   Несколько секунд  мы  сидели  молча,  уставившись друг на
друга.
   - Это тоже Самарин просил передать? - спросил я,
   - Нет. Это я от себя.
   Распломбировать двигатель и подключить питаниедело нехит-
рое.  Надо только хорошо знать, что к чему. Схему я знал хо-
рошо. Недаром столько времени лазал по кораблю...
   - Нет.  - Я покачал головой.  - Нет, старший. Всю жизнь я
только и делаю, что выхожу из графика... С меня хватит.
   Борг опять потянулся к стакану.
   - Н-ну что ж,  - сказал он медленно, - выходить из графи-
ка, конечно, не следует.
   Я понял,  что  разговор окончен.  Но уходить не хотелось.
Решительно не хотелось. Когда-то я теперь увижу Борга?
   - Старший, - сказал я, - ты понимаешь теорию расслоенного
времени?
   - В самых общих чертах.
   - Вот я был на эксперименте, видел все своими глазами, но
понять никак не могу...  Ведь это же аксиоматично, что время
не может течь вспять.
   - Оно и не течет вспять,  - устало сказал Борг. - Все за-
коны мироздания остаются на месте.
   - Позволь, но как же тогда...
   - Не спрашивай меня, Улисс. Обратись к Феликсу.
   Опять мы  помолчали.  Что ж,  надо идти.  Чего я расселся
тут,  на самом деле!  Видно же,  что Боргу не до меня. Я уже
уперся ладонями в подлокотники,  чтобы встать,  но тут заме-
тил, что Борг набрасывает что-то на блокнотном листке.
   - Вот, смотри, - сказал он, быстро заштриховывая промежу-
ток между двумя параллельными кривыми.  - Это, допустим, ре-
ка. Течет сюда. - Он нарисовал жирную стрелку. - Течет сюда,
и назад воде хода нет: разность уровней определяет направле-
ние.  Теперь представь себе,  что это не вода, а время. Река
Времени. Представил?  Отлично.  А вот лодка.  В лодке плывем
мы.  Человечество - скажем так. И плывем мы, значит, по Реке
Времени,  куда оно, туда и мы, с той же скоростью. И проплы-
ваем,  скажем,  мимо острова.  Вот. - Борг нарисовал посреди
реки неровный кружок и упер в него острие карандаша.  -  Та-
кой, знаешь ли, милый островок, зеленые берега...
   - Знаю, - кивнул я. - Зеленые берега и белый домик-башен-
ка под красной крышей.
   - Белый домик, - повторил Борг, мельком взглянув на меня.
- Отлично, белый домик. Так вот, пронесло нашу лодку течение
мимо острова - и никогда ты больше этот свой белый домик  не
увидишь. Правильно?
   Я молчал.
   - Он уже в прошлом,  и ничего не вернешь.  - Борг заметно
оживился.  - Но представь себе далее, пилот, что, пока несет
тебя течение,  ты изобрел весла. И ты начал грести назад - к
островку с белым домиком.  Трудно против течения, не так ли?
Много надо потратить сил. Но вот ты тем не менее догреб.
   Он задумался, а я напряженно ожидал продолжения.
   - Ты вернулся,  - сказал Борг, морща просторный свой лоб,
- и снова увидел остров.  И белый домик на нем. Ну конечно -
место то самое.  Но та же самая ли вода обтекает теперь этот
остров? Отвечай, пилот! - рявкнул он вдруг.
   - Нет,  - ответил я,  глядя на него во все глаза.  - Нет,
конечно.
   - То-то и оно! Помнишь как Гераклит говорил? Нельзя дваж-
ды войти в одну и ту же воду.  Другая вода -  другое  время.
Вот!  - Борг помолчал и добавил:  - Тут, конечно, время надо
понимать в его материальном,  энергетическом  смысле.  Впро-
чем... Все аналогии, впрочем, примитивны.
   Он скомкал листок и отшвырнул в угол.
   - Я вот о чем думаю,  - сказал я. - Допустим, такое пере-
селение когда-нибудь состоится. Конечно, найдутся доброволь-
цы,  и  часть  человечества  перенесется на миллионы лет на-
зад...
   - На десятки миллионов, - вставил Борг.
   - Хорошо,  на десятки.  Они окажутся на необитаемой  зем-
ле...  то есть нет... на земле, населенной ящерами. Вот еще,
кстати,  вопрос:  поселенцам понадобятся большие площади для
застройки,  и они перебьют динозавров - перебьют, скажем, до
того, как от этих динозавров произойдут первые теплокровные,
млекопитающие...  Можно  ли представить страшные последствия
такого вмешательства в эволюцию? Имеем ли мы право...
   - Да нет же,  Улисс, - перебил меня Борг. - Не произойдет
никакого вмешательства.  Тех динозавров, которые были, пере-
селенцы не встретят.  Они будут в другом материальном потоке
времени, пойми же.
   - Ну,  допустим,  - сказал я с сомнением.  - Другой поток
времени.  Но пространство ведь то же самое? Переселенцы нач-
нут его обживать, строить дома и прочее. Представь себе: они
строят дом как раз на том месте, где стоит этот отель. Мы-то
им  не  помешаем,  нас  для  них еще нет.  Но ведь нам-то их
стройка помешает,  она будет столь же  материальной,  как...
ну,  скажем, как кости динозавра, которые, может быть, лежат
под фундаментом этого отеля.
   - Дались тебе динозавры! - с досадой сказал Борг. - Меша-
ют они нам с тобой сейчас? Нисколько. Мы совпадаем, совмеща-
емся с ними в пространстве, а во времени - нет. Точно так же
не помешают нам стройки переселенцев.  Остров с твоим  белым
домиком будет обтекать другая вода.
   - Вчера,  перед началом киносеанса, - сказал я, помолчав,
- слышал я,  как спорили трое.  Так вот, один утверждал, что
загонять живых людей в прошлое бесчеловечно,  что  это  хуже
убийства, и все такое.
   Борг коротко взмахнул рукой.
   - Знакомые разговоры, - проворчал он. - Нечто в этом роде
кричали, когда начиналось заселение Венеры...  Кстати: пере-
селенцы не останутся за непроходимым барьером, канал связи с
ними будет сохранен.  Во всяком случае,  - добавил он, - все
это - дело отдаленного будущего.
   В том-то и штука,  подумал я.  Отдаленное будущее. Но что
делать нам сейчас? Вот вопрос...
   - Какие у тебя планы, старший? - спросил я, поднимаясь. -
Полетишь на "Элефантину" или проведешь праздники здесь?
   Борг не успел ответить:  пропищал его видеофон.  Даже  не
пропищал,  а,  скорее,  замурлыкал.  У Борга даже видео было
собственной конструкции, не как у всех.
   - Здравствуй,  старина,  еще раз,  - услышал я незнакомый
мужской голос на неважном интерлинге.
   - Здравствуй,  Кнуд. - Борг поднес видео к лицу. - Ты та-
кой румяный, что сердце радуется.
   Невидимый мне абонент захихикал. А потом:
   - Наш утренний разговор меня...  э-э...  ошеломил. Может,
ты пошутил, старина? Помню, в школе ты любил... э-э... пошу-
тить.
   - Да нет, - сказал Борг. - Какие там шутки!
   - Ты просил еще час на размышление,  час прошел... э-э...
Конечно,  у нас в бюро найдется место для такого конструкто-
ра, как Ивар Борг, но... может быть, ты передумал, старина?
   - Час - не слишком долгое время для размышления,  но... В
общем,  я не передумал,  Кнуд. Подыщи мне, пожалуйста, домик
где-нибудь в пригороде, у моря.
   - Я живу в Торнбю, старина. Это, если помнишь...
   - Прекрасно помню. Торнбю -  очень хорошо.
   - Значит,  будем жить по соседству...  Э-э...  я даже  не
знаю, радоваться или нет, что ты... решил...
   - Я сам не знаю,  - сказал Борг. - Ну, до свиданья, Кнуд,
спасибо тебе.
   Он выключился, тяжело поднялся и заходил по комнате.
   - Старший,  прости, что вмешиваюсь, но... что-то я не по-
нимаю.
   - Очень просто,  - четко выговаривая каждый слог,  сказал
Борг.  - Я сделал все,  что сумел. А теперь мы с моим старым
другом Хансеном будем конструировать дегские игрушки.
   - Детские игрушки?..
   - Да.  - Борг залпом допил вино и налил еще стакан. - Как
ты считаешь,  пилот, - медленно спросил он, подойдя ко мне и
вглядываясь в глаза,  - до каких пределов простирается чело-
веческое право на поступки?
   Я пожал  плечами:
   - До разумных пределов.
   - До разумных пределов,  - повторил Борг.  - Да, конечно,
ты прав.  Разумные пределы... Ладно, ступай. Мне нужно хоро-
шенько подумать... Будь здоров, Улисс,

                  Глава двадцать четвертая

        "ПРОЩАНИЕ"

   Я шел  по  празднично оживленным улицам.  Карнавал должен
был начаться вечером, когда стемнеет, но уже сейчас чувство-
валось его приближение. Вон спустилась со станции трансленты
целая процессия,  в шляпах с перьями, в средневековых камзо-
лах,  кожаных колетахне поймешь, не то моряки Колумба, не то
стрелки Робина Гуда.  Спешат куда-то, репетировать представ-
ление,  должно быть. Вон танцуют на площади девушки в звери-
ных масках;  их окружила детвора, галдит и смеется. У огром-
ного  визора толпятся,  смотрят прибытие олимпийской команды
одной из коммун.  Уличное кафе - столики  сдвинуты,  пожилой
шахматист дает сеанс одновременной игры.  Да это же Корунья,
экс-чемпион Системы,  кумир нашего детства! Я постоял немно-
го,  глядя  на орлиное смуглое его лицо.  Надо же - Корунья!
Вспомни, вспомни, как мы, зеленые школьники, забросили заня-
тия и потеряли всякий покой во время его знаменитого матча с
Вержбицким...  До сих пор помню неувядаемую седьмую партию -
внезапный рейд коней, сокрушительную, неудержимую атаку...
   Мне захотелось сыграть в сеансе против  Коруньи.  Захоте-
лось,  позабыв обо всем, слиться с праздничной толпой, наце-
пить маску посмешнее,  пуститься в пляс - ну вот с той бело-
курой смеющейся девушкой,  например.  Чего мне,  собственно,
надо?  Разве плохо этой милой девушке,  всем этим людям  под
голубым сентябрьским небом?  Куда ты их тянешь,  Улисс? Будь
как все,  наслаждайся жизнью,  не гонись за  несбыточным.  В
конце концов, у тебя тоже есть дом и все такое.
   "Начни все сначала..."
   Леон ожидал меня у главного входа в центральный рипарт.
   - Зайдем, - сказал я. - Помоги мне выбрать новый костюм.
   Народу в рипарте было полным-полно - как всегда по празд-
никам. Образцов одежды тоже было сколько угодно. Мы медленно
шли по залам, задирая головы к витринам.
   - Снова входят в моду широкие  пояса,  -  глубокомысленно
сказал Леон.  - Возьми вот этот костюм,  синий с белым,  как
раз то, что надо.
   Я согласился и набрал код.  Пусть будет синий с белым.  Я
заказал и плащ в тон костюму.  Когда заказ приплыл по  линии
доставки,  я пошел в кабину переодеваться. Перед тем как су-
нуть старый костюм в утилизатор,  я обшарил карманы - не ос-
талось  ли чего.  Рука наткнулась на горсть сосновых иголок.
Выбросить?  Ладно,  возьму их с собой.  Иголки отправились в
карман нового костюма. Ну, так...
   - Постой!  - Леон схватил меня за руку. - А значок космо-
навта? Зачем же его в утилизатор?
   И то верно. Я отвинтил значок со старой куртки и протянул
его Леону:
   - Возьми. На память.
   - А как же ты? - удивился Леон. - Что это значит?
   - Мне он не особенно нужен, вот и все.
   Тут загудел мой видеофон. Вечно он не вовремя! Я, как был
- в трусах и майке,- схватил  видео,  нажал  кнопку  ответа.
Увидел немигающие глаза кошачьего цвета, ехидный рот...
   - А, это ты, Всеволод. Привет.
   - Привет,  старший. Ты, наверно, ожидал вызова от кого-то
другого?
   - Ничего я не ожидал.  Что у тебя нового?  Получил от на-
чальства взбучку?
   - Получил.
   - И правильно. В косыофлоте нельзя своевольничать.
   - Бен-бо!  - сказал Всеволод.  - Я тебя вчера вызывал,  у
нас тут такие споры идут... Хотел сказать тебе, старший, что
мы не согласны с решением Совета. Почти половина нашей груп-
пы.
   - Почти половина - это уже хорошо.
   - Я приготовил целую речь, но вижу, ты не расположен... В
общем, мы на твоей стороне.
   - Спасибо,  Всеволод. Передай привет своим ребятам. Расп-
ределение уже состоялось?
   - Нет. Ожидаем.
   - Просись вторым пилотом на венерианскую линию,  - сказал
я.
   - Почему на венерианскую? Я бы предпочел Юпитер...
   - Ну, как хочешь. Просто советую. Счастливо тебе.
   Переодевшись, я заказал еще два костюма, и рубашки в при-
дачу, и ботинки. Леон только глазами хлопал, глядя на меня.
   - Куда ты столько набираешь, Улисс?
   - Да вот,  решил приодеться.  Как думаешь,  не взять ли и
этот, зеленый?
   Я написал на бланках заказа свой гостиничный адрес и  су-
нул  их в щель приемного автомата.  Потом,  лавируя в густой
толпе, я потащил Леона в книжный отдел. Там он был немедлен-
но  атакован  юными любительницами изящной словесности,  ему
пришлось направо и налево надписывать свой последний сборник
стихов "Левиафан".  Тем временем я набрал гору книг, главным
образом новинок на интерлинге,  в том числе толстый  трактат
Селестена "Эволюция человека - куда она направлена?".  Любо-
пытства ради полистал альманах  "Новое  в  этнолингвистике",
раза два или три в нем мелькнуло имя Андры Холидэй - в связи
с той африканской экспедицией. Некий ученый муж называл выс-
казывания  Андры  об  этимологии каких-то пигмейских речевых
оборотов наивными.  Попался бы  он  мне,  этот  гуманитарий!
Ну-ка,  как его фамилия?  Я удивился:  статья была подписана
Эугеньюшем - тем самым, надеждой этнолингвистикн.
   Ладно, не мое это дело.
   Я положил "Лингвистику" обратно на полку и пошел выручать
Леона.
   В музыкальном отделе мне пришлось обратиться  к  консуль-
танту - полной пожилой женщине с желтыми полосами и доброже-
лательным лицом.  К сожалению,  запись песни "И снова  гудят
корабли у причала" еще не поступила. Не желаю ли я послушать
записи новейшей музыки? Я пожелал, но что-то новейшая музыка
мне   не  понравилась:  тягучая,  как  мармеладная  резинка.
Что-нибудь другое, пожалуйста.
   Леон поглядывал на часы.
   - Ты торопишься? - спросил я.
   - Нет, но... если ты решил обойти все отделы...
   - Больше никуда не пойду.  - Я повернулся к консультанту:
- "Хорал" Древесникова? Да, мы послушаем.
   У-у, какое вступление!  Это подойдет. Что еще? Тетра-сим-
фония  "Жизнь человека" - пойдет!  Можно и баллады Милтоуна:
как-никак он был пилотом,  прежде чем нашел себя  в  музыке.
Композиторов прошлого века?  Кто там?  Скрябин, Равель, Про-
кофьев,  Хиндемит - отлично, возьму всех. А это что за крис-
талл - "Песни великой революции"? Можно послушать?
   Я вздрогнул,  когда мужественный баритон запел порусски -
сдержанно и как-то очень доверительно:  "Мы ехали шагом,  мы
мчались в боях..." Я увидел:  скачут  по  степи  всадники  в
краснозвездных  шлемах,  пригибаясь  к конским шеям,  руки с
саблями вытянуты вперед...
   Да, не  зря  я заглянул сюда.  Одна "Гренада" чего стоит!
Куча кристаллозаписей  громоздилась  на  столе,  я  заполнил
бланк заказа и попросил все это доставить в гостиницу.
   Консультант сказала с максимально доброжелательной  улыб-
кой:
   - Ведь ты Улисс Дружинин,  я не ошиблась?  Вчерашнее твое
выступление  на  Совете мне очень не понравилось.  Оно может
оказать вредное влияние на молодежь.
   - Это еще почему? - вмешался Леон.
   - Я много лет работала с детьми и знаю.  Дети очень  впе-
чатлительны.  Подумай сам, что будет, если после таких необ-
думанных выступлений у подростков начнется космическая лихо-
радка? Разве ты забыл, как они восприимчивы?
   Леон готов был вспылить, я поспешил увести ею прочь.
   - Классная  дама  из гимназических романов!  - ворчал он,
пробираясь вслед за мной к выходу из рипарта.  - Попадись  к
такой в руки - закормит до удушья сладкими пряниками...  Ах,
деточки, не ходите в космос...
   - Брось,  Леон. Классная дама, может, по-своему права. Мы
помчались, а надо ехать шагом.
   - Вот как! И это говоришь ты, Улисс Дружинин?
   Я промолчал. Мы вышли на улицу, в людской водоворот. При-
нято считать,  что век урбанизации кончился, да и статистика
показывает,  что население старых городов значительно умень-
шилось,  люди предпочитают селиться "на природе", - а вот же
как запружен город, какие толпы на площадях...
   - Да,  перенаселенность - вещь нешуточная, - сказал Леон.
Должно быть,  вид праздничных толп вызвал у него те же ассо-
циации.  - В твоей речи, Улисс, мне больше всего понравились
два слова:  "преодолеть инерцию". В том-то и штука! Домоседы
всегда составляли большую часть человечества.  Оно привычнее
- накатанная колея жизни.  И спокойнее.  Что говорить - план
расселения во времени грандиозен. Но я не уверен, что, когда
настанет время практического осуществления, не появятся вли-
ятельные классные дамы обоего пола. Они начнут вопить: "Оду-
майтесь!  Куда  вы  хотите  ввергнуть  бедное  человечество!
Ах-ах!  Вы  хотите,  чтобы люди повернули вспять,  чтобы они
дрались с хищными ящерами в черных болотах мезозоя? Фи!.."
   Шедшая навстречу  пожилая чета испуганно отпрянула в сто-
рону.
   - Что  за  манера - кричать на улице,  - донеслось до нас
по