бомбу в
автомашину...
   - Мой отец помнит те времена,  - сказал Греков.  -  И  он
всегда говорит, что это была необычайно сложная, переломная,
но и великая эпоха.  Теперь у нас единая система,  экономика
Всемирной  Коммуны  развивается  глобально,  она подкрепляет
своей мощью освоение Солнечной системы. Я не утверждаю кате-
горически,  что выход за пределы Системы вообще не нужен. Но
сейчас, в обозримый период времени, он нецелесообразен. Лишь
сравнительно  недавно  побежден  голод,  сложилась мобильная
система снабжения населения всем необходимым. Но проблем ос-
талось еще великое множество. Нас не удовлетворяет состояние
Службы здоровья. Нуждаются в реконструкции энерговолноводные
линии,  в расширении - подводные рудники в Тихом океане.  Не
так быстро,  как бы нам хотелось, осуществляется наступление
на пустыни,  план "зеленой мантии Земли"... Так вот: выход в
Большой космос чрезвычайно сложен.  Хроноквантовый звездолет
качественно  отличается  от  обычных кораблей не менее,  чем
атомоход от гребного судна. Надо тщательно взвесить огромные
затраты  труда и энергии.  И не торопиться.  Спешка ничем не
может быть оправдана.
   - Даже перенаселением Земли? - спросил я.
   - Тут дело обстоит вот  как.  На  Совете  рассматривается
проект Замчевского.  Он предлагает развернутую программу за-
селения Марса.  Жилые оазисы превратить в широкую  обитаемую
полосу вдоль всего экватора.
   - И ты полагаешь,  старший,  что такой  проект  потребует
меньших средств, чем...
   - Проект рассчитан на пять-шесть  десятилетий,  это  даст
возможность планомерного наступления. Экономическая комиссия
Совета занимается подсчетами и, может статься, выявит несос-
тоятельность проекта Замчевского. Тогда придется искать дру-
гие пути. Есть еще один проект... вернее, гипотеза, довольно
необычная и... Но об этом говорить пока преждевременно.
   - Планомерность и последовательность, - сказал я.
   - Да,  именно  так.  Мы  фактически не закончили освоение
Системы, следовательно - рано выходить за ее пределы.
   Ну вот.  Я выслушал до конца.  Что мог я противопоставить
несокрушимой логике Грекова?  Он с легкостью опроверг бы лю-
бые мои доводы: в самом деле, против экономики не попрешь...
   Наверное, он прав. Мы сидели в кают-компании корабля, ка-
ких еще не бывало,  корабля, готового рвануться сквозь время
и пространство в глубины Галактики,  - но прав  был  Греков,
который проголосует против этого рывка.  На его стороне были
гигантский опыт человечества, экономические расчеты, трезвая
ясность разума.  Что было на моей стороне?  В сущности, одни
эмоции.
   Вон даже Борг - Борг,  создавший этот чудо-корабль, - по-
малкивает. Да и кто я, собственно, такой? Просто пилот, зна-
ющий свое дело пилот,  только и всего. Человек, выходящий из
графика...
   Самарин, прищурив глаза, смотрел на меня выжидательно.
   Я сказал Грекову:
   - Проблем  на  нашем шарике всегда будет много.  Кончится
реконструкция волноводных линий,  как уж надо будет начинать
совершенствовать  какие-нибудь водоотливные.  Так мы никогда
не станем галактической цивилизацией.
   Я хотел  добавить сакраментальную фразу:  "Потомки нам не
простят", но вовремя удержался. Кто их знает, этих потомков.
Может,  они вырубят "зеленую мантию" и застроят каждый квад-
ратный метр поверхности, превратят Землю в один сплошной го-
род.  Или засыплют океаны.  Может, им ужасно будет нравиться
теснота.
   - Галактической  цивилизацией  мы  уже стали,  - возразил
Греков.  - С тех пор, как наладили постоянную связь с другим
разумным миром.  Не сомневаюсь,  что с течением времени кон-
такты будут расширены и в конце концов мы включимся в галак-
тическую систему  связи - если только она существует,  - как
подключается новый абонент к радиотелефонной сети.  Что есть
цель контакта?  Обмен информацией,  не так ли? Дальняя связь
вполне обеспечивает это.  Тем более, что мы, как видно, нау-
чимся управлять временем.
   Он выждал, не скажу ли я что-нибудь в ответ, но я молчал.
   - Ну что ж,  - Греков взглянул на Самарина,  - не пора ли
нам домой?
   Самарин сидел в глубокой задумчивости, и Грекову пришлось
повторить вопрос.
   - Да, пора. - Самарин неторопливо довел "молнию" на курт-
ке до горла и поднялся.  - Жаль,  что я уже старик, - сказал
он, - но все-таки хорошо, что дожил до этого корабля.

                      Глава двадцатая

        "ПОКА НИКАКИХ УКАЗАНИЙ..."

   Не знаю,  что имел в виду Греков, когда посоветовал Боргу
торопиться с окончанием работ. Но я видел, что Борг внял со-
вету. С помощью вычислительной машины он перестроил график и
выгадал целых четверо суток.  Были перегруппированы силы,  а
вспомогательные автоматы сведены в крупные бригады.
   В эти напряженные дни мы с  Боргом  встречались  редко  -
только  за  едой в кают-компании,  да и то не всякий раз.  Я
прозванивал линии управления,  лазал  по  каналам  связи,  а
Борг - Борг поспевал всюду.
   Однажды я спросил его за обедом, почему он так торопится.
   - Нас могут перегнать, - ответил он неохотно.
   Это было странно. Никто в Системе не вел работы, подобной
нашей, это я знал твердо.  Впервые за долгую историю челове-
чества были  созданы  два  великолепных  корабля,  способных
унести землянина к звездам, - самое совершенное из когда-ли-
бо существовавших творений рук человеческих.  Рук  и  мозга!
Сомнения Грекова были мне понятны: строительство эскадры та-
ких звездолетов,  должно быть, и вправду вызвало бы изрядное
напряжение экономики.  Но ведь сейчас шла речь только о раз-
ведывательном полете - о полете на  корабле,  который  почтя
готов.  Вот он - я хожу по его отсекам,  вижу его обнаженные
нервы - разноцветные пучки трубопроводов,  еще не  прикрытые
облицовкой. Я сажусь в пилотское кресло, сразу признавшее во
мне хозяина...
   Да разве  устоит  перед  таким кораблем приемная комиссия
Совета!  Ну,  может,  и найдется несколько  сверхосторожных,
вроде Грекова,  но большинство-то, большинство членов Совета
проголосует за разведывательный полет - иначе просто не  мо-
жет быть!
   Я не понимал, что тревожит Борга.
   Переломные моменты  всегда  привлекали мое внимание.  Вот
текут день за днем,  все обычно, ты включился в некий ритм и
привык к нему,  и вдруг - хлоп! - ты замечаешь, что наступил
перелом и надо быть готовым к  переменам.  С  таким  неясным
ощущением  предстоящей  крупной  перемены  я жил в последнее
время. Как-то раз, пробираясь вдоль одной из линий автомати-
ки, я забрел в полукруглый отсек перед грузовым шлюзом. Веч-
но этот отсек был завален скафандрами,  газовыми  баллонами,
монтажным инструментом, а тут меня вдруг поразила его пусто-
та.  Вон он, переломный момент: работы действительно подошли
к концу.  А я в текучке и не заметил, что монтажников на ко-
рабле поубавилось,  завалы оборудования  рассосались  и  все
стало по местам...
   Впоследствии я понял,  что мое предчувствие относилось  к
совсем другому перелому,  но тогда я, радостно возбужденный,
направился в ходовую рубку, чтобы поделиться с Гинчевым сво-
им великим открытием. Борга я не надеялся разыскать.
   Я влетел в рубку и увидел Борга. Он сидел, опустив плечи,
перед  коробкой  инфора,  его большие рабочие руки лежали на
коленях.  Меня особенно поразила неподвижность этих рук, ко-
торые я привык видеть в постоянном движении.
   - Что-нибудь случилось, старший?
   Он медленно выпрямился.
   - Только что вызывал Греков.  Мне,  пожалуй, придется дня
на три улететь на шарик.
   - Как же это? - удивился я. - Работы почти закончены, на-
до начинать контрольные испытания...
   Борг не ответил.  Он подошел к своему рабочему шкафчику и
поглядел на расписание полетов.
   - В двенадцать двадцать уходит рейсовый  с  "Элефантины".
Если хочешь, Улисс, полетим вместе.
   - А что там делать?
   - Завтра у Феликса в институте большой эксперимент.
   "Ну и что? - подумал я. - Какое отношение имеет это к на-
шим  кораблям?  Нет  уж,  хватит с меня экспериментов Фелик-
са..."
   Я отказался.
   - Как угодно,  - сказал Борг и, вызвав Гинчева, отдал ему
распоряжения.
   Я подумал,  что следовало бы мне слетать на "Элефантину",
посмотреть,  как  идет  модернизация моего корабля.  В конце
концов,  я его командир,  никто меня пока не назначил на но-
вый. Кузьма, правда, исправно сообщал мне по инфору, как там
идут дела;  все нормально, моего присутствия, строго говоря,
не требовалось. Но все же,..
   Словом, примерно через час мы с Боргом оказались на "Эле-
фантине". Кузьма встретил меня у шлюза.
   Каким же примитивным показался мне теперь корабль, на ко-
тором я налетал столько мегаметров, в котором провел столько
лет своей жизни!..
   - Еще неделя,  и все, - сказал Кузьма. - Полезешь в тяго-
вую камеру?  Там все распотрошили. Хороший ускоритель поста-
вили, на восемь с лишним тонн меньше веса, а мощность приба-
вится. Здорово, верно?
   - Здорово, - согласился я без особого энтузиазма.
   Кузьма вдруг хитро подмигнул и спросил:
   - Так что, Улисс, можно поздравить тебя с новым кораблем?
   - С чего ты взял? - удивился я.
   - Тут был Самарин. Ну, разговорились, и он, между прочим,
спрашивает,  сколько лет я летаю вторым пилотом.  Отвечаю, а
он будто и не услышал. Продолжает расспрашивать, что я думаю
о новой системе противометеоритной защиты,  и о семейных де-
лах,  и вообще...  какие планы и намерения...  А на прощанье
вдруг говорит: "Готовься к зачету на командира корабля".
   - Так это тебя надо поздравить, Кузьма.
   - Спасибо. Он прямо не сказал, но я так понял, Улисс, что
ты пойдешь на новый корабль. На один из этих звездолетов.
   - Что именно он сказал?
   - "Улисс дорвался до своего", что-то в этом роде.
   - Дорвался до своего?
   - Да.  Зашел,  понимаешь ли,  разговор о тебе, я спросил,
видел ли он тебя у Борга,  ну,  он и сказал в этом смысле. А
как еще можно понять?
   Мне расхотелось осматривать новый ускоритель.  На том ко-
рабле стоял еще более мощный.  Ничего я не мог с собой поде-
лать:  ни малейшего интереса я не испытывал к новому ускори-
телю...
   - Пойдем лучше в диспетчерскую, Кузьма.
   - А что я там не видел?  - проворчал он,  однако пошел за
мной.
   В холле, примыкавшем к диспетчерской, всегда толклись пи-
лоты, ожидающие вылета, или погрузки, или ремонта. Они коро-
тали время за шахматными столиками, листали журналы, сбивали
коктейли у стойки бара. Издавна повелось в космофлоте, что в
пилотских  собраниях такого рода предпочтительны разговоры о
смешном - традиция, унаследованная от летчиков старинной ат-
мосферной авиации.
   Меня сгреб в объятия Рокотов, пилот из моего выпуска, ле-
тавший на линии Луна-Сатурн.
   - Привет, Улисс! Давно тебя не видел, старый компрачикос.
Как поживаешь?
   - Почему компрачикос? - удивился я.
   - Да говорят,  ты похищаешь юных практикантов и заставля-
ешь их разгуливать по космосу без скафандров.
   - Вранье,  - сказал другой пилот, подняв голову от шахмат
и подмигнув мне.  - Просто он их учит летать,  не  глядя  на
приборы.
   - Что это вы говорите, ребята? - вмешался третий, подходя
со  стаканом фруктового коктейля.  - Улисс не такой человек.
Он подобрал себе практиканта,  который натаскивал его в шах-
маты, вот и все.
   Я слегка ошалел от такого натиска.
   - Не слушай их,  Улисс! - басил Рокотов, покручивая русые
усики.  - Все они гадкие завистники.  Ты что-то похудел,  а?
Скулы как торчат. Спишь хорошо?
   - Не очень, - ответил я, обретя наконец дар слова. - Тре-
вожно сплю, как все компрачикосы. Что хорошего ка Сатурне?
   - Что может быть хорошего на Сатурне? Крутится - и на том
спасибо.  - Рокотов схватил меня под руку и поволок в сторо-
ну.  - Послушай,  Улисс,  есть просьба.  Начнешь формировать
экипаж - замолви словечко за меня.
   - Какой экипаж?
   - Не хитри со старым товарищем, Улисс. Могу третьим пило-
том, если второго ты уже присмотрел. Я не гордый.
   Тут подошел пилот со стаканом и ловко этак вклинился пле-
чом между мной и Рокотовым.
   - Не  помешал?  - спросил он медовым голосом.  - У меня к
тебе серьезное дело, Улисс...
   Еле я отбился от них.
   Я приотворил дверь с грозной надписью "Без приглашения не
входить"  и  заглянул в диспетчерскую.  Как раз была Костина
вахта.  Костя сидел на вертящемся табурете,  вокруг  мерцали
обзорные экраны,  и он вел радиоразговор, требуя немедленной
отгрузки сжатого воздуха и напирая на слово "график". Девуш-
ка-оператор оглянулась  на  меня  и замахала рукой:  нельзя,
мол, сюда. Я послал ей воздушный поцелуй и продолжал торчать
в  дверях.  Кажется,  впервые я заметил,  какой прекрасный у
Кости профиль - не то греческий,  не то римский, словом. ан-
тичный.  С таким профилем не в диспетчеры бы надо идти, а на
телевидение,  чтобы миллиарды  людей  получали  эстетическое
наслаждение.
   Костя выключился на слове "график",  обернулся ко мне.  Я
отчетливо  видел,  как  на  его  лице отразилась мучительная
внутренняя борьба:  с одной стороны, в святилище вошел пилот
без приглашения,  с другой - пилот этот был старым другом. В
следующий миг, однако, он широко улыбнулся и сказал:
   - Входи, что с тобой поделаешь.
   Я скромно сел на краешек стула против Кости.
   - Ну как? Нравится тебе здесь?
   - Ничего, - сказал Костя. - Работать можно.
   Он вперил взгляд,  исполненный служебного рвения,  в один
из экранов,  по которому ползла мерцающая точка, затем нажа-
тием  клавиши  включил рацию и строго велел кому-то погасить
скорость.
   - Работать можно, - повторил он, взглянув на меня. - Хло-
пот с вами, пилотами, не оберешься. Роза, ты запросила свод-
ку ССМП?
   - Сейчас запрошу, - ответила девушка-оператор.
   - А как ты?  - спросил Костя. - Через восемь суток у тебя
по графику обкатка ускорителя.
   - Очень приятно,  - сказал я.  - Хотел поговорить с тобой
кое о чем, но вижу, ты занят...
   - Ничего, выкладывай. Постарайся короче.
   - Тебе полагается быть всеведущим,  и ты,  наверное, зна-
ешь: когда намечаются контрольные испытания звездолетов?
   - Костя, опять вызывает Буонавентура, - сказала девушка.
   - Ох! Передай ему, пусть ждет очереди. Здесь ему не Луна,
где можно выбрасывать плазму куда попало. - Костя обратил ко
мне озабоченное лицо: - Мало того, что фамилия такая - теря-
ешь время на выговаривание,  так еще и настырный  сверх  ме-
ры...  Испытания звездолетов?  Не знаю,  Улисс.  Был, помню,
разговор, когда Самарин прилетел, но пока не решено.
   - Ясно. - Я поднялся.
   - Поговори с Антонио, он больше знает.
   - Еще одно...  Надо бы Доктора разыскать. У тебя огромные
возможности по связи,  наведи справки,  Костя.  Как подумаю,
что он мотается по городам и гостиницам...
   - Ты думаешь,  я не искал?  Пока не удалось найти,  но  я
непременно...  -  Перед  Костей  замигала зеленая лампа,  он
ткнул пальцем в клавиатуру и закричал: - Слушаю!
   Я подошел к двери, но тут она распахнулась, в диспетчерс-
кую вошел Антонио - черноглазый, стремительный, дожевывающий
что-то на ходу.
   - А, ты здесь! - Он стиснул мне руку. - Надолго? Ну, поо-
бедаешь у нас,  поговорим. - Он ринулся к Косте: - Что с ге-
лиостанцией?
   - В семнадцать начнут прибывать секции.  Вот-никак не со-
ображу, куда их принимать.
   - Расчистить причалы "А" и "Г", тут и соображать не надо.
   - Тебе, может, и не надо, - заявил Костя, - а мне надо. У
причалов корабли стоят,  а не... - он поискал сравнение, - а
не банки с вареньем.
   Девушка-оператор прыснула.  Антонио погрозил ей пальцем и
вернулся ко мне.
   - К вопросу о варенье, - сказал он. - Дагни соорудила та-
кие бисквиты,  - он закрыл глаза и покачал головой, - амбро-
зия! С миндалем и еще чем-то. Хочешь отведать?
   - Хочу.  Только потом.  - Я спросил его насчет  испытаний
звездолетов.
   - Туман,  Улисс, сплошной туман. Пока никаких указаний. -
Он несколько раз приподнялся на цыпочки, разглядывая меня. -
Борг летит с двенадцатичасовым на шарик,  ты бы взял и поле-
тел тоже. Ожидается какой-то грандиозный эксперимент.
   - Знаю,  только не вижу связи между экспериментом и  тем,
что меня интересует.
   - Там будет весь Совет,  во всяком случае комиссии по де-
мографии и космическим исследованиям. Получишь информацию из
первых рук.
   Я задумался. Пожалуй, в этом был резон. Покончить разом с
неопределенностью...
   - На твоем месте я бы полетел, - сказал Антонио.
   - Ладно. Полечу.
   - Тогда беги. - Он взглянул на часы. - Беги на пассажирс-
кий причал. Я предупрежу, чтобы оставили место.
   В холле я, можно сказать, отлепил Кузьму от визора (пере-
давали состязания горнолыжников,  мельком я увидел  знакомый
трамплин  среди  гигантских елей Тюрингенского леса) и сооб-
щил,  что улетаю на несколько дней на шарик, к обкатке уско-
рителя вернусь непременно. Нет ли у него, Кузьмы, поручений?
   - Пожалуй,  нет,  Улисс. Я вел переговоры с Учебным цент-
ром, меня вроде хотели пригласить преподавателем штурманско-
го дела, но теперь...
   - Понятно,  - сказал я.  - Не теряй времени,  Кузьма, го-
товься к зачету.

                   Глава двадцать первая

        "СНОВА АНДРА"

   Около трех часов дня мы с Боргом  сошли  с  трансленты  и
двинулись по дороге,  обсаженной липами, к виднеющимся вдали
корпусам Института физики времени.  Длинные  тени  скользили
перед нами.
   Давно я не был на Земле, и после резких светотеней космо-
са все здесь, в рассеянном земном свете, казалось мне ненас-
тоящим,  подернутым тончайшим флером. Идти было легко, можно
было ускорить шаг,  не опасаясь сковывающей силы искусствен-
ной тяжести.
   Мы шли  в сиянии прекрасного сентябрьского дня и молчали.
Борг подобрал сухую ветку,  обломал сучки и  помахивал  этой
веткой в такт шагам. По грузовой полосе дороги прошла, обго-
няя нас,  колонна машин,  ведомая автоматами. Потом проехала
открытая машина, лохматый парень привстал на заднем сиденье,
окликнул нас, предложив подвезти. Мы отказались.
   У подножия мачты волноводной линии стояла желточерная ам-
фибия со знаками службы энергоконтроля. Усатый дядя в защит-
ной одежде,  вскрыв шкафчик, на дверце которого была намале-
вана красная предостерегающая пятерня, снимал показания при-
боров.
   - Как успехи? - спросил его Борг, проходя мимо.
   - Медленно, - ответил усач. - К утру наберется.
   Мы не поняли, но расспрашивать не хотелось.
   Деревья расступились, слева возник жилой поселок - гридо-
литовые коттеджи в садах.  Жилья здесь заметно прибавилось с
того дня,  того далекого дня, когда мы приезжали сюда навес-
тить Феликса. Мы приезжали с Андрей, шли по этой самой доро-
ге...
   - Ты здесь бывал? - спросил Борг. - Где тут дом Феликса?
   - Не помню.  - Мне хотелось прошмыгнуть как можно быстрее
мимо этих коттеджей. - Вряд ли Феликс сейчас дома.
   - Четвертый час. Не на работе же он. Хотя...
   На лужайке перед одним из домиков двое мальчишек стреляли
из лука в мишень с фигуркой оленя.  Стрельба,  как видно, не
клеилась,  мальчишки шумно пререкались. Ьорг спросил их, где
тут дом Феликса.  Тот,  что постарше,  с давно не стриженной
льняной головой, ответил:
   - А он не дома. Он в институте. Все там.
   Мы пошли к лабораторным корпусам.  Их тоже прибавилось за
эти годы.  В окне ближайшего коттеджа колыхнулась занавеска,
мелькнуло женское лицо. Я поспешно отвел взгляд.
   Обогнули кучу  пластмассового  лома  с табличкой "Не тро-
гать".  Из лопнувшей магистрали со змеиным  шипением  рвался
сжатый воздух, а рядом трое парней с инструментами явно тру-
боремонтного характера,  присев  на  корточки,  спорили  над
уравнением,  выведенным щепкой на песке.  Где Феликс, они не
знали.
   Перед двухэтажным  зданием раскинулась клумба с красивыми
яркими цветами. Посреди клумбы лежала собака, желтая, с чер-
ными подпалинами, будто она тоже принадлежала к службе энер-
гоконтроля.  Она зевала во всю пасть,  с завыванием,  свивая
язык в кольцо.
   - Здесь даже собаки ненормальные,  - сказал я.  -  Пошла,
нельзя на цветах!
   Собака вежлив