асивым голосом, Йелсон. Она  протянула ему  руку, на этот  раз в
знак помощи. Он благодарно сжал ее и поднялся на ноги.
     -- Я сделал  это без желания, -- сказал  Хорза,  вытер тыльной стороной
руки  пот  со лба  и  посмотрел женщине  в глаза. -- Ты сказала,  тебя зовут
Йелсон, верно?
     Она кивнула.
     -- А ты Хорза.
     -- Привет, Йелсон.
     -- Привет, Хорза. -- Она чуть заметно улыбнулась.  Хорзе понравилась ее
улыбка. Он посмотрел на труп. Рана на ноге Заллина перестала кровоточить.
     -- Что будет с этим беднягой?
     -- С таким же  успехом мы можем вышвырнуть и  его,  -- ответила Йелсон.
Она посмотрела  на оставшихся в  ангаре наемников  -- троих  покрытым густым
мехом, массивно сложенных одинаковых мужчин в шортах.  Они стояли группкой у
двери, через  которую вышли остальные, и с любопытством рассматривали Хорзу.
Все  трое были  в тяжелых сапогах,  как будто собирались  облачиться в  свои
космические скафандры, но в это самое мгновение что-то  их остановило. Хорза
едва не расхохотался, но сдержался и лишь улыбнулся и помахал им рукой.
     -- Привет.
     Три  мохнатые  фигуры не совсем  синхронно махнули в ответ темно-серыми
руками.
     -- Ах, да  это  братсилакины, -- сказала Йелсон. -- Один, Два и Три, --
добавила  она,  кивнув  по  очереди  в  сторону  каждого.  --  Мы  наверняка
единственный Вольный Отряд с параноидальной клон-группой.
     Хорза попытался по выражению лица  определить, серьезно ли она говорит.
Три мохнатых человека подошли к ним.
     -- Не верь  ни одному  ее слову,  -- сказал один из  них, и его  мягкий
голос  удивил  Хорзу.  --  Ей  никогда  не удавалось  оскорбить  нас.  Но мы
надеемся, что ты на нашей стороне.
     Шесть глаз пугливо смотрели на Хорзу,  и лучшее, что он мог сделать, --
улыбнуться.
     -- Можете быть  уверены, --  заверил он. Они ответили  на  его  улыбку,
посмотрели друг на друга и кивнули.
     --  Затолкаем  Заллина в вакуумную  трубу. Выбросить можно и  потом, --
сказала  Йелсон троице и подошла к трупу. Двое  братсилакинов  направились к
ней,  и  втроем они подняли  безвольное тело на полку  у палубы  ангара, где
подняли несколько металлических пластин, открыли люк и впихнули труп в узкое
пространство. Закрыли люк. Третий братсилакин  взял с полки у стены тряпку и
вытер с палубы кровь.  Потом волосатая  клон-группа  повернулась  к  двери и
лестнице. Йелсон подошла к Хорзе и мотнула головой.
     -- Идем! Я покажу,  где ты  сможешь почиститься. Он пошел за  ней через
палубу ангара к выходу. На ходу она сказала через плечо:
     -- Остальные отправились есть. Мы увидимся в  столовой, если ты вовремя
управишься. Ориентируйся по запаху. Что касается  меня, то я должна получить
деньги за свой выигрыш.
     -- Твой  выигрыш? -- удивился Хорза. Она дошла до двери и положила руку
на что-то,  что Хорза  принял за выключатель. Йелсон  повернулась  к нему  и
посмотрела в глаза.
     --  Ну  конечно.  --  Она нажала ладонью на  выключатель. Освещение  не
изменилось, но Хорза почувствовал вибрацию под ногами, потом услышал шипение
и  шум, как от работающих насосов. -- Я ставила на тебя, -- сказала Йелсон и
запрыгала через две ступени по лестнице за дверью.
     Хорза бросил последний взгляд на ангар и последовал за ней.
     Незадолго до того, как  "Вихрь чистого воздуха" свернул пространство, а
его  экипаж  сел за стол, корабль  вытолкнул тело Заллина.  Там, где корабль
нашел живого в скафандре, он оставил мертвого в шортах и изорванной майке, и
кружащийся  замерзший  труп  испускал  тонкий  ореол  молекул  воздуха,  как
изображение отлетающей жизни.

ЧАСТЬ IV
ХРАМ СВЕТА
     "Вихрь  чистого  воздуха"  пронесся  в тени  луны,  мимо ее  пустынной,
изъеденной кратерами поверхности -- его след завился, когда он коснулся края
гравитационной шахты -- и устремился к облачной, голубовато-зеленой планете.
Едва оставив  позади луну,  корабль начал менять курс, и  его нос постепенно
разворачивался  прочь от планеты, в открытый  космос. На полпути этой кривой
"ВЧВ"  выпустил  паром,  швырнув  его  на размытый горизонт мира,  навстречу
наступающей   границе   темноты,  подобно  черной   мантии   несущейся   над
поверхностью планеты.
     Хорза сидел в тесном  пассажирском  отсеке  парома с узкими скамьями  в
пестрой  компании, одетой  в самые разнообразные космические скафандры. Даже
скафандры  братсилакинов  слегка  отличались  друг  от  друга.  Единственный
действительно  современный  скафандр был  на  Крайклине,  скафандр с Раирча,
отнятый у Хорзы.
     Все были  вооружены,  и  оружие было таким же  разным, как и скафандры.
Главным  образом  это  были лазеры  или,  говоря  точнее,  то, что  Культура
называла  КЭС  --  когерентно-лучевой эмиссионной  системой.  Лучшие  модели
работали на  длинах  волн, невидимых человеческому глазу.  У  некоторых были
плазменные  пушки  или тяжелые  пистолеты, а  один  тащил  эффектную  на вид
микрогаубицу. И лишь  Хорза был  вооружен пулевым оружием, к тому же старым,
примитивным,  не  скорострельным.  Он перепроверил  его  уже  в  десятый или
одиннадцатый  раз  и  выругался.  Обругал  и старый,  протекающий  скафандр,
смотровое  окно  которого  уже  начало  запотевать.  Все  это  дело казалось
безнадежным.
     Паром  затрясся и  завибрировал,  входя  в атмосферу  планеты Марджоин.
Здесь они собирались напасть  на что-то, называемое Храмом Света, и ограбить
его.
     "Вихрю чистого воздуха"  понадобилось пятнадцать дней, чтобы  проползти
примерно 21  световой  год между системами  Сорпена  и  Марджоина.  Крайклин
хвастался, что его корабль мог разгоняться почти до  1200 световых. Но такая
скорость, сказал он, только в аварийном случае. Хорза оглядел старый корабль
и  усомнился,  что  он  вообще мог  выжать четырехзначное  число, чтобы  его
забортные двигатели-деформаторы не разнесли по всему космосу  сам корабль  и
все, что в нем было.
     "Вихрь   чистого    воздуха",   хронийский   корабль,   был   почтенной
бронированной машиной одной из поздних династий Распада, предназначенной для
высадки   штурмовых  отрядов  и   сконструированной  скорее   в  расчете  на
стабильность и  надежность,  чем  на маневренность и  хитрость. Принимая  во
внимание технические  возможности экипажа,  Хорза считал это только  плюсом.
Корабль был  около ста метров в  длину, двадцать в  ширину  и  пятнадцать  в
высоту, плюс  десятиметровой  высоты хвост в задней части. По обеим сторонам
корпуса  маленькими отростками  выдавались модули деформаторов,  связанные с
ним подкрылками в центре, и несущие плоскости, начинающиеся сразу за носом и
загнутые  оттуда  назад.   "ВЧВ"  имел  обтекаемую  форму   и  был   оснащен
спринтерными термоядерными двигателями в хвостовой части, а также маленькими
подъемными двигателями в носовой части для атмосферного полета и пересечения
гравитационных  шахт. Жилой  отсек,  по  мнению Хорзы, оставлял желать много
лучшего.
     Ему отдали постель Заллина. Он делил двухметровую ячейку -- эвфемически
называемую кабиной  -- с Вабслином, механиком  корабля.  Сам Вабслин называл
себя  инженером, но побеседовав  с ним несколько  минут  в попытке  выведать
техническое  устройство  "ВЧВ", Хорза выяснил,  что  коренастый  светлокожий
мужчина знал о сложных системах корабля очень мало. Он не был несимпатичным,
не вонял  и большую часть времени бесшумно спал, а потому Хорза сказал себе,
что могло быть и хуже.
     В  девяти  кабинах  корабля  жили восемнадцать  человек. Капитан  имел,
конечно, отдельную каюту,  а  братсилакины  делили одну  на троих,  довольно
вонючую. Они любили оставлять свою дверь открытой; все же остальные  любили,
проходя  мимо,  закрывать ее.  К своему разочарованию, Хорза  узнал,  что на
борту всего четыре женщины. Две  из них едва ли по одному разу показались за
пределами своей кабины и  общались с остальными главным  образом  знаками  и
жестами. Третья была религиозной  фанатичкой и  -- если не пыталась обратить
его во что-то, что называлось "Круг Огня"  -- убивала время тем, что в своей
кабине,  которую делила  с  Йелсон, подключалась  к  машине и  крутила через
наушники свои  религиозные  фантазии.  Очевидно,  Йелсон  была  единственной
нормальной женщиной  на борту, но  Хорза  с трудом  видел в ней женщину. Она
взяла  на себя задачу представить  его  остальным и  рассказать все, что  он
должен был знать о корабле и его экипаже.
     Он почистился в  гробоподобной моечной кабинке, а потом, следуя  совету
Йелсон, по запаху отыскал столовую, где его более или менее проигнорировали,
но  толкнули в  его  сторону кое-что  поесть.  Крайклин  посмотрел  на  него
единственный раз, когда он сел между Вабслином и  одним  из братсилакинов, а
потом уже  не обращал внимания и продолжал говорить об оружии, бронезащите и
тактике. После еды  Вабслин показал  Оборотню  их общую кабину и ушел. Хорза
очистил  место  на  кровати  Заллина,  натянул  на  свое  усталое,  болевшее
старческое тело несколько простыней и провалился в глубокий сон.
     Проснувшись,  он   собрал  небогатое  имущество  Заллина.  Трогательно;
мертвый парень имел несколько маек, шорты, два килта, ржавый меч,  коллекцию
дешевых кинжалов в рваных ножнах и несколько больших пластиковых микрокниг с
движущимися картинками, которые, как только их открывали,  показывали  сцены
античных войн. Хорзе достался протекающий  скафандр парня, хотя он был очень
велик  и не подгонялся под  его  рост, а также неухоженное и древнее пулевое
ружье.
     Завернув  имущество Заллина в рваное покрывало, он отнес его в ангар. В
ангаре  все было по-прежнему. Никто даже  не потрудился откатить на  прежнее
место паром. Там он увидел  Йелсон; голая по пояс, она тренировалась.  Хорза
остановился  в  проеме  двери у  подножия  лестницы  и смотрел,  как женщина
разминалась. Она вертелась и прыгала, делала сальто и кувыркалась,  наносила
удары ногами и молотила  кулаками  воздух,  и  при  каждом  резком  движении
издавала короткое похрюкивание. Потом она увидела Хорзу и остановилась.
     -- Появился?  --  Она  наклонилась,  подняла  полотенце и  растерла  им
покрытые блестящим от пота золотистым пушком грудь и руки. -- Я уже подумала
было, что ты протянул ноги.
     --  Я  так долго спал?  -- спросил  Хорза. Он  не знал, какой  системой
времени пользовались на корабле.
     --  Два  стандартных  дня.  -- Йелсон  вытерла свои  жесткие  волосы  и
похлопала  влажным  полотенцем  по  слегка  мохнатым  плечам.  --  Сейчас ты
выглядишь получше.
     -- Я и чувствую себя получше, -- ответил  Хорза. Он не мог посмотреться
в зеркало или реверсер, но знал, что его тело медленно теряло гериатрический
вид и возвращалось в нормальное состояние.
     -- Вещи Заллина? -- Йелсон кивком головы указала на тюк в его руках.
     -- Да.
     -- Я покажу тебе, как пользоваться  вакуум-трубой. Все это мы выбросим,
когда в следующий раз выйдем из деформации.
     Йелсон открыла крышку в полу палубы и люк  трубы под ней. Хорза сбросил
пожитки Заллина в  цилиндр,  и  Йелсон  снова  его закрыла. Оборотень уловил
запах разогретого  потного тела Йелсон, и он ему  понравился. В ее поведении
по отношению к нему не было ничего, что пробуждало бы мысль, будто она может
стать чем-то  большим, чем просто товарищем. Иметь товарища  на этом корабле
его вполне удовлетворило бы. Товарищ был ему очень нужен.
     Они  отправились в  столовую. Хорза проголодался,  его  тело  требовало
пищи, чтобы заново отстроить себя и покрыть плотью сухой остов инопланетного
министра Геронтократии Сорпена.
     По крайней мере, подумал Хорза,  хоть  автоматический  камбуз нормально
функционирует,  а  гравитационное поле не выкидывает никаких штучек. Мысль о
тесной кабине, испорченной  пище и нестабильно функционирующем  или внезапно
исчезавшем поле тяготения наполняла Оборотня ужасом.
     * * *
     --  ...у Заллина  не было  настоящих друзей, -- сказала Йелсон и набила
рот. Они  сидели  рядом  в  столовой.  Хорза  спросил,  нет  ли  на  корабле
кого-нибудь, кто стал бы мстить за убитого им парня.
     -- Бедняга,  -- повторил Хорза,  отложил ложку  и на  секунду уставился
прямо через  низкое помещение столовой. Он опять  слышал  под своими  руками
быстрый,  решительный  хруст,  а  внутренним  взором  видел,   как  сломался
позвоночник, передавилась трахея, разорвались артерии -- и отключилась жизнь
юноши, будто повернули выключатель. Хорза помотал головой. -- Откуда он был?
     -- Кто его знает?  -- Йелсон  пожала плечами.  -- Послушай,  он бы тебя
убил. Теперь он мертв. Забудь о нем! Конечно, плохо, но... в любом случае он
был очаровательно скучен. -- И она продолжала есть.
     --  Я только  подумал,  нет  ли у  него  кого-нибудь,  кому  я  мог  бы
что-нибудь послать. Друзья, родственники или...
     -- Послушай, Хорза! -- Йелсон повернулась к  нему. -- Кто попал на борт
этого корабля,  не  имеет прошлого. Считается очень дурным тоном спрашивать,
кто, откуда  или  чем он занимался в своей  жизни до  того, как  попал сюда.
Возможно,  все мы имеем какие-то тайны или  просто не  хотим  говорить кое о
чем, что мы делали, или  о том, что делали с нами. Пусть  так и будет, и  не
пытайся  об  этом  узнать. В этом ящике  есть единственное  место для личной
жизни --  между твоими ушами, так что  довольствуйся этим! Если ты проживешь
достаточно долго, у кого-то, может быть, и появится желание рассказать все о
себе... ну,  положим, если он напьется... но до того ты не  должен ни к кому
приставать. Мой совет -- прекратить это немедленно.
     Хорза открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Йелсон продолжала:
     -- Сейчас я расскажу тебе все, что знаю,  только  чтобы  избежать твоих
вопросов. -- Она отложила ложку и вытерла пальцем губы. Потом повернулась на
своем сиденье так,  чтобы  быть к нему лицом, и подняла руку. Темную кожу на
предплечьях и тыльной стороне ладоней золотистым  мерцанием окружали волоски
легкого  пуха.  Она выпрямила палец.  -- Первое --  корабль.  Он хронийского
происхождения  и уже сотни лет в пути. Имел по меньшей мере десяток не очень
заботливых владельцев. Сейчас без носового лазера, потому что тот взорвался,
когда мы попытались  изменить его частотный узор. Второе... -- Она выпрямила
еще один палец. -- Крайклин. Он владеет этим кораблем, сколько мы его знаем.
Утверждает,   будто   выиграл   его   где-то   перед   войной   в   какой-то
игре-катастрофе.  Я  знаю,  что  он  участвовал в таких  играх, но не  знаю,
насколько он в  них хорош. Как бы то ни было,  это  его  дело. Официально мы
называемся Отрядом Наемников  Крайклина, и он наш босс. Он довольно  хороший
руководитель и не боится пробивать дорогу среди других отрядов, даже если им
это не по нутру. Он  всегда в  первых рядах, и в моих  глазах это делает его
вполне подходящим.  Главный его  трюк  --  он никогда  не  спит.  У  него  в
мозгах... э-э... -- Йелсон наморщила лоб, подыскивая,  очевидно,  подходящее
выражение, -- ...усиленное разделение задач между полушариями. Треть времени
спит  одна половина, и он немного мечтательный и нерешительный. Вторую треть
времени спит другая  половина, и он весь состоит из логики и чисел, и  тогда
общаться  с  ним  очень  непросто.  Последнюю  треть  он  обычно  что-нибудь
предпринимает  или обдумывает сложные  ситуации;  бодрствуют и функционируют
обе половины. Это делает довольно трудным нападение на него в постели.
     -- Параноидные  клоны и человек со сменной  системой в черепе. -- Хорза
покачал головой. -- О'кей. Рассказывай дальше.
     --  В-третьих,  -- продолжала Йелсон, --  мы не наемники. Мы пираты. Мы
самые  обыкновенные  грабители,  но  если  Крайклину  нравится  называть нас
отрядом  наемников,  мы  так и делаем. Теоретически  к нам  может  примкнуть
любой, если  он переносит нашу  пищу и наш воздух,  но на  практике Крайклин
немного разборчив, и я могу поспорить, что он желал бы быть еще разборчивее.
Как бы  то  ни  было,  мы выполнили несколько  контрактов,  главным образом,
защита,  несколько  раз давали охранный  конвой для планет третьего  уровня,
которые впутались  в  эту  войну. Но  большей  частью мы просто  нападаем  и
грабим, когда  уверены,  что  в этой военной неразберихе  можно безнаказанно
уйти.  То же  самое мы намереваемся сделать  и сейчас. Крайклин  услышал  об
одной планете в  этом захолустье, она  третьего уровня, и  он  считает,  что
можно  сходить  мигом  туда  и  мигом  обратно  --  если   использовать  его
излюбленное  выражение.  Он  говорит,  там  полно   жрецов  и  сокровищ.  Мы
перестреляем   первых  и   возьмем   себе   последнее.  Потом   слетаем   на
Вавач-орбиталь, пока Культура  ее  не взорвала,  и купим  замену  для  нашею
носового лазера.  Цены скорее  всего будут  подходящими.  Если  мы  подождем
подольше, его нам, возможно, даже попытаются подарить.
     -- А что там с Вавачем? -- спросил Хорза.  Он еще  ничего  не слышал  о
взрыве  и  знал  лишь, что большая орбиталь  находится где-то  в этой  части
военной  зоны,  но  считал,  что юридический статус  общинной  собственности
выведет ее из-под огня войны.
     -- Разве твои друзья-идиране ничего не рассказывали? -- Йелсон опустила
руку  с растопыренными пальцами. Хорза лишь пожал плечами, и она продолжала:
-- Ну, ты еще узнаешь, что идиране продвинулись вперед через весь внутренний
фланг залива -- сквозь Сверкающую  Стену. Кажется, Культура развлечения ради
решила ввязаться в небольшую заварушку  или как  минимум готовится к  этому.
Сначала казалось, будто они пришли к одному из обычных  соглашении  и решили
сделать  Вавач  нейтральной  территорией.  Религиозное  отношение  идиран  к
планетам означает, что они не имели настоящего интереса и  к орбитали, как и
люди Культуры не пытались  использовать ее в качестве базы и обещали, что не
станут  этого  делать.  Дерьмо,  с   этими   чертовски  большими  системными
кораблями, которые они сейчас строят, им вовсе не нужны  никакие  базы ни на
орбиталях, ни на кольцах или  планетах, ни  на чем-либо еще...  Ну, все  эти
разные сумасшедшие типы на Ваваче думали, что  достаточно хитры, чтобы их не
задела эта огненная галактическая битва вокруг... Потом идиране заявили, что
они  хотят занять Вавач,  хотя  и чисто номинально, без военной оккупации. А
люди Культуры  сказали,  что не  допустят  этого;  обе  стороны отказывались
отойти от своих высокочтимых принципов, и  Культура сказала: "О'кей, если не
хотите уступать, мы взорвем  орбиталь, прежде чем вы туда вступите". Вот это
сейчас и  происходит.  Прежде  чем  идиранский флот появится  там,  Культура
эвакуирует всю эту проклятую орбиталь, а потом взорвет.
     -- Они хотят эвакуировать орбиталь? -- удивился Хорза.
     Он действительно слышал об этом  впервые.  Идиране в разговорах  о  его
внедрении не  упоминали Вавач-орбиталь, и даже когда он играл  инопланетного
министра Эргатина, о событиях  во внешнем мире мог  судить  лишь  по слухам.
Любой идиот понимал, что вся область вокруг  Сумрачного  Пролива могла стать
полем боя на сотни светолет в ширину и высоту и по крайней мере на десятки в
глубину, но ему так и не удалось разузнать, что же именно произошло на самом
деле. Война действительно переключилась на более  высокие обороты, и  все же
только безумный мог прийти к мысли эвакуировать все население орбитали.
     Йелсон снова утвердительно кивнула.
     -- Именно  так. Не спрашивай  меня, где они собираются взять для  этого
корабли, но они говорят, что именно так и сделают.
     -- С ума сошли. -- Хорза покачал головой.
     -- Ну да, они доказали это еще тогда, когда ввязались в войну.
     -- О'кей. Прости. Продолжай. -- Хорза помахал ладонью.
     -- Я забыла, что еще хотела сказать. -- Йелсон ухмыльнулась, посмотрела
на  три своих выпрямленных пальца,  будто они могли подсказать, потом  снова
перевела взгляд  на Хор-зу.  -- Ну да, примерно это. Я советую тебе  держать
голову пониже и рот на замке, пока  мы не доберемся до Марджоина,  где стоит
это