ло. А, может - он  просто  не  знал  о  девичьих  проблемах...
точнее - не желал знать.  И  они  вс„  решали  сами.  А  кто  видел  девичьи
сл„зы?... Подрос он и покинул родительский дом - поехал учиться. Ну, на  вид
он действительно был неплох - и неглуп, и небезобразен...  Да  и  не  ленив,
вроде... Короче говоря, внешне он представлял собой примерно то, что средняя
женщина охотно выбрала бы, как спутника жизни. Понятно, что все те  женщины,
которым уже пора было выбирать, относились к нему весьма благосклонно... Ему
это было приятно и он по-прежнему охотно этим пользовался. Теперь  уже  -  и
более длительное время: отдельные 'романы' с отдельными 'мотыльками' длились
по полгода и больше... Надо отдать ему должное: он им ничего не  обещал.  Он
просто пользовался - и вс„.  Но  им  и  этого  было  достаточно...  какое-то
время... Потом они начинали догадываться,  что  значат  для  него  не  столь
много, чтобы быть возвед„нными в ранг ж„н. Тогда  они  с  ним  расставались.
Некоторые - сами: их заставляли это сделать остатки  самоуважения;  с  иными
расставался он - когда они пытались показать ему, что хотели бы большего,  а
не простой интимной связи... Тогда он их бросал: не потому, что они  ему  не
нравились, нет; просто... он хорошо помнил напутствие отца: 'Не твоя  ж„нка,
сынку, та девка, на которую ты сейчас смотришь... Твоя - вон где, ещ„ пешком
под стол ходит...'- Отец был старше матери на 10 лет. У него это был  второй
брак. Удачный. С первой женой - своей одногодкой - он перед этим  расстался.
И  считал  теперь,  что,  'нагулявшись  вволю',  парню  нужно  жениться   на
молодой... Нетронутой...
   - Да, это одно время было очень модно... 'нагуляться'  вдоволь,  а  затем
взять в ж„ны девственницу...- Ухмыльнулся я.- Даже теорию такую придумали, о
моральности такого правила: дескать, более опытный муж сумеет научить  всему
свою совершенно неопытную супругу...
   - Да, об этой глупости я тоже наслышана,- кивнула Лин.- Смешно, но многие
свято верят в это до сих пор. Ладно... Короче говоря, парню стукнуло уже 25,
вроде как уже  и  'нагуляться',  по  отцовским  меркам,  пора;  уже  и  отец
спрашивает, не пора ли сыну жениться... Да только окружающие его девчата уже
знают, что жениться он не собирается, и потихоньку выходят замуж за  других:
пусть и не за таких видных, но - те хоть замуж  охотно  берут...  А  обычная
женщина, чтобы иметь возможность  нормально  вырастить  реб„нка,  со  многим
готова смириться... В итоге - самый видный жених - смешно сказать  -  теперь
уже не  может  найти  себе  жену:  более  молодые  уже  наслушались  от  его
одногодок, что 'этот только гулять горазд, а жениться не станет'. Может, так
и остался бы он старым холостяком,  да  появилась  на  горизонте  новенькая:
пришла на занятия 18-летняя девчушка и села  так  незаметно  сзади.  Уже  на
второй день он подсел, познакомился... Пару недель посидели вместе, вдруг  -
бац:  'Давай  поженимся?'...  Ну,  девка  -  в  сл„зы,  к  мамке   побежала,
плачется... А у мамки у самой в доме - такое же чудо...
   - Что ж,- говорит,- доля наша женская такая... Он хоть как там из себя?
   - Мама!- Рев„т дочка,- да он же лысый!
   - То есть - как 'лысый'?- Не поняла мать.
   - Ну... стриженый... налысо...- А он как раз  медкомиссию  очередной  раз
проходил - вс„ никак его в армию забрать не могли - давление низкое...  Хотя
в жизни он никогда,- она подчеркнула,- на это  не  жаловался.  Смекаешь?-  Я
кивнул.
   - Ну, это - не беда,- успокаивает мать,- зато волосы хорошие будут, когда
вырастут...
   ...Короче - худо ли, бедно ли, но получилось  так,  что  они  поженились.
Любил ли он е„? Не знаю: чужая душа - пот„мки... Может, и думал, что  любил.
А скорее - она его просто устраивала: как может  устраивать  хорошее  жиль„,
удобный диван, опытная кухарка... Кстати, последнее к  ней  не  относилось,-
улыбнулась Лин,- она была совершенно в этом смысле  беспомощной.  Он  увидел
то, что искал: молодую, неопытную... И решил, что это - именно то,  что  ему
нужно. И поступил так, как учил его отец... Но за эти годы  он  привык  жить
один. Привык вести себя так, как хотел, ни на кого  не  оглядываясь.  Привык
сам тратить свои деньги. Даже,  когда  семья  его  родителей  покупала  дом,
собирая с  'миру  по  нитке',  он  написал  матери,  чтоб  они  на  него  не
рассчитывали: ему, дескать, ещ„ надо жениться... Хотя  -  они  ему  даже  не
намекали на то, что как-то рассчитывают на его деньги... Кстати, к  женитьбе
он так ничего и не скопил.- Лин ухмыльнулась.
   - Не слишком удивляет...- Ухмыльнулся и я.
   - После женитьбы он не стал изменять своим привычкам:  по-прежнему  после
работы, не заходя домой,  отправлялся  'по  филателистам'.  Домой  приходил,
когда темнело. 'Ты видишь, какие я марки достал?',- спрашивал он  жену.  Она
видела. Марки ей нравились. Но она не понимала, зачем нужно тратить  столько
времени и почти все деньги на это, вместо  того,  чтобы...  хотя  бы  просто
побыть вдво„м. Любила ли она его? Кто знает... Может,  по-своему  и  любила.
Как надежду. Как возможную опору в жизни. Как будущего отца  своих  детей...
Как, наконец, человека, к  которому  уже  привыкла...  Который  спас  е„  от
одиночества, в которое она попала, покинув родительский  дом...  Но  она  не
понимала, зачем ради марок нужно заигрывать с продавщицами  в  магазине:  не
проще ли просто не иметь этих марок, если  их  нужно  так  сложно  покупать?
Тогда он стал приносить домой книги. 'Ты  видишь,  какие  я  книги  купил?'-
спрашивал он. Она видела. Книги ей нравились. Она была совсем не прочь иметь
в доме шикарную библиотеку.  И  ради  этого  была  готова  терпеть,  как  он
флиртует с продавщицами: ведь в  результате  этого  в  дом  попадали  книги,
которых не было и не могло быть в свободной продаже...
   - Мда...- Карина задумчиво посмотрела на меня, как бы  примеряя  на  себя
эту роль и решая, стала бы она это терпеть или нет. 'Наверное,  стала  бы',-
подумал я и улыбнулся ей потеплее: дескать, не грусти - не твоя это  судьба.
Она, потупив взор, улыбнулась в ответ.
   - Он е„ постоянно хотел.- Продолжала Лин.- И дн„м, и ночью,  и  утром,  и
вечером... Приходя в  обед  домой,  он  старался  обязательно  'отметиться'.
Утром, вечером и ночью - тоже. Она не хотела так много и так часто: он у не„
был первый, она ещ„ просто не вошла во  вкус,  и  столь  частые  эпизоды  е„
попросту тяготили... Он же давно привык к тому, что  с  женщинами  можно  не
церемониться:   все   предшествующие   знали,   чего   хотели,   и    охотно
демонстрировали ему сво„ обожание, что бы он не делал... Она  же  просто  не
могла этого хотеть так же, ибо ещ„ не знала  толком,  что  это  такое...  Не
знаю, задумывался ли он об этом, но это его не останавливало. А может, ему и
в голову не приходило, что она вс„ это может  воспринимать  по-другому...  А
она просто боялась... Боялась вскрикнуть - чтобы не  услышали  соседи  и  не
стали  е„  обсуждать...  Боялась,  что  в  разгар  событий  к  ним  заглянет
квартирная хозяйка, которая любила заглянуть, едва заслышав скрип кровати...
Потом, конечно, делала вид, что смущалась - дескать, не  думала  я,  что  вы
этим сейчас занимаетесь... Но - от этого не становилось легче...
   - Боже, как я е„ понимаю...- перед„рнула плечами Карина.
   - Не до конца.- Улыбнулась челланка.- Ибо ты не была в такой ситуации...
   - Бог миловал...
   - Ну, а наша молодая постепенно вс„, что связано с сексуальным  действом,
стала связывать со страхом. И болью - потому что  ей  было  больно:  она  не
только  не  могла  толком  получить  удовольствие,   она   не   могла   даже
расслабиться... А он, как разгоряч„нный жеребец, фактически е„  насиловал...
В результате - вс„, что связано  с  сексуальной  жизнью,  извратилось  в  е„
голове, превратившись в боль и страх. Даже когда они  были  в  относительной
безопасности, даже когда они уже имели отдельное жиль„ - она просто привычно
исполняла  свои  обязанности,  буквально  'отвернувшись  к  стенке'.  Нельзя
сказать, что она ничего не хотела:  любая  женщина  хочет...  Любви,  ласки,
нежности... Внимания, наконец... Иногда,  когда  он  бывал  нежен,  ей  даже
нравилось... Не так чтоб сильно - но она  была  совсем  непрочь,  чтобы  это
продолжалось... В принципе, у них был  шанс  -  нужно  было  просто  немного
любить друг друга... немного  заботиться  друг  о  друге,  немного  пытаться
угадывать желания друг друга... А  угадав  -  выполнять...  чтобы  доставить
радость ближнему... Это ведь вс„ так просто... и так естественно...
   - 'Жизнь -  это  возможность,  используйте  е„...',-  подал  голос  вновь
углубившийся в изучение Земных премудростей Джерри.
   - А они жили как-то... каждый - сам по себе, относясь к присутствию рядом
другого не как к дару Божьему, а, скорее, как к неизбежному злу,  с  которым
приходится мириться, чтобы избежать одиночества...- Продолжала Лин.
   - Знаешь...- Карина задумчиво глядела на меня,- а ведь и наш союз, похоже
- тоже, в какой-то мере, был бегством от одиночества...
   - Насколько я могу судить, бегство это было более удачным...- ухмыльнулся
Джерри.
   - По крайней мере,  я  благодарна  тебе  за  то,  что  ты  есть...-  Тихо
произнесла Карина, обвив мою шею руками и  разглядывая  мо„  лицо  так,  как
будто видела меня впервые.- И я  благодарна  судьбе  за  то,  что  мы  имеем
счастье быть рядом...
   - 'Жизнь - это блаженство, вкусите  его...',-  торжественно  процитировал
Джерри.
   - По крайней мере, я всегда мечтала о том, чтобы безоглядно любить и быть
любимой...- Запустив руки мне в волосы, тихонько  продолжала  откровенничать
Карина.- Не знаю, имею ли я то, о ч„м мечтала,- улыбнулась она,- но то,  что
я имею, мне нравится...
   - Хм... Так ведь - 'Жизнь  -  это  мечта,  осуществите  е„!',-  продолжал
сыпать афоризмами челланин.
   - А я, признаться, до сих пор сомневаюсь, сможем ли мы прожить нашу жизнь
так, чтобы потом, на склоне лет, не было  'мучительно  больно'...-  вздохнул
я.- И больше всего боюсь, что - вдруг не сумеем...
   - Так ведь 'Жизнь - это вызов, примите  его!',-  продекларировал  Джерри,
приняв позу оракула.
   - И вс„ же я радуюсь... Мне приятно видеть и ощущать рядом это чудо,  без
которого жизнь моя  была  бы  серой  и  невзрачной,  как  осенний  дождливый
день...- Почти ш„потом закончила Карина.
   - Что ж - 'Жизнь -  это  красота,  восхищайтесь  ею!',-  резонно  заметил
Джерри.
   - Твои афоризмы сегодня закончатся?- Улыбнулась Лин.
   - Надеюсь. У меня в запасе ещ„ с десяток, не больше...- невинным  голосом
ответил е„ благоверный, окинув взглядом страничку.
   - И... самый сильный из них?- Неожиданно поинтересовалась челланка.
   - Гм... Умеешь загадки загадывать...- Джерри задумался.-  Пожалуй,  этот:
'Жизнь -  это  счастье,  сотворите  его...',-  почти  виновато  улыбнувшись,
произн„с он. На какое-то время в комнате повисла звенящая тишина.
   - Ну, так как они там?  Что  дальше-то?-  Наконец  нерешительно  спросила
Карина.
   - Кто? А, эти... Создав семью, они так вот и  жили...  Иногда  вспыхивали
ссоры, потому  что  каждый  почему-то  полагал,  что  именно  другой  обязан
угадывать его желания... Она хотела, чтобы он продолжал это делать, как  это
бывало раньше, до женитьбы; а он полагал, что теперь - е„  очередь...  Жена,
дескать, должна ублажать  своего  мужа...  Глупые...  Они  никак  не  хотели
понять, что в этом мире, вообще говоря, никто  никому  ничего  не  должен...
Каждый делает то, что считает нужным - вот и вс„... Просто, если то, что  он
делает, нужно или нравится его окружению - он приобретает друзей... Если  не
нравится - наживает врагов... Умный человек понимает это и может  предвидеть
возможные последствия своих  поступков...  Если  они  его  устраивают  -  он
считает поступок допустимым, если не устраивают  -  то  нет...  Конечно,  не
всегда и не вс„ можно предугадать правильно...
   - Что ж - 'Жизнь -  это  приключение,  решитесь  на  него...',-  Вздохнул
Джереми. Мы заулыбались.
   - Ну, а они пытались жить так, как им было удобно... Не столько  утруждая
себя необходимостью поддержания контакта с ближним, сколько заботясь о  том,
чтобы... Ну, 'друзья завидовали', что ли... То есть - слишком часто  понятие
'быть' они заменяли понятием 'казаться'. Как будто в  жизни  главное  -  это
мнение окружающих... Его постоянно видели на людях -  и  в  тех  же  книжных
магазинах, и на филателистических выставках...  Словом,  у  него  это  лучше
получалось  -  'казаться'...  Он   по-прежнему   приходил   домой   попозже,
наобщавшись и наболтавшись вволю, пока она вертелась на  кухне.  Ей  это  не
нравилось - она совсем не собиралась приносить  себя  в  жертву...-  грустно
улыбнулась Лин.- Он же и вовсе не склонен был жертвовать.  Ничем.  Они  даже
деньги поделили: он сказал, что пусть она на свои деньги кормит семью, а  за
его, дескать, деньги, 'будем  вс„  покупать'.  То  есть  -  мебель,  вещи...
книги... марки... постепенно  в  этот  список,  таким  образом,  вс„  больше
попадало то, что ему больше нравилось... А она продолжала кормить  семью  на
свои  деньги...-  Лин  затихла.  Какое-то  время  все  удруч„нно   молчали.-
Забеременела она сразу, не успев понять,  что  теперь  связана  по  рукам  и
ногам, не  будучи  ещ„  даже  в  состоянии  оценить,  насколько  над„жен  е„
благоверный...-  Наконец  продолжила   рассказчица.-   Однажды   утром   она
почувствовала, что пора: говорят, что женщина всегда это чувствует. Тревожно
как-то становится, что ли... А может, уже первые схватки - пусть несильные -
эту тревогу вселяют... 'Ты сегодня  недолго,  ладно?'-  Просила.  Объясняла,
почему. Ждала его к пяти часам -  знала,  что  к  этому  времени  он  работу
заканчивает. Думала, что примчится -  его  ведь  реб„нок  вс„-таки...  После
обеда начало хватать посильнее... Надо бы бросить вс„ да идти в роддом - вс„
оттягивала: вот, дескать, подожду ещ„ немного - вдво„м и  пойд„м.  Вдво„м  -
оно как-то спокойнее... Вот уже и пять часов - его нет. Полшестого, шесть  -
его вс„ нет. А хватает уже так, что, того и гляди, родишь... Не дождалась  -
с трудом оделась, пошла. Пешком. Шла, оглядываясь: не ид„т  ли  благоверный?
Не ш„л... На ступенях роддома воды отошли, головка сразу показалась... Слава
Богу, подхватили под руки, занесли... родила... Раньше, чем он, наболтавшись
с продавщицами, домой приш„л... Ты знаешь,- сверкнула глазами Лин,-  я  ведь
это чудо даже не осуждаю... Я понять его пытаюсь... И - не могу...
   - 'Разве можно понять логику Землянина?!' - чьи слова?- Вздохнул Джерри.
   - Мои...- улыбнулась Лин.- Это я ещ„ в  самом  начале  изрекла...  Но  не
думала, что это может оказаться настолько серь„зно... А здесь... Мда...  Ну,
ладно. Дальше - ещ„ интереснее: забрав жену с реб„нком домой,  он  снова  не
стал изменять своим привычкам: ему нужно было отдохнуть после работы,  и  он
это делал - не спеша возвращаться домой, в этот  орущий  и  воняющий  ад,  к
нестиранным пел„нкам и зад„рганной жене... По-прежнему каждый из них пытался
максимум  возможных  обязанностей  переложить   на   другого...   Семья   не
состоялась... 'Кукушата' - скорбно прозвала их свекровь. Продержались они  с
этим реб„нком до четыр„х месяцев. Работа, уч„ба, сессия - это  действительно
сложно... В конце концов реб„нком занимались бабушки. По очереди - какую  на
сколько удавалось уговорить. Жаль,  что  мы  не  наблюдали  весь  процесс  -
интересно было бы посмотреть на точные цифры: где и сколько он пробыл...  Но
любопытен момент: когда родители приехали забирать четыр„хлетнего реб„нка  у
бабушки, тот долго решал проблему: как ему их узнать?  К  стыду  своему,  он
совершенно не помнил, как они выглядят, и,  идя  на  вокзал  с  бабушкой  за
ручку, никак не мог придумать, как же ему их встречать... И ему было  ужасно
стыдно... Настолько, что  это  воспоминание  осталось  в  его  памяти  и  во
взрослые годы...
   - А как мы их узнаем?- Поинтересовался он у бабушки.
   - Что значит - 'как узнаем'?- Не поняла та.- Мы ведь их знаем?
   - Но там ведь будет так много людей...- Выкрутился внук.  Не  мог  же  он
признаться, что совершенно не помнит, как выглядят родители...
   - Ничего,- успокоила его бабушка.- Как-нибудь узнаем...
   - Ты узнаешь?- Продолжал допытываться внук.
   - Конечно, узнаю,- успокаивала его бабушка,- это ведь моя дочка...- И  он
успокоился: ведь бабушка-то их узнает... На  привокзальной  площади  бабушка
радостно сказала:
   - О! Они уже приехали! Мы даже немного опоздали...
   - Где, где они?- Тревожно оглядывался внук.
   - Да вон же - не видишь, что ли?- Удивлялась  бабушка.-  Там  и  людей-то
больше нет...- Ей,  похоже,  и  в  голову  не  приходило,  что  внук  сейчас
лихорадочно ищет... не знакомые лица, а 'людей, возле которых  других  людей
нет' - чтобы по этому признаку определить, что это и есть его родители...
   - Ну, беги!- Подсказала бабушка, не подозревая, какую непосильную  задачу
решал сейчас е„ внук. Внук побежал. Будто  бы  и  в  ту  сторону,  куда  она
показывала...
   - Ой, вы, мои родненькие, ой, мои хорошенькие,- вопит он - от ужаса,  что
не сможет их узнать... От чувства вины - своей - за то, что не может  узнать
родителей...
   - Да не туда, вон же они!- И внук сворачивает в сторону.
   - Да не туда, не видишь, что  ли?-  И  внук  совсем  остановился  посреди
площади, окончательно растерявшись. Мгновение, другое... Сейчас все  поймут,
что он их просто не знает... Какой ужас... Как  стыдно...  Он  готов  сквозь
землю провалиться... А они, как назло, стоят, не идут к нему, не  хотят  его
выручить... Хотят, чтобы ОН к НИМ прибежал - чтобы все увидели, как  сын  ИХ
любит...
   - 'Жизнь - это трагедия, преодолейте е„...'- Вздохнул Джерри.
   -  Наконец  маленький  мозг  находит  единственно   правильное   решение:
сорвавшись с места, он пробегает несколько шагов примерно в том, что  нужно,
направлении - и - со всего размаху -  падает  на  асфальт.  И  -  рев„т.  Не
потому, что больно: боли он совсем не чувствовал. Это были сл„зы облегчения:
он решил задачу, он справился. Теперь они к  нему  точно  подойдут...-...Лин
вздохнула.- Они подошли... Но не сразу.  Хотя  теперь  все  видели,  как  ИХ
любят: даже споткнулся, даже упал - так бежал...  Вся  площадь  собралась  -
подняли, обсуждают: 'так бежал, так  бежал  -  к  'своим  родненьким,  своим
хорошеньким'  -  что  даже  на  асфальте  растянулся'...  Подняли  на  ноги,
поставили: 'Ну, вс„ - беги дальше!'. А он не бежит - схватился  за  коленки,
воет. 'Неужели так больно?'- Иронично удивляется какой-то дяденька.  Да  при
ч„м здесь больно - он просто не знает, что дальше делать... 'А где ж  они?'-
Спрашивает  какая-то  т„тенька.  'А  кто  их  знает...'-  отвечает   другая.
'Мальчик, а где ж они?'- А он только пуще рев„т: не может же он  признаться,
что он ТАКОЙ ПЛОХОЙ: родителей не знает! 'Ну, что  ж  они  не  подойдут?'  -
'Граждане, чей это мальчик?' - 'Мальчик, это - они? Ну, что ж ты  молчишь?'-
А он снова в р„в - единственное его спасение... Пока рев„шь - тебя ни о  ч„м
не спрашивают, никаких вопросов не задают... А если и спрашивают - так сл„зы
будто бы глаза застилают, ничего вроде бы и не видишь,  значит  -  можно  не
отвечать, где эти самые 'родненькие' да 'хорошенькие'... 'Вроде и не  сильно
ушибся...'- прохожие обсуждают... Фффуххх... Подошли, наконец  -  неужто  не
выдержали? И - с осуждением вроде даже: 'Ну, что ж ты - не добежал?'-  А  он
ткнулся в колени, снова до жути боясь, что не в те - и рев„т: 'Ой, вы ж, мои
ж родненькие... Мои  хорошенькие...'-  'Какой  чувствительный  мальчик...',-
шепчутся в толпе.
   ...Вот такой эпизод...- Задумчиво произнесла челланка. Мальчик вырос, уже
выросли и его дети. Но этот день он так и не забыл.
   - 'Жизнь - это борьба, выдержите е„...'- Снова вздохнул бородач.
   - Ты знаешь, мне вс„-таки почему-то кажется, что они друг друга в высшем,
истинном смысле никогда и не любили...- Вдруг задумчиво з