близился на расстояние удара, Дарк резко перенес центр тяжести вправо, заставив тем самым коня присесть на скаку и завалиться на правый бок. Они вильнули так, что чуть не перевернулись, но маневр удался. Прижавшийся к гриве Дарк услышал, как острый кончик пики рассек воздух буквально в нескольких сантиметрах над его левым ухом. Он тут же налег на поводья, останавливая коня и разворачивая его в сторону врага.
     Его грузному противнику понадобилось куда больше времени, чтобы развернуться. Дарк подскочил к нему вплотную и, привстав в седле, нанес оглушительный по силе удар сверху. Рыцарь успел принять меч на щит, высоко поднятый над головой. Согнувшись под ударом, он, не будь дураком, отбросил в сторону бесполезную на короткой дистанции пику и схватился за боевой топор, привязанный к луке седла.
     Расчет был точен и верен. Не имеющему не только брони, но и даже щита Дарку было сложно парировать массивные удары топора, в то время как быстрые атаки меча легко отражались щитом противника.
     Лаурис не позволил Дарку воспользоваться моментом неожиданности и уже теснил его мощным рыцарским напором. Уворачиваться от топора при бое верхом было практически невозможно. Парируя очередной удар, Дарк зазевался, и сильный толчок щита едва не сбил его наземь. До конца поединка оставалось недолго, Аламез выдохся, постоянно крутясь в седле, в то время как его враг только начинал разогреваться.
     Спасла Дарка не случайность, а внезапно пришедшая в голову мысль. Он снова перенес центр тяжести направо и вытащил левую ногу из стремени. Свободной от меча рукой дотянулся до голенища сапога и достал из-за него кинжал.
     Через узкие прорези забрала было видно, как расширились от удивления глаза противника. Что мог сделать ему, с ног до головы закованному в латы, какой-то кинжал? Но Дарк задумал иное.
     Зайдя противнику сбоку и немного сзади, он нанес обманный удар мечом, который рыцарь легко принял на щит. В это же время левая рука взлетела в воздух и вонзила кинжал по самую рукоять в незащищенный броней круп лошади. Обезумевший от резкой боли конь встал на дыбы, сбросил седока и рванулся в поле. Рыцарь не успел очнуться после падения, а Дарк не был благороден и не дал ему возможность прийти в себя. Острые копыта коня продавили нагрудник и шлем.
     Спешившись, Дарк нанес мечом последний удар и милосердно прекратил мучения рыцаря.
     Подъехавший к месту схватки Пауль молча взирал то на Дарка, то на поверженного врага.
     - Ты сумасшедший, - наконец-то произнес торговец.
     - Не более чем ты, думая, что сможешь на старой кляче уйти от породистого скакуна, - ответил Дарк, с трудом ловя воздух ртом. - Трупом в этот раз займешься ты, хватит с меня на сегодня таскать мертвечину.
     - Хорошо, - даже не споря, согласился Пауль, слезая с лошади.
     - И еще знаешь что?
     - Что?
     - Пожалуй, наш счет четыре-четыре, - задумчиво произнес Дарк и улыбнулся.
     От его улыбки Дантону стало не по себе, уж очень сильно она напоминала радостный оскал волка, догнавшего свою жертву.
     Взявшись за ноги трупа, Пауль потащил его в лес. Помятые пластины доспехов противно бренчали, стукаясь друг о друга.
     Убрав с дороги тело поверженного рыцаря, путники снова двинулись в путь и уже через час въехали в ворота замка Нюэль.

***

     Если рыцари действительно часто посещали замок, то уж точно не для того, чтобы полюбоваться красотой архитектурного ансамбля. Внешне Нюэль ничем не отличался от своих собратьев - замков прифронтовой полосы: два ряда высоких стен темно-серого цвета, круглые башни с остроконечными покатыми крышами и узкими прорезями бойниц, а также многие другие непременные атрибуты военного времени.... Иными словами, замок был воздвигнут так, чтобы обеспечить владельцу прежде всего безопасность, а потом уж комфорт.
     Остановив коней и спрыгнув на землю, путники принялись растирать онемевшие ноги и затекшие в седле поясницы. Приглядевшись внимательней к убранству внешнего двора, Дарк понял, что им пришлось видеть как раз тот период жизни замка, когда грозная крепость только что потеряла свое военное назначение.
     Нынешний владелец, а точнее владелица, не придавала особого значения мерам безопасности. Ворота, через которые они вошли внутрь, были настежь открыты и не охранялись даже убогим старичком-привратником. Внешний двор был безлюден, впрочем, как и стены, и крытые башенные площадки. Если бы не отдаленный шум, доносившийся из жилых помещений замка, да кудахтанье кур с находившегося неподалеку скотного двора, можно было бы подумать, что хозяин замка поспешно бежал, прихватив с собой всех домочадцев и прислугу, а в воротах вот-вот должен был появиться передовой отряд наступающих вражеских войск.
     Пораженный увиденным зрелищем запустения, Дарк вопросительно посмотрел на Дантона, который равнодушно пожал плечами и объяснил, что они приехали слишком рано, когда утомленные ночными гуляньями хозяйка и посетители замка, а также и прислуга, специально нанятая для развлечения гостей, еще спят. Солнечные часы во дворе показывали всего полдень, в то время как день здесь обычно начинался не ранее четырех, а заканчивался около семи утра.
     Прогуливаясь по двору, Дарк случайно оказался возле лестницы, ведущей на крепостную стену. На ее узких ступенях и шатких перилах лежал толстый слой грязи и пыли, в углах виднелась паутина с угодившими в нее мухами. Наверх явно никто не поднимался в течение месяца или двух. Все это поразило и насторожило Дарка, однако для Дантона сей парадокс был легко объясним.
     Замок Нюэль был построен более трехсот лет назад, когда еще не было "Стены" и самого королевства, а отдаленную провинцию Кодвус раздирали междоусобные войны и постоянные крестьянские восстания. Затем, уже во времена Республики, стены замка надежно защищали владельца от разбойничьих банд и прочего пестрого сброда, свободно мотающегося по окрестностям. Когда местными землями завладел Орден, то бандиты ушли, а нынешняя хозяйка чувствовала себя в полной безопасности и экономила не только на ремонтных работах, но и на содержании вооруженной охраны. Благородную графиню Самбину защищали не высокие стены замка, а многочисленные рыцари Ордена. Ежедневно в замке гостило не менее десяти - пятнадцати храмовников, а по ночам здесь гулял, пожалуй, весь Орден, кроме несчастных, находившихся на дежурстве или в трехмесячном наряде на "Великой Стене".
     От размышлений на тему "выгодность деловых и прочих связей с Орденом" их отвлек внезапный окрик. На широкой лестнице замка, ведущей к жилым помещениям, стоял, укрываясь зонтиком от ярких лучей солнца, старенький мажордом и махал им рукой, настойчиво подзывая посетителей подойти ближе.
     - Меня зовут Борий Тортенос, управляющий замка Нюэль. Могу ли я узнать имена благородных господ, и чем мы обязаны вашему визиту? - обратился старичок к подошедшим путникам.
     - Я Пауль Дантон, торговец из Кодвуса, уважаемый, - взял разговор с управляющим на себя Пауль. - Благородная графиня Самбина милостиво позволила посещать ее замок в любое удобное для меня время.
     - Ах, как же, как же, господин Дантон, - закудахтал как курица старичок и стукнул себя свободной от зонтика Рукой по наполовину лысой голове, - извините, господин Дантон, но вы так давно у нас не были, что я, старый дурак, не узнал вас сразу. Госпожа графиня будет несказанно рада видеть вас. Недавно на охоте она печально призналась всем присутствующим господам рыцарям, что ей так не хватает вашего изысканного общества.
     - А это мой высокочтимый друг, граф Аламез из далекой имперской провинции Виланьез, - прервал светское бормотание старика Пауль, пока оно не перешло в изобильный поток комплиментов в его адрес. - Господин Аламез путешествующий по нашим краям, почтил меня своим визитом, и я был бы несказанно рад отблагодарить его, познакомив с самой прекрасной дамой на свете - хозяйкой этого замка, высокочтимой графиней Самбиной.
     Вычурные речи, непривычная жеманность общения порядком наскучили Дарку, ему хотелось назло высокомерно-льстивому старичку совершить что-нибудь грубое и антиобщественное, например: скорчить рожу или громко, заунывно-протяжно высморкаться. Одна только мысль о том, как при этом вытянется и так продолговатое лицо мажордома, вызвала у него приступ истеричного смеха, который, однако, был героически подавлен зажатием рукой расплывающегося до ушей рта.
     Сей необычный жест привлек внимание Бория, вопросительно уставившегося на графа Аламеза. Дарк картинно чихнул, объяснив, что, сгорая от нетерпения увидеть прекрасную графиню, слишком сильно гнал коня и, как следствие, наглотался дорожной пыли.
     Несмотря на полную нелепость объяснения, Бория оно, как ни странно, устроило. Старичок приветливо улыбнулся и продолжил разговор с Паулем.
     - К великому сожалению, госпожа графиня не может принять вас прямо сейчас. После вчерашней охоты и последующего за ней званого ужина она немного устала и теперь отдыхает, но будет несказанно обрадована увидеть вас на балу, который состоится сегодня вечером в честь дня рождения высокочтимого рыцаря Хорна, члена "Совета Пяти" доблестного Ордена "Святой границы". Сейчас же позвольте показать ваши комнаты, господа, где вы сможете отдохнуть до начала бала, то есть до восьми часов вечера.

***

     Старик повернулся к ним спиной и пошел вверх по лестнице. Воспользовавшись моментом, Дантон приблизился вплотную к спутнику и весело прошептал в его ухо:
     - Перевожу на нормальный язык: "У девчонки был вчера трудный денек. Сначала повеселилась под каждым кустом в лесу, а потом со всеми гостями под столом. Естественно, она немного устала и пошла отдыхать, прихватив с собой пару конюхов и свинопаса".
     Дарку показалось, что идущий в десяти шагах впереди них старичок услышал крамольные речи заезжего шалопая, но почему-то никак не отреагировал на них.
     Борий продолжал идти вверх по лестнице, как мессия, выводящий раскаявшихся грешников из мира хаоса и забвения в рай, полный радости духовных и телесных наслаждений.
     Разруха и запустение, царившие у крепостного вала, сменились, как только управляющий открыл двери замка, на радующую глаз картину прекрасного сада внутреннего двора, благоухающего ароматами зелени и свежести. Вокруг щебетали птицы, росли цветы и били ключом бесчисленные фонтаны, украшенные статуями античных фигур и имитирующие природные ландшафты: оазис среди пустыни, горный ручей, полное спокойствия и умиротворения лесное озеро и т.д., и т.д. По аккуратно выложенным дорожкам сада гордо прохаживались диковинные птицы с цветастым оперением и важно взирали со своих тонких шей на новых посетителей.
     Похоже, Самбина гнушалась окружающей реальности и стремилась создать вокруг себя маленький мирок фантазии и иллюзии; мирок, в котором ей хотелось бы жить. Изысканное убранство сада нужно было ей, чтобы отдыхать душой от скуки и серости реальной жизни. Создать рай во дворе своего жилища было куда дешевле, чем перестраивать все свои владения, и намного проще, чем пытаться изменить жизнь к лучшему. Здесь в воздухе витал дух возвышенного и гармонии, а за воротами царила обыденность, без которой, к сожалению, еще никому не удавалось обойтись. Ну что за хозяйства без жилья для прислуги, скотного двора, конюшен и прочих бытовых мелочей, то есть всего того, что реально необходимо для жизни? Облагораживать же быт кухарок да свинопасов никто не собирался.
     Миновав сад, Борий повел путников в сам дом. Обстановка залов, коридоров и лестничных пролетов так же, как и сад, не только излучала красоту и благополучие, но и свидетельствовала о наличии у хозяйки денег и вкуса.
     Они не заметили ни одного простого окна. Каждый оконный проем был индивидуален как по форме, так и по рельефу подоконника. Вместо обычных стекол в них были вставлены причудливые мозаичные витражи, волшебно сверкающие и переливающиеся под падающими на них солнечными лучами.
     Высокие потолки каменных сводов, стены и даже полы были или выложены плиточной мозаикой, или разрисованы неизвестным, но явно талантливым живописцем в стиле "прелести богатой жизни". Участки стен, до которых еще, видать, не добралась прозорливая кисть художника, были сиротливо прикрыты огромными гобеленами ручной работы.
     Дом ничем не отличался от королевского дворца, за исключением разве того, что в придворных покоях всегда было полно народу, здесь же царила гробовая тишина, изредка прерываемая приглушенными голосами, доносившимися то ли с кухни, то ли из других подсобных помещений.
     Удивленный этим обстоятельством, Дарк решился расспросить управляющего, до сих пор ведущего их через огромные залы и длинные извилистые коридоры, по обеим сторонам которых находились двери бесчисленных комнат для гостей.
     Вежливо улыбнувшись любопытному гостю, Борий объяснил, что оставшиеся на ночлег после вчерашнего ужина господа, а также и обслуживающая их прислуга, еще отдыхают и набираются новых сил перед предстоящим балом. Бодрствуют же сейчас лишь повара да рабочие, приготавливающие к вечернему празднеству зал для пиршества и бальные площадки.
     Вскоре они пришли. Мажордом снял с пояса огромную связку ключей и, открыв дверь, пригласил поклоном войти гостей первыми. Отведенная им комната была большой и шикарно обставленной. Наверное, половину ее занимала огромная кровать, при желании на которой могло бы уместиться человек десять и притом хорошо выспаться, не мешая друг другу.
     Извинившись перед гостями за то, что в связи с ожидаемым наплывом гостей не может предложить им второй комнаты, Борий положил ключ на столик возле кровати и с низким поклоном удалился, напомнив напоследок еще раз, что ожидает их появления в восемь часов в зале для торжеств.
     Как только дверь за любезным старичком закрылась, Дарк облегченно вздохнул и, расстегнув ворот камзола, тяжело плюхнулся в стоящее рядом с входом кресло.
     - Ну вот и все! - обратился он то ли к Паулю, то ли к самому себе. - Наконец-то и отдохнуть можно. Не знаю только, от чего я больше устал, от "веселой" прогулки или от ваших со "старым грибом" реверансов? Не могу я так общаться, не приучен. Завалю я все дело, не выдержу да и скажу во время утонченной беседы что-нибудь такое, армейское...
     - Не волнуйся, - ободрил его Дантон, разваливаясь на кровати даже не сняв сапоги, - светский тон бесед продлится недолго. Тебе главное продержаться первые два часа, пока торжественные речи и гости не упились, а затем такая гулянка начнется, которой ты еще и не видел, бордель в разгаре попойки женским монастырем покажется.
     - А что делать, если в первые два часа меня об искусстве расспрашивать будут? Из меня ведь ценитель прекрасного, как из тебя конюх. - Дарк рассмеялся от точно подобранного им сравнения.
     - Самое главное - вот так не ржать! - ответил Пауль почему-то обиженно. - И старайся не употреблять в разговоре с дамами простых слов. Выражайся красиво и немного загадочно, например: не "задница", а "изящные формы ягодиц"; не "вступать в сношения", а "уступить порыву страсти". Уверен, эта игра тебе понравится - можешь сказать все что угодно, но никто не обидится, или сделает вид, что не обидится.
     - Ну что ж, попробую. А ты, надеюсь, если что, поможешь?
     - Конечно, а теперь давай все-таки выспимся. Для меня полдня в седле - подвиг, с ног совсем валюсь, а еще столько всего впереди...
     - Пауль, - обратился кавалерист к уже закрывшему глаза и начинающему засыпать приятелю, - не могу спать у меня какое-то странное чувство. Что-то здесь не так, в этих стенах. Чем-то сквозит в воздухе...
     - Расслабься, ты просто нервничаешь перед балом, - ответил Пауль, даже не открыв глаз, - он у тебя, наверное, первый.
     - Нет, это не то, я чувствую... - твердо возразил Дарк. - Одновременно спать не будем, сначала ты, а потом я.
     - Ладно, - пробурчал уже во сне Дантон и перевернулся на другой бок.
     Когда Дантон заснул, то вид абсолютно непринужденно сопящего товарища отвлек Дарка от пасмурных мыслей. Странного предчувствия уже не было, он ощущал лишь легкую враждебность обстановки, возможно, навеянную тем, что они с Паулем не намеревались, как остальные гости, увлекательно провести время на балу, а были на ответственном задании, вдвоем против целого замка...
     Первые полчаса пролетели незаметно, за них он еще раз успел продумать возможные варианты действий. Потом время начало тянуться, чем дальше, тем медленнее и медленнее проходили минуты ожидания. Легкая дремота овладела телом, веки отяжелели, и солдат понял, что вот-вот уснет, как бы он ни противился этому.
     Решив выбрать наименьшее зло, Дарк собрался с силами и титаническим рывком вырвался из томного плена мягкого кожаного кресла. Он запер дверь и для большей уверенности загородил ее платяным шкафом, затем подошел к окну и проверил прочность запоров. Минуту поколебавшись, простучал стены и пол, проверяя, нет ли тайного хода. И только тогда, когда был полностью убежден в том, что пока они спят, никто не сможет проникнуть в комнату, решился лечь на кровать и заснул по-детски крепким сном.

***

     Они проснулись одновременно от чудовищно громкого стука в дверь и жалобного поскрипывания шатающегося из стороны в сторону шкафа. Быстро вскочив с кровати, оба первым делом схватились за оружие и приготовились принять непрошеных посетителей. Потом вдруг до них дошло: что-то в комнате было не так. Этим "что-то" как ни странно оказалась полная темнота, в которой они с трудом различали контуры своих фигур. "Проспали!" - эта мысль родилась в их головах одновременно.
     Убрав оружие, они вдвоем отодвинули шкаф. Дверь тут же открылась, и комнату заполнил свет факелов. На пороге стояли двое здоровенных слуг и тщедушная фигурка испуганного, с белым от страха лицом, Бория.
     - Господа, что случилось? - спросил управляющий дрожащим от волнения голосом. - Мы уже час пытаемся взломать дверь.
     - Ничего страшного, мы просто проспали, - успокоил Бория Дантон и одарил одной из своих лучших улыбок.
     - А что, что... а почему здесь шкаф?
     - Видите ли, уважаемый Борий, - произнес Дантон, беря мажордома под руку и таинственно отводя в сторону от слуг, - во всем виноват я. Мне слишком часто приходится по торговым делам отлучаться из дома, и порою... - добавил он шепотом, - ...имея при себе солидную сумму денег. А в гостиницах у нас, как вы знаете, одно ворье, так что теперь у меня маленький пунктик, никак не могу уснуть в гостях, если не забаррикадирую дверь. Извините милосердно мою слабость!
     - Да, да, конечно, я понимаю и всем сердцем сочувствую вам, господин Дантон, - уже более спокойным и размеренным голосом заговорил старик, - но знаете, случилось ужасное... Вы пропустили торжественную часть, когда глава Храма, господин Брюсот, наградил юбиляра, уважаемого всеми нами рыцаря Хорна "лентой доблести"! И к тому же графиня очень разволновалась, не увидев вас и вашего Друга среди гостей.
     - Уважаемый Борий, прошу вас сделать для меня и господина Аламеза маленькое одолжение, - Пауль по-дружески положил руку на плечо старика. - Извинитесь за нас перед
     Графиней и передайте, что мы сразу же спустимся в залу, как только приведем себя в порядок.
     - Обязательно передам, господин Дантон, Маркус будет ждать вас в коридоре и проводит на пир.
     Низко поклонившись, Борий удалился. Один из слуг которого, скорее всего, и звали Маркусом, зажег стоящие на столе свечи и, отвесив еще более низкий поклон, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
     Пауль резко развернулся на каблуках и прошептал, злобно сверкая глазами:
     - Ты что, сдурел?! Проспать официальную часть - да это же оскорбление Ордену! Еще не хватало, чтобы нас сейчас на поединки вызывать начали. Храмовники, они еще большие снобы, чем вы, имперские дворяне. Тебя устроит перспектива биться на двадцати-тридцати поединках за вечер?!
     - Не кипятись, я же не знал...
     - Не знал, не знал... - передразнил его Пауль, уже начинающий отходить от приступа негодования. - Ладно, будь что будет, только прошу тебя, сделай милость - держись от "щитоносцев" подальше,