несколько часов. После того,  как Слейпнир опустит  тебя на землю,  ты 
должен идти прямо на север, не  сворачивая и не останавливаясь -  пока 
хватит сил.  Когда поймешь,  что  больше не  можешь сделать  ни  шагу, 
остановись, вонзи этот нож в  землю и призови Лодура. Просто  выкрикни 
его имя,  громко и  повелительно -  этого достаточно.  Видишь узор  на 
рукояти ножа? Этот знак сковывает волю и принуждает. Его силы  хватит, 
чтобы заставить Локи явиться на твой  зов и удержать на месте -  может 
быть, четверть часа, может быть больше: я не знаю, насколько он сейчас 
силен... Поэтому тебе  прийдется поторопиться.  Говори ему  хвастливые 
речи, как я тебе советовал. Скажи,  что твой господин искушен в  магии 
рун. Для Локи это будет серьезный удар:  он сам так и не смог  достичь 
вершин в искусстве хитросплетения знаков, как ни старался... 
    - Да, я понял. - Кивнул Улисс. - А теперь скажи мне, Один: у  меня 
есть хоть  какой-то шанс  уйти от  него  живым? Эта  твоя руна  -  она 
защитит меня от  его гнева, или  же мне следует  полагаться только  на 
собственные силы? 
    - Лучше полагайся только на  себя. Наутиз подчинит себе его  волю, 
но ненадолго. А потом тебе может достаться на орехи... - Я решил,  что 
должен говорить  с  ним  откровенно:  от  его  усердия  слишком  много 
зависело! 
    - Хорошо, - спокойно откликнулся  он, - так я  и думал... А вы  не 
будете возражать. если я сначала нанесу визит тому, кто якобы является 
моим "господином"? 
    - Зачем это? - Нахмурился я. 
    - Если я узнаю, каков из  себя этот предводитель мертвецов, и  что 
делается в  его  войске,  мои речи  будут  звучать  правдоподобнее.  - 
Объяснил Улисс. 
    - И только? - Настороженно спросила Афина. 
    - Возможно, он сочтет меня своим другом и даст мне оружие, которое 
поможет мне выстоять в  беседе с Локи. -  Задумчиво объяснил Улисс.  - 
Если вы  не  можете дать  мне  защиту,  ее следует  искать  у  другого 
могущественного существа - почему бы и нет? 
    - Имеешь право.  - Вздохнула Афина.  - Не  я дала тебе  жизнь -  я 
только научила тебя ловко ускользать от смерти - впрочем, ты  оказался 
весьма способным  учеником...Что ж,  я не  стану требовать,  чтобы  ты 
легко расстался с жизнью! Ладно, Улисс, можешь отправляться к этому... 
надо же: я до сих пор не знаю, как его зовут! Вызнай, ладно? 
    - Сделаем. -  Улыбнулся Улисс. -  Если у него  есть хоть  какое-то 
имя, ты скоро его узнаешь, Паллада! 
    - И  вот еще  что...  - На  губах  Марлона Брандо  снова  заиграла 
странная улыбка Афины, которая так мне не понравилась несколько  часов 
назад. - Ты  передашь ему мое  послание. Только не  в начале беседы  - 
чтобы не вызывать ненужных подозрений! - а перед тем, как попрощаться. 
 
    - Передам. - Покорно кивнул он. 
    - Только  не забудь  переменить внешность  прежде, чем  бежать  на 
свидание! - Насмешливо сказал я Афине. - А то срам будет великий! 
    - Не забуду. - Невозмутимо кивнула она. 
 
 
    Мое настроение  совершенно не  тянуло на  настроение  предводителя 
только  что  победившей  армии.  Я  чувствовал  себя  опустошенным   и 
печальным -  не  самое  лучшее сочетание!  Вообще-то,  мне  полагалось 
торжествовать:  сегодня  я  в  очередной  раз  превзошел   собственные 
представления о возможном - небрежным движением руки отражал  хваленые 
зевсовы молнии,  даже  те, что  полыхали  за несколько  миль  от  моей 
макушки, заставлял подниматься к  небу струи горячего песка,  заклинал 
ветер, одним словом,  творил черт  знает что, и  наши храбрые  летчики 
были в восторге от  моей удали. Теперь  они слонялись на  почтительном 
расстоянии   от    моей    грозной    персоны    и    буравили    меня 
верноподданническими  взглядами.   Эти   грозные  дяди   походили   на 
стеснительных фанов какой-нибудь дурацкой поп-звезды: меня не покидало 
ощущение, что ребята собираются попросить у меня автограф, а еще лучше 
- лоскут от моей рубахи, чтобы хранить его в изголовьи всю  оставшуюся 
жизнь - черт, не так уж и долго!... 
    - Нерон был дурак! - Задумчиво сказал кто-то за моей спиной. 
    - Почему? - Изумился я.  Обернулся, увидел Анатоля и  обрадовался: 
до сих пор этот парень почти всегда ухитрялся поднять мне  настроение. 
-  Садись  рядом.  -  Я  похлопал  по  теплому  песку  неподалеку   от 
собственной задницы. - И  объясни мне, ради всего  святого: с чего  ты 
вспомнил Нерона? Ты его только что встретил? 
    - Да нет, бог миловал.  - Улыбнулся Анатоль. - Просто  вспомнил... 
Ты ведь знаешь эту историю о том, как Нерон отдал приказ поджечь  Рим? 
А потом созерцал сполохи пожара с холма и пытался сложить песню... - Я 
кивнул, и он продолжил: - Я хочу сказать, что Нерон здорово  ошибался, 
когда рассчитывал вдохновиться зрелищем горящего Рима. Хорошему  поэту 
вполне достаточно того Рима, который горит в его собственном сердце... 
 
    - А если ему просто хотелось увидеть, как горит Рим? 
    - УВИДЕТЬ, как  горит Рим  может только  тот, кто  горит вместе  с 
Римом, а не тот, кто взирает на это с холма. Есть же разница! 
    - Есть. - Согласился я. - А с чего это ты его вспомнил? 
    - Можно сказать,  что сегодня  я сам впервые  "оказался в  горящем 
Риме". - Вздохнул он.  - Прежде я был  таким же дураком, как  Нерон... 
Видишь ли, я тоже думал, что "смотреть с холма" - вполне достаточно! 
    Потом Анатоль ушел, мечтательно сказав, что собирается поспать.  Я 
мог только позавидовать: упрямец  Морфей по-прежнему не желал  одарить 
меня своими милостями... Больше меня никто не беспокоил, даже Мухаммед 
не заявился:  видимо  он расстелил  свой  коврик для  намаза  и  бурно 
общался  с  Аллахом,  которого  сам  же  когда-то  и  выдумал.  Джинн, 
вероятно, находился  где-то поблизости,  но  ничем не  выдавал  своего 
присутствия. Так что я  мог сколько угодно наслаждаться  одиночеством, 
жрать его большими ложками - лишь бы не захлебнуться! 
    Незадолго до рассвета я услышал тихое поскрипывание песка где-то в 
темноте. Мой щит хранил спокойствие, он  даже не дрогнул - значит,  ко 
мне приближался  не враг.  Выразить не  могу, как  это меня  радовало: 
признаться,  я   все  время   ждал  нового   визита  своих   индейских 
недоброжелателей. Их неторопливость была хорошим подарком, но меня она 
даже настораживала. Что  толку? Смерть  тоже не  слишком торопится  на 
свидание с каждым из нас, иногда она демонстративно медлительна, и  мы 
начинаем надеяться,  что  она  вообще никогда  не  появится  на  нашем 
пороге, но однажды она все-таки приходит... 
    Я обернулся  и увидел  невысокого  мужчину средних  лет -  из  тех 
неприметных ребят, чью внешность можно описывать десятками неуверенных 
предложений, но поток слов так и не даст никакого представления об  их 
облике.  Мой   незнакомец  был   обладателем  самого   заурядного   из 
человеческих лиц:  оно не  было  ни красивым,  ни уродливым,  и  самое 
главное  -  оно   не  было  запоминающимся.   С  таким  парнем   можно 
познакомиться  и  провести  в  его  обществе  несколько  часов,  а  на 
следующий день вы не  узнаете его, столкнувшись нос  к носу у входа  в 
подземку... "Один из летчиков - так, что ли? - Неуверенно подумал я. - 
Пришел ко мне, чтобы заявить, что предпочитает летать на  каком-нибудь 
"фантоме", а не на музейном  "мессере" времен Второй Мировой... Оно  и 
понятно: я еще удивляюсь, что до  сих пор никто не забастовал. Это  же 
только бедняга Геринг думает, что снабдил своих ребят последним словом 
авиационной техники!" 
    Впрочем, я уже тогда понял, что никакой это не летчик - просто мне 
позарез требовалась  хоть  какая-то,  пусть притянутая  за  уши,  зато 
разумная и успокоительная версия  происходящего. Очень уж не  хотелось 
думать, что один  из индейских богов  принял неприметный  человеческий 
облик, чтобы нанести мне очередной дружеский визит, да еще и умудрился 
как-то усыпить  бдительность моего  чуткого  щита... Моя  правая  рука 
совершенно  самостоятельно  опустилась  на  рукоять  ятагана,  мускулы 
напряглись, перенося вес тела на ступни  и колени - поза, в которой  я 
сидел прежде, осталась почти неизменной, но теперь, чтобы вскочить  на 
ноги, мне понадобилось бы короткое  мгновение, а не несколько  тягучих 
секунд. 
    -  Я  не  враг.  -  Поспешно  заявил  незнакомец.  Очевидно,   мои 
машинальные приготовления  к возможной  драке  не ускользнули  от  его 
внимания. 
    - О'кей, не враг, так не враг. - Согласился я. - А кто ты, в таком 
случае? - В этот момент я наконец-то понял, что так насторожило меня в 
этом незнакомце: я был готов поклясться, что он - не из моего  войска. 
Понятия не имею, откуда взялась  такая уверенность: я с самого  начала 
знал, что он не один из моих людей - просто знал, и все тут! 
    - Я - тот,  кого когда-то звали Улиссом.  Думаю, тебе знакомо  это 
имя, правда? 
    - Правда.  - Удивленно  ответил  я. -  Ты  - Одиссей?  Который  из 
книжки? С ума сойти можно! 
    - Да, я тоже  читал Гомера, и  не раз. -  Улыбнулся он. -  Забавно 
было наблюдать, как меняется текст от столетия к столетию, от перевода 
-к переводу... Приятно читать о собственных приключениях! Впрочем, там 
с самого начала было не так уж много правды... 
    - Так всегда бывает. - Понимающе кивнул я. - Книги - это книги,  а 
живые люди - это  живые люди, и когда  их жизнь начинают втискивать  в 
формат   книжных   страниц,    получается   ерунда...   порой    такая 
обворожительная ерунда!  В  общем,  тебе-то  еще  повезло:  эхо  твоей 
истории очаровало не одно поколение - а значит, это было хорошее эхо! 
    - Не спорю. -  Он улыбнулся еще шире.  - Ты позволишь мне  немного 
посидеть рядом  с тобой?  Я пришел  ненадолго, и  у меня  нет  никаких 
важных дел  к тебе.  Просто  хотел своими  глазами увидеть  того,  кто 
собирается разрушить этот изумительный мир... 
    - Да ничего я не "собираюсь"! - Сердито буркнул я. - Этот, как  ты 
говоришь, "изумительный мир" сам намеревается рухнуть, и не моя  вина, 
что он выбрал меня в качестве меча для своего харакири! 
    - Красивая метафора. - Одобрительно  заметил Одиссей. - Так ты  не 
возражаешь против моего общества? 
    - Почему бы и нет?  Я как раз начал думать,  что эта ночь -  самая 
длинная ночь  в моей  жизни... Садись  рядом, Одиссей.  Я рад  тебе... 
Скажи, ты  ведь  все еще  живой?  -  Он молча  кивнул  и  выжидательно 
уставился на меня. - И как тебе это удается? Что, твоя покровительница 
Афина не пожалела для тебя напитка бессмертных? 
    - И это тоже. - Неопределенно согласился он. - Много всего было... 
Мне пришлось потрудиться, ускользая от смерти, но оно того стоит! 
    - Твоя правда. -  Задумчиво согласился я. -  А почему ты решил  ко 
мне заявиться? Только из любопытства? Не верю! 
    - Не только, конечно. Но  любопытство оказалось одной из  основных 
причин, это  правда... Думаю,  на моем  месте ты  бы и  сам сгорал  от 
любопытства! 
    - Не знаю... не думаю! - Честно сказал я. - Скорее всего, на твоем 
месте я бы предпочел оказаться как можно дальше отсюда! 
    - Какая разница, где оказаться?  - Одиссей пожал плечами. -  Когда 
рушится мир, он рушится весь, без остатка... Я слышал, что кроме  этой 
прекрасной  земли  есть   и  другие   миры,  населенные   причудливыми 
существами,  но  мне  неведомы  пути,  уводящие  туда...  Может  быть, 
подскажешь? 
    - Не знаю. Может быть, и  подскажу... - Удивленно согласился я.  - 
Почему бы и  нет? Мне  не доставит удовольствия  мысль о  том, что  ты 
сидишь здесь, как тигр в клетке: возможно ты - единственное  существо, 
у которого есть шанс тихонько  слинять отсюда накануне конца -  почему 
бы не попытаться? 
    - Вот.  Это  -  еще одна  причина,  по  которой я  решил  с  тобой 
повидаться. -  Серьезно  кивнул он.  -  Я подумал,  что  ты  наверняка 
испытываешь симпатию к бездомным странникам, таким же, как ты сам... 
    - Но  прежде  ты  расскажешь  мне,  как  ускользал  от  смерти.  - 
Решительно сказал я. -  Не думаю, что твой  способ окажется хорош  для 
меня, но... почему бы не попробовать? 
    - Я сам  не очень-то  знаю, как  ускользал от  смерти. -  Вздохнул 
Одиссей. - Афина  не только  угостила меня  напитком бессмертных,  она 
помогла мне  переменить внешность.  Думаешь, я  всегда выглядел  таким 
замухрышкой? Но она сказала, что красивое лицо и царственная осанка  - 
непозволительная роскошь для того, кто убегает от смерти... И еще  она 
подарила мне особое зрение: то были времена ее могущества, и она  была 
способна делать своим  избранникам такие подарки.  Теперь я все  время 
вижу призрачную  тень  смерти,  сопровождающую  меня...  и  знаешь,  я 
научился вовремя уворачиваться от ее  цепких рук. В отличие от  прочих 
людей, я заранее вижу ее приготовления к охоте и успеваю ускользнуть в 
самый последний  момент. Тогда  моя смерть  заключает в  свои  объятия 
того, кто стоит рядом и успокаивается - на какое-то время, конечно! 
    - Ну да, а  друзья этого бедняги,  невовремя оказавшегося рядом  с 
тобой,  недоумевают:   "какая   безвременная  кончина!"   -   Невесело 
усмехнулся я. - Всегда подозревал, что человек может умереть не только 
своей смертью, но и чужой - если очень не повезет! 
    -  Да,  это   правда.  -  Спокойно   подтвердил  мой   легендарный 
собеседник. 
    - В любом  случае, мне не  подходит твой способ.  - Вздохнул я.  - 
Даже если я  ухитрюсь обзавестись  этим самым "особым  зрением" -  что 
само по  себе довольно  сомнительно! -  мне не  слишком улыбается  все 
время видеть перед собой собственную смерть... 
    - Какая  разница:  видеть  ее,  или  не  видеть?  -  Рассудительно 
возразил Одиссей.  -  Все  равно  она  есть,  и  от  этого  никуда  не 
денешься... Конечно, можно идти по краю пропасти с закрытыми  глазами, 
чтобы не  смотреть  вниз, но  по  мне  лучше распахнуть  их  пошире  и 
внимательно глядеть себе под ноги... 
    -  Ты  действительно  такой  мудрый,  как  рассказывал  Гомер.   - 
Улыбнулся я. - Рассудительный и хитроумный Одиссей, с ума сойти можно! 
Кстати, я все хотел спросить: это правда насчет сладкого голоса сирен? 
Я имею  в  виду:  неужели перед  их  пением  действительно  невозможно 
устоять? 
    - Это  почти  правда. -  На  невзрачном лице  Улисса  промелькнуло 
странное выражение,  нежное,  мечтательное и  в  то же  время  немного 
испуганное. -  Впрочем,  дело  не  только  - и  не  столько!  -  в  их 
благозвучных голосах... Однажды  Афина сказала мне,  что у сирен  есть 
своя песня для каждого из смертных, поэтому то, что слышал я, вряд  ли 
тронуло бы сердца моих спутников, или, к примеру, твое... 
    - Знакомая история! -  Хмуро сказал я. -  Они, часом, не  говорили 
тебе, что это их "последний подарок"? 
    - Говорили. 
    - Хорош подарочек! В таком  случае, приманку в капкане тоже  можно 
считать подарком охотника будущей жертве... 
    - Ты  говоришь так,  словно  у тебя  личные  счеты с  сиренами.  - 
Удивленно заметил Одиссей. 
    - Думаю,  что так  оно и  есть. Во  всяком случае,  я знаю  ребят, 
которые действуют  точно так  же... и  это знакомство  обошлось мне  в 
сотню жизней с лишним! 
    Он озадаченно покачал головой  - дескать вот оно  как бывает! -  и 
задумчиво уставился на пламя костра. 
    - Ты сказал, что можешь научить меня своему способу покидать  этот 
мир. - Наконец сказал он. - Ты передумал? Или... 
    - "Моего" способа больше не существует. - Печально улыбнулся я.  - 
Сидел бы я здесь  в противном случае,  как же! Но  может быть я  сумею 
узнать, каков твой способ... А может быть, ты сам сделаешь это  раньше 
меня. Время еще есть - не так уж много, но есть. Навести меня осенью. 
    - Навещу. -  Кивнул Одиссей.  - Что  ж, надежда  - это  не так  уж 
много, но лучше, чем ничего... Скажи, а кем ты был прежде? Иногда  мне 
кажется, что мы уже встречались... 
    - Прежде чем - что? -  Усмехнулся я. - Прежде, чем возглавить  эту 
армию "мертвых духом"  и убедиться,  что я  ничем не  лучше, чем  они? 
Кем-то там я был, конечно - так, ничего особенного! Не думаю, что мы с 
тобой встречались: пока ты ускользал от своей смерти, я ходил путаными 
путями и занимался сущей ерундой... Но прежде, чем стать этим  смешным 
мальчиком, я  был  еще кем-то:  слишком  много народу  узнает  меня  и 
называет чужими, ничего не значащими для  меня именами, а то и  просто 
"Владыкой"... Знаешь,  больше всего  на свете  я боюсь  вспомнить  эту 
бездонную часть своего прошлого! 
    - Напрасно боишься. - Удивленно сказал он. - Полезно хранить  свое 
прошлое в тайне от прочих, но опасно иметь такие тайны от себя самого! 
 
    - Опасно. - Вяло  согласился я. -  В последнее время  я то и  дело 
чувствую, что вот-вот вспомню себя самого... и отчаянно торможу. 
    - Удается затормозить? - Весело спросил Одиссей. 
    - Пока удается, как видишь. - Я пожал плечами. 
    - Ты удивительно прямодушен. - Заметил он - не то одобрительно, не 
то насмешливо. - Ты говоришь со мной столь откровенно, что я, пожалуй, 
рискну ответить тем же... 
    - А  что, хитроумному  Одиссею  удаются откровенные  разговоры?  - 
Усмехнулся я. 
    - Все люди меняются. - Равнодушно сказал он. - А у меня было очень 
много времени, чтобы перемениться! 
    - И что  ты собираешься  мне поведать? -  Настороженно спросил  я. 
Честно говоря, только сейчас, после его рассуждений об  откровенности, 
я вспомнил, что с этим парнем следует быть очень осторожным. 
    - Не "поведать", скорее  уж попросить о помощи.  - Вздохнул он.  - 
Видишь ли, мне предстоит повидаться с  Локи - с тем парнем, чье  место 
ты почему-то  занял,  вопреки пророчествам,  в  свое время  до  смерти 
перепугавшим нашего общего одноглазого знакомца... Признаться, я боюсь 
этой встречи.  Я столько  столетий ускользал  от смерти,  но если  она 
споется с этим могущественным божеством... 
    - Так в чем проблема? - Удивился я.  - Не ходи к нему, и все  тут! 
Если я правильно  понял, он  ведь не  гоняется за  тобой с  обнаженным 
мечом? 
    - Пока  не гоняется.  Но я  не могу  отменить это  свидание.  Меня 
просила Афина.  Знаешь,  моя благодарность  к  ней -  не  то  чувство, 
которое можно погасить доводами  разума. Когда она была  по-настоящему 
сильной, она сделал для  меня гораздо больше,  чем боги обычно  делают 
для людей... Без нее  я был бы  просто царем Итаки  - одним из  многих 
правителей крошечных  государств, о  которых  забывают дня  через  три 
после поминок, а после  - бессмысленным мертвецом,  одним из многих  в 
твоем войске, оживших на короткое время, чтобы снова угаснуть - теперь 
уже навсегда... 
    - Ну да, это как раз понятно. - Нетерпеливо кивнул я. - Но на  кой 
черт она посылает тебя к Локи? Она что, с ума сошла? 
    - Может и так, может - нет. - Флегматично откликнулся он. -  Афина 
нервничает. Она хочет  знать, что  он такое... и  наверное, она  хочет 
быть уверена, что вы с ним - не одно и то же существо...Одним  словом, 
она посылает  меня  на  разведку, а  ее  одноглазый  приятель  любезно 
одолжил мне свой талисман,  способный сковать его  волю - увы,  совсем 
ненадолго! Насколько я понял. в моем распоряжении будет четверть часа, 
а то и меньше... 
    - А от меня-то ты чего ждешь? - Нахмурился я. - Мои враги посылают 
тебя на разведку - ладно, на здоровье! Но я тут при чем? 
    - Ты же и сам знаешь, что вы не враги. - Мягко сказал Одиссей. - В 
твоем сердце нет  ненависти к ним,  да и они  не могут заставить  себя 
говорить о  тебе  с должным  отвращением...  Судьба поставила  вас  на 
противоположные стороны игрового поля и разукрасила в разные цвета, но 
уже завтра она может перемешать свое  варево - и кто знает, как  будут 
переставлены фигуры в вашей бессмысленной, но захватывающей партии! 
    -  Твоими  бы  устами...  -  Печально  усмехнулся  я.  -  Ты   зря 
стараешься, дружище. Я уже давно понял, что надежда - роскошь, которая 
мне не по ка