но, что  я вздрогнул  от звука  его 
голоса. - Они  молотят какую-то  дикую чушь.  Впрочем, некоторым  даже 
нравится... Ты с ними знаком? 
    - А, это  ты. -  С облегчением  улыбнулся я.  - Ты  имеешь в  виду 
"смертиков"? 
    - "Смертиков"? - Прыснул Анатоль. - Да, действительно похожи... Но 
насколько я понял, наши жизни их не интересуют. Только тени. 
    - Ага. -  Кивнул я. -  Можешь себе представить,  они их едят.  Эти 
красавчики заявились ко мне, чтобы  я дал им разрешение забирать  тени 
моих людей  -  после смерти,  разумеется.  Я сказал,  что  они  должны 
договариваться с вами, а не со мной. 
    - Вот они и  договариваются. - Усмехнулся  Анатоль. - Насколько  я 
знаю, еще  никто не  согласился. Оно  и понятно:  какой дурак  захочет 
отдавать свою тень неизвестно кому?! Вдруг самому пригодится - мало ли 
что... 
    - Я тоже так  подумал... Ничего, пусть  бродят. Скоро они  поймут, 
что здесь им ничего не светит, и оставят нас в покое. Как там ребята - 
не перепугались? 
    - Знаешь,  у меня  такое ощущение,  что все  мы попросту  утратили 
чувство страха.  -  Задумчиво  сказал Анатоль.  -  По  идее,  накануне 
первого сражения люди просто обязаны  волноваться! А если учесть,  что 
вокруг бродят эти  твои "смертики" с  косами наперевес и  выклянчивают 
наши тени - так  бедные родственники обхаживают умирающего  дядюшку... 
Тем не менее,  их никто  не боится. И  вообще никто  ничего больше  не 
боится, вот что удивительно! Я сам ловлю себя на том, что периодически 
пытаюсь испугаться  - поскольку,  мой разум  говорит мне,  что с  нами 
произошло множество ужасных вещей, а будущее таит такую угрозу, что  у 
меня не хватает воображения, чтобы ее оценить! - но вместо того, чтобы 
испугаться, я благодушно говорю  себе: "пока Макс  здесь, все будет  в 
полном порядке". Знаешь, это  совсем на меня не  похоже! Я никогда  не 
был одним из тех ребят,  которые чувствуют себя спокойно,  спрятавшись 
за спину какого-нибудь "старшего брата", скорее уж наоборот... Знаешь, 
я ведь сам довольно долго был "большим боссом" и привык брать на  себя 
ответственность за все происходящее! 
    - Догадываюсь. - Улыбнулся я.  - Между прочим, это заметно...  Что 
ж, хорошо, что никому  не страшно. Значит, я  буду бояться будущего  в 
одиночестве: один за всех. Должен же хоть кто-то это делать... 
    - Ты шутишь? - Понимающе ухмыльнулся он. 
    - Нет. - Вздохнул я.  - В последнее время я  делаю это все реже  и 
реже... 
    - Верится с трудом. Как ты-то можешь чего-то бояться?.. Ох, я тебе 
уже говорил, что совершенно  не понимаю, что с  нами происходит? -  Со 
вздохом спросил Анатоль. 
    - А я тебе уже  говорил, что и сам этого  не понимаю? - В тон  ему 
откликнулся я.  Нам  бы  улыбнуться друг  другу  после  такого  обмена 
одинаковыми репликами,  но почему-то  улыбки  у нас  не  получилось... 
Потом он  все-таки отправился  спать,  а я  остался сидеть  у  костра. 
Рассвет я встретил в одиночестве: Джинн тактично удалился куда-то  еще 
ночью,  чтобы  дать   мне  возможность  побыть   одному  -   насколько 
возможно... 
    - Спасибо, что ты все еще даешь себе труд окрашивать небо в  такие 
невероятные цвета. - Совершенно серьезно сказал  я солнцу. - И имей  в 
виду: что бы  там не  мел этот  непомерно начитанный  парень по  имени 
Один, я не собираюсь гасить тебя каким-то там "огненным мечом"! 
    Солнце,  разумеется,   осталось  совершенно   равнодушно  к   моим 
излияниям. Оно  невозмутимо взбиралось  на небо,  и великолепие  этого 
зрелища завораживало меня, как какую-нибудь экзальтированную  поэтессу 
с несложившейся  личной жизнью...  А потом  я увидел  темные точки  на 
горизонте, и сразу понял, что это такое: торопыга Один спешил доказать 
мне, что он  не зря носит  имя "Отец битв",  а его приятели  Олимпийцы 
сочли за благо присоединиться к мероприятию. 
    - Всем  пора просыпаться.  - Сказал  я и  сам поразился  громовому 
звуку собственного голоса. -  Воевать будем. -  Лаконично добавил я  в 
надежде, что это сообщение взбодрит мою армию почище утреннего кофе... 
 
 
    - Игг, к тебе уже можно приближаться на расстояние вытянутой руки, 
или как? -  Я удивился:  голос Афины  звучал нарочито  весело, что  не 
совсем увязывалось с  состоянием наших дел.  Да, все мы  были живы,  и 
благополучно вернулись  на свои  амбы -  а толку-то!  Вообще-то,  наше 
поражение в  битве  не  было  ни  такой  уж  великой  бедой,  ни  даже 
неожиданностью - да я и сам говорил Олимпийцам, что глупо рассчитывать 
на  победу,   когда   сражаешься   со   всеми   представителями   рода 
человеческого  одновременно...   особенно  если   их  предводитель   - 
окончательно рехнувшееся, но все еще могущественное древнее  божество, 
из тех, кого  почитали не тщедушные  и трусливые предки  людей, а  мои 
собственные гордые родичи - я слышал, что на заре времен были времена, 
когда они возносили к небу свои молитвы... После сегодняшней битвы я в 
очередной раз  был  вынужден  пересмотреть  свое  мнение  об  безумном 
скальде, возглавившем  армию  мертвецов.  И с  какой  стати  я  вообще 
вообразил, будто он той же породы, что и мы с Афиной?! А мы-то хороши, 
дурни, еще и на выручку ему давеча поспешили - попались на его  удочку 
как дети малые, честное слово! 
    - Все не так плохо. - сказала Афина, усаживаясь рядом со мной.  Со 
вчерашнего дня она не расставалась  с обликом загорелого актера,  даже 
во сне: я слышал, как каменные своды нашего жилища содрогались от  его 
мужицкого храпа. 
    - Что  именно "не  так плохо"?  - Проворчал  я. -  По-моему,  хуже 
некуда! 
    - Этот  парень, наш  враг... Судя  по всему,  он все  еще  дорожит 
нашими жизнями.  Мне показалось,  что он  внимательно следил  за  тем, 
чтобы никто не причинил нам вреда... 
    - Твоя  правда,  Паллада.  -  Кивнул  я.  -  Все  равно,  паскудно 
получилось. Знаешь, я ведь никогда прежде не проигрывал сражений... 
    - Можешь себе представить, я тоже. - В тон мне откликнулась она. - 
Но может быть,  мы и не  проиграли это сражение,  друг мой?  По-моему, 
битва закончилась вничью... 
    - Называй это как хочешь, -  Сердито сказал я, - но я  предпочитаю 
не лукавить наедине  с собой.  - Пока мы  сражались с  его людьми,  мы 
славно  держались,  хотя  их  летающие  машины  показались  мне   куда 
совершеннее ваших. Но когда он  наслал на нас этот проклятый  ветер... 
Знаешь, Паллада,  до  сих пор  я  сам  договаривался с  ветром,  и  он 
остерегался дуть мне в лицо без моего позволения! 
    - Да,  это  было обидно.  -  Согласилась  она. -  Но  знаешь,  все 
действительно не так плохо! Я уверена, что наш, с позволения  сказать, 
"враг" наслал на нас  свой ветер, когда испугался,  что его воины  нас 
одолеют. Дело ведь к тому шло, как это не печально... Он оберегает нас 
- тебе  это не  пришло в  голову? А  значит, все  идет как  надо -  по 
крайней мере,  так, как  ты хотел,  вопреки предсказаниям  этой  твоей 
кошмарной мудрой старухи. 
    - Так-то оно так.  - Неохотно согласился я.  - Но завтра он  может 
решить, что наши жизни ему больше не нужны, а я, знаешь ли, не  привык 
зависеть от чьих-то капризов - кем бы он ни был! 
    - Если бы  здесь был Улисс,  он бы непременно  сказал, что  любого 
капризного бога  можно обвести  вокруг  пальца -  было бы  желание!  - 
Улыбнулась Афина. 
    - Что,  теперь ты  предлагаешь позвать  этого твоего  любимчика  и 
попросить у него совета? Еще чего  не хватало! Я до сих пор  обходился 
без чужих советов, обойдусь и теперь! 
    - Неужели и моим побрезгуешь? Не хмурься, Вотан, если Улисс нам  и 
понадобится, то уж никак не в качестве советчика. В конце концов, он - 
всего лишь мой ученик. - Гордо сказала она. - Неужели ты думаешь,  что 
у меня в запасе не найдется хорошей хитрости для нашего врага? 
    - Ладно, выкладывай свою хитрость. - Неохотно согласился я. Почему 
бы и нет? Иногда в голову этой сероглазой приходят мудрые мысли... 
    - Я так  поняла, что  в соответствии с  пророчеством, армию  наших 
врагов должен был  возглавить твой  старинный недруг  по имени  Лодур, 
верно? - Осторожно спросила она. 
    - Верно. - Нахмурился я. - Ну и что? 
    - А он знает, что его место занято? - Лукаво спросила Афина. 
    - Знает ли он? Да, это  хороший вопрос! - Я внимательно  посмотрел 
на нее: - Может быть, знает, а может и нет... Продолжай, Паллада! 
    - Ты и  сам можешь  продолжить, ты ведь  у нас  "Отец Мудрости"  - 
разве нет? Нужно просто стравить этих ребят и посмотреть что будет!  - 
Торжественно заключила она. 
    - Хорошо  говоришь... Но  если Лодуру  повезет, он  одолеет  этого 
парня и займет  его место,  окажется, что  пророчество исполняется.  - 
Нахмурился я. 
    - Одолеет? Не  смеши меня,  Один! Неужели ты  думаешь, что  нашего 
врага так  легко  одолеть?  Если  бы  это  было  так,  мы  бы  и  сами 
справились... Впрочем, даже если этот твой Лодур на редкость  удачлив, 
мы всегда сможем встрять в их драку и помешать ему - разве нет? 
    - Тоже верно. - Я задумался, и решил, что Афина предлагает мне  не 
самый скверный выход из положения: что бы там не случилось между этими 
двумя, хуже чем есть все равно не будет! И потом, в пророчестве Вельвы 
ни слова не говорилось о ссоре между предводителями армии наших врагов 
- значит, мы просто обязаны постараться столкнуть их лбами! 
    - Ладно, допустим, что ты права... А если они столкуются? Если наш 
враг обрадуется и скажет Лодуру; "занимай мое место, мне все надоело!" 
Когда мы беседовали, мне показалось, что он только и ждет шанса  умыть 
руки... 
    - Я не  позволю ему "умыть  руки". - Решительно  сказала Афина.  Я 
удивленно уставился на нее: что она еще задумала?! 
    - Разве  ты  не заметил,  как  он  смотрел на  меня?  -  Горделиво 
спросила  Афина.  -  Если  я  позволю  ему  хотя  бы  надеяться,   что 
когда-нибудь ему  будет  позволено поцеловать  меня...  знаешь,  Один, 
возможно в этом случае Последняя битва пройдет по моему сценарию! 
    - Кое-кто однажды говорил мне, что прожил бесконечно долгую жизнь, 
не оставляя на своем теле отметины чужих губ, и не хочет менять это  в 
самом конце... - Сердито сказал я. Мне очень не понравились ее  слова, 
а улыбка, притаившаяся в уголках рта  Марлона Брандо - и того  меньше. 
Странная она была, эта улыбка, не слишком похожая на те, что я  привык 
видеть на устах этой сероглазой - в какое бы тело она не рядилась... 
    - Я же  говорю, что  просто позволю ему  надеяться! -  Рассмеялась 
Афина. - Не надо так мрачно смотреть на меня, Игг! Ты - друг,  поэтому 
тебе я сразу сказала правду. Но это не значит, что я должна быть столь 
же прямодушна  с нашим  врагом...  Мало ли,  какие  слова я  буду  ему 
говорить! Слова - это всего лишь слова, а дальше слов дело не зайдет! 
    - И ты всерьез полагаешь, что ему будет достаточно твоей болтовни? 
Так может думать только неразумная девчонка! - Сердито сказал я. 
    - На что будем спорить? - Тут же подскочила она. 
    - Предлагаешь биться об  заклад? - Удивился я.  - Что за  странная 
затея! 
    - Пусть  странная. -  Упрямо сказала  Афина. -  Что ты  поставишь, 
Твэгги? 
    - Все что угодно. - Усмехнулся я. 
    - Отлично. - Кивнула она. -  Если я выиграю спор - если  окажется, 
что действительно смогу вить из него веревки, отделываясь лишь пустыми 
обещаниями! - ты выполнишь любую мою просьбу. Так даже лучше: сейчас я 
еще не знаю, что мне может от тебя понадобиться... 
    - А если ты проиграешь спор? Что я получу от тебя в этом случае? 
    - Я не проиграю! Ладно, допустим... а что бы ты хотел получить? 
    - Тебя. - Хмыкнул я. 
    - Как это - меня? 
    -  Не  прикидывайся,  что  не  понимаешь.  -  Сердито  сказал   я. 
Передразнил ее: - "Разве ты не заметил,  как он смотрел на меня?" -  а 
разве ты никогда не замечала, как смотрю на тебя я? 
    - Стараюсь не  замечать. - Холодно  сказала Афина. -  У тебя  есть 
некоторые достоинства, ради которых можно простить даже сладострастные 
взоры... Было бы  лучше, если  бы ты  продолжал валяться  по кустам  в 
обществе Гекаты: ей это нравится, да и для дела полезно... 
    - Не пытайся заделаться моей свахой,  ладно? - Я с трудом  обуздал 
гнев. - Что  ты смыслишь  в этих  делах? Чем  решать, с  кем я  должен 
"валяться", скажи: ты принимаешь мое предложение? 
    - Дурацкая затея... Впрочем, как  хочешь. Все равно я не  проиграю 
этот спор! 
    - Может так, а может - нет. Поживем - увидим. - Вздохнул я. - Но в 
случае чего как я узнаю, что ты его проиграла? 
    - Я никогда не  лгу тем, кого считаю  равными себе. -  Высокомерно 
заявила она. 
    - Это ты  напрасно! -  Усмехнулся я. -  Только с  равными и  стоит 
лукавить: остальные не в счет. 
    - Не учи  меня уму-разуму, ладно?  - Вздохнула Афина.  - Я не  так 
молода, чтобы  меня можно  было  переделать, а  если учесть,  что  наш 
последний день не за горами, не стоит и пытаться... Ну что, я пошлю за 
Улиссом? 
    - На кой  ляд тебе  этот пройдоха?  Думаешь, он  научит тебя,  как 
уклоняться от поцелуев? 
    - Этому я сама кого угодно научу... Улисс нам сейчас очень  нужен, 
Один. Или ты сам собираешься навестить своего бывшего побратима?  Мне, 
например, что-то пока не хочется соваться ему в пасть... А кто-то ведь 
должен рассказать ему, что творится! 
    - Кто-то должен.  - Неохотно признал  я. - Но  почему именно  этот 
твой любимчик? Почему бы не послать, к примеру Гермеса? Он же у вас от 
рождения Вестник... 
    - Гермес  не  только Вестник,  он  - один  из  нас. Нам  не  стоит 
делиться своими планами с  кем-то еще. Пусть это  будет нашим с  тобой 
секретом... Улисс не в счет, он  - смертный, и предан мне крепче,  чем 
мои Хранители! 
    - Не нравится он мне. - Вздохнул я. - Ладно, делай как знаешь... 
    - Вот и славно. Думаю, Улисс будет здесь уже сегодня ночью: он  не 
медлит, когда я его зову. 
    Афина поднялась и пошла к своей летающей машине. Наверное  решила, 
что ее крылатый  приятель тоже нуждается  в утешительной беседе  после 
сегодняшней передряги. Уж  он-то точно остался  цел только по  милости 
нашего мягкосердечного  врага!  Что  касается меня,  мне  было  о  чем 
поразмыслить. Я достал из-за пазухи  мешочек с рунами, взвесил его  на 
ладони и спрятал обратно. Сердце  говорило мне, что время для  гадания 
неподходящее: моя судьба еще сама не решила, как быть дальше, так  что 
мне не следовало полагаться на ее советы... 
    Улисс действительно оказался легок на  ногу: часа через два  после 
заката он  уже сидел  у ног  удобно расположившейся  на ложе  Афины  и 
прилежно внимал ее  речам. Время  от времени он  с энтузиазмом  кивал: 
"да, я  понял",  -  и  снова  почтительно  умолкал.  Через  полчаса  я 
окончательно убедился, что Афина  мелет полную чушь  - оно и  понятно: 
Паллада ни разу в жизни не  встречалась с моим бывшим побратимом и  не 
имела ни малейшего представления о том, как с ним следует говорить!  - 
но я  не  стал  вмешиваться  в их  беседу.  "Пусть  себе  болтает",  - 
снисходительно думал я. Признаться,  мне было даже любопытно:  прийдет 
ли ей в голову спросить моего совета, хотя бы под конец? 
    Наконец  она   покончила   с  длинным   перечнем   бесполезных   и 
невыполнимых указаний и обернулась ко мне. Оно конечно, лучше  поздно, 
чем никогда... 
    - Я все правильно говорю, Хрофт? 
    - Нет. Ты  все говоришь неправильно.  Прийдется начинать с  самого 
начала. 
    - Как это? - Афина была смущена и рассержена. - А чего же ты тогда 
слушал и молчал? Надо было сразу сказать, если что-то не так... 
    - Все не так.  - Усмехнулся я. -  Мне пришлось бы перебивать  тебя 
после каждого слова. Поэтому будем  считать, что ты просто  рассказала 
своему другу сказку  - увлекательную  повесть о том,  чего никогда  не 
случится... Не печалься, Паллада: твой план  был бы хорош, если бы  мы 
собирались провести кого-то из  твоих родичей. С  моими же надо  вести 
себя совсем иначе. Улисс не  должен притворяться его другом: Локи  все 
равно не поверит. У него не может  быть друзей - ни в одном из  миров! 
Он привык жить в полной уверенности, что ни одно существо - ни  живое, 
ни мертвое! - не  может желать ему  добра. Да так  оно, в сущности,  и 
есть: даже те, кто  должен выступить на его  стороне в день  Последней 
битвы  связаны  с  ним  судьбой,  а  не  личной  привязанностью.  Я  - 
единственный, кто был ему другом... пока мог! 
    - Как мило с  твоей стороны! -  Буркнула Афина. -  И что же  тогда 
должен делать бедняга Улисс?  Лезть в драку? Тогда  он даже не  успеет 
сообщить Лодуру, что все идет не так, как надо... 
    - Еще как успеет. - Заверил ее я. - Лодур любопытен. Он не  станет 
сражаться с тем, кто его озадачит. 
    - И как я его озадачу? - Заинтересованно спросил Улисс. 
    - О,  все  куда  проще,  чем  ты  думаешь!  Ты  будешь  перед  ним 
похваляться, только и всего! - Усмехнулся я. - Рассказывать ему, какое 
великое войско собрал твой господин,  как лихо вы отколотили  "беднягу 
Одина" и "его никчемных  приятелей", и что  вы собираетесь устроить  в 
Последний день. Хвастай так, словно  ты - сумасшедший подросток, а  не 
рассудительный муж, и тогда, возможно, Лодур поверит тебе... 
    -  Ты  не  разгневаешься,  если  я  задам  тебе  вопрос,  Один?  - 
Почтительно спросил  Улисс. Надо  отдать ему  должное, он  знает,  как 
следует говорить с такими,  как я! Тем не  менее, я все равно  терпеть 
его не  могу -  чем дальше,  тем  больше. В  глубине души  я  вынужден 
признать: мне не нравится что мы с ним немного похожи. Этот  смертный, 
каким-то образом умудрившийся растянуть свою жизнь на почти бесконечно 
долгий  срок  и   даже  ускользнуть  от   человеческой  судьбы   своих 
соплеменников, великий  хитрец  и  храбрый  воин...  А  я  предпочитаю 
оставаться единственным хитрецом  среди простодушных  воинов -  просто 
потому, что так было всегда! 
    - Что ж, задай свой вопрос,  и узнаешь, разгневаюсь я, или нет.  - 
Насмешливо предложил я. Он и бровью не повел. 
    -  Рассказывают,  что   этот  самый  Лодур   находится  в   весьма 
прискорбном положении.  Дескать,  он  беспомощен, связан  по  рукам  и 
ногам, да еще и корчится под струями какого-то яда, а его верная  жена 
сидит рядом  и  пытается  собирать  этот самый  яд  в  чашу  -  весьма 
похвальное поведение, конечно... Это правда? 
    - Враки! - Хмыкнул я. - Всего-то недельку мы его так подержали,  а 
шуму было! 
    - Да, так  часто бывает.  - Сдержанно улыбнулся  Улисс. -  Людская 
молва  беззастенчиво  преувеличивает  страдания  великих,  но  обходит 
равнодушным молчанием бедствия всех прочих... Но где мне его искать? 
    - Искать его тебе  прийдется до скончания  времен, и даже  дольше, 
если я  не помогу.  Есть  один способ...  -  Тут я  крепко  задумался, 
поскольку не  хотел давать  в руки  этому пройдохе  ни одного  обрывка 
своего сокровенного знания: вдруг он  из тех редких мудрецов,  которые 
могут вообразить, каков  океан, глядя  на каплю  воды? Поразмыслив,  я 
решил: пусть его, догадывается,  если сможет, невелика беда!  Изучение 
моей магии требует времени, а  времени ни у кого  из нас уже почти  не 
осталось... Я извлек  из-за пояса  нож, на  костяной рукояти  которого 
было  вырезано   одно-единственное  украшение:   крест   неправильной, 
несимметричной формы - руна Наутиз, самая опасная из моих рун, несущая 
не смерть, а порабощение, которое хуже смерти... 
 
    Я испытующе  посмотрел на  Улисса. Мне  показалось, что  он  готов 
слушать, и я заговорил. 
    - Тебе надо отправиться к пределам  Утгарда - это место, где  Локи 
предпочитает  проводить  свои  дни.  Утгард  очень  далеко   отсюда... 
впрочем, было бы правильнее сказать, то он просто НЕ ЗДЕСЬ, поэтому ни 
один смертный, даже  такой ловкий,  как ты, не  способен добраться  до 
окраин Утгарда. Но это - не твоя забота: мой конь отнесет тебя туда за