Интересные складываются коллизии, размышлял, покачиваясь в седле, Серега. В своем мире был книжным мальчиком, которого все время как-то "забывали" приглашать на вечеринки, где, в полном соответствии с общепринятыми нормами, и происходило знакомство его сокурсников с понятием "половая полноценность". Денежный запас для каких-то других мероприятий на эту тему у него был слишком мал. В дворовые компании не был вхож. Так что куда ни кинь, всюду клин. То есть был клин - в смысле знакомства со взрослыми потребностями. В той, прежней его жизни...
     А в этом мире он был... он в свое время считался здесь менестрелем. А теперь и вовсе числился в герцогах. Стоял выше простонародья, таким образом. Эти обстоятельства, надо полагать, придавали ему определенную сексапильность в облике и во взгляде. И в замке Балинок-Деде не меньше двух раз ужасно симпатичные служаночки вели себя несколько странно - мягко говоря, просто провоцирующе. До него это дошло намного позже, когда уже и сам замок Балинок-Деде скрылся за "шеломянем", как писывал один так и оставшийся неизвестным автор... М-да... Просто уму непостижимо, как он мог посчитать случайностью расстегнутую до самого пояса блузу. Которую потом, кстати, принялись нарочито медленно застегивать прямо у него на глазах. То и дело меняя позы. А он, дурень, просто взял да и сбежал из того тупичка. Правда, в тот момент он был занят поисками только что потерявшегося Мишки. Известного ему ныне как мальчишка-король Зигфрид. Но до этого-то, до этого! Была еще та девица, которая якобы мыла полы на лестнице как раз возле отведенных им с леди Клотильдой покоев. Возможно, она действительно их мыла - по совместительству, так сказать. Повернув зад к выходу из Серегиной комнаты, а юбки подоткнув так высоко, что...
     Судя по всему, в этих диких местностях он легко может получить некоторые, крайне необходимые ему, познания во вполне определенной области человеческих отношений. Еще один повод здесь подзадержаться, тем более что сэр Монтингтон Скуэрли клятвенно обещался возвернуть его на родимую Землю в ту самую минуту, из которой он и был изъят. Опять-таки если он здесь задержится и если только им удастся посадить малыша Зигфрида на принадлежащий ему трон (где ему самое и место, как верно выразился старичок-лесовичок), то и леди Клотильде это весьма и весьма поможет. И в смысле выживания (кто его знает, может, вредный старче и не врал про грозящую ей погибель и свою возможность помочь ей - такая уж здесь метафизика вместо физики), и в смысле ее жизни вообще тоже поможет - все-таки будет спасительницей и, э-э... сажательницей на трон самого короля. "Сажал на трон царей и на соломе спал..."
     В общем, обстоятельства складываются пока благоприятно. Несмотря на то что проблемы перед ним абсолютно неразрешимые. До сих пор, конечно, ему до странности везло. Так что будем надеяться на лучшее. Где сказано, что барона нельзя как-нибудь убить? Вот в его мире, например, и получше охраняемых людей, бывало, убивали. Если пораскинуть мозгами, то возможности есть всегда: стрела из какого-нибудь окна, кирпич на голову.
     Главное - найти потом какой-нибудь замок, где его... их примут в качестве гостей. И где обязательно должны найтись служаночки...
     М-да, хмыкнул про себя Серега. Стоит только человеку заделаться благородным герцогом, и мышление у него разом перерождается в самое что ни на есть простонародное.
     - Сэр Сериога! - довольно мрачно вклинился в его раздумья не слишком-то приветливый глас леди Клотильды. - Ваш... пленник оживает. Я бы сказала, вполне оправился от своих ран. И он, кажется, жаждет свободы. Отпускать будете? Или все ж таки сначала шерстку попросите?
     Серега подъехал поближе, посмотрел на оборотня, уже начавшего предпринимать попытки сесть прямо, а не просто болтаться тряпкой на лошадином крупе.
     - Милорд, - прохрипел тот, - опять вы... Рю мортале ин фатум...
     Серега пожал плечами и вопросительно посмотрел на леди Клотильду.
     - Заколдованная смертельная дорога в судьбе, - все так же мрачно перевела та. - Иными словами, ваше сиятельство, именно ваше присутствие в его жизни и приводит к столь крупным для него неприятностям. Предположительно - Бог хочет от него, чтобы он что-то сделал для вас, посему и сталкивает вас с ним все время, да еще и ставит все время его самого в зависимое от вашей милости положение. Пользуйтесь, ваше сиятельство...
     Наверное, бес его попутал, или обрывки прежних, отнюдь не пуританских мыслей еще кружились в подсознании, потому что он сказал:
     - В смысле беготни в лисьем облике по полям? Только если вместе с вами, баронесса.
     Клотильда, выдохнув сквозь зубы что-то очень скверное (на тему смерти и мужских, хм... достоинств, которым место исключительно в лапах Сатаны), спихнула беднягу-оборотня прямо на землю и умчалась в ночь, громким топотом своего коня спугнув какую-то ночную живность из-под соседнего куста. Стайка зверюшек размером с земных кроликов, но, в отличие от них, с огромными светящимися в темноте глазами, бегучим ковриком прошелестела по земле и исчезла в ночном лесу.
     - Зря вы так с девушкой, милорд, - охая от боли, сквозь зубы прошипел оборотень. Падение на землю с высоты Клотильдиного жеребца явно не способствовало улучшению его многострадального здоровья, скорее, наоборот. - Она премилая особа... очень хорошего рода. И с очень хорошо поставленным ударом, так что зря, зря...
     - Не боись, выживу, - несколько легкомысленно отозвался Серега, и оборотень тотчас откликнулся с нехорошей интонацией:
     - Да уж вижу... Гадость сказали вы, милорд, а отвечать за нее пришлось моим бокам.
     - Сожалею, - слегка для приличия смутившись, ответствовал Серега, на деле не ощущавший и малейшей тени раскаяния, - не попадайся мне часто на дороге, и все тут. И у тебя будут бока целы, и у меня проблем с Клоти будет меньше.
     Оборотень, сидя на земле, задрал голову и посмотрел Сереге в лицо пронзительным, странно светящимся в темноте взглядом:
     - Ни черта вы не сожалеете, милорд.
     Зрачки у него были вытянутые, как у кошки, и светились зеленовато-фосфорным свечением.
     - Да ладно! - в сердцах ответствовал герцог Де Лабри. - Ну не сожалею. Шерсти мне твоей тоже не надо - носи ее на себе. До сви... нет, лучше прощай, и - просьба у меня к тебе такая огромная - не попадайся нам больше на пути, ладно? Сам видишь, дама нервничает, а у нее, у этой дамы, привычки самые нехорошие. Вечно в глаз дает так, что и уши по пути отваливаются. И будь добр, уйди с пути моего коня. Мне еще эту дамочку догонять...
     - Как быстро люди меняются, вдруг обретя чужой высокий титул, - быстро проговорил оборотень, и Серега ощутил, как внутри у него что-то нехорошо екнуло - было что-то такое в голосе оборотня, что-то... намекающее. Кой черт, о чем это он? Он и сам знает, что титул чужой. И нисколько он не изменился... Или все-таки изменился? Прежний Серега и помыслить не мог о том, чтобы вести себя ТАК. У него появилось то, что его одногодки там, на славной и неизвестно где пребывающей ныне родине, называли гонором. А дипломированные психологи - просто сильно выраженным чувством собственного достоинства. Короче говоря, он борзел прямо на глазах. Своих собственных глазах причем... Почему и отчего это происходило с ним, хотелось бы знать?
     - Хорошо, признаюсь, - с расстановкой проговорил он, - ношу титул, который прежде был чьим угодно, только не моим собственным. И что же дальше?
     Оборотень снизу улыбнулся ему звериным оскалом острейших зубов:
     - Ровным счетом ничего, милорд. Просто я с некоторых пор начал питать к этому... вашему титулу значительное уважение. Вам идет быть герцогом - пусть даже при этом в ваших жилах и нет ни единой капли действительно благородной крови. Ведь я прав, милорд?
     - Ну, - несколько односложно ответствовал Серега. На деле он просто не знал, что бы еще такое сказать. Привык он как-то быть... пусть даже не герцогом, а хотя бы просто незаконнорожденным сыном некоего загадочного благородного отца. И спускаться вниз, в сословие простолюдинов с более высокой ступеньки общественной (и бытовой, кстати сказать) лестницы не тянуло. Этакий классический пример развитого снобизма в потомках развитого социализма...
     - Прав, - с некоторым торжеством заявил оборотень, - но кричать об этом при добрейшей миледи и прочих-всяких не собираюсь. Во-первых, все равно никто не поверит - я, увы, доказательств не имею, я чутьем и нюхом... Благородная кровь пахнет иначе, она, м-м... горчит на зубах. Вам этого не понять, милорд.
     - Само собой, - согласился Серега.
     - Во-вторых, - назидательно сказал оборотень, - никто этого не знает, но у меня есть свои причины желать возрождения герцогов Де Лабри. И пусть ваша кровь... не горчит, но тем не менее вы молоды, добры и чисты душой, отважны, хотя и не в том смысле, в каком, скажем, отважна наша убийственная леди Клотильда. В историях знатных семейств есть интереснейшие примеры... Как минимум двух герцогов их матери-герцогини родили не от папенек-герцогов, а от здоровяков-лакеев. И ничего, оставили значительные следы в истории, народили крепкое, здоровое потомство. Так что вы вполне подойдете семейному древу Де Лабри...
     - Но позвольте, - несколько опешил Серега, - вы меня что, благословляете...
     - Пока еще нет, милорд, - с едва заметной усмешкой ответствовал оборотень. - Да и кто я такой для подобных дел? Я просто отмечаю, что нынешнее положение вещей меня устраивает, вот и все. Но вернемся к нашим баранам, как говорится... Хотя мне, лису, уместнее было бы сказать - вернемся к нашим курям. У дронхов, молящихся на свои деревья, есть такое понятие - люр кроче. Человек, которому, как решили боги - именно боги, дронхи представляются гнусными язычниками...
     - Ай-яй, - поддел Серега, - оборотни в вопросах веры столь низко не падают, как я понимаю?
     - Оборотни, - совершенно спокойно ответил ему его собеседник, - тоже могут быть людьми. В каком-то смысле. Или в какой-то период своей жизни. Я, к примеру, придерживаюсь того мнения, что вера в Единого есть непреложная и истинная вера. Итак, люр кроче... Это человек, кому вы задолжали, по мнению богов. Вы можете об этом не знать или не хотеть признавать этот факт. Но боги сводят вас с ним - чтобы вы могли с ним расплатиться. Обстоятельства встреч могут быть самыми разными. Или их число... Но если судьба вновь и вновь сталкивает вас с абсолютно посторонним человеком, то стоит остановиться и призадуматься: а что нужно богам? А еще лучше: что нужно этому конкретному человеку? Итак, милорд? Что нужно лично вам?
     - Э-э, - промямлил Серега, - Да тут столько проблем...
     Оборотень изящно улегся на землю, опер голову о согнутую в локте руку и с усмешечкой сказал:
     - Видимо, боги дронхов считают, что я задолжал вам вовсе уж несусветно, милорд, потому что, дабы обеспечить наши с вами встречи, они всякий раз ставят меня одной ногой в могилу. Поверьте мне, я не пожалею сил, лишь бы помочь вашей персоне справиться хотя бы с частью ваших проблем. Затем покину вас и посмотрю, что будет происходить дальше. Если мы больше не встретимся, значит, долги оплачены. Если же встреча произойдет снова... что ж, продолжим интересоваться вашими делами, хотя это и не совсем прилично - совать свой нос в чужие и очень небезопасные для жизни предприятия. Ну, удивите меня приятно, милорд. Какая проблема будет первой... для нас?
     - Убить барона Квезака. Надеюсь, эта проблема не будет для вас слишком трудной? - в тон ему простенько сказал Серега. - Раз-два... Вы, я и леди Клотильда. И больше никаких других боевых единиц пока что не намечается. Вам приятно? Чувствуете в груди радостное изумление?
     Оборотень преспокойно возлежал на сырой земле, пребывая при этом в прежнем неодетом состоянии (Серегу пробирал холод от этого зрелища). Лицо, смутно белеющее в предрассветном сумраке, не выразило ни единой эмоции. Но голос, когда он после небольшой паузы заговорил вновь, прозвучал заметно суше.
     - Насколько я смог понять, милорд, идиотом от рождения вы не являетесь. Стало быть, эта экзотичная самоубийственная затея вовсе не ваша личная. Я знаю поблизости только одного такого любителя таскать камни из огня чужими руками. Пользуясь при этом самоубийцами-одиночками... Этот лесной хозяин - такая душка... Вы отдаете себе отчет? После вашего не слишком скромного бегства из Дебро его засранство барон рвет и мечет... И мечтает как раз о том, чтобы вы сами к нему вернулись.
     - Понимаю, - не слишком вежливо оборвал его Серега, - но выхода у меня, а значит, и у нас все равно нет. Нужно идти в Дебро. Нам так было сказано, и потом, если я не покончу с ним - значит, он покончит со мной в конце концов. А у меня еще есть дела в этом мире...
     Оборотень грациозно перетек из полулежачего положения в сидячее. Зевнул и потянулся.
     - Выход есть всегда. Надо просто начать искать его не там, где вход.
     И обернулся пушистой громадной тварью в серебристо-черной шубе. Серега так и не успел уловить момент, когда белая кожа покрылась роскошным мехом. Зато процесс перехода человеческого рта в оскаленную звериную пасть отложился в его памяти накрепко. Челюсти, украшенные великолепными, будто фарфоровыми клыками, разошлись и вновь сомкнулись с треском, от которого мороз побежал по коже.
     - Впей-ред!
     Лис то ли пролаял, то ли проговорил это слово и исчез. Растаял в сумраке, в котором еле различалась убегающая от Сереги дорога.
     Конь трусил по колее, небрежно помахивая хвостом в целях борьбы с местными кровососами. Серега звучно обшлепывал лицо и шею, про себя дивясь вездесущности комариного племени. Далеко впереди в темном лесном частоколе прорезалась и засияла бледным фиолетово-розовым пламенем узкая вертикальная прорезь - там дорога выходила из леса. И стало быть, близко был Дебро. Из темных далей примчался лис, уселся на задние лапы и, по-человечески склонив набок голову, с укоризной уставился на Серегу.
     - Ну чего тебе? - поинтересовался Серега. - Считаешь, что навстречу собственной гибели надо бы двигаться побыстрее? Ладно-ладно...
     Он слегка подхлестнул Тишайшего концами поводьев, ткнул пятками под округлости конских боков. Тишайший философски мотнул головой и перешел на спорый аллюр. Фиолетово-розовая щель понеслась им навстречу.
     Дорога выходила из леса и шла напрямик через поля вниз, туда, где в пологости равнины покоился спящий в этот ранний час Дебро. Гнедой, подстрекнутый поводьями и восчувствовавший себя, по всей видимости, кем-то вроде вольной лошади Пржевальского, вылетел из леса во весь опор и понесся к городу. Серега, с некоторым запозданием сообразивший, что данное направление в этот момент для него не самое, гм... нужное, дернул повод на себя, заворачивая назад, на лесную опушку. Конь послушался, хотя и не слишком охотно. Они вернулись к окраине леса и поехали вдоль нее неторопливым шажочком. Где-то тут должна была прятаться и наблюдать за этим городишком разобиженная на него леди Клоти...
     Что-то пребольно шлепнуло его по макушке. Он схватился за голову, чертыхнулся, зацепив краем глаза, НАСКОЛЬКО большой сук шлепнулся в траву неподалеку. Похоже, обида леди Клотильды искала выхода в солидных размеров средствах оповещения. И способах этого самого оповещения. Лично он, между прочим, имеет не только болевые, но и слуховые рецепторы. Можно было бы и просто окликнуть по имени. Он завернул Тишайшего в небольшой проход между кустами, которыми густо поросла здесь лесная опушка. Привязал повод к молодому деревцу, возле которого уже хрупал травкой черный боевой битюг грозной леди. Покрутил головой и наконец узрел искомую даму - та успела оборудовать что-то вроде наблюдательного пункта наверху, в развилистой кроне высокого колоннообразного дерева. И поскольку миледи явно не собиралась спускаться вниз, а он, Серега, отнюдь не считал себя способным на карабканье вверх по гладкому и ровному, аки труба, стволу, то и встреча друг с другом им пока что не грозила. Он зашел в кусты, подобрал местечко, где можно было сидеть, опираясь спиной о ближайший древесный ствол, при этом не выпуская из виду городишко под названием Дебро. И расположился там с максимальным удобством, какое только вообще возможно на лоне не слишком удобной для человека природы.
     Прибежал лис, фыркнул и как-то незаметно вновь перетек в человекообразное состояние.
     - Итак, что же мы имеем, милорд? По стенам патрулируют наряды по два человека, идут густо, по схеме текущего двойного круга: один осматривает стены и сектор пространства за ними и под ними, другой следит за этим смотрящим и за нарядом спереди. За ними следит стражник из наряда сзади. И так далее - по кругу. Кроме того, на каждой башне есть еще по два смотрящих: один наблюдает за ближайшими секторами, другой - за отдаленными. Дельно и толково. Вашего коня уже наверняка должны были заметить. И если только они знают, что у вас имеется гнедой конь...
     - Знают, - откликнулся Серега.
     - Тогда с рассветом мы вполне можем ждать гостей оттуда - на предмет проверки.
     - Вряд ли, - донесся до них откуда-то сверху приглушенный голос леди Клотильды, - у них все же глаза людей, а не оборотней.
     - Каюсь, - как-то очень легкомысленно сказал оборотень, - не подумал об ограниченности вашей природы. И вашего слабенького зрения, разумеется. Ну хорошо, мы все еще не обнаружены и нам пока что ничего не грозит. Кроме, конечно, нашего собственного задания. И что теперь?
     Что-то зашуршало, заскреблось, потом последовал мягкий шлепок о землю, и сзади из сумрака кошкой выскользнула леди Клотильда.
     - Понаблюдаем в течение дня за городишком по очереди. Сэр Сериога, что бы там такое ни происходило, сообщать мне немедленно. В общем, первая очередь на караул за вами, а я передохну.
     - А как же... - ошарашенно спросил Серега, - я - наверх?!
     - Что вы, - недовольно скривилась девушка, - сидите здесь. А то еще свалитесь, когда в спешке начнете спускаться вниз. Задницу ушибете, штаны разорвете - как потом на коня садиться, если вдруг придется улепетывать отсюда?
     И супервумен, бросив на Серегу мстительный взгляд, скрылась в кустах.
     - Особенно будет ужасно, если разорвете штаны, - свободно продолжил поднятую тему оборотень, щуря глаза на занимающийся рассвет. - На коне да в рваных штанах... Натрете-с. И как же тогда быть с вашим долгом продолжателя рода? Вы уж поберегите себя для будущего, милорд. Себя и свои штаны.
     Серега негодующе глянул на него, но оборотень, нимало не смутясь, закинул руки за голову и прислонился спиной к ближайшему стволу.
     Рассвело, и Дебро помаленьку оживал. Из городских ворот выгнали небольшое стадо сонно мычащих коров, находящееся под присмотром аж трех подпасков и одного дородного, убеленного сединами пастуха. Стадо почти сразу же свернуло с колеи и обосновалось на ближайшем лугу. По дальней дороге, входящей в Дебро с другой стороны равнины, прошел длинный караван, состоящий из повозок, коней и пеших людей. Серега вполне резонно предположил, что это купцы, и решил не будить из-за них и без того постоянно взвинченную леди Клотильду. К тому же на таком расстоянии ничего интересного или опасного в караване высмотреть не удавалось. Потом из ворот вывалились две стайки малышни, расположились у пруда неподалеку от городской стены и занялись незатейливым отдыхом на лоне природы - купанием с криками, брызганьем и хохотом. Словом, шли сплошные пасторали.
     Еще через часок воздух прогрелся и заколыхался от жары. Серега с завистью начал поглядывать на абсолютно неодетого оборотня, сладко похрапывающего в кустарнике рядом. Его самого мучила духота, кожа потела и чесалась под одеждой из грубой ткани. На нем, как и на леди Клотильде, сейчас были одеяния дебровских стражников, стянутые ими из оружейной барона Квезака. Дорожные мешки с дареным леди Эспланидой шмотьем остались лежать в пещере, где они провели, точнее, проспали весь прошлый день.
     А жаль, у тех вещичек качество было не в пример лучше и ткань потоньше. Как бы то ни было, ему предстояло париться в том, в чем он был. Не балова