ей могучей рыцарственной талии, извлекла оттуда удлиненное нечто. И почти сразу же без всякого замаха несильно метнула это самое нечто - им, кстати, оказался небольшой трехгранный кинжал, в точности повторяющий по форме и размерам достославные клинки земных рыцарей (то бишь кинжалы милосердия, предназначенные исключительно для добивания поверженного или слишком уж израненного врага). Метнула и попала в одну из толстенных бревенчатых подпорок, поддерживающих потолочные притолоки залы. Кинжал со стуком воткнулся в дерево аккурат над самой головой субъекта в лохмотьях, притулившегося там же, только пониже, и надо отметить, с такой угодливо-слащавой физиономией, что и сахар по сравнению с ней показался бы желчью. Субъект тут же, моментально отреагировав на это истошным визгом, повернулся и исчез за дверью.
     Клоти, сыто вздохнув, поменяла позу, расположившись на широкой деревянной скамье чуток повольготнее. Пластины на наборном панцире брякнули, топорщась и наползая одна на другую.
     Серега отбил пальцами по столу длинную дробь. Помолчал, осознавая, что, хотя говорить ему и есть о чем, но вот попробуй начни - и не знаешь, когда и закончишь, ибо тем накопилось - лопатой не разгрести...
     Разговор начала Клоти.
     - Поговорим поподробнее о заклятии сего колдуна, сэр Сериога. Должна сказать... Многое тут можно сказать. Заклятие на вашей судьбе отныне лежит не слишком приятное, конечно, но... Хоть и печально весьма все сие, вам предреченное, однако ж, как говорил мои предок Перси, всякий приличный человек в любой момент должен уметь выжать из любого несчастья хотя бы одну приличную монету для самого себя. Шутка, конечно. Э-э... а теперь выскажу то, что думаю обо всем этом лично я, и, добавлю, вполне серьезно думаю. Завет исполняя... Хорошая фраза. Я в том смысле, что в заклятии, наложенном на вас, нигде не говорится одно - а именно, что в ходе исполнения обрушившихся на вас пророчеств вы можете или же должны погибнуть. Более того, дословно вам предсказано следующее: что смерть ваша обязательно должна воспоследовать от рук кого-то там, вами же и спасенного. Или же просящего о помощи. А это уже совсем другое, сэр Сериога. Чувствуете разницу? Э-э... Итак, что же мы с вами на этом всем имеем в конце концов? А имеем мы то, что сами эти пророчества для вас лично будут абсолютно безопасны, мой друг. И далее - они должны именно сами притягивать вас к себе и непременно при этом исполняться. А опасными, согласно заклятию, для вас являются лишь люди. И причем, повторюсь, только те, кого вас угораздит спасти в ходе всех этих действий. Или же попросившие спасения...
     Серега молча выслушал, покорно покивал головой. Ибо что тут было говорить? В особенностях местных национальных проклятий леди Клотильда наверняка разбиралась лучше него.
     - И это наводит меня на одну презабавную мысль. Сэр Сериога, не хотите ли прямо сейчас, перед посещением Дебро... вкупе, так сказать, с его владельцем бароном Квезаком, проверить истинность моих слов? Вернее, непреложность наложенного на вас заклятия?
     - Догадываюсь, что где-то прямо неподалеку имеется некое место, - медленно, обдумывая каждое слово. произнес Серега. - И в том месте есть пророчество? Или же пророчество о самом этом месте...
     - Вы правы, сэр Сериога, - быстро произнесла Клоти и улыбнулась немного смущенно. - Еще будучи дитем несмышленым в обучении у дяди моего, сэра Аргуса Дю Персиваль, слыхала я превеликое множество историй. Но эта - о великом проклятии рыцарей ордена Палагойя, запала мне в душу более других. Ну, пророчества есть пророчества... вроде сказок на ночь для детей - слушать интересно, а вот исполнить их... Но с вами...
     - А со мной, как выясняется, нам уже и флаг в руки, и барабан на шею.
     - Че?! - по-простонародному так изумилась леди Клотильда. Даже несколько отвесила обольстительную нижнюю губку, окрашенную матерью-природой в нежнейший сердоликовый оттенок.
     - Ни-че, леди Клотильда. Ну что ж, все поедено, выпито... Поехали проверять? Всяческие там непреложности вкупе с моей предполагаемой неуязвимостью.
     Клотильда, с готовностью закивав в ответ, тут же сорвалась со своего места. Во дворе, опередив Серегу, шествовавшего с золотым чаури наготове, подскочила к трактирщику. Быстро выгребла откуда-то из тайников в своих доспехах несколько мелких монеток. Сунула их местному Плюшкину не глядя. А когда тот, даже не потрудившись пересчитать выданную ему мелочь, тут же принялся хныкать о великой недостаче в оплате, попросту и от всей своей рыцарской души дала ему подзатыльник. И бедолага кубарем покатился вниз со своего же крыльца.
     - Замок Чехуры, - торопливо просвещала она Серегу, выводя из конюшни недовольно храпящего на ночь глядя вороного, - построен рыцарями ордена Палагойя. Им же и принадлежал. до момента проклятия.
     - А что с ними случилось?
     - Э-э, сэр Сериога... Давайте сначала за ворота выедем, подальше от ушей этого... этого типчика. Не внушает доверия мне его рожа, то есть морда лица.
     Сэр Сериога выразил свое полнейшее согласие с этими словами всеми чертами своей физиономии. И терпеливо молчал все то время, которое понадобилось им для оседлывания крайне недовольных столь ранним отъездом лошадок.
     - К вопросу, что с ними сталось... Знаете, сэр Сериога, мы живем в мире, который потихоньку изменяется. Были короли Нибелунги, затем они исчезли, были маги - их в свое время здорово пощипала Священная комиссия. Затем Зарок Каргона сделал их бессильными против магов. Вижу по... по несколько призадумавшемуся лицу вашему, что и об этом вы имеете самое малое понятие.
     - Честно говоря, вообще никакого, - в тон ей ответил Серега.
     - Ладно, будет еще время на беседы о... о мироздании. Итак, как только Священная комиссия потеряла столь приятную для нее возможность казнить врагов-магов направо и налево, она тут же развернулась назад на полный проход светила. И, как вы думаете, что она тут же начала делать?
     - Тоже изучать магию?
     - Именно так. И был сей поворот осуществлен ею во времена довольно давние: как раз тогда, когда рыцари ордена Палагойя еще существовали. А поскольку это был рыцарский орден, созданный для охраны дела Всеблагого Творца одним из Нибелунгов, то и принималась туда не шваль какая-нибудь, какая, к примеру, шла и по наши дни еще идет в охранную гвардию Священной комиссии. Вот они-то, палагойцы, являясь рыцарями, крайне достойными во всех отношениях, и высказали свое отношение к подобному... завороту прямо и весьма даже открыто.
     - Чем, разумеется, очень обидели серебряных ангелочков из Священной...
     - Верно глаголете, сэр и друг мой, хотя я и не стала бы называть ЭТИХ персон ангелочками. В те времена при дворе тогдашнего Нибелунга - то ли это был Кунц Седьмой, то ли Эрвиц Шестнадцатый, не помню, впрочем, это и не суть важно. А важно то, что при дворе служили в те дни два-три весьма неплохих мага. Кои были гораздо лучше тех, которых тут же заимела тогдашняя Священная. Да и император, надо отметить, весьма благоволил палагойцам...
     - Короче. Священная обиделась...
     - Она напугалась, сэр Сериога. Хоть и являюсь я верной дочерью Священной и искренне верую в Единого Творца, но должна сказать именно так - напугалась! Недовольство императора, возможные козни против них его магов, которые вследствие некоторых прошлых обстоятельств весьма рады были бы отыграться на Священной за все свои былые страхи. И тогда, говорят - поймите, сэр Сериога, о тех временах осталось крайне мало свидетельств, достойных доверия, все больше предположения и догадки, - говорят, что Священная комиссия нашла одного очень и очень великого мага. С черной душонкой. И вот он-то и наложил на замок Чехура, куда по случаю праздника съехались все рыцари-палагойцы, проклятие узилища вечных, нескончаемых мук! Говорят, что все они и доныне там - не умирающие и не живущие в этом мире, вечно мучимые куклосами проклятия в страшных пытках. И доныне, говорят, всякий, кто заедет в ту местность, может услышать их стоны и жалобные крики, ибо века мучений способны растерзать на части любую, даже самую крепкую рыцарскую душу. Чувствуете ли вы к ним жалость, сэр Сериога?!
     - Э-э... да, пожалуй, - ответил несколько озадаченный фантасмагоричностью сего повествования Серега. - Еще как чувствую. И, как я понимаю, существует некое пророчество, при исполнении которого всех этих бедолаг отпустят на волю? То есть придет избавитель и улетят исстрадавшиеся душеньки на покой к своему Творцу?
     - Даже больше, сэр. Несравненно больше! Рыцари Палагойя, гласит предание, как только будут разрушены чары проклятия, тут же вновь и въяве, в полном телесном и душевном здравии выйдут из замка Чехура, а сам замок станет вновь всего лишь кровом людским и укрытием от непогоды...
     - Так-так, - с некоторым подозрением протянул он. Сереге, начисто свободному от несколько своеобразного мнения леди Клотильды обо всем остальном мире (типа ну и кто же супротив меня? А ну, подходи по двое в ряд!), очень вовремя пришла в голову весьма дельная мысль: а вдруг да нынешние владельцы не слишком обрадуются возврату прежних? Еще и прогонят - палками, а то и топорами, - а то и вовсе прикончат, не позволив ему дождаться своей собственной, предсказанной злобным магом Мак-Чизбургером кончины. - А кому именно принадлежит этот замок сейчас?
     - Никому, сэр Сериога. Э-э... дело в том, что каждый, кто заедет внутрь этого проклятого места, уже никогда не сможет его покинуть. Останется там, присоединится к рыцарям ордена навсегда и тоже будет мучим куклосами. Так что какие уж там хозяева, сами понимаете. Но! Сказано также, что для снятия проклятия надо всего-то ничего - заехать внутрь замка и... выехать. Оттуда выехать, имеется в виду. И все.
     Серега равномерно подышал носом, успокаивая сам себя. "Ничего, ничего, - думал он, - ну не могу же я вот так запросто взять да и объявить ей, что мне действительно, на самом полном серьезе страшно и до ужаса не хочется туда лезть? Что я уже верю во все эти проклятия и заклятия, всей душой верю, всеми фибрами своего дрожащего тела. И что я не хочу к каким-то там куклосам на муки! Не хочу! Боюсь! Но как сказать такое - ЕЙ?!"
     Они давно уже ехали не по тропе - свернули в лес прямо от ворот трактира. Деревья вокруг заметно изменились - стали ниже и... гуще в кронах, что ли. И к тому же перестали орать птицы. После Отсушенных земель, надо сказать, на Серегу подобное обстоятельство действовало вполне определенным образом. А конкретно - дурно действовало. И почему-то сразу на нервы.
     - А что-нибудь еще вам об этой истории с проклятием известно, леди Клотильда? - довольно мрачно поинтересовался он, чувствуя себя кем-то или чем-то вроде священной коровы, которую упорно толкают вперед, мол, раз целой зайдет, то всенепременно должна будет целой же и выйти, боги ж рогатых любят, то есть Бог к дурню благоволит. - Детали, условия, обстоятельства?
     - Никаких! - счастливо прощебетала в ответ девочка-рыцарь, плотно запакованная в доспехи, куда при желании поместилось бы двое таких, как он, Серег, и никак не меньше. - Но заклятие, наложенное на вас черным магом Мак'Дональдом, дает...
     - Забудьте вы о нем хоть на минутку, леди Клотильда, - сквозь зубы процедил Серега. - Попытайтесь хотя бы представить, просто предположить, что все это - ловушка, капкан для дурней, что он вполне мог и специально напророчить мне все это.
     - Для чего? - несказанно удивилось в ответ на такие речи взрослое дитятко, едущее сбоку.
     - А для мести, леди Клотильда! Зайдем мы туда сейчас, наивно полагая, что вот на нас-то и расколется данное пророчество, свершится диво дивное, зайдем, а потом и не выйдем, потому что именно этого от меня черный маг Мак-Гамбургер и ждал: хождения по собственной дурости в подобные места. Чем не месть? Сплошные вечные муки - и все, заметьте, безо всяких таких усилий с его стороны.
     - Трусите, сэр Сериога! - пренебрежительно громко обвинила его леди-рыцарь и замолкла. Надолго замолкла.
     - Ну и трушу, - через несколько томительно-длинных минут отозвался в ответ Серега. - А знаете, леди Клотильда, герой - это всего-навсего трус, который боится даже и своего собственного страха.
     Клоти возмущенно засопела, но не отозвалась. Они ехали дальше в полном молчании, причем былые лесные кущи, возносившиеся буквально-таки под небеса, чем дальше, тем больше походили на кустистые заросли чего-то низкого, жалко скрипящего на ночном ветру. Ветер, кстати, усиливался по мере их продвижения вперед, свистел в ушах одной-единственной непрекращающейся монотонно-переливчатой нотой. И по-прежнему настораживающе молчали птицы.
     Как кони умудрялись идти в полнейшей темноте и не боялись при этом ставить на абсолютно невидимую внизу почву копыта? Он припомнил кучу исторических книг, где лошади исправно ломали ноги всякий раз, как сходили с натоптанной дороги. Их, кстати, после этого полагалось непременно пристреливать или же забивать кинжалом - все в зависимости от эпохи, к которой относился исторический антураж произведения.
     ... Замок Чехура возник перед ними неожиданно, выскочил как чертик из бутылки. При этом только что нигде ничего не было, буквально ни зги не виделось в ночном черно-серо-синем мраке, и вдруг где-то словно на кнопку нажали, и на фоне всей этой тьмы египетской разом высветился силуэт здания. Тусклым, гнойно-зеленым с грязно-кровяными прожилками светом.
     Клотильда тихонько охнула, Серега содрогнулся, но смолчать сумел. Похвалил себя мысленно - успел-таки остановить готовый уже сорваться испуганный возглас, успел! Молодец, короче. Мы парни бравые, и так далее. Чтоб не подумали чего девчата там кудрявые...
     - Оно? - поинтересовался он у бравой леди. Бравой-то бравой, но вот взохнула же!
     - Да... оно, сэр Сериога.
     Замок - то ли овальный, то ли круглый в своем горизонтальном сечении - возвышался прямо перед ними метрах в ста в виде закругляющейся по бокам гигантской стены. Фасад? И кое-какими деталями в архитектурном плане строеньице сильно напоминало достославный римский Колизей - где-то с уровня второго или даже третьего этажа гладкая, до этого места не имевшая ни дверей, ни окон стена здания становилась вдруг дырчатой, сложенной из многочисленных арочных ярусов. И неожиданно вспыхнувший на их глазах грязно-гнойный свет исходил именно оттуда, из пустых проемов округлых арок, вереницами опоясывавших здание.
     - Как залазить наверх будем, леди Клотильда? - наигранно бодро поинтересовался он.
     Леди, похоже, наконец-то разобрало некое, близкое к разумному, сомнение в целесообразности предложенного ею же действа.
     - Э-э... сэр Сериога. Думаю, а вдруг правы вы, а не я? Такое очень даже может быть, черные маги - народ, известно, злокозненный. Думаю, разумнее будет...
     Что, по ее мнению, будет разумнее, Серега уже не расслышал. Порыв ветра донес со стороны замка ужасающей силы крик. Крик человека под пытками. А потом к мучительному воплю присоединился еще один и еще... Крики обрывались, сменялись другими. Но не замолкали. Никак не замолкали. Воздух рвался на части, плавился от воя, исполненного людской боли...
     Путники переглянулись.
     - Думаю, я все-таки... все-таки был не совсем прав, леди Клотильда, - почему-то шепотом сказал Серега, глядя прямо в лицо девушке и наблюдая, как на лицо это наплывает страдальческая гримаса, а глаза в тускло-зеленом свечении стремительно наполняются особым, увлажненно-сияющим блеском, причиной которому могут быть только самые искренние и молчаливые слезы. Идущие прямо от сердца. - Во всяком случае, ваша правота мне нравится все больше и больше. Говорите, вечные и непрекращающиеся муки? Живые и не умирающие под пытками люди? Знаете, а я ведь начинаю-таки верить в упомянутую вами непреложность обещанного от колдуна Мак-Гамбургера.
     - Мага, сэр Сериога, черного мага. И Мак'Дональда, а не... впрочем, какое это сейчас имеет значение... Ну, идем?
     Они оставили своих коней под стеной, причем четвероногие наотрез отказывались приближаться к замку ближе чем на пятьдесят метров. Обе лошади отчаянно упирались. При этом еще и горестно ржали, сопровождая ржание яростным мотанием голов - оба четвероногих, в том числе и звероватый вороной битюг леди Клотильды. Так что и она, и Серега, попытавшись было разок подвести коняг поближе к замку, тут же дружно плюнули на эту затею. Коней, не сговариваясь, оставили в чистом поле (точнее, в темных кущах), не привязав и не стреножив - просто пустили самостоятельно попастись. Их четвероногие спутники - мелькнула у Сереги в какой-то момент предательски-трусливая мыслишка - имели таким образом хоть какой-то шанс спастись. В отличие от них.
     Оставшиеся несколько десятков метров до замка прошли пешком. Голоса продолжали дико выть и кричать, но леди-рыцарь и Серега решительно и единодушно изображали, что не обращают на эти звуки, вызывающие прямо-таки целый мурашковый ливень по коже, никакого внимания. Теперь не до жалости, теперь, когда решение принято и Рубикон перейден, следовало только действовать. Клотильда, заранее снявшая с попоны своего жеребца какие-то загадочные мотки, развернула один из них. И начала снова наворачивать прямо на свой локоть, заботливо укладывая петли витками.
     - Ух ты! - восхитился Серега. Ибо в руках у леди Клотильды было не что иное, как кошки. Солидные, выдержанные в лучших абордажных традициях, с четырьмя лапами, по форме напоминавшими лапы морских якорей (хотя, в отличие от них, здесь лапы были небольшими и явно заточенными на концах). В тусклом гнойном свечении, льющемся из замка, лапы отблескивали гладкой вороненой сталью.
     - Не отойдете ли чуток назад, сэр Сериога? - церемонно-вежливо вопросила леди Клотильда, закончив наматывать веревку.
     Сэр Сериога, само собой, беспрекословно отошел.
     Клоти тщательно разложила на земле свежесвернутую бухту, отмерила от замковой стены три длиннющих шага. С мгновение приглядывалась, оценивая расстояние до ближайшего арочного проема. Затем нешибко широко взмахнула рукой. Якорь, свистнув, проделал над кудлатой русой головой леди два стремительных оборота. И исчез, блеснув в гнойном свечении искристой молнией. С земли, коротко прошелестев, вслед за ним взмыло и растворилось в зеленоватом полумраке несколько веревочных петель.
     Клоти, что-то там такое на себе подправив, что-то - застегнув потуже, полезла первой. Лезла, как героиня из голливудских боевиков, споро перехватывая веревку стальными кистями и упираясь ступнями в стену. Подтягивала себя руками вверх, при этом упруго переступая ногами по стене...
     Себя в подобном положении Серега представить никак не мог. Воображения на такой подвиг просто не хватало.
     - Э-э... мне так же?! То есть туда же?! - совершенно по-идиотски крикнул он Клотильде, уже успевшей за это время забраться наверх и глядевшей на него сверху вниз из проема громадной светящейся арки.
     - Нет, сэр Сериога, - как ни в чем не бывало отозвалась верная боевая подруга, - хватайтесь за веревку, да покрепче, я вас сейчас сама втяну.
     Он намотал толстенную снасть на оба своих кулака, судорожно и отчаянно сжал их. Веревка дернулась и полетела вверх, вознося его за собой.
     Наверху, в арочных проемах, гулял сквозняк - сильный, смахивающий скорее на ураганный ветер, чем на обычный банальный сквозняк из форточки. И дуло, что интересно, внутрь проема, а не из него. Это что, для того чтобы случайно залезший дурак ненароком не вывалился наружу? На свободу и к спасению? Вообще-то в такое место случайно не полезешь...
     - Верите или нет, сэр Сериога, - сказала леди Клотильда, и глаза ее подозрительно заблестели, но я не знаю ни одного рыцаря, рискнувшего полезть в это место. В прежние времена, быть может... Но имени или хотя бы просто упоминания об этом до нас не дошло. А из тех, кого я знаю, здесь никто не бывал. Из... из внешнего мира, я имею в виду. Мы - первые на моей памяти. Суть проклятия известна повсеместно... так что даже и в окрестности замка никто не рискует соваться. Представляете?
     - Представляю... - далеко не так радостно