тливым голосом сообщила:
     - Радуется сердце мое предстоящему торжеству справедливости! Радуетесь ли вы, сэр Владмир?
     Машина опять вильнула и с гулким стуком ударила днищем по выбоине.
     - Тихо-тихо, - предусмотрительно сказал Серега. - Клоти, ?торжеством справедливости? займусь я. Думаю, что сын имеет право за отца...
     - Полное, сэр Сериога! - провозгласила Клотильда и стукнула ножнами меча по резиновому половичку под ногами. - Имеешь ты право биться за честь отца, и за живот его, и за... за...
     Клоти углубилась мыслями в свои рыцарские кодексы и уложения, а Серега в это время украдкой поймал правую руку леди, сползшую с меча, и пожал. Горячая волна тут же прокатилась от кончиков пальцев до ушей.
     Он мог бы сидеть так целую вечность, но тут ?москвич? притормозил и остановился. Серега с невинным видом отдернул свою блудливую длань от мускулистой девичьей ладони, вздохнул про себя тайком и огляделся.
     Обычная деревенская улица - дорога из сплошных ям и рытвин, рядом слегка облупившийся забор, из-за которого выглядывает шиферная крыша, напротив заброшенный дом с пустыми глазницами оконных проемов. Клоти принялась яростно дергать все ручки автомобильной дверцы сразу, пытаясь пробить себе путь на волю. Серега пожал плечами, выскользнул наружу и открыл ее дверцу с поклоном, который, как он надеялся, баронессу не заденет. Но он ошибся - Клоти тут же обиженно засопела - совсем как ее черный жеребец, с некоторым смущением сравнил про себя Серега - и быстро выбралась из салона машины, слишком тесного для ее плеч, хмуро отводя при этом глаза в сторону. На воле леди первым делом воровато огляделась и сделала несколько стремительных телодвижений, разминаясь после машины. Потом смерила оценивающим взглядом высящиеся метрах в пяти от них ворота нужного дома, выкрашенные в сине-зеленую полоску.
     - Ну и как? - спросил Серега, дождавшись конца осмотра.
     Отец, по- прежнему сидевший в машине, двинулся, собираясь выйти наружу. Серега поймал его взгляд и отрицательно качнул головой -не надо. Дверца, которую отец приоткрыл, была сантиметрах в пяти от его бедра, так что он просто толкнул ее, возвращая на место, и она захлопнулась с радостным щелчком. С разоренного палисадника перед домом снялась ворона, набрала высоту, тяжело хлопая крыльями, возмущенно каркнула сверху.
     - Предлагаю таранить, - без всякой рисовки сказала леди Клотильда. И повела плечами, как будто уже примеривалась к створкам ворот.
     - Молодец! - похвалил свою даму Серега, стараясь смотреть на нее честными прямыми глазами - ни тени насмешки! - А там сзади огород. Что ему помешает задами, задами - и уйти? Под грохот ломаемых тобой ворот.
     Клоти открыла было рот, но тут же звучно его захлопнула и посмотрела на него с обиженным недоумением в чистых глазах.
     ?Какой же ты молодец, - сердито сказал себе Серега. Всего-то несколько слов - и разрушил все ее доброе отношение. Не следует тыкать леди-рыцаря носом в то, что она, мягко говоря, не всегда рассуждает логически и до конца! В крайнем случае мог бы сказать то же самое, но как-то потактичнее... ну поласковее, что ли! Поучениями девичье сердце не завоюешь?.
     Но тут леди поднесла к губам палец и просигнализировала ему глазами. Он прислушался.
     Что- то чуть слышно скрипнуло. Звук пришел из-за ворот. А потом раздался уже совсем другой скрип, периодично повторяющийся.
     Ступеньки, определил он. Похоже, тот, кого они ищут, сидел в доме, услышал шум подъехавшей машины (а может, и его разговор с Клоти) и решил выяснить, что происходит у него за воротами.
     Серега мгновенно осознал, к чему это приведет, и закусил губу, чтобы не хохотнуть. Все складывалось просто идеально для леди Клотильды, поскольку боевые инстинкты у нее в таких ситуациях срабатывали незамедлительно. Именно для подобных стечений обстоятельств и личности в русском языке и придумана пословица ?На ловца и зверь?. Типчик Мерзавчиков сам шел к воротам. Клотильде не нужно было теперь ни продумывать ситуацию, ни просчитывать ход последующих событий. Захват пленника вне защищающих его стен, чисто и элементарно.
     Клоти чуть склонила голову в сторону Сергея, давая понять о своей готовности к действию, пружинисто пригнулась и скользнула под защиту воротных створок.
     Он сделал отцу предостерегающий знак, а сам облокотился на машину и принялся наблюдать. Через несколько мгновений из ворот высунулась одутловатая рожа - и тут же Клоти накрыла ее сверху захватом руки, защемив шею. Затем скрылась в калитке, протолкнув предварительно перед собой обладателя одутловатой рожи. Со двора, из-за ворот, донесся тонкий вой, тут же прервавшийся, впрочем.
     Пора было выходить на сцену и Сергею. Но все-таки как печально, подумалось вдруг ему в который раз, что в их паре именно Клоти - сильная и могучая, а не он. Ирония судьбы, которую, если удастся, он должен компенсировать прочими личными качествами. Серега приоткрыл дверцу, вытащил с сиденья меч (тот самый, палагойский), закинул его на плечо небрежным жестом и пошел к дому. Отец, высунувшись в окно ?москвича?, крикнул вслед:
     - Сережа, ты и в самом деле собираешься...
     Сергей обернулся к отцу, изобразив на лице мягкую улыбку:
     - Да я только попугаю его, пап. Слегка. Вот увидишь! Цел будет твой Мерзавчиков, цел и невредим, не волнуйся за него. И, пап... Ты посиди пока в машине, ладно? А то у тебя лицо слишком доброе, еще испортишь нам весь спектакль.
     Отец что- то пробормотал в ответ, но из машины выходить не стал. То ли и впрямь поверил его словам, то ли просто решил не вмешиваться во все происходящее.
     Герцог Де Лабри прошел через двор, носивший на себе все следы запустения и заброшенности - впрочем, как и вся эта деревня, где развалюхи, возле которых кое-где посиживали преклонного возраста старушки, перемежались пустыми домами с заколоченными окнами, из которых кто-то рачительный уже повытаскивал и стекла и рамы. Покосившаяся сараюшка украшала покрытый сором и опавшей листвой двор, рядом с дощатым нужником щерились в небо острыми концами проволоки разломанные клетки для цыплят. И нигде не слышно было ни здорового куриного квохтанья, ни собачьего лая. Видимо, по всей деревне всю живность уже вывели - прямо-таки хрустальная тишина. Он поднялся по скрипучим ступенькам и толкнул дверь избы, обитую дерматином.
     В комнате, совмещавшей кухню и кровать в углу, за столом с дикими глазами сидел кругленький небольшой мужичок. Клотильда устроилась рядом на колченогой табуретке, с интересом рассматривая лезвие большого кухонного ножа, явно взятого тут же.
     - О, - сказал Серега, с грохотом опуская на половицы железяку меча. - А вы не ждали нас, а мы приперлися...
     Он с намеком посмотрел на Клотильду. Та, поняв все по его взгляду, заметила мрачным тоном:
     - Вообще-то я тут подумала насчет поединка... Тебе, сэр Сериога, невместно драться на благородных мечах с таким... э-э... бичом неблагородным!
     Отпад! Родной сленг в рыцарских устах обретал новые оттенки.
     - А стало быть, биться ты с ним не будешь, - еще более мрачным тоном продолжила Клоти. - Но вот зато пытать... - Она небрежно замахнулась на мужичонку длинным кухонным ножом, и тот испуганно отпрянул. - Пытать его можно и нужно! - со знанием дела рыкнула леди. - И пытать мы его будем по порядку. Начнем, как водится, с ног, с пальцев...
     - Вы... вы кто такие?! - потрясение завопил мужичонка. - Что вам от меня надо?
     Клоти вопрошающе посмотрела на Серегу. Он кивнул.
     - Дошло до меня, смерд, - с расстановкой проговорила леди-рыцарь, - что ты злоумышлял против благородного отца моего друга...
     - Я не злоумышлял, - заволновался мужичок. - Я не против... я против никого не...
     - Сэра Владмира из рода Кановнинскиос, - царственно бросила леди.
     Мерзавчиков сначала заткнулся, выпучив глаза, а потом заорал потрясенным голосом:
     - Это Вовку-то? Сэр Владмир Кановнинский... Ха! Ха-ха-ха...
     Рука леди Клотильды порхнула к колену мужичка (нож по-прежнему оставался зажатым в ее внушительном кулаке) и несколько игриво там крутнулась. Мужичок взвыл, а по коленке прошелся росчерк разреза, быстро начавший заплывать темно-красным.
     - Смерд, - благожелательно просветила его леди Клотильда, - не смеет всуе поминать имя благородного человека и отца моего друга.
     - Нет, ну что вам надо-то? - заскулил Мерзавчиков.
     - Люди гибнут за металл, - просветил его сын благородного отца. - Где сребреники, Иуда?
     - Ка... какие сребреники... - начал задыхаться типчик. - Не... не я это! Другие! У меня все забрали... заставили!
     - В менестрели бы тебе, бич смердящий, - задумчиво произнесла Клоти. - Цены б там тебе не было. Ишь как врет!
     Клотильда вздохнула, пронзив Сергея холодным, решительным взглядом. И он содрогнулся, потому что с необычайной ясностью понял вдруг под этим пугающим прицелом, что до идиллической средневековой пастушки его избраннице ой как далеко. И если он желает с ней жить (а главное, желает, чтобы сама леди Клотильда жила в подходящей для нее обстановке), то нужно срочно возвращаться в родной для девушки социум. То бишь в милый сердцу фройляйн фатерлянд, Империю Нибелунгов.
     Клоти, видимо, что-то такое поняла по его лицу, потому что опустила глаза и сказала извиняющимся тоном:
     - Ты, сэр Сериога... гм... Может, во дворе пока погуляешь?
     - Нет, - пробормотал Серега, унимая тошноту и бешено бьющееся сердце усилием своей не слишком сильной воли. - Я должен при этом присутствовать...
     Клоти кивнула, затем, чуть слышно вздохнув, взмыла со своего стула и надежно взяла мужичонку за горло. Подхватила валяющуюся тут же на столе грязную кухонную салфетку и принялась плотно затыкать тонко визжащий рот Мерзавчикова.
     - Тянуть не будем, - просто сказала она. - Сейчас пальчики состругаем для начала... До костей!
     Мужик задергался в капкане ее пальцев.
     - Готов, - с сожалением сказала Клотильда. - Можно спрашивать, смерд уже дозрел.
     И было в ее голосе сожаление. Красавица и чудовище, подумал мимоходом Серега. Потому что ситуация больше всего напоминала именно эту сказку: и разность их двоих, и страшные обертоны средневековой жестокости в поведении Клоти, лучше всего характеризующиеся словом ?чудовищно?. Вот только в их истории акценты расставлены иначе. И если Клоти в каком-то смысле чудовище, то он, выходит... Красавец. Серега едва успел подавить рвущийся наружу истеричный смешок. Клоти оглянулась, предостерегла его взглядом. Затем вытащила кляп изо рта Мерзавчикова.
     - Я... я... - задыхался мужичонка. - Только не убивайте! И не режьте, я... Я все отдам! Вон там, крышка подпола! И в подвале четвертая банка от лесенки.
     - Ну вот и все, - с легкостью сказала Клоти, выходя из дома. - Теперь твоим родителям не грозит потеря замка! То есть их покоев в вашем общем с милордами соседями замке.
     - Да, - согласился Серега. - Вот только где бы еще наскрести на проценты... Впрочем, есть еще доллары от его величества.
     Что- то свербело внутри занозой. Он никак не мог освободиться от этого ощущения и потому всю обратную дорогу просидел на заднем сиденье в сосредоточенном молчании.
     И только уже зайдя в подъезд, Серега понял наконец природу этого ощущения.
     Он не убил врага. Он оставил его, разозленного, потерявшего деньги и уважение к себе самому, перепуганного. А такие люди опасны и непредсказуемы, и замыслит ли теперь тип Мерзавчиков ответную месть или нет - неизвестно.
     Он оставил за своей спиной врага! И за спиной родителей тоже, что гораздо более существенно. Сам-то он собирается свалить в благословенную Нибелунгию, в самом сердце которой греется под ярким светилом его собственное поместье, а вот родители...
     Серега потряс головой, поднимаясь по ступенькам. Или это присутствие леди Клотильды имеет свойство накапливаться и действовать на его неустойчивую юношескую психику, или...
     Или у него предчувствие, что все гораздо хуже.
     Он так и продолжал пребывать в напряженном молчании, пока отец взахлеб рассказывал маме о переменах в их положении. И прозвучавший через три часа стук в дверь воспринял почти как должное.
     Насторожившаяся Клоти с мечом наперевес побежала в прихожую. Серега метнулся за ней, перехватил у самых дверей, прошипел на ухо:
     - Жди! Я сначала спрошу, кто там.
     - Так ведь можно и в глазок посмотреть... - голосом ребенка, напрашивающегося на похвалу, напомнила ему Клотильда. На лице у его любимой леди засияла сейчас гордость за свою сообразительность.
     Он отрицательно помотал головой - не объяснять же, что глазок на двери является очень уж хорошей мишенью для пистолета.
     - Кто...
     И как раз в этот момент дверь странным образом забликовала под изумленными взглядами их обоих. (Панель была обита бледно-серым дерматином - жуткого вида и разукрашенным какими-то непонятными сальными и ржавыми пятнами. Обивка появилась на двери их квартиры едва ли не раньше самого Сереги, и посему происхождение пятен терялось для него во тьме времен.) Дерматин в бликующем сиянии стремительно начал распадаться на сетчатые лоскутки, вставленные в косяк, как в раму. В промежутках между ними проступило нечто ало-красное - больше всего, к ужасу Сереги, походившее на свежепорезанное мясо, в разрез которого еще не хлынула кровь. Через секунду алая масса перехлестнула за плоскость двери и стала прозрачно-слюдяной. А затем сложилась в очертания призрачной фигуры, человекообразной и наложенной прямо на ставшую сетчатой дверь. Фигура быстро уплотнилась и приобрела цвет и объем, свойственные всем нормальным трехмерным телам.
     Оцепенение, охватившее Серегу после этих дверных метаморфоз, спало только тогда, когда он признал в фигуре знакомые черты. Сквозь дверь, как фарш сквозь решетку мясорубки, продавливался сам длинноухий и хитроглазый король Эльфедра.
     - О черт... - с тоской в голосе пробормотал Се-рега, умерив печальные нотки до приличествующих случаю размеров - как-никак произошла встреча с благодетелем, без которого нынешней встречи с Клотильдой ему бы не видать как своих ушей. - Здрассьте, вашество...
     - И тебе день добрый, сэр Сериога, - как ни в чем не бывало ответил король эльфов, приседая в шутовском полупоклоне-книксене и неведомым образом соединяя в голосе одновременно и радость и насмешку. - Добрый день, прекрасная леди. Как всегда, все хорошеете?... То есть все грознеете.
     Клотильда быстро стерла с лица изумленное выражение и кивнула в ответ.
     - Уж не собрались ли куда... А, милорд, миледи?
     - Открывать дверь мы собрались, - буркнул Серега, начиная ощущать внутри себя все возрастающее раздражение. С недавних пор даже мысль о короле эльфов вызывала у него мгновенный приступ изжоги.
     И причиной в немалой степени было то, что Эльфедра отзывался о нем в разговоре с Клотильдой с определенной долей пренебрежения, о чем простодушная леди не преминула сообщить по прибытии на Землю. Обсуждать же других, да еще в их отсутствие, - для воспитанного в семье интеллигентов Сергея такое поведение несло на себе отпечаток чего-то недостойного... плебейства, что ли?
     ?А еще его величество?, - мстительно заключил про себя герцог Де Лабри.
     - Дивно, - приятно улыбаясь, сообщил король эльфов. - Но я сам зашел, так что...
     - Ну да... - с желчью в голосе проскрипел Сергей. - Мы наблюдали.
     - Ах, не трудитесь никогда открывать двери эльфу! - Эльфедра выглядел довольным просто донельзя. - Милорд, есть разговор. Миледи, умоляю, не покидайте нас...
     - Да я и не собиралась.
     - Ага, ага. - Король покивал головой. - Значит, так. Пока вы тут отдыхали, проблемы в Нибелунгии еще больше обострились. Я бы сказал так - поведение палагойцев становится вызывающим. И это тревожит всех нас...
     - А меня, представьте, нет.
     - Прекратите, герцог, - негромко потребовал эльф.
     На шум из кухни выглянула мама и удивленно воззрилась на странную личность в своей прихожей.
     У Эльфедры же голубая кожа, запаниковал Сергей. Пришлось торопливо сдвигаться и прикрывать собственным телом нечеловеческую личину короля эльфов.
     - Сереженька, это к тебе? - неуверенно сказала мама.
     События последних месяцев отголоском звучали в подрагивающем голосе матери. И на лицо наложили отпечаток изможденной усталости.
     - Да. - Краем глаза он продолжал следить за фигурой у себя за спиной. Эльфедре вполне могла прийти в голову туповатая мысль поздороваться с его мамой.
     Мама как- то дергано кивнула и скрылась за дверью кухни.
     - А теперь, может, вы перестанете запихивать меня локтем в угол вашей прихожей? - сухо спросил из-за спины король эльфов. - Не хочу оскорблять, но тут тесно. Я и про угол, и про прихожую, кстати.
     Серега отступил, разворачиваясь к Эльфедре лицом.
     - Вернемся к теме нашего разговора, - стальным голосом предложило его величество. - Так вот, герцог Де Лабри, перестаньте вести себя как герой дешевых сказаний из вашего мира. Я про тех, которые любят строить из себя умудренных жизнью ребят и вечно всех спрашивают: а зачем ты меня посылаешь куда-то, нехороший дядя? Мне ж плевать на судьбы мира и прочих людей, я все про всех знаю, и про то, что ты преследуешь свои цели, я тоже знаю и помогать тебе не хочу, потому что мне, умудренному опытом, это как бы и не положено... Скажите, сэр Сериога, Нибелунгия вам настолько безразлична? Судьба леди Клотильды, судьба ваших земель, в конце концов? Судьба целой страны? Молчите?
     Клоти молча буравила его глазами, как бы стыдя и одновременно вопрошая темными дырами глазниц. Серега прокашлялся в кулак и под этим предлогом сумел отвести свой собственный взгляд вниз и вбок.
     - Молчите, - подытожил Эльфедра. - Буду считать ваше молчание за согласие.
     - Согласие на что? - отважился спросить Сергей. Клоти картинно свела брови, отчего взгляд ее стал копией взгляда христианской великомученицы на арене римского цирка. Серега был готов откусить свой собственный язык.
     - На срочное отправление в Нибелунгию! Вы должны уяснить, сэр Сериога, беды, назревающие там, грозят... впрочем, уже не грозят, а приносят многочисленные смерти. Вот прямо сейчас, пока мы с вами так мило беседуем.
     - Что там случилось? - быстро спросила Клоти.
     - Й-хондрики.
     - Я... я что-то не припомню... - мучительно сморщилась Клоти.
     - Тратонские хроники, - ровно отбарабанил Эльфедра, - год триста сорок шестой. ?И пали й-хондрики на землю людей, и стало не протолкнуться на ней от полумертвых людей?...
     - Я уроки хроникологии... гм... почти не посещала, - извиняющимся тоном сказала Клотильда.
     Эльфедра осуждающе поджал губы:
     - Й-хондрик - это нечто вроде взбесившегося гурера.
     - По-нят-но... - свистящим шепотом протянула леди Дю Персиваль, шлепнув кулаком о левую ладонь. И потрясение замолчала.
     - А... - отважился пробормотать Серега в наступившей тишине.
     - Что еще? - тихо проговорил Эльфедра. - Вы не в форме, не готовы, не желаете...
     - Родители... - убито выдавил из себя Сергей. - Дело в том, что я оставил тут в живых одного... одного их врага. И теперь не могу исчезнуть отсюда просто так...
     - Наконец-то набрался ума, а, сэр Сериога? - обрадованно рыкнула не слишком гуманная Клотильда. - Затаившийся враг - это как кол в заднице - ни сесть, ни лечь, ни прогуляться! А ведь сколько я тебя учила - врага убивай сразу! Подумаешь, деньги отдал! Да если раньше он над твоим отцом только смеялся, то теперь он его люто ненавидит, потому что афера его провалилась и денежки - тю-тю!
     - А что за враг? - осведомился Эльфедра. В голосе его было столько скуки, что казалось - эльф вот-вот заснет на месте.
     - Ничего интересного, - вздохнув, пробормотал Сергей. - Один из тех типов, что везде крутятся, со всеми дружат, всем сочувствуют, всем помогают - а потом обирают тех, кого жалели, до последней нитки.
     - Таких на самом деле больше, чем ты думаешь. - философски заметил эльф.
     И тут в дверь забарабанили кулаками. Сильно, с редкими паузами. Все трое быстро переглянулись. На стук