к  за  каналом,  смех  и  крики,  доносящиеся  из  кабаков  и
трактиров Оксенфурта, ругань и пение  в  корчме  плотогонов,  далекую  трель
флейты, наигрывающей  синкопированную  мелодийку.  Ожили  темные,  казалось,
уснувшие дома - Геральт начал различать  храп  спящих  людей,  тяжелые  шаги
волов в заградах, фырканье лошадей в конюшнях.  Из  одного  дома  в  глубине
улочки доносились  приглушенные,  лихорадочные  стоны  занимающейся  любовью
женщины.
   Звуки нарастали, набирали  силу.  Он  уже  улавливал  непристойные  слова
песенок кутил, узнал имя партнера стонущей  женщины,  различил  прерывистое,
нечленораздельное бормотание знахаря, доводимого "ласками" Филиппы  Эйльхарт
до состояния полного и скорее всего перманентного идиотизма.
   Близился рассвет. Дождь наконец  перестал,  сорвался  ветер,  разгонявший
тучи. Небо на востоке явно светлело.
   Крысы в переулке заволновались, прыснули в разные стороны, спрятались меж
ящиков и мусора.
   Ведьмак услышал шаги: четверо или пятеро. Точнее он  пока  определить  не
мог. Поднял голову, но Филиппы не заметил.
   Он мгновенно изменил тактику. Если среди приближающихся находился  Риенс,
у него было  мало  шансов  его  схватить.  Сначала  пришлось  бы  драться  с
эскортом, а  этого  он  не  хотел.  Во-первых,  потому,  что  находился  под
действием эликсира, а значит, этим людям суждено  было  умереть.  Во-вторых,
потому, что у Риенса появилось бы время сбежать.
   Шаги приближались. Геральт вышел из тени.
   Из переулка появился Риенс.  Ведьмак  мгновенно  узнал  волшебника,  хоть
никогда раньше не видел.
   Шрам на щеке, подарок Йеннифэр, прикрывала тень от капюшона.
   Риенс был один. Эскорт скрывался в улочке. Почему - Геральт  понял  сразу
же. Риенс знал, кто ждет его у дома знахаря.  Он  ожидал  засады  и  все  же
пришел. Ведьмак понял, почему. К тому же еще прежде, чем услышал тихий скрип
мечей, извлекаемых из ножен. "Добро, - подумал он. - Если  вы  того  хотите,
добро".
   - Приятно на тебя охотиться, - тихо проговорил Риенс. - Не  надо  искать.
Сам являешься туда, где хотят тебя видеть.
   - То же можно сказать и о тебе, - спокойно ответил ведьмак. -  Ты  явился
сюда. Я хотел тебя здесь встретить, и ты пришел.
   - Похоже, ты здорово прижал Мырмана,  коли  он  рассказал  об  амулете  и
показал, где он спрятан. И как его активировать, чтобы он выслал  сигнал.  А
вот того, что амулет одновременно и уведомляет и предостерегает,  Мырман  не
знал и сказать не мог, даже если б ты стал его  поджаривать  на  раскаленных
угольях. Я раздал множество таких амулетов. Знал, что  рано  или  поздно  ты
наткнешься на один из них.
   Из-за угла вышли четверо. Они двигались медленно и бесшумно. При этом все
время оставались в тени, а обнаженные мечи держали так, чтобы  их  не  выдал
блеск клинков.  Ведьмак,  разумеется,  прекрасно  все  видел.  Но  никак  не
отреагировал. "Хорошо,  убийцы,  -  подумал  он.  -  Раз  вы  этого  хотите,
получите".
   - Я ждал, - продолжал Риенс, не двигаясь с места, - и дождался. Я намерен
наконец очистить от тебя землю, паскудный выродок.
   - Ах, намерен? Ты переоценил себя. Ты всего лишь орудие. Убийца,  нанятый
другими любителями мокрых дел. Кто тебя нанял, лакей?
   - Слишком много хочешь знать, мутант. Я - лакей? А знаешь, кто  ты?  Куча
дерьма на дороге, которую надо поскорее убрать, потому что  люди  не  желают
пачкать о тебя башмаки. Нет, я не скажу, кто именно, хотя  и  мог  бы.  Зато
скажу кое-что другое, чтобы тебе было над чем подумать по дороге в ад. Я уже
знаю, где  находится  ублюдок,  которого  ты  так  стережешь.  И  знаю,  где
затаилась ведьма Йеннифэр. Моих патронов она не интересует, но я испытываю к
этой девке особое отвращение. Вот покончу с тобой и возьмусь за нее. Она еще
пожалеет о своих фокусах с огнем. О да, пожалеет. И очень даже.
   - А вот этого говорить  не  следовало,  -  гаденько  усмехнулся  ведьмак,
чувствуя эйфорию драки, вызванную эликсиром, реагирующим  с  адреналином.  -
Пока ты этого не сказал, у тебя еще были шансы выжить. Теперь их нет.
   Сильное дрожание амулета  предупредило  его  о  внезапном  нападении.  Он
отпрянул, молниеносно выхватив меч, покрытым рунами клинком отбил и свел  на
нет выпущенную в него резкую, парализующую волну магической  энергии.  Риенс
попятился, поднял руку, но в последний момент струсил. Не пытаясь  повторить
заклинания, быстро ретировался в глубину переулка. Ведьмак  не  мог  за  ним
бежать - на него кинулись те четверо,  которые  думали,  будто  их  скрывает
тень. Сверкнули мечи.
   Это были  профессионалы.  Все  четверо.  Опытные,  ловкие,  сработавшиеся
профессионалы. Они напали на него парами, двое - слева, двое -  справа.  При
этом один всегда скрывался за спиной другого. Ведьмак выбрал тех, что слева.
На вызванную эликсиром эйфорию наложилась ярость.
   Первый убийца напал финтом с декстера  и  тут  же  отскочил,  чтобы  дать
возможность второму, тому, что стоял у него за спиной, нанести предательский
удар. Геральт закружился в пируэте, обошел их и рубанул второго сзади  самым
концом меча через затылок, шею и спину. Он был зол и  ударил  крепко.  Кровь
фонтаном брызнула на стену.
   Первый молниеносно отступил, дав место следующей паре.  Эти  разделились,
тыча мечами с двух сторон, так, чтобы только один удар можно было парировать
- второй должен был попасть в цель.  Геральт  не  парировал,  а,  кружась  в
пируэте, вошел между ними. Чтобы не столкнуться, им пришлось сбить сыгранный
темп, отшлифованные шаги. Один успел вывернуться в  мягком  кошачьем  финте,
ловко отскочил. Второй не  успел,  потерял  равновесие,  повернулся  спиной.
Ведьмак, развернувшись обратным пируэтом, с размаху рубанул его по  крестцу.
Он был зол. Чувствовал, как острый ведьмачий клинок  перерубает  позвоночник
врага. Дикий вой прокатился по улочкам. Два  оставшихся  бандита  напали  на
него тут же, засыпали ударами, парировать которые ему удавалось с величайшим
трудом. Он вошел в разворот, вырвался из-под мелькающих орудий убийства.  Но
вместо того чтобы опереться спиной о стену и защищаться, напал.
   Этого они не ожидали, не успели отскочить и разделиться. Один ответил, но
ведьмак  ушел  от  контрудара,  закружился,  ударил   за   спину,   вслепую,
ориентируясь по движению воздуха.  И  попал.  Услышал  сдавленный  крик,  но
оглядываться было некогда. Последний из убийц был уже рядом, уже бил быстрым
синистром, квартой. Геральт парировал в последний  момент,  статически,  без
оборота, квартой из декстера. Убийца, воспользовавшись инерцией парирования,
отскочил как пружина и ударил с полуоборота, широко и мощно. Слишком  мощно.
Геральт уже кружился. Клинок убийцы, значительно более тяжелый,  чем  клинок
ведьмака, прорезал воздух, убийце пришлось  последовать  за  мечом.  Инерция
развернула его. Геральт вывернулся из полупируэта совсем рядом с ним,  очень
близко. Увидел его искаженное лицо, изумленные глаза. Он  был  зол.  Ударил.
Коротко, но сильно. И не промахнулся. Прямо в глаза.
   Он слышал дикий крик Шани, вырывающейся из рук Лютика на мостике, ведущем
в домик знахаря.
   Риенс, скинув плащ, пятился в  глубь  улочки,  вытянув  вперед  руки,  из
которых уже начинал струиться магический свет. Геральт обеими руками стиснул
меч и не раздумывая бросился в его сторону. У чародея не выдержали нервы. Не
докончив заклинания, он кинулся бежать, крича что-то непонятное. Но  Геральт
понимал. Он видел, что Риенс вызывает помощь, умоляет спасти его.
   И спасение пришло.  Улочка  разгорелась  ярким  светом,  на  облупленной,
покрытой подтеками стене дома разгорелся огненный  овал  телепортала.  Риенс
прыгнул туда. Геральт - следом. Он был чертовски зол.
 
*** 
 
   Тубланк Мишеле  застонал,  скрючился,  сжимая  обеими  руками  распоротый
живот. Он чувствовал, как кровь покидает его, быстро стекая между  пальцами.
Рядом лежал Флавиус. Еще секунду назад он  дрожал.  Теперь  застыл.  Тубланк
зажмурился, потом открыл глаза. Сова, сидевшая рядом с  Флавиусом,  явно  не
была галлюцинацией, потому что не исчезла. Он опять застонал и отвернулся.
   Какая-то девка, судя по голосу, очень молодая, дико кричала:
   - Отпусти меня! Там раненые! Я должна... Я медичка,  Лютик!  Пусти  меня,
слышишь!
   - Ты им не поможешь, - глухо ответил тот, кого назвали Лютиком.  -  После
удара ведьмачьим мечом... Даже и не подходи. Не гляди. Прошу тебя, Шани,  не
гляди.
   Тубланк почувствовал, что кто-то опускается рядом. Уловил аромат духов  и
запах мокрых перьев. Мешал нервирующий плач и  крик  молодой  девки.  Той...
медички. Но если кричала медичка, то кто  же  стоял  рядом  с  ним?  Тубланк
застонал.
   - ...будет хорошо. Все будет хорошо.
   - Кур... вин... сын... - простонал он. - Риенс... Сказал  нам...  Обычный
фраер... А... это... был ведьмак... За...  пашок...  Спаси...  те...  Мои...
кишки...
   - Тихо, тихо, сынок. Успокойся. Уже хорошо. Уже не  болит.  Ведь  правда,
уже не болит? Скажи, кто вас сюда притащил? Кто связал с  Риенсом?  Кто  его
порекомендовал? Кто вас в это впутал? Скажи мне, сынок, прошу тебя. И  тогда
все будет хорошо. Вот увидишь, будет хорошо. Ну скажи, прошу тебя.
   Тубланк почувствовал  на  губах  кровь.  Но  не  в  силах  был  сплюнуть.
Прижавшись щекой к влажной земле, раскрыл рот. Кровь текла сама.
   Он уже не чувствовал ничего.
   - Скажи мне, - повторял мягкий голос. - Скажи, сыночек.
   Тубланк Мишеле, профессиональный убийца с  четырнадцатилетнего  возраста,
закрыл глаза, улыбнулся кровавой улыбкой. И прошептал все, что знал.
   А когда раскрыл глаза, увидел  кинжал  с  узеньким  лезвием  и  маленькой
золотой ручкой.
   - Не бойся, - произнес мягкий  голос,  и  острие  кинжала  коснулось  его
виска. - Больно не будет. Действительно, больно не было.
 
*** 
 
   Он нагнал волшебника в последний момент, перед самым телепорталом. Меч он
отбросил еще раньше, руки были свободны, вытянутые в прыжке пальцы вцепились
в край плаща беглеца. Риенс потерял равновесие, рывок выгнул  его,  принудил
попятиться. Он дернулся. От резкого движения плащ разорвался от застежки  до
застежки, сполз с плеча. Поздно. Слишком поздно.
   Геральт развернул его ударом кулака в плечо и тут же ударил левым в  шею,
под ухом. Риенс покачнулся, но не  упал.  Ведьмак  подлетел  к  нему  мягким
прыжком и с силой всадил кулак под ребра. Волшебник охнул и повис на кулаке.
Геральт схватил его за полу куртки, завертел и повалил  на  землю.  Прижатый
коленом Риенс  вытянул  руку,  раскрыл  рот,  чтобы  выкрикнуть  заклинание.
Геральт сжал пальцы в кулак и хватил его сверху. Прямо в губы. Губы лопнули,
как спелая смородина.
   - Презент от Йеннифэр у тебя уже есть, - прохрипел он. -  Теперь  получай
от меня.
   Он ударил еще раз. Голова волшебника дернулась, на лоб  и  щеки  брызнула
кровь. Геральт немного удивился - он не почувствовал боли,  но,  несомненно,
тоже получил свое во время стычки. Это была его кровь. Он не обратил на  это
внимания, к тому же искать рану и заниматься ею было некогда. Он размахнулся
снова и ударил Риенса еще раз. Он был зол.
   - Кто тебя прислал? Кто тебя нанял? Риенс плюнул в него  кровью.  Ведьмак
саданул его опять.
   - Кто?
   Огненный овал телепортала засиял сильнее,  пышущий  из  него  свет  залил
переулок. Ведьмак  почувствовал  бьющую  из  овала  Силу,  почувствовал  еще
прежде, чем его медальон начал резко, предостерегающе дергаться.
   Риенс тоже ощутил истекающую из телепортала энергию, предваряющую близкую
помощь. Он крикнул,  дернулся,  как  гигантская  рыба.  Геральт  уперся  ему
коленями в грудь, поднял голову, сложил пальцы  в  Знак  Аард,  нацелился  в
горящий портал. Это была его ошибка.
   Из портала не вышел никто. Из него только вырвалась Сила, и Силу поглотил
Риенс.
   Выпрямленные пальцы волшебника удлинились, превратившись в стальные шипы.
Они со скрипом врезались в  грудь  и  плечи  Геральта.  Из  шипов  вырвалась
энергия. Ведьмака отбросило  назад.  Потрясение  было  таким,  что  он  явно
почувствовал, как хрустят и ломаются стиснутые до боли зубы.
   Риенс попытался вскочить, но тут же снова рухнул на  колени,  и  так,  на
коленях, пополз к телепорталу. Геральт,  с  трудом  хватая  воздух,  вытащил
из-за голенища кинжал. Волшебник обернулся,  рывком  вскочил.  Ведьмак  тоже
вскочил, но быстрее. Риенс снова оглянулся, взвизгнул. Геральт сжал стилет в
руке. Он был зол. Очень зол.
   Что-то ухватило его сзади, лишило сил, сковало.  Медальон  на  шее  резко
задергался, боль в раненом плече лихорадочно запульсировала.
   В каких-нибудь десяти шагах  от  него  стояла  Филиппа  Эйльхарт.  Из  ее
поднятой руки струился матовый свет - две полосы, два луча. Оба касались его
спины, стискивали плечи светящимися путами. Он рвался, но  впустую.  Не  мог
двинуться с места.  Мог  только  смотреть,  как  Риенс  неуверенными  шагами
добирается до телепортала, мигающего молочным полусветом.
   Риенс медленно, не спеша вступил в свет телепортала, погрузился  в  него,
как ныряльщик, растворился, исчез. Спустя секунду овал погас,  на  мгновение
накрывая улочку непроницаемой, плотной, бархатной тьмой.
 
*** 
 
   Где-то в закоулках орали дерущиеся коты. Геральт глянул на  клинок  меча,
который поднял, направляясь к чародейке.
   - Зачем, Филиппа? Зачем ты  это  сделала?  Чародейка  отступила  на  шаг.
Кинжал, который только что торчал в голове Тубланка Мишеле, теперь был у нее
в руке, - Зачем ты спрашиваешь? Ведь знаешь же.
   - Да, - подтвердил он. - Теперь знаю.
   - Ты ранен, Геральт. Боли не  чувствуешь  только  потому,  что  одурманен
эликсиром, но смотри, как идет кровь. Ты уже успокоился? Могу я не опасаться
подойти и заняться тобой? К дьяволу, не смотри так! И не приближайся ко мне.
Еще шаг, и придется... Не приближайся! Прошу! Я не желаю тебе зла,  но  если
ты приблизишься...
   - Филиппа! - крикнул  Лютик,  все  еще  удерживая  рыдающую  Шани.  -  Ты
спятила?
   - Нет, - с трудом проговорил ведьмак. - Она  в  своем  уме.  И  прекрасно
знает, что делает. Она  все  время  знала,  что  делает.  Использовала  нас.
Предала. Обманула...
   - Успокойся! - повторила Филиппа Эйльхарт. - Тебе этого не понять,  да  и
понимать ни к  чему.  Я  должна  была  так  поступить.  И  не  называй  меня
предательницей, потому что я поступила так ради дела гораздо более  важного,
чем ты можешь себе представить.  Дела  настолько  важного,  что,  оказавшись
перед  необходимостью  выбора,  ради  него  приходится  жертвовав  делишками
мелкими и менее значительными. Послушай, черт возьми, мы тут болтаем,  а  ты
стоишь в луже крови. Успокойся и позволь мне и Шани заняться тобой.
   - Она права! - крикнул Лютик. - Ты  же  ранен,  черт  побери!  Тебя  надо
перевязать и сматываться отсюда! Лаяться будете потом!
   - Ты и твое значительное  дело...  -  Ведьмак,  не  обращая  внимания  на
трубадура, неловко сделал шаг вперед. - Твое значительное дело,  Филиппа,  и
твой выбор - это раненый, которого ты хладнокровно пырнула  кинжалом,  когда
он уже сказал тебе все, что ты  хотела  знать,  то,  чего  мне  узнать  было
нельзя. Твое значительное дело - это Риенс, которому ты  позволила  сбежать,
чтобы он случайно не назвал имени своего работодателя.  Чтобы  мог  убивать.
Твое значительное дело - это трупы, которых не должно было быть.  Прости,  я
неверно выразился. Не трупы, незначительные делишки! Мелкие!
   - Я знала, что ты не поймешь.
   - Не пойму, верно. Никогда. Но в чем дело, знаю. Ваши значительные,  ваши
великие дела, ваши войны, ваша борьба за спасение мира... Ваша цель, которая
оправдывает средства... Прислушайся, Филиппа.  Слышишь  голоса,  крики?  Это
коты дерутся за свои великие дела. За абсолютную власть над кучей  отбросов.
Это не шутки, там льется кровь и летят клочья шерсти. Там идет война. Но мне
в высшей степени наплевать на все эти войны, кошачьи и твои.
   - Тебе только так кажется, - прошипела чародейка. - Все  это  коснется  и
тебя,  к  тому  же  гораздо  раньше,  чем  ты  предполагаешь.  Перед   тобой
необходимость и выбор. Ты впутался в Предназначение,  дорогой  мой,  больше,
чем полагал. Ты думал, будто взял  под  крыло  ребенка,  маленькую  девочку.
Ошибаешься. Ты приютил Пламя, от которого в  любой  момент  может  вспыхнуть
мир. Наш мир. Твой, мой... И тебе придется выбирать. Как и  мне.  Как  Трисс
Меригольд. Как пришлось выбирать Йеннифэр. Ибо Йеннифэр  уже  выбрала.  Твое
Предназначение в ее руках, ведьмак. Ты сам отдал его в ее руки.
   Ведьмак покачнулся. Шани  крикнула,  вырвалась  из  рук  Лютика.  Геральт
жестом остановил ее, выпрямился,  взглянул  прямо  в  темные  глаза  Филиппы
Эйльхарт.
   - Мое Предназначение, - с трудом проговорил он.  -  Мой  выбор.  Я  скажу
тебе, Филиппа, что я выбрал. Я не позволю, чтобы вы впутали в  свои  грязные
махинации Цири. Предупреждаю. Тот, кто посмеет нанести вред Цири, кончит так
же, как эти четверо. Я не стану  присягать  или  клясться.  Мне  не  на  чем
присягать и нечем клясться. Я просто предупреждаю. Ты обвинила меня  в  том,
что я скверный опекун, что не смогу защитить этого ребенка. Я буду защищать.
Как умею. Буду убивать. Буду безжалостно убивать...
   - Верю, - усмехнулась чародейка. - Верю - будешь. Но не сегодня, Геральт.
Не сейчас. Потому что через минуту ты потеряешь сознание  от  потери  крови.
Шани, ты готова?
 
   Iикто не рождается чародеем. Мы по-прежнему слишком мало знаем о генетике
и механизмах наследственности. Явно недостаточно времени и средств мы отдаем
исследованиям. К сожалению,  опыты  по  наследственной  передаче  магических
способностей  мы  постоянно  осуществляем  методом,  я   бы   так   сказала,
естественным.  Последствия  этих  псевдоэкспериментов  мы   чересчур   часто
обнаруживаем в  городских  канавах  и  у  стен  храмов.  Неоправданно  много
встречается  пускающих  слюни  дебилок  и  кататоничек,  делающих  под  себя
пророков, вещуний, деревенских  прорицательниц  и  чудотворцев,  кретинов  с
мозгами искалеченными унаследованной, необузданной Силой.
   Эти дебилы и  кретинки  тоже  могут  давать  потомство,  передавать  свои
способности и продолжать вырождаться.
   Кто-нибудь  в  состоянии  предвидеть,  определить,  как  будет  выглядеть
последнее звено этой цепи?
   Большинство из нас,  чародеев,  теряет  способность  к  продолжению  рода
вследствие  соматических  изменений  и  функциональных  нарушений  гипофиза.
Некоторым удается стать магиками,  сохранив  производительность  гонад.  Они
могут  зачинать  и  рожать  и  имеют  наглость  почитать  это   счастьем   и
благословением. А я повторяю: никто не рождается чародеем. И никто не должен
им рождаться! Я осознаю значение своих слов, отвечаю на вопрос, поставленный
на Большом Сборе в Цидарисе. Отвечаю со всей определенностью: каждая из  нас
должна решить, кем хочет быть - чародейкой или матерью.
   Я требую стерилизовать всех адепток. Без исключения.
   Тиссая де Врие. "Отравленный источник".
 
Глава 7 
 
   Что я вам скажу, - неожиданно проговорила Иоля Вторая, поставив  корзинку
с зерном на бедро.  -  Будет  война.  Так  сказал  княжеский  эконом,  когда
приезжал за сырами.
   - Война? - Цири откинула волосы со лба. - С кем? С Нильфгаардом?
   - Я не расслышала, - призналась послушница. - Но эконом говорил, что  наш
князь получил приказ от самого короля Фольтеста, который рассылает  грамоты,
а на дорогах черным-черно от войска. Ой-ей! Что будет?
   - Если война, - сказала Эурнэйд, - то наверняка с Нильфгаардом. С кем  же
еще-то? Опять! О боги, это ужасно!
   - А ты не перебрала с этой войной, Иоля? - Цири сыпанула  зерна  курам  и
цесаркам, толкущимся вокруг них непоседливой, говорливой  кучкой.  -  Может,
просто снова облава на скоя'таэлей?
   - Мать Нэннеке о том же спросила эконома, - сообщила  Иоля  Вторая.  -  А
эконом ответил, что нет, что на этот раз речь идет  не  о  белках.  Замки  и
крепости получили, кажется, приказы  накапливать  запасы  продово