акурил сигару, которая никак не разгоралась на ветру, подозвал обеих лошадей и отвел их обратно к вершине скалы. В этот момент Джоанна появилась на краю обрыва.
     Она шла по длинной сухой траве, и солнце било ей в спину. Он сощурил глаза, ее образ стал расплываться по краям. Когда она остановилась на миг и снова устремила взгляд на море, то была похожа на картину кого-то из великих мастеров. Она выглядела нереальной, воздушной и совершенно безоговорочно прекрасной.
     Он бросил поводья и зашагал навстречу, и на этот раз в ее глазах совсем не было испуга, только величайшая теплота. Она подошла к нему, и спокойная, сдержанная улыбка тронула ее губы.
     Девушка протянула руки. Но едва он взял их, вдалеке вдруг послышался крик и барабанящий стук копыт. Клей быстро обернулся и увидел Джошуа, приближающегося галопом верхом на упряжной лошади.
     Камердинер осадил лошадь и утер пот со лба большим носовым платком:
     - До чего я рад, что разыскал вас, полковник. Отец Костелло прислал нам домой записку. Там говорится, что в Драморе рожает женщина по имени Куни и что она очень нуждается в вашей помощи.
     Джоанна уже шла к своей лошади, и Клей быстро подсадил ее в седло. Когда он повернулся к Пегин, Джошуа передал ему седельный вьюк.
     - Здесь все, что вам понадобится, полковник, - сказал он. - Вы поезжайте впереди. На этой лошади мне ни за что за вами не угнаться.
     - Оставайся дома, - сказал Клей. - Если ты мне понадобишься, я отправлю записку.
     Джоанна уже ускакала, пустив лошадь галопом по вересковой пустоши, и он пришпорил Пегин и помчался за ней следом.

Глава 8

     Облака наползли на солнечный лик, и огромная полоса тени плеснула темнотой, подобно капле чернил быстро растекающейся по земле. Когда всадники въехали в деревню, пошел дождь, а оборванные босоногие дети бежали за лошадьми с протянутыми руками, выпрашивая монетку. Клей бросил пригоршню мелочи, чтобы отделаться от них, и они с Джоанной промчались мимо заведения Кохана и осадили лошадей у лачуги семьи Куни.
     Когда они спешились, дверь открылась и появился отец Костелло, лицо его выражало облегчение.
     - Я рад, что вы приехали, - сказал он. - Она так мучается, бедняжка.
     Джоанна прошла мимо него в лачугу, пока Клей отстегивал седельный вьюк.
     - Ее муж здесь?
     Отец Костелло покачал головой:
     - Он уехал в Голуэй вчера и еще не вернулся. Он надеялся одолжить денег у своего брата, торговца. Семья на месяц запоздала с арендной платой, и сэр Джордж грозился выселить ее, если задолженность не будет погашена к понедельнику.
     Клей нахмурился:
     - Это было три дня назад.
     - Именно так! - сказал священник. - Я надеюсь, что сэр Джордж, зная обстоятельства, хоть один раз проявит толику христианского милосердия. Он просто должен обойтись с ними помягче. Майкл Куни служил у него девять лет, до тех пор пока Берк не уволил его за длительные отлучки, обусловленные слабым здоровьем.
     - Благотворительность - та добродетель, в которой мне труднее всего заподозрить сэра Джорджа, - усмехнулся Клей.
     Старый священник вздохнул:
     - Я должен согласиться с вами, но мир полон неожиданностей. Однако мне не следует отвлекать вас от вашей пациентки. Я пройдусь дальше по улице, к Флаэртисам, - узнаю, как идет подготовка к похоронам их сына. Я загляну позднее, если смогу.
     Он ушел, приподнимая над грязью подол сутаны, а Клей зашел в хибарку.
     Старуха все так же жалась к очагу с горящим торфом, бормоча что-то себе под нос, а Джоанна как раз зажигала масляную лампу, стоявшую на столе. Она, ничего не говоря, кивнула в сторону кровати, и Клей положил свой седельный вьюк и прошел в дальний конец комнаты.
     Миссис Куни находилась в полубессознательном состоянии, ее лицо было перекошено от боли. Он быстро расстегнул ее одежду и осмотрел, осторожно водя руками по вздувшемуся животу. Затем выпрямился и шагнул обратно к столу.
     - Дайте мне чашку воды, - сказал он Джоанне и открыл свой саквояж. Когда та принесла воду, он приготовил опиат и, вернувшись к миссис Куни, осторожно заставил ее открыть рот. Она закашлялась, так что струйка жидкости потекла из уголка рта, но через некоторое время голова женщины откинулась на подушку, а дыхание стало глубоким.
     Клей вернулся к столу с пустой чашкой, лицо его было мрачно.
     - Кто помогал ей до этого?
     Джоанна кивнула в сторону женщины у огня:
     - Старая миссис Байри, деревенская повитуха. Она все перепробовала, но ребенок не хочет выходить.
     - Меня это не удивляет, - сказал Клей. - Это неправильное положение для естественных родов.
     - Почему? - спросила она.
     Он пожал плечами:
     - По многим причинам. Во-первых, она, вероятно, занималась слишком тяжелой работой. Впрочем, теперь это уже не важно. - Он стал снимать пальто. - Вам придется мне помогать. Быстро разденьте ее и положите на самую чистую простынь, какую только найдете. У нас нет времени на соблюдение приличий.
     - Вы собираетесь делать операцию? - спросила Джоанна. - Как это называется - кесарево сечение?
     Он мрачно усмехнулся:
     - У нее нет ни малейшего шанса - особенно в таких условиях. Мать всегда умирает и, как правило, ребенок тоже. Это не более чем разновидность смертоносного колдовства.
     Он засучил рукава и плеснул виски на руки. Вытер их чистой тряпкой, наблюдая, как Джоанна и старуха подготавливают женщину.
     К этому времени опиат в полной мере возымел над ней действие, и, после того как ее раздели догола, она лежала в тусклом свете масляной лампы, тяжело дыша. Подтянув кверху ее колени, он произвел дальнейший осмотр.
     - Что вы думаете? - спросила Джоанна.
     - Это будет не так трудно, как я подумал вначале.
     Клей достал из своего саквояжа для инструментов хирургические щипцы, подошел к спинке кровати и опустился на колени. У него ушло несколько минут кропотливого труда на то, чтобы надежно захватить голову ребенка, но в конце концов он удовлетворенно крякнул и сомкнул ручки щипцов. В этот момент дверь хибарки распахнулась и кто-то вошел в комнату. Клей бросил быстрый взгляд через плечо. Там стоял Питер Берк с двумя шотландцами, вооруженными дробовиками.
     Клей снова вернулся к своему занятию и ровным голосом проговорил:
     - Скажи им, чтобы они вышли, Джоанна.
     Джоанна резко выпрямилась, а Берк, взглянув на ее побелевшее от гнева лицо, сказал:
     - Бесполезно, мисс Гамильтон. У нас есть точные указания от вашего дяди. Куни должны уйти. Им уже давали отсрочку.
     - Вы и с собакой не стали бы так обращаться, - взорвалась она. - Вы что же, ждете, что ребенок родится посреди улицы или, может быть, в трактире Кохана?
     Он пожал плечами:
     - Мы даем полковнику время на то, чтобы принять роды, но после этого миссис Куни должна уйти. Кто-то приютит ее вне всякого сомнения.
     Клей одной рукой утер пот со лба и сказал Джоанне:
     - Будьте любезны, передайте мне мой саквояж.
     Она поставила сумку на край кровати, и Клей улыбнулся:
     - Я думаю, вы найдете пистолет где-то на дне.
     Ее рука выскользнула из саквояжа, сжимая тяжелый кольт "драгун".
     - Все, что вам нужно сделать, - это отвести назад ударник большим пальцем и спустить курок, - заметил Клей. - Я буду рад извлечь пулю из мистера Берка после того, как закончу здесь.
     Джоанна прошла мимо него, держа обеими руками кольт, наведенный точно в центр жилета Берка.
     - Я даю вам пять секунд на то, чтобы убраться отсюда, - сказала она холодно.
     - На вашем месте, Берк, я бы ее послушался, - добавил Клей. - У этого пистолета легкий спуск.
     Шотландцы мигом ретировались, но Берк колебался, свирепо поглядывая на Джоанну. Она отвела назад ударник, и, когда в тишине прозвучал характерный металлический щелчок, управляющий, выругавшись, повернулся и хлопнул за собой дверью.
     Джоанна быстро подошла и заперла ее на засов, потом вернулась к кровати и убрала кольт в саквояж.
     - Держите ее колени, - сказал Клей. - Несмотря на опиат, она может почувствовать боль. Что бы ни случилось, удерживайте ее в неподвижном положении.
     Он сделал глубокий вдох, убедился, что ручки щипцов надежно сомкнуты, и потянул книзу. Ребенок зашевелился. Клей выпрямил щипцы, а затем начал размеренно тянуть кверху, и - о чудо! - ребенок уже был там, на простыне, в конце кровати.
     Клей бросил щипцы и тщательно его осмотрел. Не считая легких, временного свойства вмятин на головке в тех местах, где она была захвачена щипцами, он выглядел целым и невредимым, чудесным мальчуганом, и Клей быстро перевязал пуповину двойным узлом, а затем перерезал ее скальпелем. Он поднял младенца и передал его старухе, в то время как Джоанна с тем врожденным пониманием, что даровано всем женщинам, ласково и умело помогла матери и вытерла кровь с ее тела.
     Клей постоял какое-то время, наблюдая за ней:
     - Очевидно, вам это не впервой.
     Джоанна подняла глаза и покивала:
     - Меня часто зовут на помощь. Теперь ей ничего не угрожает?
     Он кивнул:
     - Думаю, что да. Всегда существует опасность послеродовой инфекции, но ее, похоже, скорее можно подхватить в больнице, чем в стенах дома.
     - Сразу видно - вы свое дело знаете, - сказала она.
     Он ухмыльнулся:
     - Мне ведь это тоже не впервой. - Обливаясь потом, он поднес к губам бутылку виски и сделал затяжной глоток. А Джоанна прильнула к его плечу и заплакала, обхватив его руками и уронив голову на грудь. Никаких слов не требовалось.
     Он прижимал ее к себе, одной рукой ласково поглаживая по волосам, не испытывая какого-то особого прилива радости, потому что знал, что это произойдет, с той первой встречи - они оба знали.
     Он несколько мгновений держал ее в своих объятиях, а затем мягко отстранил, отодвинул засов двери и вышел наружу. Берк и его люди поджидали его, выстроившись в ряд в десяти ярдах от хибарки, держа дробовики наготове.
     Несколько человек стояло возле трактира, ожидая, что будет дальше. Впереди - Кохан в замызганном фартуке, а женщины суетились под дождем, загоняя детей в дома, подальше от греха.
     Какое-то время все хранили молчание. Единственным звуком был негромкий шелест дождя, шлепающего по грязи, а потом Берк вышел вперед, и двое его людей двинулись вровень с ним.
     Он явно с трудом себя сдерживал:
     - Если вы покончили там со своими делами, то я выполню, что мне приказано, полковник.
     - Вы мне вот что скажите, - спокойно проговорил Клей. - Сколько должны Куни?
     На лице Берка тут же появилось настороженное выражение.
     - Не понимаю, какое отношение это имеет к вам.
     - Имеет, - сказал Клей. - И в большей степени, чем вы думаете. Я намерен выплатить эту задолженность лично сэру Джорджу уже сегодня.
     Берк упрямо покачал головой:
     - Меня это совершенно не касается. У меня есть приказ, и я намерен, его выполнить.
     Клей сделал быстрый шаг вперед и ударил его в зубы с такой силой, что содрал кожу на костяшках пальцев, а Берк, потеряв равновесие, попятился и свалился в грязь.
     Два шотландца бросили свои дробовики и стали подступать к Клею, а он прислонился спиной к стене. Его противники, с суровыми, грубыми чертами лица, очевидно, проводили весьма условную границу между избиением и убийством. Судя по их виду, стоило им только повалить его наземь, и они завершили бы дело своими тяжелыми сапогами.
     Берк поднялся на ноги и двинулся следом за ними, но помощь пришла с неожиданной стороны. Дробовик глухо ухнул под дождем, все повернулись и увидели Кевина Рогана, сидевшего на лошади в нескольких футах от них.
     Один из шотландцев потянулся было за своим оружием, и Кевин сказал:
     - У меня здесь есть еще один ствол. - На лице его появилась суровая улыбка. - Ничто мне так не мило, как хорошая драка, но когда трое на одного, то шансы немножко неравные.
     - Напрасно ты встреваешь, Роган, - сказал ему Берк. - Я и не собирался допускать, чтобы мне испортили удовольствие. - Он быстрым движением велел своим людям отойти и повернулся лицом к Клею. - Я с удовольствием окажу вам эту услугу, полковник, - сказал он и стал снимать пальто.
     Выставив напоказ хорошо развитые мускулы, перекатывающиеся под рубашкой, он выглядел абсолютно уверенным в себе, когда вышел вперед. Последний раз Клей дрался на кулаках, когда был пятнадцатилетним мальчишкой. Сейчас, по какому-то странному капризу памяти, та сцена ярко проступила перед ним. Набережная в Натчезе жарким июльским днем, бочки, гулко гремящие во время разгрузки речного судна, и враждебные лица, окружавшие его, когда на него надвигался противник.
     Он проиграл тот бой, проиграл подчистую, что было плохой приметой. Он ринулся вперед, Берк отступил на шаг, жестко оттолкнул его правой рукой и яростно, с размаху ударил левой.
     Какое-то время Клей лежал в грязи, в голове гудело от мощного удара. Откуда-то раздался крик, и, когда он начал вставать, рядом появилась Джоанна.
     - Он убьет вас, Клей! - воскликнула она в отчаянии. - Он ослепил жестянщика в призовой схватке на ярмарке в Голуэе три месяца назад.
     Клей отстранил ее и снова двинулся вперед. Берк улыбнулся, сверкнув зубами.
     - Вид у вас неважный, полковник, - усмехнулся он. - А ведь это еще только цветочки.
     Он сделал отвлекающее движение правой рукой, побуждая Клея закрыть лицо, и нанес ему мощный удар в живот. Когда Клей согнулся, Берк ударил его снова, снизу, в правую скулу, рассекая мясо до кости, так что он повалился спиной в грязь.
     Где-то вскрикнула женщина и заплакал ребенок, но, не считая этого, деревня молча ожидала развязки. Сквозь туман едва слышный внутренний голос все твердил Клею о том, какой он дурак. Итак, Берк тяжелее на тридцать фунтов и опытный кулачный боец? Значит, нужно одолеть его за счет чего-то другого. В жизни, как и на войне, победу приносит быстрота, внезапность. Без нее человеку приходится есть землю.
     Клей оставался в лежачем положении до тех пор, пока в его голове немного не прояснилось, осторожно наблюдая за сапогами выжидающего противника. Когда Берк двинулся с места, он вскочил с земли и бросился вперед. Нырнув под руку Берка, резко вывернул ему плечо вовнутрь и перебросил его через бедро с захватом руки и туловища, так что у того перехватило дыхание.
     И вот тут-то Берк совершил ошибку. Наполовину оглушенный, ошеломленный внезапным броском, он попытался тут же подняться с земли. Когда он встал на одно колено, Клей подскочил и со всей силы нанес два сокрушительных удара в незащищенное лицо. Голова Берка откинулась назад, он опрокинулся навзничь и замер.
     Нестройные одобрительные возгласы разнеслись под дождем, и, когда Клей повернулся, жители деревни столпились вокруг него, похлопывая его по спине и восхищенно улыбаясь.
     Клей задыхался, его тошнило, он уже смутно отдавал себе отчет, из-за чего занялся весь этот сыр-бор. Одно не вызывало сомнений. Ему повезло - невероятно повезло. Кулаки Берка были смертоносным оружием. Противник был побежден не превосходящим мастерством, а фактором внезапности вкупе с убийственным борцовским приемом, которому Клей еще юнцом, много лет назад, научился у старого индейского бойца.
     Толпа расступилась, и появился Кевин Роган, ухмыляясь во весь рот:
     - Мой отец проклянет день, в который он пропустил такое, полковник. - Клей слегка обмяк, и великан с озабоченным лицом подхватил его за плечо. - Осторожнее, теперь вам лучше немного посидеть.
     Они зашли в лачугу, и Джоанна пододвинула стул. Клей тяжело опустился на него, и Кевин налил в кружку изрядную порцию виски.
     - Выпейте это, полковник, - сказал он. - Немного найдется людей, которые могут сказать, что у них хватило пороху сделать то же самое после драки с Питером Берком.
     Джоанна была бледна и встревожена.
     - Ваше лицо! - воскликнула она в ужасе. - Мясо рассечено до кости. Я думала, он вас убьет.
     - Еще немного - и он бы это сделал, - заверил ее Клей. Он поднялся на ноги, и Кевин помог ему надеть пальто.
     - Вы уверены, что с вами все будет в порядке? - спросила Джоанна.
     Клей кивнул:
     - Я поеду обратно в Клермонт и приму горячую ванну. Я выживу.
     - Я поеду с ним, мисс Гамильтон, - пообещал Кевин. - Мне все равно возвращаться домой.
     Она благодарно улыбнулась.
     - Теперь у меня стало спокойнее на душе. - Она улыбнулась Клею и разгладила его лацканы едва уловимым, интимным жестом. - Я еще немного побуду с миссис Куни. Не думаю, что возникнут еще какие-нибудь осложнения. Я постараюсь увидеться с вами позднее.
     Он кивнул и вышел наружу. Берк сидел, прислонившись к стене, и негромко застонал, когда кто-то из его людей похлопал его по щеке. Клей взобрался на Пегин и проехал сквозь толпу в сопровождении Кевина Рогана.
     Клей еще не оправился от последствий тех нескольких первых ужасных ударов, и, когда они находились в двухстах - трехстах ярдах от деревни и их закрывали деревья, он остановил лошадь и его стало неудержимо рвать.
     Чуть погодя он поднял взгляд, устало улыбаясь:
     - Ну вот - сразу полегчало.
     - Все, что вам нужно, - это отлежаться, полковник, - заверил его Кевин.
     - Потом - может быть, - сказал Клей. - Но не сейчас. Вначале я должен нанести один визит. Пора мне высказать сэру Джорджу Гамильтону все, что я о нем думаю.
     - Возможно, вам лучше вначале отоспаться, - попытался образумить его Кевин Роган.
     Клей покачал головой:
     - Нет, я предпочитаю поехать, пока у меня есть настроение. А кроме того, нужно решить вопрос об арендной плате семьи Куни. Я намереваюсь выплатить их задолженность.
     - Но ему нужны не деньги, полковник, - сказал Кевин Роган. - Ему зачем-то понадобилась их земля и дом, а иначе он позволил бы им жить спокойно, чтобы они стали преданы ему душой и телом.
     - Он возьмет деньги, даже если мне придется затолкать их ему в глотку, - мрачно пообещал Клей.
     Кевин Роган вздохнул:
     - Я вижу, вы твердо решили стоять на своем, полковник. Я рад был бы поехать с вами, но мне очень важно попасть сегодня домой как можно скорее. Ночью мне предстоят важные дела.
     Клей наклонился и пожал ему руку:
     - Вы достаточно помогли мне сегодня. Скажите вашему отцу, что я заеду завтра утром, чтобы взглянуть на его бедро. - Прежде чем Кевин успел ответить, он свернул с дороги, направив Пегин между деревьями.
     Оказавшись наверху вересковой пустоши, он перешел на галоп, и ветер начал приводить его в чувство. Он обогнул деревню, въехал на территорию Драмор-Хаус возле конюшни, через брешь в стене, и, обогнув дом, выехал к фасаду.
     Старый дворецкий, который открыл дверь, был слишком хорошо вышколен, чтобы выказать какое-то удивление по поводу лица Клея. Он попросил его немного подождать и исчез. Через некоторое время вернулся и по коридору проводил его к оранжерее. На этот раз, однако, он открыл дверь справа и провел Клея в маленький, уютно обставленный кабинет.
     - Сэр Джордж выйдет к вам чуть позже, полковник, - сказал он. - Не изволите ли чего-нибудь выпить?
     Клей покачал головой, и дворецкий удалился. Клей сел в кресло с изогнутой спинкой, стоявшее у двери, и блаженно закрыл глаза. Дверь была приотворена, и доносились чьи-то голоса. Потом зашлепали шаги, а когда они стихли за дверью, дворецкий сказал:
     - И веди себя повежливее, приятель, когда сэр Джордж будет с тобой разговаривать.
     Клей повернул голову и заглянул в щелку. Маленький человечек с крысиным лицом в поношенном твидовом костюме стоял с почтительным видом, держа шляпу в руках, когда дворецкий открыл для него дверь в оранжерею. Они скрылись внутри, и Клей, нахмурившись, откинулся в кресле. Он где-то видел этого человека раньше. У него была хорошая память на лица, а это было нелегко забыть. И тут он вспомнил. Тот первый вечер в баре Кохана. Маленький человечек был среди тех, кто слушал, как Дэннис похваляется грабежом на Голуэй-роуд.
     В этом определенно было что-то странное. Клей снова заглянул в щелку и успел заметить, как дворецкий вернулся один и исчез в направлении кладовой. Какой-то момент Клей колебался, а за