- А теперь проваливай отсюда, ты, идиот! Это мои владения.
     Дженни повернулась и пошла вниз по наклонному спуску к погрузочной платформе; она взяла в руки график работы грузовиков и начала его изучать, стоя спиной к Марлоу.
     Тот посмотрел в кабину грузовика через открытую дверцу. В спешке Дженни оставила грузовик на крутом уклоне только на одном ручном тормозе.
     Марлоу взглянул на тяжелый грузовик, на крутой уклон, на Дженни О'Коннор, стоявшую внизу на платформе, и понял, что знает, что должен сделать.
     Он двинулся вперед и протянул руку к ручному тормозу. Тут же сзади него раздалось вежливое покашливание, и чей-то голос сказал:
     - А вот это было бы очень глупо, сынок!
     Это полисмен Алпин выдвинулся из темноты, стряхивая капли дождя со шляпы, а за его спиной стояли сержант и констебль в униформе.
     - А, это вы, - удивился Марлоу.
     Алпин положил свою руку на его и мягко сказал:
     - Полиция может решать такие вопросы гораздо лучше, ты же сам знаешь. Тебе пора бы это понять, верно?
     Марлоу покачал головой:
     - Но у вас нет доказательств.
     Алпин усмехнулся и снова вернул шляпу на ее обычное место.
     - Моноган уже в полицейском участке. Когда его брали, он был в бессознательном состоянии, но потом пришел в себя в той мере, чтобы сообщить мне некоторые любопытные факты.
     Он легонько подтолкнул Марлоу.
     - Давай, иди отсюда, твой приятель уже ожидает тебя на улице.
     Алпин вместе с другими полицейскими начал спускаться вниз, и Марлоу увидел, как он остановился рядом с Дженни и заговорил с ней. Поначалу она держалась бодро, но потом ее плечи вдруг опустились, и она как-то сразу стала выглядеть постаревшей.
     Когда Марлоу повернулся и пошел прочь, он снова вспомнил те долгие годы, унылые годы в тесной камере со скупыми лучами солнца, иногда пробивающимися сквозь маленькое окно, и представил себе, как будет выглядеть Дженни после десяти лет заключения. Сохранит ли она свою привлекательность или ее лицо покроется морщинами, как лежалое яблоко?
     У тротуара стоял грузовик, его двигатель работал на холостых оборотах, и Мак приветливо сказал:
     - Давай сюда, Хью!
     Марлоу сел рядом с Маком, и тот тронул машину с места. Потом он сказал:
     - Я должен был сообщить в полицию, Хью. Я не мог спокойно смотреть, как ты губишь себя. Она просто не стоит этого.
     - Все правильно, Мак, - кивнул Марлоу. И добавил, вспомнив: - А другой грузовик все еще стоит у вокзала.
     Мак пожал плечами:
     - Заберем его завтра.
     Завтра, подумал Марлоу. Значит, будет и завтра? Он внезапно почувствовал, что насквозь промок, и в нем поднялась волна смертельной усталости.
     - А как Мария?
     Мак улыбнулся.
     - Очень беспокоится о тебе, друг. А так все хорошо.
     Дождь прекратился, Марлоу опустил стекло бокового окна и глубоко вдохнул холодный ночной воздух. Неожиданно для себя он начал ощущать, кроме горечи, какой-то иной вкус жизни.
     - А что ты теперь собираешься делать? - спросил он, поворачиваясь к Маку.
     Тот неопределенно пожал плечами:
     - Это зависит...
     - Зависит от чего? - настаивал Марлоу.
     - От того, насколько хорошее предложение мне будет сделано, - заявил Мак.
     Марлоу улыбнулся и покачал головой:
     - Не залетай слишком высоко с подобными мыслями. Теперь этот бизнес принадлежит Марии. У нее могут быть отличные от твоих намерения.
     Мак покачал головой и уверенно сказал:
     - У этой девушки есть только одно главное, намерение, и ты имеешь к нему самое прямое отношение.
     Марлоу сунул руку во внутренний карман куртки и вытащил почти насквозь промокший конверт.
     - Здесь почти две тысячи фунтов, Мак. Насколько я понимаю, Мария заслуживает некоторой награды. Умный человек сможет с успехом повести дело на ферме, а ей даже не обязательно знать об этих деньгах.
     Мак ухмыльнулся:
     - Особенно если этот человек имеет к ней прямое отношение.
     Марлоу хлопнул его по плечу. Грузовик свернул во двор, и тут же входная дверь дома распахнулась, свет оттуда упал на крыльцо.
     Мария стояла, молча глядя на вернувшихся мужчин, ее лица не было видно. Марлоу тяжело спустился из кабины и повернулся к ней, сделав неуверенный шаг вперед; девушка громко выкрикнула его имя и бросилась к нему.
     Когда Марлоу заключил ее в свои объятия, то ощутил неведомую ему прежде умиротворенность. Пожалуй, впервые в жизни он почувствовал уверенность в себе и в своем будущем. Теперь он знал, куда пойдет.
     Мария обернулась и мягко потянула его за собой из темноты ночи в теплый свет дома.