арные  подробности  длинного  пути,
который привел  его  из  угольных  шахт  Уэльса  к  серебряным  рудникам
Старлайта.
   Сначала она думала, что он вряд ли ответит на ее предложение, но  Рис
рассеянно кивнул в ее сторону и сказал:
   - Иди сюда, Джинджер, моя  любовь,  мне  нужна  теплая,  мягкая  рука
женщины.
   Она стала на колени у края ванны, не заботясь о своем новом  шикарном
атласном наряде и начала растирать ему  мышцы  шеи  и  плеч,  руки  Риса
лежали на краях большой, сделанной по заказу ванны.
   - Ты затвердел, как крахмал, и закоченел от  холода,  -  пробормотала
Джинджер, продолжая массировать.  Она  не  могла  удержаться,  чтобы  не
поерошить кудряшки над его лбом и не пройтись пальцами, будто расческой,
по его густым намокшим волосам, одновременно массируя голову  и  любуясь
стройным мускулистым телом, наполовину погруженным в воду.
   Небольшие капельки воды попадали  на  густую  каштановую  поросль  на
груди Риса, потом, набухая, стекали вниз и скрывались под  поднимающимся
от горячей воды паром. Кончиками пальцев Джинджер провела по оставшемуся
на груди следу и перегнулась через его плечо, надавив пышной  грудью  на
его щеку. Почувствовав щекотание бакенбардов на своей нежной  коже,  она
застонала от возбуждения и провела губами по виску  любовника.  Кончиком
разгоряченного языка  она  лизнула  его  ухо  и  игриво  укусила  мочку.
Джинджер посмотрела на нижнюю часть его тела  и  шаловливо  причмокнула:
так.., так, ты все еще твердый, будто накрахмаленный... Но теперь уже не
от холода!

***

   Рис чувствовал удивительный прилив сил и энергии, хотя накануне утром
побывал в ледяной воде горной  реки,  после  обеда  предавался  плотским
забавам со своей любовницей, а вечером играл в азартные игры.
   - Мне надо отсыпаться до воскресенья, - уныло пробормотал он, идя  по
улице. Он проворочался всю ночь, ему снились  то  кошмары,  связанные  с
прошлым, то совершенно другие сны, связанные  с  будущим,  которое  было
многообещающим.
   Помывшись, побрившись, одевшись  в  новый  элегантный  синий  костюм,
который только что доставили  от  портного.  Рис  отправился  по  делам,
которые он не смел обсуждать ни с Джинджер, ни  с  кем-нибудь  другим  в
заведении "Голая правда".
   Ему предстояло узнать, кто же такая  эта  обворожительная  девушка  с
неяркими золотистыми волосами и аквамариновыми глазами  -  захватывающая
дух русалка,  которую  он  выудил  из  воды.  Кто  такая  эта  Виктория?
Несомненно, и она, и ее напыщенный спутник знали,  кто  он.  Справедливо
будет, если и он узнает, кто они такие. Логично было начать с  наведения
справок в местной газете.  Приблизившись  к  издательству,  Рис  обратил
внимание на то, что застекленный фасад здания покрыт слоем пыли и  сажи.
Толкнув полуоткрытую дверь и войдя, он убедился,  что  внутри  помещение
выглядело не лучше. Резкие запахи льняного масла, типографской краски  и
накопившейся с течением лет грязи бросились ему в нос.
   Все помещение  было  буквально  завалено  кипами  пожелтевших  газет,
раскрытыми книгами, стопками рукописей. Пол был засыпан  клочками  мятой
бумаги.  В  углу,  положив  ноги  на  заваленный  бумагами  стол,  сидел
небольшой, заросший щетиной человек и что-то бешено строчил в  блокноте.
На носке  одного  башмака  сверкала  дырка.  Репортер  работал  с  таким
увлечением, что,  казалось,  не  заметил  вошедшего.  Но  Рис  не  успел
откашляться и обратиться к писаке, как тот небрежно махнул рукой  в  его
сторону и заговорил, продолжая писать.
   - Дэвис, снимите бумаги со стула и садитесь.
   Подождите минуточку.
   Посетитель  поступил,  как  его  попросили,  а  приземистый  ирландец
закончил тем временем свою писанину, изобразив карандашом заключительные
завитушки и смачно причмокнув.
   - Этот проклятый осел, владелец шахты в Сильвертоне,  который  тратил
целое  состояние  на  благоустройство  городского  парка,   только   что
обрушился с критикой  на  расточительность  городского  совета,  который
якобы переплатил за полдюжины  венецианских  гондол,  приобретенных  для
озера. "Почему надо было покупать шесть? - вопрошает он. - Купите пару и
пусть размножаются. До лета их станет столько, сколько требуется!"
   Приземистый человек встал и покачал головой.
   - Бомонт - настоящий болван,  но  не  только  Сильвертон  богат  ими.
Дураков хватает и в Старлайте.
   - Вам известна моя фамилия? Полагаю, что вы и есть  Майкл  Меньон,  -
произнес Рис, пожимая протянутую руку, запачканную чернилами.
   - Он самый, но зовите меня просто Майк. Я послал  своего  начинающего
журналиста Виргила подготовить заметку о торжественном  открытии  вашего
заведения. Сам я по делам уезжал из города. Жалею, что не  присутствовал
на  торжестве.  Но  я  заехал  к  вам,  когда  вернулся,  мне   хотелось
полюбоваться на изображение  прекрасной  дамы,  которое  висит  в  вашем
заведении. Женская красота получила возвышенное выражение, - добавил  он
со вздохом.
   Рис улыбнулся.
   - Мы получили картину из самого Денвера.
   - Натурщица, должно быть, небесное создание.., а, может быть, как раз
наоборот, исчадие ада...
   - Я приобрел картину на аукционе в магазине  Лоринга.  По-моему,  это
очень удачное приобретение для салу на.
   - Объявление, которое вы поместили  в  моей  газете,  тоже  оказалось
вполне удачным. Вы человек в моем вкусе. Рис Дэвис.  Думаю,  нас  роднит
кельтское происхождение.
   Рис рассмеялся.
   - Я валлиец, а не ирландец, но меня воспитывала суровая старая  дама,
сестра Фрэнсис Роуз О'Хэнлон. В том приюте с нами воспитывался задира по
фамилии Маньон - Эван Меньон. Есть ли у вас родственники в Нью-Йорке?
   Худощавое лицо Майка осветилось проказливой улыбкой, а в карих глазах
запрыгали заразительные смешинки. Он почесал затылок, обдумывая ответ.
   - Это был здоровый, сильный парень?
   - Вот именно.
   - Тогда определенно он не  является  моим  родственником,  -  ответил
Меньон, показывая на свое худосочное тело,  одетое  в  помятые  брюки  и
пожелтевшую хлопчатобумажную рубашку, в буквальном смысле слова  залитую
чернилами. -  Во  мне  пять  футов  и  четыре  дюйма.  Я  самый  высокий
представитель за всю историю этого  рода  Меньонов.  Что  заставило  вас
прийти в газету "Плейн Спикер" в такое прекрасное утро. Рис? - он жестом
указал на видавший виды ящик с типографским  шрифтом,  который  стоял  у
стены рядом с  очень  старым  ручным  печатным  станком.  -  Могу  ли  я
надеяться на то, что вы и дальше будете помещать у нас  объявления?  Мой
наборщик придет на работу, как только протрезвеет. Знаете ли,  работа  -
это проклятье пьющего класса.
   - Поскольку выпивка - часть моего бизнеса, то я надеюсь, ваш служащий
проводит свое свободное время в заведении "Голая правда". Но на сей  раз
я пришел не по поводу объявления, а за информацией.
   Проницательные глаза Меньона оценивающе осмотрели Риса.
   - И что же вас интересует?
   - Не что, а кто, - Рис помолчал,  собираясь  с  мыслями  о  том,  как
описать свое приключение в холодной воде.
   - Я имею в виду женщину.., даму. Настоящую леди.
   Майк усмехнулся.
   - Здесь, на Западе, кто из  них  не  величает  себя  настоящей  леди,
молодой человек?
   - Нет, это особая дама. Я столкнулся с ней вчера, к северу от города.
Она читает вашу газету и знает, как меня зовут, поэтому она живет где-то
поблизости. Примерно вот такого роста, - он показал  на  уровень  своего
плеча, - стройная, с золотистыми волосами и глазами цвета морской  пены.
Зовут ее Виктория.
   - Вы говорите так поэтически, видимо, здесь пахнет любовью.  Забудьте
о  ней.  Виктория  Элизабет  Лафтон  уже  помолвлена.  Чарльзу  Эверетту
осталось жениться на ней.
   -  Он  высокий,  крепкий,  с   темными   волосами   и   самодовольной
физиономией? - мрачно вопросил Рис.
   - Да, и ярый республиканец, - торжественно провозгласил Майк. - А его
будущий тесть еще похлеще, Ему принадлежит крупнейший банк в  Старлайте.
Много лет назад он  женился  на  денежном  мешке,  жена  его  с  востока
Америки. Она из клана Лоджей, обитающих  в  Массачусетсе.  Поскольку  вы
воспитывались в приюте Нью-Йорка, вы можете не знать, что это значит...
   - Сестра Фрэнсис Роуз посоветовала мне прочитать кое-какие  книжонки.
Поэтому я в курсе, Майк, - огрызнулся Рис. -  Мне  известно,  кто  такие
Лодаси. Значит, ее отец - владелец банка Стоддард Лафтон. Я познакомился
с ним месяц назад - в самый первый день моего появления в  этом  городе.
Он предлагал мне работу, - Рис ухмыльнулся. - Майк, на следующей  неделе
я пришлю вам новое объявление.
   Небрежно насвистывая, он повернулся, намереваясь уйти.
   Виктория Элизабет Лафтон... Ей идеально подходило такое имя.  Он  так
сосредоточился на мыслях о ней, что чуть не  столкнулся  с  приземистой,
полной женщиной, которая входила  в  это  время  в  помещение  редакций.
Поддержав  хорошо  одетую  матрону  с  розовощеким  круглым  лицом.  Рис
подчеркнуто извинился, церемонно сняв шляпу:
   - Прошу прощения, мадам. Я не ушиб вас?
   - Ну что вы, сэр! Вы до меня даже не дотронулись, а я из  тех  людей,
которые  могут  выдержать  довольно  сильный  натиск,  Майк  может   это
подтвердить, - добавила она, поворачиваясь  к  низкорослому  ирландцу  и
приветствуя его.
   - Разве вы не стыдитесь появляться  в  общественном  месте  с  такими
людьми, как я, Лаура Эверетт? - лукаво спросил даму Майк, увлекая  ее  в
свой промозглый кабинет.
   - Майк, довольно пустопорожней  болтовни.  Я  принесла  объявление  о
ежемесячной встрече членов моего садового клуба,  -  она  протянула  ему
лист бумаги и опять посмотрела на Риса.
   - А кто этот симпатичный проказник?
   - Вы поразитесь, - шепнул ей редактор. - Он даже  еще  более  низкого
пошиба, чем я.
   - Я не склонна верить изобретенным людьми химерам, - ответила она,  а
ее танцующие голубые глаза оценивали дорого одетого незнакомца.
   - Я Рис Дэвис, мадам. Боюсь, что Майк прав.
   Я владелец салуна.
   - А вы думаете, я борюсь за воздержание? - заметила она с улыбкой, от
которой несколько приподнялись уголки ее рта.  К  удивлению  Риса,  дама
протянула, ему руку в безукоризненно чистой перчатке и представилась:
   - Я Лаура Эверетт. Вдова Джекоба, - с гордостью добавила она.
   - И невестка Чарльза Эверетта, - криво ухмыльнулся Майк.
   - Пожалуйста, не настраивайте против меня моего деверя, мистер Дэвис,
- проговорила она.
   - Я никогда не позволю себе  так  недостойно  поступить  с  дамой,  -
ответил Рис, церемонно приподнимая ее руку в знак теплого приветствия.
   Лаура Эверетт от души рассмеялась, и ее полное тело  заколыхалось  от
смеха, затряслись седые завитушки  волос,  заколебался  подол  шелкового
платья в полоску...
   - Вы мне уже нравитесь, мистер Дэвис. Насколько  я  понимаю,  вы  уже
встречались с моим деверем Чарльзом?
   - Боюсь, надежды вашего деверя стать лихим наездником превосходят его
возможности. Фаэтон Чарльза перевернулся на мосту через реку  Анкомпарг.
Он потерял управление лошадьми, когда отправился на  прогулку  вместе  с
Викторией Лафтон.
   Лаура ахнула.
   - Так вот что произошло!  Хедда  ужасно  перепугалась,  когда  Чарльз
привез Тори домой промокшей насквозь и укутанной в  одеяло.  Думаю,  это
слегка подмочило ее репутацию, - с сожалением добавила она.
   - Его репутацию это подорвало еще сильнее.
   Проклятый осел мог угробить девушку. Она чуть не утонула,  а  сам  он
даже не промок! - покраснев, Рис быстро добавил:
   - Простите, что я говорю все это, миссис Эверетт!
   Она отмахнулась.
   - Фи! Я могу легко догадаться, кто спас Тори, вытащив ее из реки. Она
ведь завернулась в ваше одеяло, не правда ли, мистер Дэвис?
   - Да, мадам, в мое. И я намерен получить его обратно, - подмигнул он.
Притронувшись к краю шляпы, он вежливо простился с  ней  и  с  Меньоном,
пожелал им всего хорошего и ушел.
   Вокруг глаз Лауры собрались морщинки, она задумалась, поджав губы.
   - Может быть, я смогу кое-чем помочь мистеру Дэвису, Майкл, - сказала
она. - Расскажите мне все, что вы  знаете  об  этом  красивом  шельмеце.
Помимо того, что и так очевидно. Я уже поняла, что Тори поразила его.
   Майк закатил глаза.
   - Пресвятая Дева Мария, помилуй  нас,  -  пробормотал  он  с  сильным
ирландским акцентом. -  Владелец  салуна  из  Уэльса  и  дочка  банкира,
посватанная за видного республиканца!.. Лаура Эверетт фыркнула.
   - Я горжусь своей принадлежностью к республиканцам, так и знайте это,
мошенник-демократ.  Во   всяком   случае,   я   не   олицетворяю   собой
сдержанность, иначе я  бы  никогда  не  подумала,  что  мистер  Дэвис  -
подходящая пара для Тори.
   - Вряд ли ее родители разделят вашу точку зрения, - отозвался Майк.
   - Однако в нем есть что-то притягательное. Я слышала, что он геройски
вышел из положения во время этой ужасной перестрелки в минувшем  месяце.
Вы знаете, Стоддард предложил ему занять место шерифа.
   У Меньона отвалилась челюсть.
   - Неужели? Вот, значит, что он имел в виду, когда сказал, что  Лафтон
предлагал ему работу. Наверное, когда парень выиграл  в  карты  салун  и
взбудоражил весь город торжественным открытием своего заведения, то этот
надутый гусак быстро прикусил язык.
   - Думаю, вы правы. Но мне понравилось чувство юмора, которым обладает
сей молодой человек. Вы написали ему эту ужасную рекламу? - она  сделала
паузу и смерила его строгим взглядом классной дамы. - Отвечайте  честно,
Майкл.
   - Нет. Хотя этот материал  мог  бы  сделать  и  я.  Что  же  касается
биографии Риса Дэвиса, то знаю я о нем немного.  Он  остается  настоящей
загадкой с тех пор, как приехал в Старлайт.
   - Но он спас жизнь Тори, не так ли? - спросила она.
   Майк поскреб подбородок.
   -  Не  знаю  почему,  Лаура  Эверетт,  но  моя  ирландская   интуиция
подсказывает мне, что вы знаете об этой истории больше меня.
   Она протянула пухлую небольшую руку и неожиданно сильно  сжала  кисть
его худой руки, а затем подвела Майка к единственным  двум  стульям,  не
заваленным хламом.
   - Я открою вам секрет, Майкл, а вы мне окажете любезность  и  кое-что
разузнаете.

Глава 6

   Тори раскрыла глаза,  но  тут  же  зажмурилась  от  яркого  утреннего
солнечного света. Она была не в силах пережить еще один день, похожий на
вчерашний.  Но  как  только  глаза  ее  закрылись,  мысленно  она  опять
оказалась в  ледяной  воде  реки  -  с  ним,  пережила  весь  ужасающий,
захватывающий дух случай. Всю  ночь  она  металась  на  кровати,  сминая
подушки и пытаясь выбросить Риса Дэвиса из головы.
   Хедда Лафтон пришла в ярость, когда  Чарльз  привез  Викторию  домой,
промокшую до нитки и завернутую в мерзкое одеяло  азартного  картежника.
Ее дочь практически голой вытащили из реки и потом публично провезли  по
городу  как  какую-нибудь   индианку,   завернутую   в   одеяло.   Такой
возмутительный спектакль трудно  даже  себе  представить!  Закоченев  от
холода и онемев от унижения, Виктория выслушала яростную ругань  матери,
а потом с помощью Бесси приняла горячую, дымящуюся ванну.
   По  мере  того,  как  она  отогревалась,  по  венам  Тори  разливался
справедливый гнев, горяча замерзшую кровь. Мама больше беспокоилась о ее
репутации, чем о жизни. В груди девушки помимо гнева нарастала боль,  но
ни то, ни другое чувство не обращалось против ее прекрасной, совершенной
матушки. Вместо этого Виктория сердилась на Чарльза..,  и  на  него.  На
своего  жениха  Тори  не  могла  злиться  долго,  он  был  к  ней  таким
внимательным  во  время  возвращения  в  город.  Чарльз  был  виноват  в
случившемся, но он так искренне сокрушался об этом. Он защищал ее  перед
матерью, целиком взяв  на  себя  всю  вину,  как  это  сделал  бы  любой
джентльмен.
   А  вот  Рис  Дэвис,  пользующийся  дурной  славой,  конечно,  не  был
джентльменом! Он был причиной всего этого скандального положения, потому
что сорвал с нее одежду и понес практически голую на руках.  Ночью  Тори
пробуждалась сотню раз, и всякий раз  видела  его  красивое  насмешливое
лицо, а воспоминания о том, что он был в такой скандальной  близости  от
нее, причиняли Тори мучения.
   Гневно отбросив одеяло, она села на кровати, стараясь заставить  себя
не думать о нем. Он принадлежит к отбросам общества, находится далеко за
пределами социальных кругов, в которых она вращается.
   - Я его больше, никогда в глаза не увижу. Из-за  чего  же  мне  тогда
расстраиваться? - пробормотала она, соскользнув с кровати, и  вздрогнула
от боли, почувствовав резкий укол в ушибленном  бедре.  Тори  обулась  в
шлепанцы с меховой оторочкой и надела плотный атласный халат,  подпоясав
его на узкой талии. Все ее тело ломило!
   - Мне повезло, что я осталась в живых, - процедила она  сквозь  зубы,
умываясь холодной водой и не обращая, внимания на боль.
   Тори задержалась в  коридоре  рядом  со  столовой  и  посмотрелась  в
большое  овальное  зеркало.  На  нее  глядела  побледневшая  девушка   с
безукоризненно  уложенными  золотистыми  волосами.  Огромные   бирюзовые
глаза,  казалось,  могли   выдать   самые   сокровенные   тайны...   Она
содрогнулась,  потом  решительно  направилась  в  столовую.   Но   рука,
взявшаяся  за  изящную  ручку  двери,  застыла,   когда   она   услышала
доносившийся из комнаты разговор.
   - Вся каша заварилась из-за этого гнусного типа,  Дэвиса,  -  ядовито
произнесла Хедда. - И не говори мне о его финансовых успехах. Он никогда
не войдет в наш круг людей. Он всего-навсего низкий картежник.
   Стоддард усмехнулся.
   - Этому низкому картежнику принадлежат не только процветающий салун и
дом развлечений в Старлайте, но и дюжина других объектов  собственности,
которые приносят ему доход.
   - Да,  он  обманывает  несчастных,  отупевших  от  пьянства  глупцов,
которые  посещают  заведения  со  скверной  репутацией,  -  презрительно
фыркнула Хедда.
   - Пусть  так,  но  он  становится  человеком,  с  которым  приходится
считаться в кишащем ворами городе, где вдобавок орудует  негодяй  Меньон
со своей  демократической  газетой.  Он  оттягивает  значительную  часть
голосов.
   - Но все равно им не собрать столько, сколько получит Чарльз, - пылко
воскликнула Хедда. - Уверена, что он станет очередным  сенатором  нашего
штата.
   - Ты помышляешь только о том, чтобы в один прекрасный день Тори стала
женой губернатора, - огрызнулся Стоддард.
   Тори стояла смирно, как  нашкодивший  ребенок,  не  желая  входить  в
комнату, пока они обсуждали ее, и в то же время боясь, что кто-нибудь из
слуг увидит, как она подслушивает.
   Судорожно сглотнув, она церемонно открыла дверь и вошла в комнату как
раз в тот момент, когда Хедда спросила:
   - Ты уже переговорил с Сандерсом? А, Виктория,  доброе  утро!  Ты  не
видела брата? Вы оба запаздываете к завтраку.
   - Разве вы когда-нибудь беспокоились  о  сыне,  мадам?  -  язвительно
спросил Хедду Стоддард, небрежно кивнув дочери, которая проскользнула на
свое место. - Сандерс; наверное, торчал вчера вечером в заведении Дэвиса
или в каком-нибудь подобном месте.
   Кутил, как всегда.
   - Стоддард, давай сейчас не будем говорить об этом, -  прервала  мужа
Хедда, и в ее спокойном голосе проскользнули стальные нотки.
   Он что-то пробурчал, но не промолвил  больше  ни  слова.  В  столовую
вошла кухарка с подносом, уставленным наполненными серебряными блюдами.
   Тори всегда испытывала  склонность  становиться  на  защиту  младшего
брата, если ему доставалось от родителей. А сейчас это вдобавок отвлекло
бы родительский гнев от ее собственной выходки.  Она  положила  себе  на
тарелку ложку яичницы с блюда, которое поднесла Тесе,  и  медленно  ела,
ожидая, пока кухарка закончит свои дела и удалится из комнаты.
   - Сандерс вчера вечером долго не  спал.  Он  читал,  папа.  Когда  он
заглянул в мою комнату, в руках у него был томик Теннисона.
   - Разве это чтение для банкира? Романтические бредни! - воскликнул  с
отвращением Стоддард. - Учти, милая девушка, сегодня утром  ему