ичего не меняет. Я и тобой не имел права рисковать, и тем более  -
ребенком.
   В его голосе зазвучали безнадежные нотки, и Линдсей вспыхнула.
   - Значит, ты предпочитаешь бросить своего сына? - Она расправила плечи. -
Знаешь что, Гибб? Ты просто трус.
   - Можешь называть это как угодно.
   - Ты просто слишком труслив, чтобы стать настоящим отцом!
   - Если бы ты поверила мне, когда я говорил, что не хочу иметь детей...
   - Я знаю, что ты не хотел его рождения.  Но  что  ты  предлагаешь  делать
теперь? Вывести его во двор и пристрелить, что ли?
   - Линдсей, прекрати. Не надо меня доводить до предела.
   Но она уже не могла остановиться.
   - Ты оказался неспособным быть даже мужем, так что  Бипу  очень  повезло,
что он никак с тобой не связан. Слышишь меня? Довезло!
   Ее слова эхом прозвучали  по  всей  квартире.  Потом  наступила  гробовая
тишина.
   - Ты права, - устало согласился Гибб. - Это  именно  то,  о  чем  я  тебе
говорил. Может быть, теперь ты все-таки уйдешь?
   - Нет. - Линдсей трясло, но было слишком поздно  отступать.  Она  все  на
свете поставила на этот единственный шанс, и ее жизнь - как и жизнь ее  сына
- висела на волоске. - Неужели ты не понимаешь,  Гибб?  Ты  только  что  сам
доказал, что именно это тебе и  нужно.  Если  даже  такие  несправедливые  и
грубые слова, которые ты только что  от  меня  услышал,  не  заставили  тебя
ударить меня, ты этого никогда не сделаешь. Неужели ты сам не понимаешь?
   - Нет. Но... - Он посмотрел на нее. - Линдсей, что ты хочешь доказать?
   - Когда Бип устроил всю эту проклятую выходку с похищением, тебе,  должно
быть, больше всего хотелось выдрать его  как  следует.  Мне  этого  хотелось
точно - если он когда-либо и заслуживал хорошей трепки, то в тот  вечер.  Но
ты сдержался и заставил его самого осознать,  что  он  сделал.  Ты  не  стал
наказывать его - ты его научил, объяснил ему. Тобой  руководил  не  гнев,  а
любовь. - Она плакала, понимая, что выглядит  глупо,  хлюпая  носом,  словно
девчонка, но ничего не могла с собой поделать и торопливо продолжала:
   - Быть добрым гораздо труднее, чем жестоким. Гибб, я знаю тебя лучше, чем
ты сам. Я всегда знала! И не сомневалась, что ты  будешь  любить  ребенка  -
нашего ребенка. Я была так в этом уверена, что  предпочла  рискнуть.  Знала,
что ты немного посердишься на меня  за  ослушание,  но  потом,  взяв  нашего
ребенка на руки, ты...
   Гибб стоял словно окаменев. Может  быть,  подумала  Линдсей,  он  впервые
взглянул на себя другими глазами.
   - Я хотела иметь ребенка от тебя, Гибб,  и  до  смерти  боялась,  что  ты
можешь решить, будто таблетки слишком ненадежное средство. Поэтому я убедила
себя, что поступаю благородно, а не подло, и перестала принимать таблетки.
   Он только покачал головой.
   Линдсей тихо продолжала:
   - Я как раз собиралась сказать тебе, что у нас будет ребенок, в день  той
ужасной последней ссоры. В то самое утро я сделала тест  и  обнаружила,  что
забеременела. Конечно, это было глупо, но я так  испугалась  твоей  реакции,
что пошла по магазинам, чтобы немного собраться. И тут увидела замечательный
гарнитур для детской - просто идеально подходящий  нам.  И  купила  его,  не
задумываясь. Я надеялась, что это тоже поможет тебе  привыкнуть  к  мысли  о
ребенке.
   - Ты не сказала, что именно купила. Просто сообщила, что тебе  невероятно
повезло и ты подобрала восхитительную мебель.
   Она усмехнулась:
   - Я хотела все тебе объяснить через пару дней, но ты...
   Гибб потер шею, болезненно морщась.
   - Но ведь я объявил без обиняков, что ребенка не будет. Разве я  стал  бы
слушать?
   - Это мне надо было тебя выслушать, спросить, почему ты не хочешь  детей,
но я, видимо, так боялась, что  не  смогу  переубедить  тебя,  что  даже  не
решилась попытаться. - Она помолчала, потом продолжила, уже мягче:
   - А еще я боялась, что ты можешь уйти от меня в  любой  момент,  Гибб,  и
поэтому хотела оставить себе хотя бы частичку тебя - твоего ребенка.
   Гибб долго молча смотрел на нее.
   - Он необыкновенный ребенок, Линдсей. Такой, каким,  может  быть,  я  мог
стать, получи я в детстве хоть немного любви и ласки.
   - Еще не поздно. Он любит тебя, Гибб.
   - Я никогда не хотел сближаться  с  детьми.  Но  Бип  такой  ребенок,  от
которого невозможно держаться на расстоянии. И не видеться с  ним  было  мне
очень тяжело. - Гибб улыбнулся. - Он похож на тебя, Линдсей.  От  тебя  тоже
трудно держаться в стороне. Я всегда боялся потерять тебя.
   Линдсей подумала, не ослышалась ли она.
   - Всегда?
   - Да. И девять лет, и несколько недель назад, когда снова увидел тебя.  -
Он отвел с ее лба прядь волос. Линдсей с изумлением заметила, что его пальцы
дрожат. - Я так скверно поступил с тобой, моя дорогая, - и тогда, и  сейчас,
когда попытался отвернуться от тебя и сделать вид, что ничего не изменилось.
Я не заслуживаю прощения, Линдсей. И еще одного шанса - тем более.
   Она попыталась заговорить, но дыхание перехватило, и она не смогла.
   - Ты сказала, что Бип любит меня. А ты? Есть ли для меня  хоть  маленькая
надежда, что ты...
   Линдсей не помнила, что именно она ответила. Может быть, вообще это  были
не слова - но какая разница? - потому что мгновение спустя она  оказалась  в
его объятиях, и  вся  страсть,  так  долго  сдерживаемая  и  скрываемая  под
покровом холодности, выплеснулась наружу, и их губы сомкнулись в поцелуе.
   Наконец Гибб, зарывшись лицом в ее волосы, прошептал:
   - Я люблю тебя больше жизни, Линдсей. И всегда любил. Когда я женился  на
тебе, сам был немного ошеломлен, потому что не  намеревался  связывать  свою
жизнь с кем-то. Но ты...
   Линдсей вспомнилось выражение его  лица  во  время  брачной  церемонии  в
церкви и то, как это ее смутило.
   - Я знала, что все будет хорошо, - хрипловато отозвалась она. - И верю  в
это до сих пор.
   - Ты уверена? Я слишком сильно люблю вас обоих, чтобы рисковать.  Линдсей
улыбнулась ему:
   - Да.
   Гибб заглянул ей в глаза и глухо произнес:
   - В таком случае мне, наверное, следует спросить Бена,  остается  ли  его
предложение в силе. У Линдсей перехватило дыхание от счастья.
   - То есть ты хочешь сказать, что не уедешь?
   - Значит, Бен тебе уже рассказал? Я хочу продать свою долю  в  "Триангл".
Признаться, я был страшно зол, когда Бен предложил мне  стать  партнером  на
фабрике, потому что безумно хотел согласиться и в то же  время  не  мог.  Но
теперь... - Он крепче прижал Линдсей к себе.
   - Теперь, - ласково ответила она, - нам пора домой, к нашему сыну.

ЭПИЛОГ

   Громкий смех Бипа разбудил Линдсей вскоре после восхода солнца. В день ее
рождения. Смешиваясь с глубоким баритоном Гибба, его голос показался Линдсей
прекраснейшей сонатой, от звуков которой у нее сладко  сжалось  сердце.  Она
счастливо улыбнулась.
   Ее муж, ее сын, прекрасное утро нового  дня  -  что  еще  может  пожелать
женщина в подарок ко дню рождения?
   Не успела Линдсей надеть тапочки, как дверь спальни открылась.
   - Мам! - обиженно протянул Бип. - Ты еще не должна  была  проснуться.  Мы
принесли тебе завтрак в постель!
   Позади него стоял Гибб с подносом в руках. Их взгляды встретились,  и  он
улыбнулся,   отчего   Линдсей   снова   почувствовала   сладостное    легкое
головокружение. Она надеялась, что, сколько бы ни  прошло  лет,  его  улыбка
всегда будет вызывать у нее подобные ощущения.
   Она послушно вернулась в постель. Гибб поставил поднос ей на колени и сел
рядом на край кровати. Бип лихо взобрался и устроился рядом  с  ней,  поджав
ноги и едва при этом не опрокинув весь завтрак.
   Линдсей посмотрела на то, что ей принесли. На подносе  оказались  горячие
булочки, плавленый сыр, джем,  апельсиновый  сок,  кофе..,  и  на  маленьком
блюдце в середине - такая знакомая красная бархатная коробочка.
   - Это тебе подарок на день рождения, - радостно  объявил  Бип.  -  Я  сам
заработал на него. Точнее, в основном я, но папа мне помогал,  так  что  это
вроде как от нас обоих.
   В  голосе  Бипа  еще  звучала  едва  заметная  неуверенность,  когда   он
произносил "папа", заметила про себя Линдсей. Словно он тоже не мог до конца
поверить в свое счастье.
   Линдсей взяла коробочку и посмотрела на Гибба.
   - Так ты покупал это для Бипа? - мягко спросила она.
   За него ответил Бип:
   - Ну конечно. Помнишь? Я не мог пойти в  магазин,  потому  что  до  самой
свадьбы должен был сидеть дома. Поэтому я и попросил папу купить.
   Так вот почему Гибб был в ювелирном магазине Хендерсона и  так  смутился,
увидев ее там! Теперь Линдсей стал понятен и смысл их разговора - когда  Бип
просил Гибба об услуге, а тот пытался отказаться.
   Линдсей нежно улыбнулась обоим и открыла коробочку.
   На  красном  бархате  лежала  тонкая  золотая  цепочка,  к  которой   был
прикреплен изящный кулон, примерно в дюйм величиной - золотые буквы  I  LOVE
YOU <Я люблю тебя (англ.).>. На месте буквы О в слове LOVE сверкал бриллиант
размером примерно в четверть карата. Наверное, это  и  есть  вклад  Гибба  в
подарок, с улыбкой подумала Линдсей. Она была очень  растрогана  -  нет,  не
из-за бриллианта, но представив себе Гибба,  покупающего  для  Бипа  подарок
маме, а потом добавляющего к нему и свое выражение любви к ней.
   Высказать вслух свои чувства она не могла и просто  потянулась  к  Гиббу,
чтобы обнять его. Поднос покосился, но они  даже  не  заметили  этого.  Гибб
поцеловал ее, и, когда они наконец отстранились друг от друга, Линдсей  едва
могла дышать.
   - О-ой,  -  сказал  Бип,  приподнимаясь.  -  Если  вы  опять  собираетесь
целоваться, я, может быть, все-таки съем булочки, пока они не остыли?
   Но на его лице тоже сияла счастливая улыбка. 




   Ли МАЙКЛС
   ОЖЕРЕЛЬЕ ИЗ ЛАСКОВЫХ СЛОВ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Дэниелл пришлось уехать из  Чикаго  в  небольшой  городок,  чтобы  помочь
заболевшему отцу справиться с делами в  ресторане,  владельцем  которого  он
был. И тут знакомство с  Дики  наполнило  ее  жизнь  новым  смыслом.  Однако
отношения их складываются далеко не просто...

Глава 1

   Дэниелл у стойки метрдотеля приветливо улыбалась  каждому  новому  гостю.
Когда в дверях появился Дики Оливер, сердце  у  нее  учащенно  забилось.  Он
теперь был редким гостем в этом ресторане.
   Она отметила, что он все так  же  привлекателен  -  высокий,  подтянутый,
стройный. Лицо - как у древнеримского бога... Аккуратно подстриженные, почти
черные волосы, великолепный костюм.
   Если бы только это внешнее великолепие отражало его истинную суть!
   - Привет, Дэниелл, - сказал он. - Столик на двоих, пожалуйста.
   Голос у него был мягким, чувственным и обволакивающим.  Когда-то  он  был
для нее самым сексуальным голосом на свете. Теперь она знала, что  это  его,
так сказать, рабочий  инструмент.  В  его  профессии  голос,  завораживающий
женщин, был совсем не лишним.
   С легкой усмешкой Дики добавил:
   - Раз ты стоишь здесь,  можно  не  сомневаться,  что  ресторан  принимает
посетителей.
   Дэниелл знала: если бы  она  сказала,  что  свободного  столика  нет,  он
наверняка прошел бы в зал и выбрал место сам.
   - Конечно, принимает, -  Дэниелл  мило  улыбнулась  ему.  -  Извини,  что
замешкалась, Дики. Просто пыталась вспомнить твое любимое место. Боюсь,  это
стерлось у меня из памяти.
   Спутница Дики издала легкий смешок.
   - Можно подумать, что ты давно не обедал в ресторане, Дики.
   Впервые со времени их прихода в ресторан Дэниелл  наконец,  взглянула  на
женщину. Такие крашеные блондинки попадаются разве что в рекламе шампуня.
   - Привет, Нора. Я слышала, ты вернулась.  Дэниелл  знала,  что  она  ждет
развода. Взяв два комплекта меню, она провела их в зал.
   Время обеда только начиналось, ресторан еще  не  был  заполнен,  так  что
несколько хороших столиков были свободны. Поколебавшись  не  более  секунды,
Дэниелл повернула к столику в отдалении, где  когда-то  она  и  Дики  сидели
вместе. Это был лучший из свободных столиков.
   - Ты,  оказывается,  зря  жалуешься  на  память,  -  мягко  сказал  Дики,
пододвигая своей спутнице стул.
   Дэниелл молча протянула  им  меню.  Нора  отложила  свое  меню,  даже  не
взглянув, и склонилась к Дики. Она проворковала низким голосом:
   - Не сомневаюсь, мне понравится все, что ты выберешь.
   Дэниелл знаком подозвала официантку и вернулась в фойе, где  их  не  было
слышно. К сожалению, этого нельзя было сказать о духах Норы,  запах  которых
заполнил ресторан.
   У конторки невысокая рыжеволосая девушка пересчитывала кассу.  Когда  она
подняла голову, бровь ее удивленно поползла вверх.
   - Ты чего такая кислая, Дэнни?
   - Погода.
   Пэм Лэннинг укладывала деньги в банковскую сумку.
   - А что с погодой? Солнце, приятный ветерок. Что? Опять этот Дики Оливер.
Мне кажется, я слышала его голос.
   - Ну, кто такой Дики Оливер, чтобы испортить мне  настроение?  Это  давно
забытая история, Пэм. Сколько - уже год прошел?
   - Ну, не совсем. И, держу пари, ты все помнишь лучше меня. И он  все  еще
важен для тебя, ведь с тех пор у тебя никого не было.
   - Нет, были. Я ходила на свидания...
   - Ну,  да,  помню,  только  больше  двух  раз  ты  что-то  ни  с  кем  не
встречалась.
   - Не станешь же ты отрицать, что в нашем Элмвуде выбор не так уж велик.
   - Конечно, не стану. Поэтому мне и пришлось импортировать моего Грега. Но
никто и не говорит, что ты должна выходить замуж, Дэниелл.
   - Как же не говорит? Все только и говорят об этом. Ты знаешь, как  у  нас
любят перемывать кости. - Дэниелл говорила это спокойно. - Еще год  пройдет,
и люди станут говорить, что со мной что-то не так.
   - Ты даже в обществе не появляешься, - упорствовала Пэм.
   - Я же иду к тебе на вечеринку на этой неделе.
   - Но ты бы получила больше удовольствия от нее, если бы пришла не одна.
   - А что, там будет так скучно? Ну-ка, расскажи!
   - Не уходи от разговора, Дэнни.  Что  плохого  в  том,  чтобы  сходить  с
кем-нибудь в кино или еще куда-нибудь?
   - Плохо то, что они не хотят этим ограничиваться.
   - Вроде твоего Дики Оливера.
   - Опять ты о нем. Я не его имела в виду.
   - Тогда кого? Ты хочешь сказать, что Кевин еще не отступился?
   -  Думаю,  нет.  -  Входная  дверь  открылась.  Дэниелл   с   облегчением
повернулась к вновь входящим.
   Она улыбнулась Гудвинам, которые были ее любимыми клиентами, и  повела  к
их обычному месту.
   Дэниелл мучило, что она не рассказала Пэм правду  о  своих  отношениях  с
Дики. Да, официально она положила конец  их  отношениям,  хотя  весь  Элмвуд
только и обсуждал их намечавшуюся помолвку и  предстоявшую  свадьбу.  Но  на
самом деле...
   -  Я  была  поражена  этим,  -  говорила  миссис  Гудвин,  когда  Дэниелл
протягивала ей меню. - Я-то думала, что  дела  у  них  идут  хорошо.  -  Она
расправила салфетку и выжидающе посмотрела на Дэниелл.  -  Вот  и  Фестиваль
клубники очень кстати, и вообще...
   Дэниелл очнулась от своих мыслей. О чем это миссис Гудвин?
   Мистер Гудвин проворчал:
   - Я всегда говорил, что это глупая идея.  Извини,  конечно,  Дэниелл,  но
Элмвуд слишком маленький городок, чтобы устраивать  здесь  роскошный  отель.
Новые мотели - это одно, но это...
   - Это не роскошный отель, Джордж. Это всего лишь пансион с  завтраком.  -
Миссис Гудвин с любопытством впилась взглядом в Дэниелл.
   -  Так  вы  что,  не  знаете,  что  на  "Веселой  вдове"  висит  табличка
"Закрыто"?
   Дэниелл проблемы "Веселой вдовы" больше не касались.
   - Может, Яблонски решили устроить себе небольшой отпуск?
   - Перед уик-эндом, когда проводится Фестиваль клубники? - фыркнула миссис
Гудвин. - И все эти дурацкие статуэтки перед домом исчезли.
   Дэниелл нахмурилась. Вряд ли Кейт Яблонски  стала  бы  убирать  всю  свою
керамику, если бы уезжала на несколько дней.
   Дэниелл подошла к стойке, когда Пэм упаковывала банковскую сумку.
   - Я сейчас еду в банк, обернусь до обеда. Тебе что-нибудь  надо?  Дэниелл
кивнула.
   - Я сейчас ни о чем другом думать не могу. Пэм, пожалуйста, поезжай через
"Веселую вдову" в банк, ладно?
   - Хорошо, это все равно по пути. А зачем?
   - Хочу знать, что там за новая вывеска перед домом появилась.
   Пэм задумчиво посмотрела на нее.
   - Все еще не можешь выкинуть из головы этот дом?
   -   Конечно,   он   такой   большой,   слишком   дорогой   и   совершенно
неудобоваримый...
   - И очень, очень романтичный. Если ты больше не любишь этот дом, то какая
тебе разница, какое там объявление повесили Яблонски.  Это  больше  не  твой
дом.
   Формально Пэм права. Дэниелл он больше не принадлежит.
   - Считай это простым любопытством, но я хочу это знать.
   Пэм в притворном ужасе схватилась за голову:
   - Дэнни, только не говори, что ты превратилась в  одну  из  наших  старых
сплетниц!
   - Конечно, превратилась. Как говорила мама, если не можешь  победить  их,
присоединись к  ним  сама.  Мне  двадцать  пять,  и  ни  одного  мужчины  на
горизонте. Что остается делать? Совать свой нос в чужие дела, -  рассмеялась
Дэниелл. - Пэм, посмотрела бы ты сейчас на свое лицо...
   - Ну что ж, поделом мне, раз я сама начала этот разговор. Я поняла намек,
- улыбнулась Пэм.
   - Вот мы и поняли друг друга, - проворковала Дэниелл. Она бросила  взгляд
в зал, чтобы проверить, готов ли большой стол в центре,  и  пошла  встречать
группу бизнесменов, которые всегда собирались здесь по четвергам.
   Помощник официанта заканчивал расставлять бокалы, когда Дэниелл проводила
бизнесменов к столу. Оценив взглядом сервировку, она одобрительно кивнула.
   Звонкий заливистый смех доносился из угла. Дэниелл повернулась и увидела,
как Нора, прильнув к Дику, изображала восхищение им.
   Интересно, знает ли  Дики  о  "Веселой  вдове"?  У  него  были  основания
интересоваться,  как  и  у  нее.  Ведь  когда-то  половина  "Веселой  вдовы"
принадлежала ему тоже.
   Конечно, она не спросит и не расскажет ему о том, что узнала.
   Время обеда было в самом разгаре - три группы людей ждали  уже  у  входа,
Дэниелл некогда было перевести дыхание, но мысль об отеле "Веселая вдова" не
давала ей покоя. Он был открыт всего восемь месяцев назад. Сейчас  начинался
самый пик сезона:  День  поминовения,  затем  окончание  учебного  года,  на
следующей неделе - Фестиваль клубники - главный местный праздник.
   Последний раз, когда Кейт Яблонски заходила в "Ивы", она сказала Дэниелл,
что все номера на время Фестиваля уже зарезервированы.  Значит,  они  должны
вернуться, чтобы подготовиться к приему гостей.
   Наплыв клиентов в ресторане закончился так же внезапно,  как  и  начался.
Ресторан быстро опустел. Занятыми оставались всего несколько столиков, в том
числе угловой, где сидели Дики с Норой.
   Обслуживающая их официантка очень нервничала.
   - Я отнесла им счет двадцать минут назад, а они все никак не уходят. Я не
могу больше ждать, я записана к врачу. Вы сами знаете, как это...
   - Я знаю, ничего нельзя планировать в этом бизнесе. Ты иди, Салли. Я  все
равно здесь.
   Наконец Дики с Норой появились на пороге обеденного зала.
   - Я совсем забыла про время, - ворковала Нора, с улыбкой поглаживая плечо
Дики. - Этот очаровательный мужчина, заставил забыть меня обо всем на свете.
   Дэниелл еле сдерживалась. Она склонилась над  кредитной  карточкой  Дики,
оформляя оплату.
   Опираясь о стойку, Дики разглядывал отложенную  ею  книгу  по  прикладной
статистике. Из-за болезни отца Дэниелл перешла на  заочную  форму  обучения.
Когда  отцу  станет  лучше,  она  снова  вернется  в  университет  на  очное
отделение.
   Нора тоже уставилась на книгу и фыркнула.
   - Дэниелл всегда была у нас самая умная. Мне никогда  не  давались  такие
вещи. - Она обвила рукой локоть Дики. - Слава Богу, что ты занимаешься моими
инвестициями.
   Он подписал чек и вернул его Дэниелл.
   - Уж я позабочусь о твоих деньгах, Нора.
   Дэниелл чуть не рассмеялась, увидев озадаченное выражение на  лиц