оей компетентности.
   Первые недобрые предчувствия появились, когда меня оставили наедине с
устройством, похожим на пульт управления полетами.  Тут  я  поняла,  что
наврала слишком много.  Красные,  оранжевые  и  желтые  огонечки  гневно
мигали, а гулкую тишину приемной нарушал настойчивый звон занятых линий.
   - Так, - пробормотала я, глядя  на  технического  монстра  и  потирая
руки.
   Но сама уже ощущала первые  толчки  землетрясения  в  основании  моей
самоуверенности. Через двадцать минут я  так  и  не  смогла  принять  ни
одного звонка и начала  впадать  в  панику.  Через  час  Анджела  что-то
заподозрила. Она спустилась с одного из верхних этажей и важно вышла  из
лифта в своем строгом полосатом костюме.
   - Какие-то проблемы? - спросила она.
   - Нет-нет, - улыбнулась  я,  обнаружив,  что  надела  наушники  задом
наперед, - все в порядке.
   Она кивнула, явно не удовлетворенная ответом. Я проводила ее взглядом
и решила не сдаваться, чего бы это ни стоило.  У  меня  по  физике  были
отличные оценки. Уж с такой ерундой как-нибудь справлюсь.
   Как бы не так.
   На каждой линии сидело по недовольному абоненту,  и  все  ругались  в
один голос. К одиннадцати часам  пульт  накалился  добела  и  готов  был
взорваться. Я начала жать на все кнопки без разбора.
   - Черт, блин! -  кричала  я.  -  Отвалите,  вы,  идиоты,  перестаньте
звонить! Звоните в другое место! Пошли вы все!
   Через две минуты двери лифта со звоном открылись, из кабины  выскочил
лысеющий мужчина в дорогом костюме. Сначала  я  подумала,  что  случился
пожар, так возбужденно он  махал  руками.  Но  вскоре  стало  ясно,  что
единственный источник опасности в этом здании - я.
   - Да чем вы тут занимаетесь? - заорал он, затормозив напротив меня. -
С какой стати вы  позволяете  себе  ругаться  на  коммутаторе!  Вы  хоть
понимаете, какие важные клиенты сидят  у  нас  в  зале  заседаний?  Ваши
мерзкие ругательства слышали по всему зданию! На всех этажах!
   Его кустистые брови дрожали, а выпученные глаза  грозили  вылезти  из
орбит.
   Я попыталась встать, но у наушников оказались короткие провода,  и  я
плюхнулась обратно.
   - Откуда вы? - протявкал он, в  то  время  как  я  стягивала  с  себя
наушники.
   - Из Шепардз-Буш, - пропищала я, только теперь заметив кнопку громкой
связи.
   Я нажала ее, связь отключилась, и погас зеленый огонек  на  микрофоне
прямо над моим ртом. Из двери у лестницы, хватаясь за вздымающуюся грудь
и глотая воздух, выскочила Анджела.
   - Из какого она агентства? - спросил мужчина.
   - "Лучшие кадры", - задыхаясь, выдавила она. -  Я  им  непременно  об
этом сообщу.
   Мне даже не дали возможности оправдаться. Мужчина взял меня за локоть
и потащил к выходу.
   - Эй! - взвизгнула я.
   - Вон! - прорычал он, глядя на меня так, словно я им только что ковер
обмочила. - И чтобы я вас тут больше не видел. Да вы хоть понимаете... -
Фразу закончить  он  не  смог.  На  мгновение  мне  показалось,  что  он
собирается дать мне пинок под зад.
   Я бросилась к метро, найдя утешение в глубинах подземелья. В метро на
меня обычно снисходит спокойствие.  Пересаживаюсь  с  одного  поезда  на
другой, не следуя  никакому  маршруту.  Мелькают  лица  людей  в  толпе,
проносятся  мимо  рекламные  плакаты  -  все  это  действует   на   меня
успокаивающе, и я раздумываю над достойными словами,  которые  могла  бы
сказать.
   В конце концов придумываю пять остроумных ответов, которые сразили бы
Анджелу и ее прихвостня наповал. Но какой сейчас от  этого  толк.  После
драки кулаками не машут.
   Решаю,  что  пора  сменить  декорации,  и  выхожу   на   "Грин-парк".
Бессмысленно брожу по гравийным дорожкам, на душе  тяжесть.  Погода  все
еще пасмурная, но дождь  прекратился.  Закутываюсь  в  мокрую  куртку  и
сажусь в свободный шезлонг.
   Закрываю глаза и в темноте вижу плавающие звездочки. Я знаю, что  мне
придется  все  рассказать  Элейн.  Подтягиваю   колени   к   подбородку,
обхватываю их. Почему  люди  до  сих  пор  не  изобрели  телепортирующую
машину? Вот бы мне сейчас телепортироваться  на  какой-нибудь  остров  у
берегов Южной Америки.
   Хел уехала на съемки, а Джеку звонить не хочется. После  того  как  я
нашла портрет Салли, между нами повисло какое-то отчуждение. Джек  целый
час извинялся, но мне все равно  неприятно,  что  он  не  сказал  правду
раньше.  Наверное,  думал,  что  я  не  смогу  смириться  с  тем,  какая
симпатичная у него модель. Что он там  себе  вообразил?  Боялся,  что  я
начну ревновать? Да, может, я бы и заревновала, но не  в  этом  дело.  И
теперь я пытаюсь быть спокойной. Правда, сейчас мне это  плохо  удается.
Чувствую себя настоящей плаксой.
   И никто меня не утешит. Я сожгла  за  собой  все  мосты  -  отступать
некуда. На прошлой неделе обзвонила всех своих знакомых, восхваляя Джека
и восторженно сообщая, какая я счастливая. У меня появился парень, вот и
решила нести всему миру добро, передавая  положительные  вибрации  всем,
кому повезло оказаться в моей записной книжке. Так я себе  говорила.  Но
будем откровенны. Я это сделала не в порыве  любви  к  ближнему.  Просто
хотела, чтобы все мне позавидовали.
   Мой звонок Сьюзи (лучшей подруге студенческих времен)  был  настоящим
издевательством. У нее уже давно роман с женатым мужчиной,  а  я  выдала
длинный монолог о том, что наконец-то нашла  смысл  жизни.  После  этого
Сьюзи тяжело вздохнула:
   - Тебе так повезло.
   - Твое счастье в твоих руках. - Я  сделала  многозначительную  паузу.
Она знала, что я сейчас скажу. Эту тему мы обсуждали уже раз сто.  -  Он
от нее никогда не уйдет. Ты же это понимаешь?
   - Да, но я все равно его люблю. - Свою  реплику  Сьюзи  произнесла  с
ужасным акцентом бедной девочки из рабочего квартала, как дешевая звезда
мыльной оперы. И мы, как всегда, рассмеялись. - Я  правда  рада,  что  у
тебя так  хорошо  все  складывается,  -  добавила  она  в  конце  нашего
разговора, - хотя ужасно  тебе  завидую.  Если  бы  я  встретила  такого
романтичного парня, была бы безумно  счастлива.  Эми,  держись  за  него
обеими руками.
   Я была довольна собой. Но мне стало неловко, что я  приукрасила  наши
отношения с Джеком некоторыми подробностями и  приписала  ему  качества,
которых у него, скорее всего, никогда не было и не будет. Сказала Сьюзи,
что, когда Джек появился на моем пороге, в руках он держал  охапку  алых
роз, а на пикнике мы икру запивали шампанским.
   Пикник и так получился замечательным. А от икры меня вообще воротит.
   Но я знаю, почему так поступила. Мне  хочется,  чтобы  Джек  оказался
моим принцем на белом коне, вот я и преувеличиваю его достоинства,  дабы
убедить всех окружающих, а заодно и саму себя, что это и вправду ОН.
   Смотрю на  деревья,  издалека  доносятся  обрывки  мелодии  вагончика
мороженщика. Делаю глубокий вдох.
   Правда в том, что жизнь моя не мед, да и у Джека характер - не сахар.
   Подумав еще немного, решаю усугубить свои мучения и добавляю: у Джека
характер не сахар, поэтому и жизнь моя - не мед.
   Наверное, я действительно так думаю, потому что не  уверена,  суждено
ли мне провести с ним остаток своих дней. Может быть,  это  нормально  в
начале отношений, но все равно страшно. Я так  долго  ждала  нормального
парня, что потеряла ощущение  реальности  происходящего.  Мне  казалось,
что, как только у меня наконец появится подходящий  мужчина,  все  сразу
встанет на свои места. Любовь. Замужество. Дети.
   Но Джек - не тот  парень,  о  котором  я  мечтала,  он  не  Идеальный
Мужчина.
   Наверное, ОН всего лишь плод моего воображения.
   А в реальной жизни у меня есть Джек. Да, Джек - настоящий, из плоти и
крови, но не идеал. В его характере есть черты, которые меня раздражают.
И их хватает, можно даже составить список.
   1. Он самовлюбленный.
   Мысленно вычеркиваю эту строку из списка. Я не совсем права. Ну да, у
Джека есть привычка приподнимать подбородок и поворачиваться  к  зеркалу
то одной щекой, то другой, как  будто  он  в  рекламе  пены  для  бритья
снимается. Дурацкая привычка, но это еще не значит, что он самодовольный
болван.
   2. Он какой-то нелепый.
   3. Инфантильный. Он пердит и думает, что  это  смешно,  а  выходя  из
душа, покачивает яйцами. А еще дуется, если все идет  не  так,  как  ему
хочется. Правда, я тоже не эталон адекватного взрослого поведения.
   4. Ноги. Каждый раз,  как  только  я  начинаю  засыпать,  он  дергает
ногами. Знаю, что это от нервов, но мне все равно неприятно.  Еще  хуже,
если он при этом касается моей ноги, - у него неухоженные ступни. Почему
мужчины не подпиливают ногти на ногах?
   5. Похоже, он больше предан своим друзьям, чем мне.
   6. Он зарабатывает рисованием голых красавиц.
   Брр.
   Итак, Джек - не идеал. Придется с этим смириться. Но нельзя же винить
его во всех своих несчастьях. Я сама виновата, что у меня такая  ужасная
жизнь. И пока я окончательно не замерзла, надо с ней разобраться.
   Иду вверх по Оксфорд-стрит, неизбежный момент  встречи  с  Элейн  все
ближе. Она не слишком рада  мне  -  сидит  суровая  за  своим  столом  в
кабинете  для  "личных"  разговоров,  куда  привела  меня  на  разборки.
Говорит, что я ее подвела и очень разочаровала.  Спрашивает,  как  можно
быть такой легкомысленной, и т. д. и т. п. Я стою, смиренно сложив  руки
перед собой, кивая в такт ее комментариям, извиняюсь поминутно и  вообще
стараюсь выглядеть как можно более кроткой.  В  конце  концов  словесный
поток Элейн иссякает.  Она  тушит  сигарету  в  горшке  с  искусственной
пальмой, там уже валяется не меньше десяти окурков, - видно, день у  нее
тоже не задался.
   - Эми, все очень серьезно, - говорит она, втягивая рябые щеки и  явно
обдумывая  мое  наказание.  Плотный  слой   темного   тонального   крема
заканчивается  на  подбородке,  дальше  начинается  белая   шея.   -   В
сложившихся обстоятельствах я не могу устроить тебя на другое место.
   Первые ноты скорби зазвучали в моей  голове,  как  только  я  подняла
взгляд и посмотрела ей в глаза,  но  теперь  похоронный  марш  грянул  в
полную силу.
   Элейн и понятия не имеет, что ее последние слова внесли окончательную
ясность в мою жизнь. Она продолжает что-то говорить, но я не слышу.
   Все вдруг встало на свои места. Ключевое слово:  устроить.  Элейн  не
может меня никуда устроить.
   Я поражена, что лишь теперь поняла, во что  превратилась  моя  жизнь.
Только познакомившись  с  Элейн,  я  начала  к  ней  подлизываться.  Но,
несмотря на  все  свои  улыбки  и  старательность,  я  знала,  что  буду
использовать ее. Временная работа была лишь привалом на пару недель -  я
хотела разобраться в своей жизни, а потом исчезнуть и бросить Элейн.  Но
спустя недели, месяцы, а теперь уже и  годы  Элейн  все  еще  была  моим
работодателем. Я с легкостью позволила  ей  распоряжаться  моим  рабочим
временем, мне стало лень думать самой.  Когда  это  произошло?  В  какой
момент я решила положиться во всем на нее?
   Делая вид, что независима, что выше всего этого и сама устраиваю свою
жизнь, я пренебрежительно относилась к работе, к людям, с  которыми  мне
приходилось встречаться, к той же Элейн. Но на деле  больше  всего,  как
оказалось, я презирала саму себя.
   И это пора прекратить. Стою здесь, как провинившаяся  первоклассница,
и понимаю, что Хел была права. Я плыву по течению,  я  использую  Джека,
чтобы чувствовать себя любимой. Жизненная позиция?
   Хилая.
   Но больше я с этим мириться не стану. Хватит. Может, мне  и  не  дано
справиться с коммутатором,  но  я  способна  на  большее.  Пора  учиться
независимости.
   Эми Кросби, бери жизнь в свои руки.
   Успокоив Элейн, выхожу из здания, покупаю себе  шоколадный  батончик,
журнал, сажусь на автобус и еду  домой.  По  дороге  развлекаюсь  тестом
"Насколько хорошо ты знаешь своего парня" и не знаю  точного  ответа  на
большинство вопросов. Выбираю наугад. Подсчитываю баллы. Результат:  "Ты
пока не доверяешь ему. Проводи с ним больше времени, постарайся  узнать,
что  он  действительно  любит.  Если  в  основе  ваших  отношений  будут
искренность и честность, вы будете отличной парой".
   Все эти тесты, конечно, полная  чушь,  но  настроение  уже  не  такое
радужное. Придя домой, раздеваюсь, принимаю душ и звоню Джеку.
   - А ты сегодня  рано  вернулась,  -  говорит  он,  зевая.  -  Подожди
минутку. - Трубку прикрывают рукой, я  слышу  какое-то  шуршание.  Через
пару секунд он снова на связи. - А ты почему не на работе?
   - С работой не вышло. Но есть и хорошая новость - я  туда  больше  не
вернусь. А у тебя на сегодня какие планы?
   Ты звонишь своему парню, когда он этого не ждет. Судя по его  голосу,
он не слишком рад тебя слышать. Тогда ты:
   А) решаешь, что он чем-то занят и поэтому рассеян;
   Б) спрашиваешь его, в чем дело;
   В) подозреваешь, что он сейчас с другой.
   - Так, хотел немного поработать. Может, скоро загляну к тебе, если ты
будешь дома.
   Вариант в) я даже не рассматриваю, с  самого  начала  уверена  в  а).
Правда-правда.
   Никогда не думала, что быть чьей-то девушкой так сложно.  Сколько  же
на это уходит времени! У меня теперь постоянно готовность номер  один  -
на всякий случай. На всякий случай  -  вдруг  мы  сегодня  встретимся  с
Джеком - я почти ежедневно брею  подмышки,  ноги  и,  как  следствие,  -
страдаю от щетины; подравниваю над  унитазом  волосы  на  лобке,  и  это
ужасно, потому что они ни в какую потом не смываются; без  конца  стираю
свой единственный нарядный пододеяльник, вместо того чтобы  сменить  его
на  страшненький  в  цветочек;  регулярно  пополняю  запас  продуктов  в
холодильнике,  хотя  раньше  обходилась  китайской  лапшой  и   тостами;
постоянно ношу белье, которое не стыдно показать.
   Последний пункт причиняет наибольшие  хлопоты.  Раньше,  до  нашей  с
Джеком эры, я не  задумываясь  могла  натянуть  свои  серенькие  дырявые
трусищи и такой же колоритный  лифчик.  Еще  у  меня  была  значительная
коллекция старых "стрингов", больше напоминающих мятую туалетную бумагу,
нежели белье.
   Как-то  я  прочла  статью  о  незамужних  девушках,   которые   носят
сексуальное белье для собственного  удовольствия.  Чушь!  По-моему,  они
либо отчаянно хотят секса, либо патологически богаты. Во всяком  случае,
среди моих знакомых таких нет. И я не знаю  ни  одной  девушки,  которая
согласилась бы отдать свои старые трусы в фонд помощи бедным, даже  если
бы в мире случился острый кризис нехватки трусов.
   Вообще, не понимаю, зачем я так  убиваюсь  в  отделе  нижнего  белья.
Позавчера в саду Джека видела белье, которое сушилось после стирки. И  в
том числе пару заношенных "семеек". Так что он тоже не без греха.
   Но я решила быть на высоте и на прошлой неделе,  прихватив  кредитку,
пошла по магазинам. В разгаре шопинга меня отловила громогласная  усатая
женщина.
   - Какой у вас размер груди, милочка? - вопросила она.
   - 34В, - ответила я, складывая руки на  груди,  как  будто  попала  в
передачу "скрытая камера".
   - Не может быть! У вас не меньше 32D,  если,  конечно,  такие  вообще
встречаются!
   Она втиснулась в кабинку  и  принялась  измерять  меня  сантиметровой
лентой.
   - Как я и говорила, - кивнула усатая дама удовлетворенно.
   32D! С тех пор как у меня выросла грудь, я всегда носила  34В.  Когда
это я успела превратиться в грудастую секс-бомбу?
   Надеваю свой новый буфергальтер, запихиваю все внутрь. Да, тесновато.
Растерянно смотрю в зеркало.
   Что еще надеть?
   Как одеться на выход - понятно, но вот в чем ходить  дома?  Обычно  я
хожу по дому в легинсах и безобразной футболке,  но  сегодня  же  придет
Джек. Как мне предстать пред ним в будничной обстановке?
   Одеться сексуально?
   Нацепить обычные домашние лохмотья?
   Расфуфыриться?
   В результате надеваю трусики от Келвина Кляйна и белую майку.
   Долго накладываю макияж, чтобы  выглядеть  совершенно  ненакрашенной,
прибираюсь в квартире, потом брожу по кухне. Думаю,  не  приготовить  ли
что-нибудь...  Нет,  не  приготовить.  Потому  что  наверняка  блюдо  не
удастся, а неудач с меня на сегодня  хватит.  Я  другая  -  обновленная,
независимая. И Джеку пора об этом узнать.
   Крашу на ногах ногти, смотрю телевизор и  жду  его  прихода.  К  тому
времени, когда он звонит в дверь, я  уже  успела  задремать.  Вытаскиваю
куски ваты, зажатые между пальцами, и спешно  нажимаю  кнопку  домофона.
Слышу, как он поднимается по лестнице, и меня охватывает волнение.
   - Привет, - говорю я, выглядывая из двери, как только он появляется в
поле зрения.
   Он целует меня и улыбается, кинув взгляд на мои трусы:
   - И больше ты ничего не наденешь?
   - Надену, конечно, - запинаюсь я. - Я как раз...  -  и  показываю  на
спальню.
   - Тогда не буду тебя задерживать.
   Он  меня  разоблачил.  Исчезаю  за  дверью,  стремясь  спрятать  свои
покрасневшие щеки.
   - Может, сходим куда-нибудь? - говорит он, входя  в  гостиную.  Берет
пульт от телевизора и переключает каналы.
   - Я не против.
   Рывком открываю дверь шкафа и роюсь в  поисках  джинсов;  слышу,  что
сначала Джек включает какую-то телеигру, потом новости,  останавливается
на футболе. Мне кажется, что он собирается смотреть, но Джек  отрывается
от телевизора, идет в спальню и садится на кровать.
   - Не хочешь надеть вчерашнее платье? -  спрашивает  он.  -  Тебе  оно
очень идет.
   - Конечно!
   Срываю платье с плечиков, поворачиваюсь к  нему  спиной  и  стаскиваю
майку. Вдруг понимаю, что он стоит позади меня. Чувствую  его  губы.  Он
поднимается поцелуями вверх, и я слышу его дыхание у самого  уха.  Потом
он обхватывает мой новый 32D.
   - Хотя... - шепчет он.
 
*** 
 
   Уже темно. Иду на кухню, достаю из холодильника бутылку  вина  и  ищу
спички. Спотыкаясь в темноте, пытаюсь зажечь свечи.
   - А почему ты свет не включаешь? - спрашивает Джек, глядя на  меня  и
открывая вино.
   - Потому что терпеть не могу эту комнату. Тут нужен ремонт, но у меня
пока руки не доходят.
   - И что ты с ней хочешь сделать?
   - Не знаю, надо что-то  поменять.  Теперь,  когда  у  меня  появилось
свободное время, обязательно придумаю что-нибудь.
   Мы лежим на одеяле, наши голые руки и ноги сплелись в темноте.
   - Откуда  у  тебя  вдруг  появилось  столько  свободного  времени?  -
спрашивает он.
   Я рассказываю Джеку все, что со мной  сегодня  произошло,  и  он  так
смеется, что проливает вино мне на живот. Наклоняется,  слизывает  вино,
потом, упершись подбородком в мой живот, смотрит на меня.
   - Меня однажды тоже уволили, - говорит  он,  -  если  тебе  от  этого
станет легче.
   Не могу себе представить, чтобы  Джека  вышвырнули  с  работы,  -  он
слишком крут. Оказывается, работая в галерее,  он  поменял  замок  после
взлома. Ну а потом заявился его босс, взбесился, что не смог  попасть  в
свое собственное заведение, и указал Джеку на дверь.
   - И что ты сделал?
   - Ушел. И это лучшее, что со мной случилось, правда,  -  говорит  он,
опираясь на локти и снова облизывая мне живот. - Я  многое  после  этого
понял. Понял, что хочу быть художником  и  должен  приложить  все  силы,
чтобы это произошло.
   Я глотнула вина.
   - Знаешь, меня это заводит.
   - Что? - спрашивает он.
   - То, что ты добился успеха в живописи.  Отчасти  поэтому  ты  мне  и
нравишься.
   Джек издает недовольный стон и утыкается мне  в  шею  лицом.  Обожаю,
когда он такой робкий. Не могу устоять и обнимаю его.
   - Но мне-то что делать? - спрашиваю я.
   - Само собой решится, - отвечает он, - я точно знаю. А если ничего не
подвернется, то ты упакуешь чемоданы и  я  возьму  тебя  в  кругосветное
плавание.
   - Хм, тогда я, пожалуй, не стану рассылать резюме, - смеюсь я.
 
*** 
 
   Как ни соблазнительно звучали  слова  Джека,  я  все-таки  напечатала
резюме. Всю следующую неделю я выясняла названия и  адреса  компаний,  в
которых  успела  поработать,  и  оттачивала  дальнейший  план  действий.
Удивительно,  но