должал наблюдать за Лайзой, одновременно обращаясь  со  значительно
менее теплыми приветствиями к Дьюкам. Подчеркнуто холодно Бобби поздоровался
с Питером Дьюком, на котором были безупречный синий блейзер и белые брюки.
   Если Джо Энн и задела относительно равнодушная встреча, то она  никак  не
собиралась этого показывать.
   - Извините, мы задержались, сенатор. Это все из-за Питера. Вы же  знаете,
какой он тщеславный. Одевается гораздо дольше меня.
   И Лайза, и Бобби рассмеялись при этих словах.  Вид  у  Питера  Дьюка  был
такой, словно он только что получил  приглашение  нести  гроб  на  похоронах
товарища. Лайза тут же прекратила смеяться, потому что заметила, что  объект
остроты вовсе не разделяет веселья, в то время как Бобби продолжал хохотать.
Она тут же сделала выводы. Компания  будет  далеко  не  дружеская.  Холодная
война между Бобби и Питером Дьюком явно находилась в самом разгаре. Джо  Энн
в лучшем случае занимала нейтральную позицию, но, скорее всего, была склонна
выступать против супруга. Для самой Лайзы Бобби, казалось, уже стал  больше,
чем союзником, а отношение к ней Джо Энн было  отнюдь  не  доброжелательным,
если судить по уловке с одеждой. К черту. Она  рассчитывала,  что  сложности
для нее будут связаны только с общением с незнакомыми. Но теперь стало ясно,
что центр схватки находится именно здесь, за этим столом.
   При появлении официанта с вином установилось хрупкое  перемирие.  Длилось
оно недолго.
   Бобби повернулся к Лайзе, внимательный, заботливый.
   - Это шампанское прекрасно идет с апельсиновым соком, но одно  шампанское
я бы пить не стал.
   От произнесенных им слов почему-то не веяло снобизмом. По  крайней  мере,
так показалось Лайзе. Для нее  шампанское  было  дорогим  шипучим  напитком,
который пьют по праздникам. Однако можно было предположить, что такие  люди,
как Бобби, очевидно, употребляют  шампанское  постоянно  и  вполне  способны
отличить один сорт этого напитка от другого.
   - Если уж на то пошло, то я вообще бы  не  пил  его,  ни  с  апельсиновым
соком, ни без, - чопорно сообщил  Питер  Дьюк  и  с  кислым  самодовольством
оттопырил губу.  -  От  этой  испанской  мочи  потом  бывает  самое  мерзкое
похмелье. Следующий день можно считать пропавшим. Я бы  предпочел  "Кровавую
Мэри", Лайза.
   Его замечание говорило о многом. В доме  Дьюков  шампанское  всегда  было
французским, неизменно из сортов винограда одного  периода  -  на  настоящий
момент 1971 и 1973 годов - и самых  лучших  марок:  "Крюг",  "Луи  Редерер",
"Боллинжер". Бутылка испанского "Кордорниу", поданная на поздний  завтрак  в
воскресенье в клубе "Поло и кантри" в Палм-Бич, для  винных  погребов  Дьюка
значила бы то же самое, что таракан в баночке с кремом для лица.
   Цель Питера Дьюка заключалась не только в том, чтобы утвердиться  в  роли
знатока. Он подразумевал, что Бобби Стэнсфилд не только  простой  обыватель,
но к тому же и нищий. Стэнсфилду не по средствам избегать тяжелых  похмелий.
Он готов пить дерьмо и забивать вкус этого дерьма апельсиновым  соком.  Этот
тонкий намек был всеми хорошо понят. Дьюки могли купить Стэнсфилдов в  любое
время дня и ночи.
   Бобби принял это к сведению.  Тем  не  менее,  политиков  такого  калибра
нельзя достать теми дротиками, которые бросал Питер Дьюк.
   - Вероятно, Питер, тебе необходимо быть в форме завтра утром.
   Безобидное, на первый взгляд, замечание Бобби Стэнсфилда  было  столь  же
невинно, как  чикагский  политикан,  подсчитывающий  долларовые  банкноты  в
прокуренной комнате.
   Лицо Питера Дьюка покраснело,  когда  до  него  дошел  смысл  издевки.  В
последние дни утро у него начинаюсь поздно, и перед ним возникала  проблема,
чем заполнить пару часов  перед  тем,  как  подходил  срок,  когда  прилично
начинать надираться снова. Имело пределы и  время,  уходящие  на  телефонный
разговор с брокером по поводу произошедших накануне  подвижек  на  рынке,  в
результате которых Дьюк становился на несколько миллионов богаче или беднее.
   Джо Энн подлила масла в огонь, открыто рассмеявшись.
   - Видишь ли, Бобби. Любое утро бедного  Питера  можно  считать  пропащим.
Думаю, здесь дело не в качестве тех напитков, которые он употребляет, а в их
количестве;
   Лайза сдержала смех. Она уже знала  цену  Питеру  Дьюку.  Он  представлял
собой ленивую и надутую бездарь, наиболее значительным  достижением  которой
было появление на свет Божий. У него были лишь деньги.
   Реакция Питера превзошла все  ожидания.  Сначала  совершенно  переменился
цвет его лица. На скулах появились двойные красные пятна, похожие  на  пятна
крови самурая, сделавшего  себе  харакири.  Затем,  швырнув  смятую  льняную
салфетку на стол перед собой, он внезапно поднялся, и  от  резкого  движения
загремели фарфор и приборы.
   - Послушай ты, драная корова. Не смей больше так со  мной  разговаривать.
Особенно перед этой своей любовницей из  спортзала  и  каким-то  потрепанным
политиканствующим позером.
   Говорил Питер не самым громким голосом, однако на расстоянии  в  двадцать
футов все, у кого уши не были заложены ватой, услышали его речь. Засим Питер
удалился  с  поля  боя.  Повернувшись  спиной  к   удивленной   троице,   он
прошествовал из переполненного посетителями ресторана, не удостоив  внимания
двух-трех приятелей, которые пытались заговорить с ним над ходу.
   На некоторое время шум голосов стих. Но ненадолго.
   Завсегдатаям Поло-клуба были не в диковинку подобные сцены.
   Много принял? Застукал кого-то с женой? Кокаиновый заскок? Да что угодно.
Через несколько секунд они вновь сосредоточили внимание на своих делах.
   - Извините. Не знаю, что это на Питера напало в последнее время. Он  стал
чертовски развинченным.
   - Козел он, - просто  сказал  Бобби,  и  Лайза  была  более  чем  склонна
согласиться с ним.
   В качестве жеста солидарности все они заказали шампанского с апельсиновым
соком.
   -  Итак,  Лайза,  закажем  что-нибудь  для  тебя  поесть.  Все  эти  твои
тренировки сжигают массу калорий.
   Бобби  Стэнсфилд  встал  и  подвинул  Лайзе  кресло.  Джо  Энн   пришлось
усаживаться самой, и впервые на  ее  лице  отразилось  неудовольствие.  "Эй,
погоди-ка, - казалось, было написано на нем.  -  Эта  провинциалочка  -  мое
творение. Смотри, но руками не трогай и не забывай, что главная здесь я".
   Бобби и Лайза совсем не замечали ее неудовольствия, и оба уже  находились
в таком состоянии, что, заметь они это, им было бы все равно.  Что  касается
Лайзы, то она от Бобби ничего не требовала, и любое его действие  ее  вполне
устраивало. Однако сам Бобби не привык к пассивности. С того момента, как он
впервые увидел эту прекрасную  девушку,  в  нем  проснулись  все  его  самые
могучие инстинкты охотника. Конечно же, у него был  большой  опыт  по  части
соблазнения, однако Бобби не  ЗНАЛ,  насколько  искушенной  является  Лайза.
Поэтому он отпустил тормоза и взял на вооружение  все  свое  стэнсфилдовское
очарование, даже не подозревая, насколько избыточны в данном случае были его
усилия.
   Для него были очевидны несколько истин.  Во-первых,  с  социальной  точки
зрения,  Лайза  очутилась  не   в   своей   весовой   категории.   Об   этом
свидетельствовал ее наряд, и это подтверждали ее манеры. Но в  то  же  время
она  вела  себя  вполне  непринужденно.  Может  быть,  временами  не  совсем
уверенно,  но,  во  всяком  случае,  не  ретировалась   от   окружавших   ее
тяжеловесов. К тому же, Лайза, без сомнения, обладала некой стихийной силой,
что создавало вокруг нее определенную ауру. Эта  девушка  не  испугается  ни
людей, ни условностей,  ни  самой  жизни.  Такие  всегда  привлекали  Бобби.
Большинство политиков в душе авантюристы.
   Стоя в очереди возле роскошного буфета, накрытого на огромном  Т-образном
столе, Бобби покровительственно вел Лайзу через светское минное поле.
   - Главное - провести несколько  разведок.  Начни,  наверно,  с  холодного
овощного супа, а затем переход к моллюскам. Эти крабы просто  восхитительны.
Некоторые просто наваливают их себе на тарелку; а венчают блюдо  ростбифа  с
яблочным пирожком.
   В Джо Энн, находившейся за его спиной,  нарастало  раздражение.  Она  уже
потеряла сегодня мужа. А теперь складывалось впечатление, что она  теряет  и
одну из самых очаровательных девушек, которых ей приходилось встречать.
   Пришло время немного напомнить о своих полномочиях и щелкнуть  кнутом  на
арене. Джо Энн оглянулась в поисках подходящего субъекта.
   Мимо  спешил  маленький  человечек,  несколько   напоминающий   школьного
учителя. Джо Энн, словно змея моментально обвила его единственную руку.
   - Джон, как я рада видеть вас. Должна вас представить моей новой находке.
Лайза, это лорд Каудрей. Он является членом  совета  управляющих  и  состоит
везде, где только можно состоять. Ты, наверно,  слышала  о  Каудрей-парке  в
Англии? Это поистине Мекка любителей поло.
   Лайза протянула руку. Она никогда не слышала о Каудрее, никогда  не  была
знакома раньше с английским лордом, и ей вовсе не нравилось представляться в
качестве "новой находки" Джо Энн.
   Джо Энн продолжала сыпать соль на раны, мило щебеча:
   - Да, Лайза владеет маленьким гимнастическим залом в Уэст-Палме.  Мы  все
туда ходим тренироваться.
   Взгляд Джона Каудрея под очками стал затравленным. Он был едва  знаком  с
Джо Энн Дьюк, и то, что он знал о ней, ему не очень-то и нравилось.  Вежливо
кивая, он проронил пару ничего не значащих слов, прежде чем ретироваться под
благовидным предлогом.
   Боби Стэнсфилд, занятый тарелками, не заметил этой беседы,  однако  Лайза
почувствовала, как ее с головой накрыла покровительственная  волна,  которую
гнала Джо Энн. По каким - то причинам женщина, которая пару дней назад  чуть
было  не  соблазнила  ее,  теперь  явно  ее  ненавидела.   Лайза   внутренне
приготовилась к обороне. Было совершенно очевидно,  что  Джо  Энн  -  весьма
опасная дама. За столом Бобби Стэнсфилд был на седьмом небе.  -  Мне  всегда
кажется, что народ здесь не чувствует главного. Мне нравится  бывать  здесь,
чтобы смотреть поло, а не треклятых людей. Не понимаю, все  вырядились,  как
на парад мод. Так вот, мы  с  тобой,  Лайза,  поступили  правильно.  Просто,
приятно и легко - удобно. Именно так и надо одеваться в такую погоду.
   - О, мне посоветовала так одеться Джо Энн. И я  ей  очень  благодарна,  -
проговорила Лайза с невинностью змеи Бобби  посмотрел  на  Джо  Энн  сначала
недоверчиво, а затем с насмешливым интересом. Явно какие-то женские игры.
   Джо Энн, которая напоминала манекенщицу, сошедшую с подиума после  показа
коллекции парижских мод, ответила ровным взглядом. Туше.
   -  Сенатор,  Джо   Энн,   позвольте   заметить,   вы   выглядите   просто
очаровательно. Как ваши дела?
   - Привет, Мерв, - откликнулся Бобби. - Дали себе возможность отдохнуть  в
выходные? Я думал,  что  звезды  телеэкрана  заняты  деланием  денег,  чтобы
позволить себе отдохнуть.
   Мерв Гриффин добродушно рассмеялся. Он одним из первых проник в Поло-клуб
с помощью денег.
   - Вы правы, сенатор. Я, кстати, как раз сейчас на работе. Приехал просить
вас участвовать в шоу. Нам нужен классный актер, чтобы поднять рейтинг.
   Мужчины рассмеялись. Шуткой это было лишь наполовину.
   - Знаете, Мерв, человек, который вам необходим, сидит рядом. Лайза Старр,
это Мерв Гриффин.
   - Знаете что, сенатор, женитесь на ней, и  мы  вас  пригласим  на  парное
выступление. Идет?
   Лайза почувствовала, как краска бросилась ей в лицо.
   Бобби откинул голову, и раздался знаменитый стэнсфилдовский хохот.
   - Что ж, видно, так  и  следует  поступить.  Придется  договориться.  Что
скажешь, Лайза? Согласна выйти за такого убежденного старого холостяка,  как
я?
   Лишь на секунду удивившись, Лайза поняла, что да, именно этого она  бы  и
хотела.

Глава 7

   На лбу Питера Дьюка совершенно явственно начала  пульсировать  вена.  Джо
Энн видела такое раньше только один раз, и это было предзнаменование.
   - Я скажу тебе, чего хочу! Чего я точно хочу! - орал он готовым сорваться
голосом. - Я хочу получить развод, и как можно быстрее!
   Для Джо Энн Дьюк существовало не так уж  много  грязных  слов,  но  слово
"развод", без сомнения, было из их числа.  Развод  с  Дьюком.  Это  поистине
неприлично. Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
   Далекий голос, вероятно ее, произнес:
   - О, не глупи, Питер. Если возникла какая-то проблема, то мы ее решим. Мы
же всегда решали их раньше.
   - Ты шлюха, Джо Энн. Ты знаешь это. Ты была проституткой, когда подцепила
меня, и ты осталась проституткой до сегодняшнего дня. Я хочу положить  всему
конец, и сделать это теперь же. Ты слышишь?
   Джо Энн с усилием пыталась осмыслить катастрофическое заявление,  которое
доводилось до ее сведения. Если  судить  по  количеству  децибел,  то  Питер
говорил всерьез. И тот факт, что сейчас  десять  часов  утра,  означал,  что
Питер еще не пьян.
   Джо Энн попыталась все сгладить. Раньше это ей удавалось. Но  не  теперь.
Она выдавила из себя неискренний смех.
   - Ты без меня пропадешь. Ты же  знаешь  это.  Сидя  на  краешке  огромной
кровати, Джо Энн томно натягивала шелковый чулок.
   Питер Дьюк сделал два шага  в  сторону  жены  и  навис  над  ней,  словно
беспощадная гора ненависти. Брызгая слюной,  он  принялся  заплетающимся  от
злости языком осыпать ее оскорблениями.
   - Ты грязная сучка! С чего ты вообразила, будто мне нужна? Ты  мне  нужна
не больше, чем рак мозга. Я тебя раздавлю, как таракана,  потому  что  ты  и
есть таракан. Я тебя уничтожу.
   Он  был  готов  ударить  ее.  Джо  Энн  были  знакомы   признаки   этого.
Проститутки, которые  заботились  о  своем  внешнем  виде,  умели  правильно
угадывать намерения своих клиентов.
   Она вообще ничего не сказала.
   - А когда я избавлюсь от тебя, то смогу жениться на женщине, которая  так
же безгрешна и чиста, как ты омерзительна.
   Питер сделал шаг назад, и по его  довольному  лицу  расплылось  выражение
неприкрытого презрения.
   Джо Энн пыталась подобрать слова. Она почти не  верила  своим  ушам.  Это
крайне опасно. Другая женщина? Кто, какая, откуда?
   - У тебя кто-то есть? - удалось ей наконец произнести.
   Питер злобно улыбнулся.
   - Памела Уитни. Мы любим друг  друга.  Ты  слишком  увлеклась  развратом,
чтобы заметить это.
   Боже! Больше Джо Энн не могла этого  вынести.  Памела  Уитни.  Рожа,  как
пончик, задница, как рыхлый пудинг, родословная - длиной с  дорогу  на  край
света. Конечно же, все  сходится.  Династийный  брак,  как  у  средневековых
принцев. Ты берешь мою дочь, и мы объединяем наши королевства. Смутно, через
дымку ужаса,  Джо  Энн  начала  различать  кошмар,  замаячивший  перед  нею.
Объединившись, Уитни и Дьюки сожрут ее на завтрак. Вместе они наберут больше
адвокатов, чем их служит в министерстве  юстиции.  Ей  повезет,  если  после
развода у нее останется хотя бы роскошное  нижнее  белье,  которое  было  ее
единственным материальным вкладом в семейное имущество.
   - Послушай, Питер, мне кажется, нам надо поговорить обо всем этом.
   - Мы уже говорим, дорогуша. По крайней мере, я об этом говорю с тобой.  А
из того, что скажешь ты, меня вряд ли многое заинтересует.
   Джо Энн не знала, что и делать. Ей необходимо было пустить  пробный  шар,
чтобы понять, насколько плохи ее дела.
   - Мне кажется, для развода необходимо какое-то соглашение.
   Голос у нее звучал далеко не уверенно.
   - Совершенно верно, соглашение необходимо. Хочешь знать,  какое?  Я  тебе
прямо сейчас могу  сказать.  Ты  пакуешь  чемодан,  причем  только  один,  и
вызываешь такси, - после чего вылетаешь к чертям собачьим вон из моей жизни,
обратно в ту канаву, откуда ты приперлась. Понятно? Может быть -  но  только
может быть, - если ты  действительно  будешь  вести  себя  очень  хорошо,  я
разрешу тебе забрать "мерседес".
   Настала очередь смеяться Джо Энн.
   - Ты, должно быть, шутишь, Питер. Ты же знаешь, что мы живем не в мрачном
средневековье и не в Саудовской Аравии. Если я уйду, то не с пустыми руками.
   Ты хоть понимаешь это? Я твое чертово состояние обрежу по колено.
   - Ха!
   В это язвительное восклицание Питер  Дьюк  вложил  все  презрение,  какое
только существует в мире. У него был вид человека, у которого на  руках  все
козыри.
   - Разве это решает не суд? Флоридский суд. А если еще точнее, то окружной
суд Палм-Бич. Ты понимаешь, что это означает, Джо  Энн?  Дьюки  здесь  живут
давно. У них есть кое-какие могущественные друзья,  а  в  этой  части  света
старые друзья сцепляются ближе, чем сношающиеся собаки, - или  ты  этого  не
заметила?  Когда  я  сказал,  что  изничтожу  тебя,  я   не   шутил.   Самое
замечательное, что ты преподнесла мне эту возможность сама, на блюдечке.
   Более злобного смеха Джо Энн слышать не приходилось. О чем это  он,  черт
возьми?
   - Да, сэр, мне, несомненно, хотелось бы ознакомить вас с содержимым сейфа
старины Бена Карстерса. Более смачного досье для прочтения не найти. Если  у
меня когда-нибудь кончатся деньги, то я пойду и просто опубликую  его.  Оно,
наверное, стоит миллионы.
   Джо Энн пронзило жуткое подозрение.
   - Какое досье? Ты за мной следил?
   Уже задавая этот вопрос, Джо Энн знала, что  ответ  будет  положительным.
Боже! Как же она могла быть такой дурой? Она-то думала, что  ведет  надежную
игру, скрыла свое прошлое, избегает гетеросексуальных связей, которые всегда
рассматривались как опасные. Она слышала металлический щелчок  в  телефонной
трубке,  пустоту,  когда  говорила  по  телефону.  Питер  подключил  к  нему
подслушивающее устройство! В течение многих месяцев  все  ее  тайные  беседы
записывались на пленку.
   -  У  меня  есть  письменные   записи   твоих   бесед,   от   которых   у
семидесятилетнего судьи отвалится вставная челюсть. Клянусь,  я  думал,  что
старина Бен кончит прямо в штаны, когда он слушал твое сюсюканье с этой Мэри
д'Эрлангер. А еще есть и фотографии, как  вы  с  ней  парочкой  выходите  из
"Бразилиан корт", - черт, мне в свое  время  доводилось  видеть  затраханных
баб, но у вас вид был такой, будто вам нужны костыли. В общем, мне почему-то
кажется, что суд не отнесется слишком снисходительно к твоим притязаниям  на
мое состояние.
   Конечно же,  он  прав.  Прав  кругом.  Но  внезапно  Джо  Энн  это  стало
совершенно безразлично. Она уже обошла бедного Питера на голову. Она  всегда
опережала его. Решительная и насквозь  холодная,  как  лед,  Джо  Энн  точно
знала, как она поступит.

***

   - Ну Господи, ну как он выглядит? Казалось,  Мэгги  сейчас  взорвется  от
любопытства. Лайза наклонилась и подняла ногу так, будто это был  совершенно
посторонний предмет. Прижав правое  колено  к  щеке,  она  выпрямила  его  и
направила большой палец ноги прямиком в потолок. Совершая эти движения,  она
задумалась над вопросом Мэгги.
   - Кажется, я влюбилась, - рассмеялась Лайза.
   - О,  это  понятно.  Разумеется,  влюбилась.  Но  как,  черт  возьми,  он
выглядит?
   - Ну, если хочешь, чтобы я  говорила  серьезно,  то  давай  подумаем.  Он
невероятно красив,  что,  собственно,  и  не  новость,  я  полагаю.  Добрый,
несколько чувствительный. Знаешь, с таким легко. Можно сказать,  что  с  ним
чувствуешь себя надежно. О, и он  веселый,  очень  веселый  -  и  невероятно
самоуверенный. Знаешь, из тех, что никому спуску  не  дают.  Он  так  отбрил
этого Питера Дьюка. Провернул его через мясорубку.
   Мэгги склонилась вперед. Этого было недостаточно.
   - Но он такой заинтересованный? Он собирается  тебе  позвонить,  в  конце
концов? Вы о чем-нибудь условились?
   Лицо Лайзы приняло задумчивое выражение.
   - Может, и позвонит. Я уверена, что понравилась ему. Но я просто не знаю,
есть ли у него время. Он с ног сбивается.
   Лайза вывернула ногу, отодвинулась от края  стола  и  уперлась  стопой  в
поясницу.
   С завистью посмотрев на подругу, Мэгги вновь принялась за свое.
   - Послушай, малышка. На это времен