заставляла  вспоминать   все   до   мельчайших
подробностей. Хотя у меня был отец. Моя мать снова вышла  замуж,  когда  мне
было четыре года, и мой отчим Джон  Кэри  относился  ко  мне  как  к  родной
дочери. Я и мои старшие брат и сестра, Марк и Эшлинн, носили его  фамилию  и
называли папочкой. У него  было  четверо  детей  от  первого  брака,  и  они
регулярно гостили у нас. Я и Мишель  всегда  были  очень  близки.  Отец  был
майором и вышел в отставку пять лет назад. Они с мамой живут во  Флориде.  Я
росла на армейских базах по всем Соединенным Штатам, Западной Германии  и  в
Зоне Панамского канала. Мы переезжали почти каждые два года.
   - Вы настоящая цыганка, и счастливая к тому же.  Я  провел  свое  скучное
детство и юность  безвылазно  в  одном  мерзком  городишке  в  Мэриленде.  А
закончив школу, немедленно отправился автостопом по  стране  -  наверстывать
упущенное.
   - А я думаю, что это вам повезло, - тихо сказала Кортни. -  Я  ненавидела
переезды. Каждый раз уезжала с разбитым  сердцем.  Мне  так  хотелось  иметь
родной город, которого у меня никогда не  было.  И  сейчас  еще  хочется,  -
призналась она.
   - Так вот чем притягивает вас Эмери Харкурт? Мы оба точно знаем, что  это
не сексуальное влечение! Добрый старина Эмери происходит из семьи с корнями.
Харкурты жили в Виргинии с восемнадцатого века и получили  землю  в  дар  от
короля, как успел мне сообщить сэр  Эмери  вчера  вечером.  Это,  не  спорю,
глубокие корни, но базировать на них отношения совершенно...
   - Я не нуждаюсь в советах человека, который зарабатывает  на  жизнь  тем,
что сует нос в чужие дела и от любого рода обязательств бежит как от чумы, -
возмущенно прервала его Кортни.
   - Вы осуждаете меня. Цыганочка? И вас раздражает то, что  вы  вспыхиваете
как спичка, когда я дотрагиваюсь до вас, в то время как утонченный  Эмери  с
глубокими корнями оставляет вас совершенно равнодушной? Не  пытайтесь  этого
отрицать. Не  спать  с  человеком,  с  которым  вы  встречаетесь  годами,  -
неопровержимое  тому  доказательство.  Если  бы,  Боже  упаси,  я   с   вами
встречался, мы оказались бы в постели в первое же свидание.
   Кортни передернуло от его наглого заявления. Оно было таким  неожиданным.
Только что они вели вежливый разговор, сохраняя дистанцию, и вдруг он посмел
напомнить ей о том, что произошло вчера вечером. От этих воспоминаний Кортни
почувствовала, как тепло разливается по всему ее телу. Но  ведь  она  хотела
забыть обо всем!
   Он играет не по правилам! Кортни сердито посмотрела на Коннора.
   - Я считаю  ниже  своего  достоинства  отвечать  на  ваше  оскорбительное
замечание.
   -  Превосходно,  Кортни!  Вы  говорите  как   представительница   высшего
общества, урожденная Харкурт или Тримэйн. - Коннор  чувствовал,  как  в  его
душе поднимается гнев.
   Кортни тоже чувствовала, что вот-вот выйдет из себя.
   - Я никогда  не  притворялась,  что  принадлежу  к  высшему  обществу,  -
проскрежетала она. - Я из семьи военнослужащего с кучей детей,  где  никогда
недоставало  денег  или  места   для   всех   семерых.   Я   горжусь   своим
происхождением, но не стыжусь того, что хочу добиться чего-то лучшего.
   - И вы думаете, что найдете это с Эмери Харкуртом? - не унимался  Коннор.
- Милым, богатым, культурным,  с-глубокими-корнями-в-земле  Эмери?  Поверьте
моему опыту, Цыганочка. Харкурт не то, что вам надо.
   - Ну, уж точно и не вы!
   - А кто сказал, что я выдвигаю свою кандидатуру? Я не претендую на  место
мистера Правильного ни при вас,  ни  при  ком-либо  другом,  -  презрительно
возразил он так, будто сама мысль о том, что он хотел бы иметь с  ней  дело,
абсолютно нелепа.
   Но Кортни была не так глупа. Вчера вечером не только она одна  задыхалась
и дрожала от страсти. Ее  охватило  бешенство.  Ей  до  смерти  надоели  его
насмешки, его сарказм, его самодовольные ухмылки, когда она попадалась в его
словесные ловушки.
   - Неужели? Не пытайтесь притворяться, будто не хотите меня,  Коннор.  Вас
попросту раздражает то, что я предпочла вам милого, воспитанного Эмери.
   Она мысленно извинилась перед ничего не подозревающим Эмери  за  то,  что
использовала его как своего рода щит. К  счастью,  он  никогда  об  этом  не
узнает.
   -  Забавно.  -  Но  Коннор  не  смеялся.  -  Вы   предпочитаете   милого,
воспитанного Эмери? Ха! Я видел вас вместе за столом, когда мы  с  Кауфманом
явились на этот прием. Вам было до смерти скучно  с  мужчиной  вашей  мечты,
Цыганочка. Мне случалось видеть более счастливых людей  в  приемной  зубного
врача.
   Где он подцепил это "мужчина вашей мечты"? И сколько можно критиковать ее
отношения с Эмери Харкуртом! Ей уже надоело притворяться влюбленной в Эмери,
но, чем больше Коннор говорил об этом, тем труднее было сказать ему правду.
   - Я отказываюсь обсуждать эту тему с вами, - огрызнулась она. - Я  вообще
отказываюсь обсуждать с вами что бы то ни было. Лучше послушаю этого  идиота
ведущего и тех дебилов, которые звонят ему.
   Она включила радио. Коннор его тут же выключил.
   - Прекрасно! - Кортни сложила  руки  на  груди  и  гневно  уставилась  на
дорогу. - Это ваше радио. Если не хотите слушать, можете не слушать.
   Так, в молчании, они въехали в  Тенистые  Водопады.  На  окраинах  города
находились  большой  торговый  центр,  магазин,  работающий  круглые  сутки,
несколько  бензоколонок  и  довольно  обшарпанный  мотель,  все  примерно  в
полумиле друг от друга.
   Железнодорожные  пути  буквально  делили  город  пополам.  Неровные  ряды
обветшалых домов, скорее похожих на хижины, тянулись вдоль  дороги.  Нелепая
городская площадь имела удивительно  суетливый  вид.  Банк,  салон  красоты,
парикмахерская, маленькая больница и несколько  магазинов  были  открыты,  и
люди сновали туда-сюда по своим делам. Через большие чистые  окна  ресторана
гостиницы Кортни заметила довольно  много  посетителей.  Закрытый  кинотеатр
казался единственным пустым зданием в городе.
   - Не так плохо, как я ожидала, -  нарушила  молчание  Кортни.  -  Я  хочу
сказать, что люди выглядят нормальными и городок - просто обычный  маленький
городок.
   - Ну конечно. А что вы ожидали? Зловещее место, как в фильме ужасов?
   - Принимая во внимание, что здесь продают и покупают детей, - да. Вон там
Феррелл-маркет.  Согласно  инструкциям  Ноллера,  мы  должны  сделать  левый
поворот на Мапл-стрит. Дом миссис Мейсон - номер 26.
   - Миссис Мейсон с Мапл-стрит -  звучит  так  мило,  совсем  по-домашнему.
Кортни не удержалась:
   - А что вы ожидали? Миссис Ведьму из темного леса?
   Коннор восхищенно улыбнулся.
   - Не могли бы мы прекратить огонь и объявить перемирие, Цыганочка?  Я  не
думаю, что разумно явиться к миссис Мейсон заклятыми врагами.
   - Согласна. Хотя, скорее всего, это не имеет большого значения. Все,  что
интересует Уилсона Ноллера,  -  чек  за  ребенка.  Когда  он  сказал  нам  о
социальном работнике, который устроит отчет о домашних условиях, я  чуть  не
задохнулась. То есть он отдал бы ребенка кому угодно, у  кого  есть  деньги,
невзирая на их происхождение, душевное здоровье и.., нравственность.
   Эта ужасная мысль удвоила ее решимость покончить с предприятием Ноллера.
   Коннор мрачно кивнул.  Он  остановил  машину  перед  домом  номер  26  на
Мапл-стрит. Белый каркасный двухэтажный дом с большой  верандой  и  портиком
напоминал о старом Юге.
   -  Давайте  отбросим  нашу  враждебность,   чтобы   прикончить   Ноллера.
Договорились? - Коннор протянул Кортни руку.
   - Договорились. - Она вложила свою ладонь в его, и они крепко пожали друг
другу руки.
   - Я от всей души надеюсь, что вам будет здесь удобно, - сказала  дородная
миссис Мейсон. Она провела Коннора  и  Кортни  вверх  по  узкой  лестнице  к
какой-то двери в длинном темном коридоре и открыла ее. - Это одна из  лучших
комнат, только что отремонтированная.
   Кортни и Коннор вошли и огляделись. Хотя прихожая и коридор были  старыми
и обшарпанными, комната имела вид современного гостиничного номера - обои  с
яркими синими, зелеными и белыми полосками, пушистый зеленый  ковер  в  тон,
цветной телевизор на  столике.  В  ванной  комнате  сияли  новизной  большая
раковина и душ.
   Ванны не было. Кортни вспомнила свое обещание  уложить  Коннора  спать  в
ванну. И тут ее  взгляд  остановился  на  огромной  кровати  -  единственной
кровати в комнате - с покрывалом в цвет  обоев.  Она  не  смела  поднять  на
Коннора глаз.
   - Добро пожаловать в ваше временное пристанище вдали  от  дома,  -  бодро
щебетала миссис Мейсон. - Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне  знать.
Я люблю, когда мои молодые родители счастливы. Я вырастила пять своих детей,
так что не впадайте в панику. Мистер Ноллер приедет с ребенком через час. О,
вы, должно быть, на седьмом небе от счастья.
   У Кортни отвисла челюсть. Проблема кровати немедленно оказалась на втором
месте.
   - Ребенок? - с трудом выдавила она.
   - Какой ребенок? - спросил Коннор.
   - Ну, конечно, ваш ребенок! -  воскликнула  миссис  Мейсон.  Она  открыла
дверь, которую Кортни  ошибочно  приняла  за  стенной  шкаф.  Там  оказалась
маленькая комнатка, в которой стояли детская кроватка и пеленальный столик.
   Какое-то время оглушенные и потерявшие дар речи Кортни и  Коннор  стояли,
не шевелясь. Кортни первой пришла в себя и недоверчиво переспросила:
   - Ребенок будет сегодня? Через час? Миссис Мейсон утвердительно кивнула.
   - Я думаю, вам с мужем надо съездить в аптеку и купить пеленки,  молочные
смеси и одежду. Конечно, новорожденный не должен выглядеть как  картинка  из
модного журнала, - строго добавила она. - Я не считаю нужным  тратить  целое
состояние на одежду, ведь ребенок вырастет из нее через несколько недель.  И
цены в наши дни...
   - Уилсон Ноллер говорил, что мы должны здесь ждать ребенка, - прервал  ее
Коннор. Им же нужно было время, а не ребенок.  -  Он  не  говорил,  что  это
случится сегодня!
   Коннор отказывался в это верить. Из тех фактов, что он собрал, следовало,
что детей не хватает и парам приходится ждать годами. Однако не успели они с
Кортни сделать заказ, если можно  так  выразиться,  как  он  немедленно  был
выполнен.  По  выражению  лица  Кортни  он  понял,  что  она  в   таком   же
замешательстве.
   - Дети имеют привычку появляться тогда, когда это  их  устраивает,  -  со
знанием дела захихикала миссис Мейсон. - Теперь быстренько бегите  и  купите
все, что нужно, а я застелю кровать и колыбель.
   Кортни не двинулась с места.
   - Это.., это телефон? Я думаю, нас следует позвонить  мистеру  Ноллеру  и
поговорить с ним.
   - Он скоро будет здесь. Это он привезет  ребенка,  того,  которому  нужны
смеси и  пеленки,  -  добавила  миссис  Мейсон,  начиная  потихоньку  терять
терпение.
   Кортни провела рукой по волосам, взлохматив их. Она чувствовала себя так,
будто попала в пьесу в середине третьего акта, но от нее  ожидали,  что  она
немедленно подхватит все нити интриги. Коннор выглядел не лучше.
   - Как вы назовете ее? - весело проворковала миссис Мейсон.
   Она взяла озадаченную пару под руки и проворно вывела из комнаты.
   - Ее?  -  переспросил  Коннор.  Вопрос  прозвучал  глупо,  даже  для  его
собственных ушей.
   - Вашу маленькую дочку. О Боже милостивый, неужели я не сказала, что  ваш
ребенок - девочка? - миссис Мейсон рассмеялась. - Ну так вот,  она  девочка.
Очаровательная маленькая девочка. Трех дней от роду,  само  совершенство  во
всех отношениях, как говорит мистер Ноллер. Какая  очаровательная  маленькая
семья из вас получится!

Глава 6

   - Очаровательная маленькая семья! - в третий раз повторил  Коннор,  когда
они подъезжали к аптеке. - Вы, я и ребенок. Он выглядел таким растерянным.
   - Что же нам делать? - воскликнула Кортни. Она  старалась  не  впадать  в
панику, но ей это плохо удавалось. - Коннор, мы  не  получили  никаких  улик
против Ноллера из интервью в его кабинете. Ничего, кроме слов  о  социальном
работнике, который "устроит" отчет о  домашних  условиях,  но  всегда  можно
сказать, что это невинное  замечание,  рабочее  слово,  означающее  изучение
домашних условий.
   - Знаю, знаю - Коннор отчаянно пытался сохранить  спокойствие.  Это  было
нелегко. - Предполагалось, что мы будем жить здесь  некоторое  время,  держа
глаза и уши открытыми, задавать вопросы и собирать улики. Вместо этого через
десять минут после приезда мы отправляемся за пеленками.
   - Мы собирались записать на пленку требования Ноллера об  огромной  сумме
денег, а затем его отказ, когда выяснится, что  у  нас  этих  денег  нет.  А
вместо этого получаем ребенка! - Кортни повысила голос:
   - Коннор, мы даже не женаты!
   - Постарайтесь не расстраиваться. Если  мы  потеряем  самообладание,  нам
конец, - убежденно проговорил Коннор. Однако его  собственное  самообладание
испарилось в тот момент, когда веселая миссис Мейсон радостно сообщила,  что
он и Кортни через час станут родителями. - Давайте постараемся обдумать  все
спокойно.
   - Я могу думать только о том, что не  имею  ни  малейшего  представления,
какие смеси покупать, - простонала Кортни. - Я  умею  нянчить  детей,  но  я
ничего не понимаю в смесях и бутылках. У моей старшей  сводной  сестры  Кэти
трое, и у сводных братьев по двое у каждого, но все три матери кормили своих
детей грудью, так что я никогда не возилась  со  смесями.  Коннор,  что  нам
делать?
   - Все, что планировали.., только гораздо раньше, - твердо  сказал  он.  -
Когда появится Ноллер с ребенком, он наверняка скажет про деньги, так? Когда
он назовет сумму, мы заявим,  что  она  чересчур  велика.  Мы  заставим  его
говорить. Он откажется оставить нам ребенка из-за того, что мы  не  согласны
на его условия. Это будет железная улика!
   Он повернул машину на стоянку перед аптекой.
   - Если мы не дадим Ноллеру деньги, он заберет ребенка, -  мрачно  сказала
Кортни. - Так зачем что-то покупать?
   - Но нельзя же возвращаться с пустыми руками! У миссис  Мейсон  возникнут
подозрения. В конце концов, они не должны понять раньше времени, что  мы  не
можем позволить себе этого ребенка. Мы сохраним чеки и  вернем  все  покупки
завтра.
   Они пошли в  детский  отдел  и  с  помощью  любезной  продавщицы  выбрали
несколько  банок  высококачественной  смеси,   набор   бутылочек,   пеленки,
маленькие белые рубашечки и несколько нежно-розовых трикотажных костюмчиков.
Кортни, не удержавшись, положила в  тележку  крошечное  розовое  платьице  и
розовые вязаные башмачки.
   - Я хочу, чтобы у нее осталось это платье,  -  сказала  она,  разглядывая
маленькое изящное одеяние встревоженными темными  глазами.  -  Ноллер  может
отдать его людям, которым продаст ее.
   Ее кровь застыла в жилах от этой мысли. Одно дело - рассуждать о  продаже
детей абстрактно, но, когда доходит до  возможности  самой  купить  ребенка,
ситуация выходит за пределы понимания. Глаза Кортни наполнились  слезами,  и
она отчаянно замигала, не желая расплакаться прямо в очереди в кассу.
   - Коннор, а что, если Уилсон Ноллер продаст  ее  ужасным  людям,  которые
будут плохо с ней обращаться? - прошептала она хрипло. - И  это  будет  наша
вина, потому что мы вернем ее Ноллеру вместо того, чтобы...
   - Купить ее самим? - прошипел Коннор. - Удочерить ее? Кортни, ради  Бога,
у нас нет выбора! Как вы верно заметили, мы не женаты. Мы не можем  оставить
ребенка себе!
   -  Тогда  давайте  заплатим  и  отдадим  девочку  Марку  и  Марианне.  О,
пожалуйста, Коннор! Мы...
   - Возьмите себя  в  руки,  Кортни.  Если  мы  купим  ребенка,  то  станем
соучастниками преступления, которое, как предполагается,  расследуем.  -  Он
вытащил носовой платок и вытер ей слезы. - Ну  и  партнера  я  себе  выбрал!
Раскисла в самом начале дела!
   Кортни закусила губу.
   - Извините, - прошептала она. - Вы правы.
   Она была так удручена, что Коннор смягчился. Он  накрыл  рукой  ее  руку,
толкавшую тележку.
   - Мы здесь для  того,  чтобы  помешать  Ноллеру  отдавать  детей  богатым
покупателям. И не волнуйтесь, мы проследим, чтобы девочка не попала к плохим
людям.
   - Не старайтесь задобрить меня, - огрызнулась Кортни, сбрасывая его руку.
- Вы прекрасно понимаете, что мы никогда не узнаем о судьбе этого ребенка. И
у нас нет возможности помешать Ноллеру продать ее тому, кому он захочет.
   - Вовсе незачем кусаться! - Коннор разозлился. В первый  раз  он  захотел
без насмешек утешить ее, а она бросила его слова ему  в  лицо.  -  Я  только
пытался...
   - Отмахнуться от этого ребенка! Просто уйти в сторону  и  заставить  меня
сделать то же самое. У вас ничего не выйдет, Коннор Маккей. Я не  похожа  на
вас! Я не боюсь связывать себя обязательствами и выполнять их. И мы...
   - Мы следующие, - холодно прервал он. - Разгружайте тележку.
   Они молча вышли из аптеки и молча направились к машине. Ни один из них не
проронил ни единого слова до тех пор, пока они не оказались в своей  комнате
в доме миссис Мейсон.
   - Расстегните блузку, - приказал Коннор. Ее сердце гулко бухнуло в ребра.
   - Что?
   Кортни вдруг отчетливо осознала, что они одни, в спальне. И  что  она  на
самом деле его не очень хорошо знает.
   Коннор увидел, как она побледнела и глаза ее расширились от ужаса.
   - О, ради Бога, я не собираюсь вас насиловать! - воскликнул он. - Я  хочу
закрепить на вас микрофон.., к визиту Ноллера. Уилсон Ноллер,  помните  его?
Причина, по которой мы с вами здесь находимся?
   - Я могу обойтись без вашего сарказма, - фыркнула Кортни. -  Насилие  так
распространено в наши дни, что женщины становятся параноиками. А  почему  бы
вам самому не надеть микрофон?
   - Потому что тогда его придется приклеивать пластырем, а я не думаю,  что
вы сможете это сделать правильно. Кроме того, пластырь прилипнет  к  волосам
на моей груди, и отрывать его будет очень больно. Удобней  будет  прикрепить
микрофон к вашему бюстгальтеру, - добавил  он,  прищурившись.  -  Вы  носите
бюстгальтер? Я не могу разобрать в этой вашей солдатской куртке.
   Кортни вспыхнула. На какую колкость отвечать в первую очередь? Ее  модный
жакет абсолютно не похож на куртку. И она действительно  носит  бюстгальтер,
но, если он думает, что она собирается расстегивать  перед  ним  блузку,  он
точно спятил. А это замечание о его груди!
   Пока она все это переваривала, Коннор приступил  к  действиям.  Он  начал
расстегивать ее блузку  с  ловкостью,  доказывавшей,  что  он  выполнял  эту
операцию множество раз.
   - Стоп! - Кортни хлопнула его по рукам. - Я не позволю...
   - Расслабьтесь, Цыганочка. - Коннор сверкнул язвительной улыбкой, которая
приводила ее в бешенство. - Я не пытаюсь даже соблазнить вас. И обещаю,  вид
вашего бюстгальтера не бросит меня в мучительную  пучину  похоти.  Я  просто
хочу прикрепить микрофон. Стойте спокойно.
   Щеки Кортни горели. Его  пальцы  касались  ее  груди,  когда  он  пытался
прикрепить микрофон. От его прикосновений Кортни невольно вздрагивала.
   Но и Коннор был не так безразличен к ее близости, как старался  показать.
Ее кожа была нежной  и  гладкой,  как  атлас.  Он  видел  кружевной  розовый
бюстгальтер. Интересно,  не  носит  ли  она  такие  же  трусики,  крошечные,
сексуальные, лишающие мужчину разума? - подумал он.
   Дыхание Коннора участилось, он неловко завозился с зажимом, и тот упал  в
бюстгальтер.  Коннор  потянулся  за  ним  и  коснулся   ее   соска.   Кортни
задохнулась.  Это  прикосновение  вызвало  в  ней  бурю   ощущений.   Коннор
почувствовал напряженный, твердый бутон, и его наполнила сладостная тяжесть.
Он не мог сдержаться,  он  должен  был  снова  коснуться  ее.  На  этот  раз
намеренно он уронил зажим...
   Кортни затаила дыхание. Бешеное удовольствие захлестнуло ее.  Его  пальцы
двигались медленно, нежно касаясь ее соска, который становился все тверже  и
чувствительнее. Никогда в жизни она  не  испытывала  ничего  подобного.  Она
тихонько вскрикнула, изогнула спину, и ее грудь вжалась  в  его  ладонь.  Ее
кол